- Я хотела поблагодарить мистера Дженкинса завтра, – принялась оправдываться Скалли по дороге к машине. – Поэтому и собиралась поехать на место преступления. Я справлюсь, Малдер, не волнуйся.

- Я тебя ни к чему не принуждаю, ты вольна в выборе, Скалли. Я сделаю все, как ты скажешь, и буду рядом, обещаю.

- Спасибо, - улыбнулась Скалли. – А то у меня нет сил спорить.

- Никто не будет с тобой спорить, Скалли. – Малдер открыл дверь машины и помог ей забраться в салон. Сев на место водителя он продолжил. – Я привез тебе вещи: одежду, шампунь, косметику, всякие мелочи. Так что можешь переодеться, как только доберемся до отеля, или принять ванну, если желаешь. Я пену для ванн тоже прихватил.

- Спасибо огромное, Малдер, – благодарно произнесла Скалли. - Поехали быстрее, хочу почувствовать себя хоть немного дома.

- Ты хочешь перекусить? Там рядом с отелем есть магазинчик, где продают рыбу, бургеры, пиццу…

- Я не голодна, Малдер.

- Я понимаю, но ты весь день ничего не ела. Прошу, съешь хоть что-нибудь – гамбургер, картошку, кусочек пиццы, или йогурт. Пожалуйста, ради меня… - уговаривал Малдер.

- Странно, что ты на меня орешь и не требуешь немедленно ехать в больницу, – вдруг сказала наблюдательная Скалли, которой стало неуютно – нянчатся как с ребенком.

- Скалли, мне и в голову не пришло бы указывать тебе что делать. Я не собираюсь заставлять тебя есть, но если я вежливо попрошу, вдруг сработает?

- Уже сработало, Малдер. Как насчет пиццы? Или что-нибудь из твоих любимых деликатесов, на выбор. Ты надеюсь, тоже будешь есть?

- Да, я вообще-то жутко голодный.

Несколько минут они ехали в молчании. Нарушила тишину Скалли.

- Ты разве не спросишь меня о показаниях?

Сердце Малдера сжалось – в голосе ее звучал страх.

- Ну, я увидел там несколько пробелов, – как можно спокойнее заговорил Малдер. – Подозреваю, что либо тебя о чем-то не спросили, либо ты не все сказала. И если последнее, то я тебя не виню – знать все Колберту нет необходимости, да он и не поверил бы. Уверен, ты расскажешь мне все сама, когда будешь готова, если посчитаешь, что мне надо знать. Давить на тебя я не стану, но выслушать обещаю, Скалли.

- Спасибо, – в который раз уже поблагодарила его Скалли.

- Не за что. Главное для меня, что ты в безопасности. Ты бы знала, как я счастлив, что ты рядом, я словно заново родился.

Скалли улыбнулась, на этот раз по-настоящему, а не вымученно, как раньше. Малдер просиял – на лицо явный прогресс.

- Только пообещай мне одну вещь, Скалли.

- Все что угодно, Малдер.

- Если вдруг я тебя напугаю, расстрою или невзначай напомню о… - Малдер запнулся. - Ты скажешь мне об этом?

- Разумеется, Малдер. Даю слово. Но поверь, ты и Райан абсолютно разные и ничто в тебе не напомнит мне его.

По прибытии в отель Малдер показал Скалли номера, и по обыкновению вручил ей ключ. Скалли невольно улыбнулась – Малдер до мозга костей психолог. Войдя в номер, первое, что она увидела - свою сумку на кровати. Покосившись на Малдера, подошла к сумке и, достав оттуда принадлежности для ванны и одежду, повернулась к напарнику, который как раз набирал номер, вспомнив про пиццу.

- Я приму ванну?

Тон был вопросительным и Скалли очевидно, подсознательно ждала разрешения. Малдер, стиснув зубы, мысленно обругал Райана – вот сволочь, что он с ней сделал!?

- Делай, что хочешь, Скалли. Я позову, когда доставят пиццу.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

Малдер посмотрел на часы – пицца запаздывала, а Скалли провела в ванной больше получаса. Малдер вознамерился было позвать ее, как стук в дверь возвестил о прибытии ужина. Расплатившись с доставщиком, агент отнес коробку в спальню и крикнул.

- Скалли, пицца уже здесь.

Ответа не последовало.

- Скалли, вода наверно остыла, – шутливо продолжил он, пытаясь дозваться ее.

- Я выйду через минуту, Малдер, – послышался усталый голос.

- Не торопись, Скалли.

Малдер присел на кровать, взял кусок, и начал задумчиво жевать, не сводя глаз с дверей ванны, которая открылась через пару минуту, и появилась Скалли в пижаме, с влажными волосами. Без макияжа, в длинных шелковых штанах и курточке, она выглядела хрупкой и ранимой, как маленькая девочка. Малдер спохватился и отвел взгляд – не стоит рассматривать ее слишком пристально, не то напугает. Скалли села рядом на кровать, осторожно взяла ломтик пиццы и откусила. Выражение лица у нее при этом было как у ребенка, которого насильно пичкают ненавистной едой, и Малдер мягко забрал у нее кусок из рук.

- Скалли, если не хочешь, не ешь. Незачем давиться или пытаться мне угодить. Я просто беспокоился, что ты целый день была голодная.

Скалли опустила голову.

- Райан хотел… он сказал… - Скалли замялась, пытаясь получше сформулировать фразу и начала сначала. – Райан сказал, что ему было приказано убить меня, а он не смог этого сделать, потому что любит меня. Поэтому он организовал похищение… Стремился доказать мне тем самым свою любовь…

- Я читал это в показаниях, – поспешно пришел на помощь Малдер, не сказав, однако, что о приказе он лично слышит впервые.

- Он хотел, чтобы мы жили вместе, как семья, – Скалли сглотнула. – Сначала я не собиралась ему подчиняться, не собиралась давать повод… - Скалли замолчала и глубоко вдохнула. – Но тогда у меня не было бы возможности сбежать: Райан пристегнул меня наручниками к кровати. И держал так неделями.

Малдер на миг зажмурился, затем потрясенно уставился на напарницу, и медленно потянулся к сложенным на коленях ладошкам. Скалли не сопротивлялась, она понимала, что рано или поздно он все равно увидит. Малдер бережно поднял рукава кофточки и молча разглядывал красные, глубокие рубцы на запястьях, шрамы от которых останутся на всю жизнь.

- Единственное, что я могла относительно спокойно делать, не срываясь – есть с ним рядом. Но даже тогда я была на взводе – мало ли что ему в голову взбредет. Но сейчас я поем, – решительно сказала Скалли, откусывая кусок пиццы. - Тем более мне нравится еда, которая напоминает о тебе.

- Пицца напоминает обо мне? – улыбнулся Малдер.

- Не веришь?! Райан тебя словно под микроскопом изучал – ему известны все твои привычки, что ты любишь. – Голос Скалли упал до шепота. – Первое, о чем позаботился Райан – это убрать из дома все, что хоть немного связано с тобой и искоренить в себе взятые с тебя жесты. Это касалось и еды, и одежды… Он и мою одежду забрал. – Скалли указала на ворох шмоток, небрежно брошенных на пол в ванной. - Малдер, ты когда-нибудь видел меня в розовой блузке и джинсах цвета хаки? Представляешь себе такой наряд в сочетании с рыжими волосами? Мрак! – Скалли взяла еще кусок пиццы.

- Хочешь об этом поговорить? – осторожно начал прощупывать почву Малдер.

Скалли отрицательно мотнула головой.

- Малдер, я выжила лишь потому, что постоянно думала о тебе, о том, что ты снова меня обнимешь. Я не психолог, пойми… Я не знаю даже, как описать мое состояние. Представь себе некую общину, где властвует религия. Новичков, попавших в эту общину, изолируют на время от остальных, чтобы они быстрее усвоили устав и правила. Вот и я ощущала себя таким же новичком.

- Мне знакомо подобное… За эти два с лишним месяца я провел в твоей квартире гораздо больше времени, чем в своей. Там я чувствовал твое присутствие, и это вселяло надежду. Когда ты пропала в первый раз, я хранил твой крестик, который очень много значил для меня. Странно, что Райан этого не знал… Может, он не заметил…

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

Скалли доела пиццу.

