|
Изба-читальня: "Март"
|
|
| caprise | Дата: Среда, 2013-03-27, 7:18 PM | Сообщение # 16 |
|
Наёмник
Группа: Агенты
Сообщений: 89
Статус: Offline
| Обожаю "Давнее дело", а теперь обожаю еще и "Март"! MrsSpooky, спасибо! Читать-одно удовольствие! Но не могу не сравнить два фика- и в одном, и в другом преступления совершены женщинами, и, там,и там первый раз на деле в отеле. И судя по всему, Малдеру и здесь будет угрожать опасность от преступницы.
|
| |
| |
| MrsSpooky | Дата: Четверг, 2013-03-28, 10:53 AM | Сообщение # 17 |
 Охотник
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 876
Статус: Offline
| Цитата (caprise) И судя по всему, Малдеру и здесь будет угрожать опасность от преступницы.
Не без этого, но до такого, как в Давнем деле, не дойдет.
|
| |
| |
| AnnaMulder | Дата: Пятница, 2013-03-29, 3:18 PM | Сообщение # 18 |
|
Разведчик
Группа: Агенты
Сообщений: 5
Статус: Offline
| Автор, Вы так блестяще передали в этом фике саму атмосферу Секретных материалов, так точно описываете взаимоотношения между Малдером и Скалли, так тонко "чувствуете" их, что мне кажется, это очередная серия самих СМ, а не фик!Браво! С нетерпением жду продолжения!
|
| |
| |
| MrsSpooky | Дата: Пятница, 2013-03-29, 9:22 PM | Сообщение # 19 |
|
Охотник
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 876
Статус: Offline
| Цитата (AnnaMulder) Автор, Вы так блестяще передали в этом фике саму атмосферу Секретных материалов, так точно описываете взаимоотношения между Малдером и Скалли, так тонко "чувствуете" их, что мне кажется, это очередная серия самих СМ, а не фик!Браво! С нетерпением жду продолжения!
Ну, я отнюдь не автор, а только переводчик, так что похвала немного не по адресу  Но я рада, что нравится, все-таки тоже старалась, как могла)
Сообщение отредактировал MrsSpooky - Пятница, 2013-03-29, 9:23 PM |
| |
| |
| MrsSpooky | Дата: Пятница, 2013-04-12, 1:37 PM | Сообщение # 20 |
|
Охотник
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 876
Статус: Offline
| ***
ГЛАВА 7
***
РАЙОН «СТАРЫЙ ГОРОД»
ЧИКАГО
- Селия? Это ты, дорогая?
- Да, бабушка.
Воздух был пропитан ароматом ванили и кофе с едва различимым запахом воска для полировки мебели, которому бабушка неизменно отдавала предпочтение – как и ее мать до нее, а прежде – мать ее матери и далее вглубь поколения женщин из семьи Флорес до того момента, когда они создали свою собственную полироль на основе пчелиного воска и масла жожоба, благодаря которой мебель выглядела наилучшим образом.
Мгновение спустя до слуха девушки донесся скрип бабушкиной трости по выложенному керамической плиткой полу кухни и шаркающий звук, производимый ее обувью на тяжелой подошве.
- Ты принесла лимоны?
Селия повесила пальто на видавшую виды вешалку рядом с входной дверью и замерзшими, непослушными от холода пальцами сняла с шеи шарф.
- Да, бабушка.
В коридоре снова послышалось шарканье ног, сопровождающееся шумной одышкой.
- Надеюсь, что на этот раз ты выбрала действительно хорошие, дорогая.
Улыбнувшись в ответ, Селия убрала перчатки и шарф в капюшон, после чего наклонилась, чтобы подобрать с пола сумку с продуктами.
- На этот раз действительно хорошие, бабушка – самые лучшие.
- Хорошо бы, а то последние были такими горькими. И к тому же твердыми, словно маленькие желтые кусочки гранита.
- Эти и в самом деле хороши, - заверила ее девушка, заходя в крохотную теплую кухоньку и ставя сумку на столешницу. Ее бабушка наморщила нос, таким образом выражая свое недоверие к этому утверждению, однако оставила свои мысли на сей счет при себе. Вместо этого она достала с полки две чашки и предложила:
- На плите есть свежий кофе – выпей, согрейся.