- Давай не будем сейчас об этом, ладно, Малдер?

- Конечно, как скажешь, Скалли, – с готовностью откликнулся тот.

- Над чем ты работаешь? – перевела напарница беседу в другое русло, жуя третий кусок. Особого энтузиазма в ее голосе правда не слышалось. – Интересное дело?

- Ты что, всерьез?!- изумился Малдер. – Да твое исчезновение единственное, над чем я работал! Думала, я за мутантами гоняться буду?! Деятельность отдела Секретных материалов по моей просьбе приостановлена, а также я попросил временно перевести меня в отдел насильственных преступлений, чтобы иметь доступ к нужной информации по твоему похищению. Скиннер даже настоял на том, чтобы участвовать в расследовании полноценно, то есть исполнять роль простого агента. Кстати, смею заметить, он неплохой партнер, я бы с ним сработался.

- Поверить не могу! – ошарашено выдавила Скалли.

- Что я бы сработался со Скиннером?

- Нет, что ты закрыл отдел… что Скиннер временно ушел с должности ассистента директора… что Бюро бросило на поиски одного агента все средства и силы, имеющиеся в резерве…

- Скалли, никто в ФБР не бросил бы поиски, пока оставалась надежда. Я не дал бы закрыть дело на при каких обстоятельствах!

- Но Скиннер…

- Скиннер что угодно готов был сделать, лишь бы тебя найти… Скалли, посмотри на меня. Поверь, ты для меня важнее чем Секретные материалы. Я не смог бы работать над ними без тебя, да я жить без тебя не могу! Ты нужна мне как воздух.

Излияния прервал стук в дверь. Оба подскочили, а Малдер ругнулся про себя. Кого еще принесло не вовремя?!

- Это Скиннер, - сообщил Малдер, глянув в глазок, а затем вопросительно посмотрел на Скалли. Мол, впустить его?

Та кивнула, и Малдер нехотя открыл дверь. Скиннер шагнул в номер, отыскал глазами Скалли, и на лице его отразилась смешанная гамма чувств: облегчение, радость, и… любовь. Скалли поднялась и, приблизившись, обняла Скиннера, который бережно прижал ее к себе. Заметив недоумение на лице Малдера, начальник поспешил выпустить Скалли из объятий.

- По телефону вы сказали, что не ранены. А теперь скажите правду, и не вздумайте заявить «Я в порядке».

Малдер хотел вмешаться, пока Скиннер своей прямотой не довел Скалли до слез, но та была абсолютно спокойна и даже в лице не переменилась.

- Мне гораздо лучше, сэр, – улыбнулась Скалли. – Вокруг меня люди, которым я могу безоговорочно доверять – вы и Малдер. Но, по правде сказать, меня до сих пор тошнит от одной мысли о пережитом.

- Это еще цветочки, – посочувствовал Скиннер, - ягодки впереди. Скалли, вы сами знаете, что все только начинается. Ничего, пройдет пара месяцев, и мы сравним, чья история о посттравматическом стрессе увлекательнее – моя или ваша.

У Малдера зачесались руки, так ему захотелось врезать начальству по морде. Нашел время шутить!

Скалли невесело улыбнулась.

- Нет, те ваши истории про Вьетнам и в подметки моим не годятся. Зато уж теперь мне есть что рассказать.

Скиннер вновь привлек ее к себе.

- Все будет хорошо, все пройдет.

Скалли кивнула, но не отстранилась.

- По-моему Малдеру надо дать некоторые объяснения, – шепнул ей Скиннер. – А то он ищет уже, на ком бы сорвать злость. Что-то мне не хочется снова быть мальчиком для битья.

Скалли отступив, обернулась к Малдеру, который явно был сбит с толку, невольно рассмеялась и тут же пожалела о своей несдержанности – недоумение на лице Малдера сменилось разочарованием.

- Прости, Малдер, - немного успокоилась Скалли, - ситуация наверно кажется тебе немного странной.

« Не то слово», про себя подумал Малдер. «Моя напарница, всегда сдержанная и собранная чуть ли не вешается на шею Скиннеру, у которого эмоциональный диапазон всегда как у чайной ложки». Вслух же он сказал:

- Просто мне кажется, подобное поведение несвойственно вам обоим.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

Малдер это знал, более того, ему известно было и другое: ради Скалли Скиннер, можно сказать, заключил сделку с дьяволом.

- В общем, мы наорали друг на друга, столько всего высказали, вспоминать страшно. Закончился скандал задушевным разговором о разного рода посттравматических ситуациях, беседа перетекла в воспоминания, мы поговорили о прошлом, и обнаружилось что у нас со Скиннером много общего. И когда в него стреляли… и когда его чуть не убила неизвестная болезнь, я…

- Да все нормально, Скалли, - прервал Малдер, - я просто удивился.

Скиннер, вспомнив о цели своего визита, вытащил из кармана удостоверение Скалли и протянул ей.

- Спасибо, сэр.

Забрав удостоверение, она положила его во внутренний карман вытащенного из сумки плаща. Спустя секунду перед глазами появился пистолет.

- Решите сами, Скалли – он вам нужен?

- Нет, - покачала головой Скалли. – Пусть пока оружие будет у вас или у Малдера. Не хочу ненароком пристрелить кого-нибудь.

Пистолет перекочевал к Малдеру.

- Я говорил с Колбертом, - посерьезнел Скиннер. – Вы согласились помочь в поисках убежища Райана. Скалли, может вы передумаете?!

- Да я бы и рада, сэр, - вздохнула та. – Но без меня вы дом не найдете – деревья подступают к дверям и стенам вплотную, поэтому даже с воздуха заметить его трудно. А бесцельно гуляя по лесу, вы на него не наткнетесь. Сэр, не переживайте, там помимо вас и Малдера, будет еще дюжина агентов.

- Это не оправдание, Скалли. Вы сами-то найдете в себе силы вернуться? А если там обнаружится труп Райана?

- У меня нет выбора… и вообще, вы читали мои показания, сэр? - Скиннер кивнул. – Значит, понимаете, что Райан может быть еще жив. Я не помню, сколько вылила ему в кофе отравы и сколько он выпил. Да и не задумывалась, действовала под влиянием момента! Хотела, чтобы он всего лишь потерял сознание, но ведь даже малое количество яда может вызвать необъяснимую реакцию организма. Понятия не имеют, какие побочные эффекты вызовет попадание внутрь средства для прочистки труб. Может, разъест пищевод и желудок, но сомневаюсь, что это станет причиной смерти. Райан живучий, как таракан. И все же надо найти его, причем как можно быстрее.

Скалли показалось, что после этих слов Скиннер ринется разыскивать Райана, как-никак они были близкими друзьями. Но ошиблась, Скиннеру и в голову не пришло подобное, вместо этого он спросил.

- Считаете, после того, что Райан с вами сделал, стоит так о нем заботиться? Скалли, у вас что, «стокгольмский синдром»? ["Стокгольмский синдром" - состояние, испытываемое заложниками, когда они начинают испытывать сочувствие и симпатию к захватившим их преступникам.] (Прим. перев.)

- Нет! С чего вы взяли? Но я же врач и как страж закона, знаю и соблюдаю права. Вовсе не желаю, чтобы на меня повесили убийство. Я хочу найти Райана – живого или мертвого – просто затем, чтобы узнать стоит ли и дальше его опасаться.

- Ваше право, – махнул рукой Скиннер. – Все равно вас не переспоришь. Только сначала отдохните оба, Колберт намерен начать поиски с раннего утра. Скалли, прошу вас, сконцентрируйтесь и запомните: Колберт совершенно не рад тому, что один из его бывших агентов подозревается в похищении. На вашу версию событий он не купился, и собирается до потери пульса искать «прямые» улики, которые сумеют доказать то, что вас держали в доме вопреки вашей воле.

- Я сразу поняла, что Колберт – идиот каких поискать, – съязвила Скалли.

Малдера однако насторожило другое.

- То есть что значит, он не купился на версию событий Скалли? Мы с вами были свидетелями той ссоры, а на следующий день Скалли исчезла, в квартире полный разгром, и кровавые отпечатки Райана повсюду. Какие еще доказательства ему нужны?

- Агент Малдер, сейчас не время и не место, – покосившись на Скалли, заметил начальник. Малдер примолк. Скиннер прав, не хватало еще развить у Скалли чувство вины за случившееся, и вынудить ее вновь оправдываться. К сожалению, было уже поздно, слово, как известно, не воробей.

- Колберт высказал предположение, что погром в моей квартире был инсценирован. Он полагает, что мы с Райаном сбежали вместе, – послышался тихий голос Скалли.

Оба мужчины уставились на нее, не веря своим ушам.

- Он вам так сказал? – первым пришел в себя Скиннер.

- Да, и добавил, что ему с трудом верится в похищение агента без дальнейшего требования денег. По его мнению, похищают обычно с целью изнасилования, пыток, убийства или выкупа, а здесь ничего подобного не наблюдается.

- И это после того, как он слышал ваши показания?! – обомлел Скиннер. – Невероятно!

- Он сказал, что на жертву я не похожа.

- Что?!

- Спросил, почему я не плачу и так спокойно даю показания, если в меня стреляли, а потом похитили. Такое поведение выглядит подозрительным.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- С чего вдруг? Он никаких обвинений мне не предъявлял.

- Ну еще бы! Он не имел права! Вы же оба агенты, неужели не видно было - показания взяты не по правилам. Завтра же я найму адвоката, и процедура будет проведена заново, – бесновался Скиннер. Малдер, наоборот, молчал, от потрясения он не мог и слова вымолвить.

- Я сразу дала понять Колберту, что без адвоката и слова не скажу. Он разрешил его вызвать, правда весьма неохотно. Ну а после того, как показания были зафиксированы на бумаге, я их прочла и подписала. Претензий у меня нет.

- Зато у меня их полно! – вскипел Малдер. – В показаниях нет ни слова о наручниках. Скалли, ты о них говорила?

- Нет, я не вдавалась в подробности…

- Скалли, это показания, юридический документ, - принялся втолковывать ей Малдер, - там важна каждая деталь и мелочь. А Колберт проявил халатность в процессе их взятия у потерпевшей. Вы правы, - повернулся Малдер к Скиннеру, - завтра же я напишу жалобу в отдел служебных расследований, надеюсь, вы меня поддержите.

[Отдел служебных расследований - подразделение полицейского управления [police department], в функции которого входит контроль за соблюдением законности сотрудниками полиции.] (Прим. перев.)

- Полностью, - заверил Скиннер и, не выдержав, тихо спросил. – А наручники тут при чем?

- При том, что как улика будет достаточно этого, – сердито сказал Малдер, закатав рукава кофты и показывая шрамы на запястьях Скалли. - А как насчет огнестрельного ранения в плечо? Или это тоже инсценировано? Наверно, Скалли сама попросила Райана стрелять, да? А потом перепачкала все специально кровью… Колберту самому не смешно? Да если пораскинуть мозгами, то можно сообразить, что при бегстве все делается по-тихому, без шума, и кровавых сцен.

- Колберт решил, что это я похитила Райана, а потом убила, когда он отказался выполнять мои требования, – вмешалась Скалли.

- Бред! – хором заорали мужчины.

- Кроме того, - добавил Малдер – на месте преступления твоя кровь.

- Я так понимаю, крови было не слишком много. Колберт сделал гениальный вывод: Райан разбил мне нос, когда пытался от меня защититься.

Это было последней каплей – Малдер окончательно потерял голову.

- Что за идиотизм?! – бушевал он. – Райан, ростом 6 футов, 2 дюйма, физически крепкий, вооруженный, тренированный агент ФБР, весит 175 фунтов. И его умудрилась оглушить хрупкая женщина, весящая от силы 100 фунтов, ростом ниже его на две головы, и к тому же без оружия. А он смог, защищаясь, ей только нос разбить?! Тогда чего жалеть – фиговый из него агент ФБР, никто потери не заметит.

- Надо снова запротоколировать показания, - вмешался Скиннер, - на сей раз согласно правилам, а также сделать снимки ранения и рубцов на запястьях. Скалли, изначально я был против того, чтобы вы участвовали в расследовании, однако в свете такого неожиданного поворота дел вам придется вернуться на место преступления. Если покажете сами, как все было…

- Не получится, сэр. Доказать, что Райан держал меня в доме против моей воли не выйдет. Да, он в меня стрелял, похитил, приковал наручниками, но в остальном… Улики, доказывающие изнасилование, отсутствуют. И никаких тяжких телесных повреждений он мне не наносил, синяков и ссадин нет, так что…

- Ладно, черт с ним, разберемся на месте, – решил Скиннер. – Но снимки хотя бы шрамов на запястьях сделать надо обязательно. Скалли, настоятельно рекомендую вам поехать в больницу.

- Непременно, - пообещала та, чтобы только отвязаться.

- Ну-ну, посмотрим… До завтра, агенты.

Малдер дождавшись, пока хлопнет дверь, повернулся к Скалли.

- Почему ты ничего не сказала о том, как Колберт с тобой обращался?

- А смысл? Ты разозлишься, и полезешь в драку с желанием набить наглому офицеру морду. Только вот разбитая физиономия Колберта нам мало чем поможет, и мне от этого легче не станет.

- Ладно, уступаю тебе право бить ему морду. От этого тебе полегчает? – чуть спокойнее сказал Малдер. – Но скажи: ты понимаешь, что ситуация сложилась очень серьезная?

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Тогда объясни мне, а то что-то у меня возникли сомнения относительно твоих умственных способностей.

- Колберт мечтает повесить на меня нападение, похищение и убийство агента ФБР, в случае, если Райан окажется мертв. И если меня признают виновной в этих обвинениях, мне грозит смертная казнь, – без запинки выдала Скалли.

- И что ты чувствуешь в данный момент?

- Что мне абсолютно безразлично все, Малдер.

- Ладно, оставим пока эту тему. Мы со Скиннером обо всем позаботимся.

- Да, вы со Скиннером обо всем позаботитесь, в этом я не сомневаюсь… - задумчиво произнесла Скалли.

Малдер пристально разглядывал напарницу, не веря, что она так быстро и легко сдается. Скалли всегда сражалась до последнего, а теперь она так изменилась…

- Отдохни немного, Скалли. Давай ложись, тебе надо поспать.

Паника охватила Скалли при мысли о постели, тень непокорности скользнула по ее побледневшему лицу. Наблюдательный Малдер заметил перемену, но благоразумно промолчал, не став требовать объяснений. Скалли, помедлив, кивнула, и Малдер уже направился к себе в номер, как его остановило тихое:

- Малдер.

Тот обернулся и вопросительно уставился на напарницу.

- Малдер, - повторила та, - останься со мной. Я не могу… Не хочу спать одна…

Видит Бог, каких усилий ей стоило произнести эти слова. При любых обстоятельствах Скалли никогда бы не попросила защиты, и вот теперь в голосе ее отчетливо слышна мольба.

- Останусь, - пообещал Малдер. – Я сам не хочу сегодня спать без тебя. Погоди, сейчас только переоденусь и вернусь, ладно? Я ненадолго, не бойся.

Малдер исчез в смежном номере, а Скалли, подойдя к балкону, распахнула дверь и, встав в проеме, рассматривала черное, бархатное небо, усыпанное кристалликами звезд. Даже в Солт-Лейк-Сити, несмотря на то, что это довольно большой город, звезды другие, не такие как в Вашингтоне – крупнее и светят гораздо ярче. Когда Малдер появился в номере, то невольно замер, любуясь зрелищем – тонкая фигурка прислонилась к дверям, свежий, легкий бриз колышет рыжие пряди волос. Закрыв глаза, Скалли наслаждалась прохладой ночи.

Малдер медленно приблизился, но напарница, погруженная в свои мысли, не слышала его шагов.

- Скалли, – позвал он, и, вздрогнув, та обернулась. – Прости, не хотел тебя испугать.

Малдер обнял ее и понял, что за эти несколько минут она успела замерзнуть: кожа покрылась мурашками.

- Так здорово снова самой открывать двери, – тихо сказала Скалли и, увидев расстроенное лицо Малдера, пожалела о своих словах. - Прости, не следовало мне этого говорить…

Высвободившись, она подошла к постели.

- Скалли?

- М-м-м? – промычала она, откидывая одеяло.

- Знаешь, Скиннер будет в курсе, что я остался с тобой на ночь.