- Да, спасибо, - поблагодарила Селия, выкладывая из сумки продукты. Знакомые, привычные с детства запахи и окрашенные в бледно-желтый цвет стены этого не слишком просторного дуплекса, в котором она выросла, всегда помогали ей ощущать себя здесь, как дома. Что бы ни происходило в ее жизни, она знала, что сможет прийти к бабушке, повесить пальто в холле и затем зайти на кухню, где ее встретят с неизменной любовью, даря ее душе комфорт и утешение.
- Я приготовила гороховую похлебку, будешь? – спросила старушка, добавляя в кофе сливки и сахар, хотя ей было известно, что Селия со школы пила черный.
- Нет, спасибо, - ответила ее внучка, принимая протянутую ей кружку с приторно-сладким теплым кофе и поднося ее ко рту.
- Тебе бы не помешало набрать немного веса, - добродушно заметила бабушка, наливая приличную порцию супа в расписную тарелку. Прошаркав обратно к столу, она, не церемонясь, поставила ее перед Селией. – Ешь, - велела старушка, после чего со вздохом опустилась в одно из стоявших на кухне разношерстных стульев.
От похлебки исходил пар, окутывая девушку запахом душицы и насыщенным ароматом острого перца чили. Выглядела она и в самом деле аппетитно, так что Селия медленно опустила чашку с кофе и, взяв ложку, принялась за еду. Суп с пряностями наполнил желудок приятным теплом, и девушка внезапно осознала, что не ела уже несколько дней.
- Ты кажешься усталой, дорогая, - скрюченным артритом пальцем отодвинув в сторону светлый локон, упавший Селии на глаза, посетовала бабушка. Ее подернутые поволокой карие глаза цвета кофе с молоком внимательно наблюдали за девушкой.
- Я в порядке, - ответила та, заставив себя улыбнуться, однако улыбка получилась натянутой и неестественной. – Много работы, знаешь ли.
- Ты себя изматываешь, дорогая, - мягко сказала старушка, сжав своими шишковатыми, искривленными ладонями затертый набалдашник трости, которая при этом скользнула по полу, издав жалобный скрип. Слегка приподняв голову, бабушка принялась пристально разглядывать внучку; седые пряди ее волос выбились из аккуратно завязанного пучка, обрамляя усталое лицо, пусть и давно утратившее привлекательность молодости, однако покрывшееся морщинами скорее от смеха, чем от тревог и волнений. И когда Селия заглянула ей в глаза, то увидела в них лишь искренние любовь и заботу.
- Я… - Что? Она не могла подобрать слов, чтобы объяснить свое теперешнее состояние. Смятение? Испуг? Загнанность в угол от осознания всего ужаса сложившейся ситуации? – У меня была тяжелая неделя, - вместо этого произнесла девушка, хотя эта банальная фраза даже и близко не описывала все то, что произошло с ней за последние несколько дней.
- Вкусный суп, - добавила она после короткой паузы, потянувшись за солонкой, но тут же пожалела о своем необдуманном действии, когда старушка спросила:
- Что у тебя с рукой?
- Что? Ничего.
Проворным движением, которое вряд ли можно было ожидать от страдавшей от артрита женщины, бабушка схватила ее за запястье и приблизила забинтованный указательный палец к своим слабовидящим глазам.
- Не похоже.
- Я прищемила его дверью, - ответила Селия, отчаянно вспыхнув от смущения, и, поспешно отдернув руку, спрятала ее под столом.
Старушка промолчала, вновь обхватив набалдашник трости, и девушка продолжила есть, заставляя себя проглатывать обжигающую жидкость, несмотря на стоявший в горле ком.
- Если у тебя какие-то проблемы, дорогая, ты можешь мне о них рассказать.
О, как бы ей хотелось, чтобы так оно и было. Селия отчаянно желала поведать об этих месяцах, наполненных снами и темными желаниями, когда она одновременно ощущала себя полностью владеющей ситуацией и неспособной остановиться.
Но бабушка не в силах была ей помочь. Она не сумеет вернуть тех мужчин к жизни или потушить огонь, что полыхал внутри ее внучки, которая больше не могла его сдерживать. Открыть страшную правду о себе означало лишь сделать и без того довлеющее над нею бремя еще более тяжелым, а не облегчить его – совесть не позволяла Селии так поступить с этой доброй и мягкой женщиной.
- Знаю, бабушка, - прошептала она, не отрывая взгляда от тарелки, чтобы старушка не увидела слез в ее глазах – или того, что осталось от ее души.