- Малдер, если ты не останешься, то Скиннер сочтет тебя идиотом. Даже не будь мы близки, а Скиннеру прекрасно известно, что мы более чем напарники, я бы все равно попросила тебя остаться. Я ведь не железная… То есть, я конечно, спокойно дала показания, не расплакалась, смогла рассказать о Райане, не срываясь поминутно в истерику. Но сейчас я до смерти напугана и мне хочется видеть рядом человека, который сумеет дать мне ощущение безопасности. И этот человек – ты, Малдер, нравится тебе это или нет.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- И я рада, Малдер.

Скалли забралась под одеяло, свернулась клубочком и выжидательно посмотрела на напарника, которому вдруг стало неловко.

- Малдер, - усмехнулась проницательная Скалли, - я не кусаюсь. И потом, у тебя есть пистолет, верно?

- Я просто не хочу тебя ни к чему принуждать, - пробормотал тот, устраиваясь рядом.

- Ты меня не принуждаешь, - Скалли придвинулась вплотную. – Больше всего мне сейчас хочется быть поближе к тебе.

Малдер обвил руки вокруг ее талии и прижал напарницу к себе, невольно отметив, какая же она хрупкая и худенькая. Он рассеянно перебирал пальцами рыжие локоны, наслаждаясь ароматом шампуня, и не сразу заметил, что дыхание Скалли частое и прерывистое. Малдер скользнул рукой к шее, нащупал пульс – быстро-быстро бьется голубая жилка.

- Что тебя пугает? Скалли, расскажи мне. Может, я что-то не то сделал? - Напарница мотнула головой и Малдер разочарованно продолжил. – Нет, не расскажешь, или нет, я ничего не сделал?

- Ты ничего не сделал, Малдер. Просто вся эта ситуация…

- То, что я с тобой в кровати? – Скалли кивнула. – Потому что Райан тебя пристегнул наручниками…? – Скалли закусила губу, на глаза навернулись слезы. – Ладно, - пошел на попятный Малдер, - не будем об этом говорить.

- Нет, почему же… Я могу рассказать, – Скалли помолчала, собираясь с мыслями. – Я уже говорила, что когда мне что-то было нужно, я должна была «заслужить» это. Первым делом мне понадобилось избавиться от наручников, а для этого я должна была показать Райану, что я могу… - Скалли еле сдерживая слезы, глубоко вдохнула. – Он просил спать с ним рядом. Он ничего такого себе не позволял… просто лежал рядом со мной, но мне было так страшно, Малдер. То, что одна ночь прошла без эксцессов, вовсе не означало, что и следующая пройдет так же спокойно. Гарантий не было никаких… Райан обнимал меня, что-то шептал на ухо… А я ничего не могла сделать, чтобы остановить его… Ничего… - Слезы потекли по щекам Скалли. – Никогда еще я не ощущала себя такой беспомощной… Его руки были повсюду, его голос… Его запах… Райана было слишком много… Он сказал, что снимет наручники, если я буду вести себя хорошо. Сначала я не собиралась доставлять ему такого удовольствия, кричала, сопротивлялась, даже укусила его… Но боль в итоге пересилила – запястья горели огнем, а плечи и спина ныли постоянно, я понимала, что надо выбираться оттуда. А если я все время буду в наручниках, то не смогу даже защититься, если Райану придет в голову… В общем, я сдалась.

Тяжелая тишина повисла в воздухе, нарушил ее Малдер.

- Скалли, ты все сделала правильно. Первое правило в ситуации, когда ты являешься заложником, гласит, что надо завоевать доверие похитителя, а потом уже пытаться сбежать. Ты взяла под контроль положение вещей насколько это было возможно.

- Малдер, мне было так страшно…

- Мне тоже, Скалли. Я ведь ничем тебе помочь не мог, у нас никаких зацепок не было. Если бы ты не нашла в себе силы… мы бы может никогда… - Скалли подняла голову и увидела, как по щекам Малдера тоже текут слезы. - Чтобы ты ни сделала ради свободы, оно того стоило Скалли.

- Надеюсь, ты прав, Малдер, потому что я в этом не уверена…

Малдер уловил некую двусмысленность в ее голосе и не удержался.

- Скалли, ответь мне на один вопрос. Просто скажи «да» или «нет» и все. Говорить об этом мы не станем, ты можешь и не отвечать сразу, подумать. Но я хочу узнать. В показаниях ты отрицала факт изнасилования. Скалли, прости, я тебе не верю. Я не стану настаивать, чтобы ты меняла показания, но будь со мной честна. Он тебя… изнасиловал?

- Я ведь уже сказала и тебе, и Скиннеру раньше. Он меня не изнасиловал.

Интуиция подсказывала Малдеру, что Скалли чего-то не договаривает, и агент внезапно подумал, что Колберта, несведущего в общении с жертвами насилия, она может и обманула бы.

- Пусть так, - не сдавался Малдер. – Райан не угрожал тебе пистолетом, не принуждал силой. Тогда как он тебя заставлял? Ставил условия, ловко манипулировал тобой? Таким образом он добивался своего, да?

- Малдер, не надо… Я не могу… Не могу об этом говорить…

- Ты можешь сказать просто «да» или «нет? Я не прошу тебя рассказывать.

- Тогда нет, – испуганно шепнула Скалли.

- Хорошо, - сдался Малдер. - Я лишь хотел… Неважно, забудь… Больше не буду, прости…

Скалли колотил такой озноб, что даже зубы стучали, и Малдер понял – он зашел слишком далеко.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Малдер, не думай, что я тебе не доверяю… Это не так, я…

- Я вовсе так не думаю, - заверил ее Малдер. – Я знаю, что ты мне доверяешь, ты же сама попросила меня остаться, не шарахаешься от меня в сторону. Это я виноват, не следовало тебя спрашивать сейчас. Мне жаль, я не подумал… Я зол на Райана, мне убить его хочется. Повторяю, ты ничего мне не должна, Скалли. Я тебе верю, придет время, и ты сама все расскажешь, я знаю. Я подожду…

Малдер тихонько укачивал напарницу, пока не прошла дрожь.

- Дверь в спальню была закрыта на замок, - еле слышно вдруг произнесла Скалли.

- Что? – растерялся Малдер, и спустя мгновение сообразил. – В доме?

- Да, - кивнула Скалли. – Даже когда я убедила Райана снять наручники, выбраться из спальни я не могла. Один раз попыталась его оглушить, когда он вошел… За это провела еще несколько дней в наручниках.

Малдер понимал, что самое страшное он еще услышит, но остановить Скалли не осмелился – она выговорится, ей станет легче.

- Значит, чтобы выбраться из спальни, тебе пришлось что-то сделать? – мягко подтолкнул ее Малдер, и получил утвердительный кивок.

- Сбежать через окно не удалось бы, на нем были толстые металлические решетки… Вроде это есть в показаниях… Мне надо было попасть в другие комнаты, попробовать найти ключи… Ключ от спальни Райан всегда носил с собой, но я надеялась, что в доме где-нибудь спрятан еще комплект… Либо же придумать другой способ побега…

- Звучит разумно, - согласился Малдер.

- Но когда Райан наконец согласился выпустить меня из спальни, я поняла – он глаз с меня не спустит. За это была уже другая «плата»… Не могла же я обыскивать помещения при нем! В общем, за все была своя цена: за мою одежду, которую он забрал, за право выбрать что я буду есть, за свободное время… За все. – Скалли отстранилась и посмотрела на еле сдерживающегося Малдера. - В большинстве случаев ценой был секс.

На этом месте тон Скалли изменился, стал сухим, деловитым, «официальным», как если бы она зачитывала отчет о вскрытии. Место напуганной женщины занял профессионал-робот, методично выдающий факты события.

И Малдер знал, что Скалли нужна была эта оболочка «профессионала», которая для нее представляла собой тонкую, незримую грань, отделявшую реальность от произошедшего.

- Все понятно.

Малдер тоже перешел на спокойный, лишенный эмоций голос, ибо понимал, что созданная Скалли видимость напускного спокойствия временная – в конце концов стенка рухнет, не выдержав напора скопившихся волнений.

- Первоначально, чтобы выбраться из спальни, я позволила Райану целовать и обнимать меня. А вот чтобы пойти допустим, в гостиную, и вообще свободно гулять по дому, мне уже пришлось позволить ему больше. Секс с Райаном… ну или просто «ночь любви», как ни назови, суть одна… и был платой за свободу… В общем, мне хватило трех осмотров дома, чтобы понять – ключей нет, оружия тоже. И тогда Райан изменил правила игры… Но это уже неважно… Так что, если логично поразмыслить, то ответ на твой вопрос будет «да». Но Райан меня не принуждал, и не насиловал, он просто давал мне право выбора.

- А есть разница? – глухо спросил Малдер.

Как ни старался он скрыть свои чувства, ему не удалось. Тон выдавал ураган эмоций: раздражение, перешедшее теперь уже в ярость, боль, тошноту, и от этого Малдеру хотелось лезть на стену.

Малдер понадеялся, что, увидев всю эту волну переживаний, раскроется и Скалли, но фатально ошибся. Стенка, которую она возвела, была непробиваема, словно покрыта толстенным слоем безразличия и равнодушия, поскольку Скалли лишь усмехнулась краем губ и небрежно ответила:

- Да, разница есть, и заключается она в том, что я ощущаю себя намного хуже, чем если бы Райан меня изнасиловал. Хуже, потому что я сделала выбор, согласилась на его условия. А временами приходилось даже просить, – Малдер хотел что-то сказать, но Скалли не дала ему открыть рот. – Разница еще и в том, что изнасилование обычно происходит быстро: преступник напал, ударил, сделал свое дело, и убежал, оставив жертву лежать на асфальте… В моем же случае все было не так: Райан целовал меня, ласкал, а на следующее утро, я проснулась рядом с ним, сказала «Доброе утро». И так изо дня в день… Да, я бы сказала, разница есть и довольно ощутимая.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Давай спать, - устало обронила та, поворачиваясь к нему спиной и давая понять, что разговор окончен.

- Скалли…

- Малдер, не сейчас, ложись спать, прошу тебя.

- Хорошо, - тихо сказал он. - Только возьму кое-что и сразу вернусь, ладно?

- Пожалуйста.

Малдер вылез и, прошлепав босиком по паркету, скрылся в своей комнате. Скалли молча, закусив губу, боролась с собой, чтобы не сорваться. Ей удалось все рассказать, не потерять контроль, только не хватало заплакать прямо сейчас! Она с самого начала знала: Малдер не поверит ни одному слову в ее показаниях, но она не желала показывать слабость и впоследствии. И у нее получилось, теперь бы еще уснуть, хоть на время выкинуть из головы все случившееся, уйти ненадолго от реальности… Скалли уже задремала, когда внезапно сообразила, что Малдер ушел и как сквозь землю провалился.

- Малдер? – неуверенно позвала она.

Ответа не последовало. Скалли нахмурилась, вылезла из постели, и направилась в соседний номер. Свет нигде не горел. Скалли нашарила выключатель, вспыхнула лампа. Малдера на кровати не оказалось, зато из-под двери, ведущей в ванную, пробивалась узкая полоска света. Скалли дернула ручку, но безуспешно – заперто было изнутри.

- Малдер, ты в порядке?

- Да, через минуту выйду, – резко ответил тот. – Иди ложись.

Скалли села на кровать, решив дождаться напарника в его номере. Ни за что, поступать теперь она будет по своему, и командовать собой не позволит больше никому и никогда! Раньше она и внимания не обратила бы на короткую, ничего не значащую реплику, а теперь во всем слышит приказ, и это сразу напоминает о Райане. Даже Малдер, и тот приказывает…

Свет в ванной погас, появился напарник и, закрыв дверь, привалился к ней спиной. Даже в полутьме видно было, что ему нехорошо: он весь побелел, на лбу выступила испарина.

- Малдер, что с тобой? – Скалли коснулась его лба. – Тебе плохо?

- Я думал, ты в постели, - Малдер хотел отвернуться, но Скалли удержала его.

- Я волновалась за тебя, вот и осталась здесь. Малдер, в чем дело?

Скалли мягко отвела в сторону его руки, и замерла: покрасневшие карие глаза были полны слез.

-Малдер, ну ты что… - нежно смахнула она слезинку со щеки.

- Прости, не хотел тебя еще больше расстраивать… тебе и так-то паршиво… Я просто поражаюсь твоей выдержке… Ты абсолютно спокойна, а со мной вот-вот приключится истерика… А ведь из нас двоих жертвой являешься ты… - Малдер закрыл глаза. - Боже, меня тошнит, - выдавил он.

- Иди сюда, - Скалли осторожно усадила его на кровать и, мягко массируя виски, велела. – Дыши глубоко, расслабься.

- Я сегодня не в лучшей форме, прости. Не ты меня должна успокаивать, - печально произнес Малдер.

- Все в порядке, Малдер. Знаешь, в первый раз, когда он… когда мы…

- Я понял.

- Спасибо, - шепнула она. – Я убедила Райана, что мне надо принять душ. Хорошо хоть он не вздумал пойти со мной… - вздрогнула Скалли. – В общем, я отправилась в душ, и меня вырвало. Мне было плохо, как никогда… Слава Богу, Райан ничего не слышал, иначе бы он меня точно убил… Я думала, второй раз будет легче. Даже не знаю, почему я так решила, ничего не изменилось – меня вновь вырвало. И так все время…Так что твоя реакция неудивительна…

- Но ведь ни я через это прошел, по-хорошему это мне следует тебя успокаивать, - возразил Малдер.

- Я понимаю, тебе нелегко слушать этот ужас…

- А каково тебе было так жить? Легче, что ли?

- Нет, естественно, я жила в аду.

- Тогда почему ты такая невозмутимая, хладнокровная?

- Да потому, что если я сорвусь, Малдер, то окончательно и бесповоротно, а это равносильно признанию произошедшего. А я позволить себе подобного я еще не имею права, по крайней мере, сейчас. Хочу оказаться дома, почувствовать себя в безопасности, хоть немного.

- Скалли, ты чересчур торопишься, отказываешься замечать очевидное…

- Малдер, я все прекрасно вижу и осознаю. Но объяснить свое состояние не могу, знаю только, что с тобой мне спокойнее, от твоих объятий легче…

- Скалли, ты в постели вся тряслась от страха и это является началом…

- Ты тут ни при чем. Я вспомнила Райана.

- Скалли… - настойчиво продолжил Малдер, но Скалли велела ему замолчать.

- Малдер, выслушай меня внимательно. За эти два месяца Райан делал все, лишь бы заставить меня забыть тебя и парадоксальным образом добился прямопротивоположного эффекта - я постоянно думала о тебе. Я надеялась увидеть, обнять тебя… снова любить тебя… - Взгляд Скалли задержался на его губах. – Думая о тебе, я не ощущала прикосновений Райана. Я выжила только благодаря тебе, пойми.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Скалли, не сейчас, еще рано.

- Малдер, я безумно хочу тебя.

- И я хочу тебя не меньше, но еще не время. Секс тебе не поможет забыть, не залечит раны…

- Я этого и не жду, Малдер…

- Нет, – отрезал напарник, - пройдет немного времени и тогда…

- Малдер, все чего я хочу – поцеловать тебя, обнять, и ощутить тепло твоих рук. И не потому, что жду какого-то эффекта, а потому что люблю тебя, и соскучилась по твоим прикосновениям. Ты нужен мне. Поцелуй меня, пожалуйста. – Малдер пристально всматривался в ее глаза. – Малдер, знаешь, чего я боялась больше всего? Что Райан, используя всевозможные связи, разлучит нас, что я тебя никогда не увижу. Поцелуй меня, умоляю.

Малдер медленно притянул ее к себе и нежно поцеловал.

* * *

Скалли порядком утомилась – это было очевидно и для Малдера, и для Скиннера. Поисковая команда, вместе с агентами, а также Колбертом, Скиннером и медиками, уже несколько часов обшаривала лес, но пока безрезультатно. Мощеное шоссе давно сменилось тропой, той самой узкой ленточкой, с торчащими тут и там из-под земли корягами и опавшей пожухлой листвой, но никаких признаков жилых строений не было и в помине. По словам Скалли, она бежала где-то около двух часов, значит пешком предстояло идти приблизительно четыре часа. Прошло гораздо больше времени, когда неожиданно Скалли замерла как вкопанная посреди дороги, и уставилась в одну точку. Малдер проследил направление ее взгляда, обернулся и крикнул:

- Мы нашли! Все сюда!

Подбежавшие полицейские исчезли в здании, Малдер напротив, подошел к напарнице, которая тупо разглядывала «убежище».

- Ты сделала свою работу, дом мы нашли, пусть кто-нибудь отвезет тебя обратно в отель, незачем здесь находиться.

Усилием воли Скалли оторвала взгляд от здания и увидела приближающихся Колберта и Скиннера.

- Я в порядке, - выпалила она заученную фразу, - надо осмотреть здание.

- Врачей сюда, живо! – раздался приглушенный крик.

- Господи! – ахнула Скалли. – Он жив! Ведь прошло почти тридцать часов! Невероятно! Быть такого не может!

Растеряв все спокойствие, она ринулась в дом, трое мужчин вкупе с парамедиками – за ней.

На полу гостиной лежал Райан, с первого взгляда смахивающий на труп – мертвенно-бледное лицо, и странно изогнутое тело с вывернутыми руками. Возле полураскрытого рта виднелась засохшая лужица, очевидно, мужчину вырвало от передозировки. Тяжело и часто дыша, Райан вдруг заметался в полубреду. Медики споро принялись осматривать пострадавшего. Больше всего от химикатов досталось легким, дыхательные пути раздулись и грозили вот-вот лопнуть. Один из врачей привычно потянулся к интубационной трубке. Скалли увидев это, дернулась было вперед, но остановилась.

- Что такое? – заметив ее движение, осведомился Малдер.

- Интубация не нужна, – тихо ответила Скалли. – Наступившая реакция на яд для прочистки труб вполне ожидаемая: трахея и пищевод сильно повреждены, слизистая оболочка этих органов разъедена. При обычном проведении кислорода в легкие, то есть при помощи трубки, дыхательные пути просто-напросто разорвет от напора воздуха.

Собравшиеся внимательно слушали, а медики, прекратив оказание первой медицинской помощи, выжидательно смотрели на Скалли.

- И что тогда делать? – нетерпеливо спросил Малдер.

- Малдер, я не врач, а патологоанатом, – резонно заметила Скалли. – И вообще под подозрением… Если я вмешаюсь, а он потом умрет…

- А если не вмешаешься, и он умрет? Тогда что? Сможешь жить с чувством вины? – оборвал Малдер.

Скалли с непроницаемым лицом повернулась к напарнику, хотела что-то сказать, но промолчала.

- Послушайте, леди, - не выдержал медик, - если вы чем-то можете помочь…

Скалли поколебалась, затем опустилась рядом с Райаном, натянула поданные ей латексные перчатки и привычно произвела поверхностный осмотр тела: проверила реакцию зрачков на свет, горло и пощупала пульс.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

По окончании вынесенного вердикта парамедики принялись выполнять указания.

- Вы собираетесь следовать дурацкому совету? – пришел в ярость Колберт, наблюдая за действиями врачей. – Да это она его отравила!

- Мне это неважно, - отрезал врач. – Совет разумный, я же понятия не имел, чем его отравили, мне было сказано: «неизвестный яд». Не вмешайся она, – указал он на Скалли, - и случилось бы непоправимое.

Врачи закончили все приготовления, Райана погрузили на носилки, и быстро вынесли из дома. Недовольный Колберт несколько минут буравил взглядом индифферентного Скиннера, а затем вспомнил о своих обязанностях.

- Так, требуется собрать улики. Приступайте! - скомандовал он подчиненным и, приблизившись к Скалли, прошипел - А вас попрошу удалиться с места преступления.

Офицера оттеснил мигом оказавшийся рядом Скиннер.

- Не подходите к ней, понятно? – с угрозой в голосе предупредил ассистент директора.

Колберт счел за лучшее не нарываться на неприятности и, ругнувшись сквозь зубы, ретировался от Скиннера подальше. Скалли, не обратив внимания на эту стычку, оглядывалась вокруг, и заметно было, что на нее давят стены, да и вообще угнетает обстановка.

- Почему бы вам не подождать снаружи? – предложил Скиннер. – А лучше всего, возвращайтесь в отель, ваша помощь более не потребуется.

- Спасибо за беспокойство, сэр, но я останусь здесь, – проявила твердость Скалли. – Откровенно говоря, с вами я чувствую себя куда в большей безопасности, чем в одиночестве в отеле. У Райана вполне вероятно имелись сообщники, и одна я находиться не хочу, особенно в Солт-Лейк-Сити.

* * *

Вместе с людьми Колберта Малдер и Скиннер приступили к сбору улик, и довольно быстро обнаружили следующее: в замке торчала связка ключей, из чего можно было заключить, что версия офицера трещала по всем швам - Скалли не соврала, она и впрямь сбежала. Анализ на предмет снятия отпечатков пальцев выявил, что больше всего «пальчиков» Скалли в спальне, в других помещениях их количество практически равно нулю. В шкафу обнаружились наручники, металлические полукружья которых были покрыты бурой полоской засохшей крови. Там же, в шкафу, нашелся и пистолет. Оба предмета отправили в лабораторию: оружие на баллистическую экспертизу, чтобы сравнить с пулей, найденной в квартире Скалли, а наручники на сопоставление образцов крови. Уцелевшая чашка с остатками кофе валялась на полу кухни, ее тоже забрали на проверку. Малдер, потеряв интерес к происходящему, листал какую-то толстую книгу в кожаном переплете.

- Что у вас? – поинтересовался Скиннер, материализуясь рядом и с любопытством заглядывая через плечо.

- Признание Райана, - зло процедил Малдер и сунул книгу начальнику. – Почитайте.

Судя по манере изложения текста, это был дневник. Скиннер узнал почерк Райана. Открыв первую страницу, Скиннер посмотрел на дату и констатировал, что дневник велся уже несколько лет. Отметив, что верхние уголки некоторых листов загнуты, Скиннер бегло пробежал их глазами. Райан в деталях описывал все недавние события своей жизни: как он втерся в доверие Скалли, подробности их развивающихся отношений, и «сценарий» запланированного похищения. Последняя отмеченная страница содержала описание «первой ночи любви», когда Райан вынудил Скалли на секс. Дочитать до конца у Скиннера не хватило сил, книга выпала из рук и с глухим стуком ударилась об пол.

- Она же утверждала, что не было ничего… - Скиннер замолчал и тряхнул головой.

- Было, - буркнул Малдер, поднимая дневник. – Она мне вчера все рассказала. Но по мнению Скалли изнасилованием эти действия не являются, Райан не угрожал ей оружием…

- Ничего подобного! Он ее заставил…

- Я-то с вами согласен, - печально пробормотал Малдер.

- Скалли же не глупа, должна понимать, что принуждение к сексуальному контакту равносильно изнасилованию…

- Со временем может и поймет, но сейчас она всеми силами пытается абстрагироваться от ситуации, не дает волю эмоциям. Но нам достаточно и дневника Райана, тут все в деталях. Даже слово «похищение» присутствует. А предложение «она все равно ощущает себя здесь пленницей…» ясно дает понять – Скалли держали в доме насильно. Отдайте Колберту, - велел Малдер, вложив дневник в руку Скиннера. - Я отойду на минутку…

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Что тут происходит?

Оба мужчины синхронно обернулись и увидели стоявшую в проеме Скалли, от которой по всей видимости не укрылись их тревожные физиономии.

- Райан вел дневник, - честно сообщил Малдер. – Живописал в нем все свои приключения и… развлечения. С одной стороны – это фактически признание в преступлении. С другой – очень подробные и мастерски расписанные события, вплоть до самого последнего дня.

Скалли посмотрела на Скиннера, очевидно ожидая пояснений, но тот старательно отводил глаза.

- Можно взглянуть? – потянулась она к книге, но Малдер ловко отобрал «документ» у Скиннера.

- Там нет ничего интересного, просто больные мысли не вполне адекватного человека, - бесстрастно сообщил он и добавил. – Я заберу его, как улику.

- Малдер!

- Даже не начинай, Скалли. Спорить с тобой я не буду, но и уступать не намерен.

Малдер вышел из комнаты, обозленная Скалли двинулась следом, но Скиннер поймал ее за руку.

- Скалли, не надо. – Та попыталась вырваться, но Скиннер не разжал ладонь. – Скалли, послушайте, я прочитал одну страницу. Только одну, но мне хватило с лихвой. То, как вас видел Райан… Вам не понравится, не читайте.

Злость уступила место удивлению. Скиннер редко проявлял заботу, для Скалли он всегда являлся воплощением стабильности, уверенности, и вдруг такой стремительный порыв защиты.

- Хорошо, не буду, - пообещала она, провожая взглядом напарника. Тот как раз подошел к Колберту и протянул ему книгу. Офицер с сомнением открыл дневник. В процессе чтения его лицо поменяло три или четыре цвета, а заодно и выражения: серьезность сменилась изумлением, а затем отвращением. Малдер наклонился и что-то тихо шепнул Колберту, от чего офицер побледнел. Забрав книгу, Малдер принялся оформлять ее в протокол, а Колберт оглянулся на Скалли и Скиннера, помялся и с виноватым видом мученика направился к ним.

- Агент Скалли, - покаянно заговорил он, - приношу вам самые искренние извинения за свое высокомерное поведение. С моей стороны было непростительно так обращаться с федеральным агентом, побывавшей в столь ужасной ситуации.

«Забавно, подумала Скалли, что же Малдер ему такого сказал, что он кинулся просить прощения?». Вслух же она произнесла иное:

- Я понимаю, что вы отлично знали Энди и совсем не знали меня. И представляю, каково вам сейчас – новость, что один из ваших людей не тот, за кого себя выдавал, мягко говоря, шокирует. Короче, извинения приняты.

Перемирие было закреплено крепким рукопожатием, и Скалли решила, что с Колбертом вполне можно будет найти общий язык.

Отель «Элк Лодж»
Солт-Лейк-Сити, Юта

Войдя в свой номер, уставшая до предела Скалли проигнорировала Малдера и Скиннера, находившихся тут же - двигаясь словно сомнамбула, она направилась прямиком к кровати, рухнула на нее лицом вниз и замерла. Малдер обеспокоенно посмотрел на неподвижную фигурку, но тормошить напарницу не стал.

- Скалли, нам со Скиннером надо кое-что обсудить. Я скоро вернусь, ладно?

Не дождавшись ответа, Малдер закрыл дверь.

- И что вы думаете? – спросил Скиннер, когда они оказались в его номере.

- Что наконец-то она начала потихоньку воспринимать произошедшее. Не имеет значения болезненность этого осознания, рано или поздно реабилитация должна была наступить, чем быстрее она пройдет, тем лучше. – Малдер помолчал. – Послушайте, нам нужна была помощь Скалли в поисках дома, а ей нужно было найти Райана, чтобы логически закрыть дело хотя бы для себя. Но я бы предпочел забрать Скалли в Вашингтон. Она вымоталась физически – ей вредно столько двигаться, рана не до конца зажила, а Скалли и вчера пробежала огромное расстояние. Психологически она тоже не в лучшей форме, я не представляю, каких героических усилий ей стоило, чтобы согласиться вернуться на место преступления.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Наплевать на Колберта, его мнение для меня роли не играет, я хочу увезти Скалли отсюда и точка, – безапелляционно заявил Малдер.

- Тогда улетайте прямо сегодня, если будут билеты на ближайший рейс. Колберта я возьму на себя, так что в случае непредвиденных обстоятельств смело ссылайтесь на отданный мной приказ.

Малдер кивнул и исчез за дверью, однако направился не в номер Скалли, а в свой, где, позвонив в аэропорт, забронировал билеты до Вашингтона. Одни на вечерний рейс, другие на утренний. Сделал он это для того, чтобы предоставить Скалли самой решать, когда лететь, а не ставить ее перед фактом. Вздохнув, агент вернулся в номер напарницы, которая за это время не изменила позу, и вообще не заметила его отсутствия.

- Скалли, – позвал он.

- М-м? – раздалось приглушенное мычание.

- Насчет возвращения в Вашингтон… Я забронировал билеты, можем улететь сегодня или завтра. Когда ты хочешь?

Реакция последовала молниеносная - Скалли рывком села на постели.

- Можно улететь сегодня? – переспросила она, и когда Малдер кивнул, осведомилась. – А проблем с Колбертом не возникнет?

- Колберт нам не начальник, Скиннер дал разрешение, так что никаких препятствий я лично не вижу.

- Когда мы уезжаем? - Скалли огляделась, ища дорожную сумку.

- Последним рейсом, он вылетает в пять минут одиннадцатого, в Вашингтоне мы окажемся приблизительно в час ночи, по местному времени. Я подумал, что ты можешь поспать и в самолете. Впрочем, решай сама.

- Через пять минут я буду готова. В отеле, кажется, есть автомат, возьми нам что-нибудь перекусить.

- Сделаем лучше: через дорогу есть продуктовый магазин, куплю там еды. Что ты хочешь?

- Я что угодно съем, Малдер. Тогда я пока соберу вещи, выпишу нас из отеля, и заберу тебя возле магазина, идет?

- Конечно, встретимся там, – Малдер ловко бросил ей ключи от машины и своего номера. Что ж, по крайней мере, возможность уехать отсюда поскорее обрадовала Скалли, она оживилась, а это хороший знак.

Скалли наспех побросала свои вещи в сумку, и, удостоверившись, что ничего не забыла, забрала чемодан Малдера, спустилась к машине и закинула все в багажник. Когда Скалли выруливала со стоянки, на нее внезапно нахлынуло нечто неопределенное, словно позабытое. Спустя мгновение она поняла: еще недавно формальности, вроде сбора вещей, выписки и тому подобное казались ей рутиной, равно как и вождение автомобиля порой утомляло. Но прошло два месяца с тех пор, как она в последний раз садилась за руль, и теперь ей требовалось сконцентрироваться на дороге, вспомнить отработанные когда-то до автоматизма навыки.

Стряхнув наваждение, она притормозила возле главного входа, вышла и поспешила в вестибюль гостиницы. Процедура выписки прошла сравнительно быстро, если не считать странного поведения администратора за стойкой: тот так пристально вглядывался в ее удостоверение, что Скалли занервничала. Неужели она так изменилась за два месяца, что и по фотографии не узнать? Впрочем, практически всегда в отелях персонал проявлял повышенный интерес не только к удостоверениям, но и к кредиткам, выданным Бюро.

Наконец утомительный, как показалось Скалли, процесс завершился, и когда она подъехала к продуктовому магазинчику, Малдер уже ждал ее. Скалли хотела припарковаться, думая, что он сядет за руль, но напарник явно собрался устроиться с комфортом на пассажирском сиденье.

- Разве не ты поведешь? – удивилась Скалли, ставя машину на ручной тормоз.

- Веди, если хочешь. Ты же постоянно жалуешься, что я гоню так, словно собрался выиграть приз на ралли в Монте-Карло. А уж когда я веду машину и параллельно ем, то вообще тушите свечи. – Малдер ухмыльнулся и вытащил сэндвич из пакета. – Там были только с сыром и ветчиной. Я решил, что тебе он понравится больше, чем гамбургер. Но я не привередливый, съем любой. Выбирай, что ты хочешь. – Малдер покопался в пакете, и на свет явился огромный пластиковый стакан. – Самый большой взял, 32 унции чая со льдом. Похоже, в самолете мне лучше сесть к окну, Скалли, а? Как считаешь? – Малдер расцвел улыбкой до ушей, но заметив панику на лице напарницы, тут же стушевался. – Скалли, в чем дело?

[Унция - единица измерения объёма жидкости, равная 1/16 пинты или 29,57 см3. Пинта - мера объема, принятая в США. Равна 0,473 литра.(Прим. перев.)]

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Скалли, что опять не так? – расстроено спросил он.

- Ничего, просто все это…- Скалли указала на машину и на пакет в руках Малдера – для меня… непривычно, а временами странно. Почему?

Малдер легонько сжал ее ледяную ладонь – Скалли вновь дрожала, и чем это было вызвано, непонятно.

- Да потому, что ты провела два месяца с психопатом, и воспринимала окружающую обстановку как непредсказуемую и необычную. Ничего, скоро все придет в норму. Давай залезай, а то замерзнешь.

Малдер усадил ее в машину, устроился на месте водителя и предложил.

- Почему бы тебе не перекусить, пока едем?

К моменту прибытия в аэропорт с едой было покончено. Малдер отправился за билетами, поручив Скалли разбираться с прокатом арендованного автомобиля. Как выяснилось, это она тоже успела забыть, но в итоге справилась и вернулась в зал ожидания, где застала напарника, беседующего по телефону со Скиннером.

Скалли подошла поближе и уловила обрывки фраз.

- Да, мы уже в аэропорту… Я сразу заказал билеты, не стал тянуть… Она тут же согласилась, ей очень хотелось уехать… Да, поедем либо ко мне, либо к ней… Если она не согласится, чтобы я остался?... Не знаю… Переночую в машине возле ее дома, мне не впервой… Она же упрямая, но заставлять ее нельзя… Да, звоните, конечно… Скиннер, послушайте, насчет улик… Заберите только дневник, он важен, а остальное ерунда. Звоните, когда будете в Вашингтоне. До встречи.

- Значит, я упрямая? – раздался смешок.

Малдер обернулся и, убирая мобильник в карман, виновато молвил.

- Прости, я не имел в виду…

- Это не самое худшее мое качество, - улыбнулась Скалли. – Упрямство и я прекрасно уживаемся вместе и пока что не жалуемся. – Скалли посерьезнела. – Малдер, так странно разгуливать по аэропорту… Я ощущаю себя сбежавшей преступницей… Даже после первого похищения такого не было.

- Просто то похищение ты не помнишь, а эти два месяца врезались тебе в память именно своей «странностью», вот ты и теряешься временами.

Подойдя к охране на контрольно-пропускном пункте, Малдер показал удостоверение и разрешение на ношение оружия. Охранник выразительно покосился на второй пистолет.

- Это моей напарницы, - пояснил Малдер, и Скалли тоже продемонстрировала удостоверение. – Она была ранена и на данный момент временно отстранена от обязанностей агента, поэтому ее оружие у меня.

Охранник кивнул, и контроль агенты миновали без разбирательств.

- Мне тоже все кажется немного странным, - продолжил Малдер прерванную беседу. – Последние два месяца я жил работой… Мы проверяли все возможные версии, хватались за любую ниточку… Дело можно сказать, вели только я и Скиннер. Даже когда наступало затишье, я постоянно что-то делал то в офисе, то дома… Поэтому расслабиться для меня проблемно, даже сейчас. Меня куда-то тянет, хочется чем-то заняться…

- Понимаю, - медленно произнесла Скалли. – Два месяца я жила одной целью – сбежать. И вот нахожусь на свободе, но она для меня так неожиданна, что не знаю, чем занять себя. А когда, кстати, мне можно вернуться на работу?

Вопрос застал Малдера врасплох, он оказался не готов к нему и принялся выкручиваться.

- Ты ведь прекрасно понимаешь, что понадобится время на реабилитационный период. Необходимо побеседовать с сотрудником службы психологической адаптации, тебя в любом случае без этой беседы не допустят к работе. Да и дело не закрыто, придется еще раз давать показания.

- Малдер, я не могу сидеть дома, в четырех стенах, пойми! Я два месяца провела взаперти, я с ума сойду!

- А знаешь, что? – понизив голос, вкрадчиво заговорил Малдер. - В Службе психологической адаптации меня посчитали эмоционально неустойчивым, и отстранили от расследования твоего похищения, поэтому я на данный момент являюсь «агентом ФБР, временно лишенным правовых полномочий». И еще на меня повесили штраф. – Изумлению Скалли не было предела, а Малдер бойко продолжал. - Так что мы можем посещать сеансы вместе, если ты не против. А еще у нас появилась куча свободного времени, чтобы заняться тем, на что никогда этого времени не хватало.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.

- Малдер, но если ты отстранен, то как же билеты, машина, отель… В расходах все ведь будет указано.

- Скиннер нас прикроет, - улыбнулся тот.

- Кто?! Скиннер?! Чушь, Скиннер не поощряет самодеятельность, он действует по инструкциям, и никогда их не нарушит. Не станет он тебя выгораживать, Малдер!

- А как тогда, я по-твоему сумел и дальше участвовать в расследовании?

- Скиннер нарушил правила? – обомлела Скалли. – Предпринял несанкционированные шаги? Его же могли уволить! Поверить не могу, что он рисковал карьерой!

- Скалли, я ведь тебе уже говорил – Скиннер на все был готов ради тебя. Мне всегда казалось, что он к тебе испытывает нечто большее, чем симпатию.

- Ерунда, Малдер, - отмахнулась та.

- Нет, серьезно. Я поклялся, что не буду тебе рассказывать эту историю, но так и быть, нарушу обещание. Ты имеешь право знать. Так вот, тот чип, что спас тебе жизнь и остановил течение болезни… - Скалли внимательно слушала. – Скиннер заключил сделку со Спендером, чтобы его получить. Поначалу Курильщик поставил мне условие: я работаю на него, а он отдает чип. Я отказался, но позже признался Скиннеру, что готов был принять условие. Скиннер меня опередил: заключил со Спендером другую сделку, подробности которой мне не известны.

На глаза Скалли навернулись слезы.

- Господи, Малдер. А я его тогда считала виноватым… Почему он мне не сказал… Почему молчал…

- Не знаю, почему он так упорно от тебя скрывал… Он заставил меня пообещать, что ты ничего никогда не узнаешь. Говорю же, он тебя любит. У него надежды и энтузиазма на момент расследования было больше, чем у меня. Он замечательный человек, я ему всегда доверял, после той истории с чипом безоговорочно. Но вот сейчас… он определенно попал в категорию друзей. До сих пор я считал другом только тебя, Скалли.

Диспетчер объявил посадку на рейс, но задумавшаяся над чем-то своим Скалли не услышала.

- Пойдем, это наш, - вклинился в ее мысли голос Малдера.

Шагая по трапу к самолету, он не удержался.

- Ну что? Можно начинать ревновать тебя к Скиннеру?

- На основании чего? – усмехнулась Скалли. – Малдер, я счастлива, что вернулась домой, к тебе. Скиннер меня великолепно знает и уважает, поводов для ревности у тебя нет совершенно.

* * *

Весь полет Малдер украдкой поглядывал на напарницу, у которой по мере приближения к Вашингтону некое подобие умиротворенности потихоньку вытесняло нервозность, и Малдер решил, что на Скалли сказывается усталость, все-таки было уже за полночь, а она так и не поспала в самолете. Но когда они очутились в знакомом зале ожидания, испарившаяся нервозность благополучно к ней вернулась, причем похоже в двойном объеме. Об этом говорило красноречивое молчание по дороге к автомобильной стоянке.

- Куда поедем, к тебе или ко мне? – спросил Малдер, садясь за руль.

Про себя он понадеялся, что возражать против его компании Скалли не станет. Он был нужен ей, а она ему. Малдер только сейчас начал осознавать последствия инцидента – ему необходимо было находиться рядом с напарницей, обнимать ее. Нет, ни о какой романтике речи не шло, ему просто требовалось ее присутствие, говорившее о том, что Скалли не снится ему, а существует на самом деле.

- А в каком состоянии моя квартира? Помню, перед тем, как Райан выстрелил, я оказала сопротивление и учинила немалый погром.

- Я там везде навел порядок, - улыбнулся Малдер и, увидев вздернутые брови Скалли, обиженно засопел. – Я умею делать уборку Скалли, просто не люблю это занятие. Но в твоей квартире все на месте. Ну, может не все на своих местах… Я кое-что из разбитых вещичек не выбросил, подумал, может, ты захочешь склеить или починить их…

- А в твоей квартире? – вздохнула Скалли. – Все совсем плохо?

- Почему это? – притворно возмутился Малдер. – По-твоему я должен был забросить все домашние обязанности и отодвинуть уборку своего дома на второй план? С какой стати?

Обращая все в шутку, Малдер хотел не дать Скалли закрыться в своем панцире, но с тревогой ощутил, что процесс закупоривания в футляр непробиваемости начался – Скалли вновь возвела вокруг себя защитную стену, и стремительно отдалялась от напарника, а на игривый тон выдала поразительную реплику:

- Нет, Малдер, мне любопытно, можно ли за эти два месяца открыть дверь в твою квартиру без того, чтобы на голову свалился весь хлам, успевший там за это время скопиться.

Когда отправляешь мозги в починку, выписывай квитанцию на возврат.