***
НОРС АСТОР СТРИТ
ЧИКАГО
Легкой, непринужденной походкой Крингольд шел по тротуару, всем своим видом давая понять, что он самый что ни на есть заурядный обыватель, возвращающийся домой после того, как пропустил пару стаканчиков в баре – что было, кстати сказать, непросто изобразить, потому как он уже лет десять не проделывал ничего подобного. Пронизывающий ветер вскоре остудил его разгоряченное тело, и Крингольд уже с нетерпением предвкушал, как спрячется от него в фургоне, в котором разместилась группа наблюдения за клубом. В сотне метров от «Шпионажа», между многоквартирным комплексом и хорошо сохранившимся викторианским домом имелся переулок, достаточно широкий для того, чтобы впихнуть в него темно-серый «Додж Рэм», позаимствованный в региональном офисе ФБР.
Быстро оглядевшись по сторонам, детектив нагнулся, втянул живот и протиснулся между боком фургона и стеной, после чего постучал в заднюю дверь. Майк Бучанан, специалист по средствам связи, работавший в 3-м отделе, распахнул ее и держал открытой, пока Крингольд забирался в этот компактный операционный центр на колесах.
- Классно двигаешься, Санта, опять смотрел «Лихорадку субботнего вечера»? – спросил Бучанан, закрыв дверь и вновь устроившись на одном из трех вращающихся стульев, привинченных к полу фургона. Второе сиденье занимала агент Скалли, которая крепко обхватила обеими руками чашку с кофе в попытке согреться и отвлекалась только на то, чтобы нажимать на клавиши управления курсором для переключения на изображения с разных камер.
- Пошел ты, - фыркнул детектив, усаживаясь на свободном стуле и переводя взгляд на прикрепленные к стене четыре 12-ти дюймовых монитора. – Есть что-нибудь?
Скалли мельком посмотрела на него и затем вновь уставилась на экраны.
- Ничего, - ответила она и, нажав на кнопку включения звука на своей гарнитуре, произнесла: - Позиция 5, вас плохо видно на камере, не могли бы вы передвинуться влево, пожалуйста? – Вербального ответа с позиции 5 от офицера из отдела по борьбе с наркотиками, работавшего сверхурочно, не последовало, но несколько секунд спустя он сделал, как ему было сказано, и вновь появился в поле зрения камеры, расположенной в ВИП-зоне. Он оживленно разговаривал с пышногрудой брюнеткой, которая явно не являлась их подозреваемой.
- Думаете, она появится? – спросил Бучанан, застегнув свою спортивную куртку до самого подбородка и протянув Крингольду термос. Дополнительного блока питания в фургоне хватало только на то, чтобы подключить аппаратуру наблюдения – отопление считалось непозволительной роскошью и, более того, источником потенциальной опасности, потому как трудно было вырабатывать тепло бесшумно, а значит, существовал риск привлечения нежелательного внимания.
- До закрытия еще час, - ответил Крингольд, принимая предложенную вещь и, нагнувшись под стол, извлек из целлофановой упаковки одноразовый пластиковый стаканчик. Он зажал его между колен и наполнил дымящимся кофе, вкус которого положительно отличался от того варева, что производил кофейный автомат в их офисе. Крепко обхватив стаканчик замерзшими руками, детектив поднес его ко рту и почувствовал, как исходящий от горячего напитка пар согревает лицо.
Скалли же продолжала вглядываться в мониторы, от ее внимательного, острого взора не ускользала ни одна, даже самая незначительная деталь. Четыре маленькие лампы освещали салон фургона: три из них располагались над рабочими местами, и четвертая озаряла серый металлический шкаф, порой используемый для хранения оружия и бронежилетов, но сегодня пустовавший. В этом приглушенном свете волосы Скалли мерцали и переливались, словно мех лисицы на солнце, отбрасывая тени на ее скулы. Крингольд некоторое время изучал ее серьезное, сосредоточенное лицо, всматриваясь в ее слегка выступающую верхнюю губу и изящный изгиб гордого романского носа, и в конце концов пришел к выводу о том, что все эти черты отлично сочетаются друг с другом, создавая приятную для глаз картину.
- Как дела у агента Малдера?
- У него все в порядке, - ответила она, кивнув в сторону третьего экрана, показывающего, как Малдер, склонившись над барной стойкой, размешивал лед в своем стакане. Крингольд обратил внимание на то, что хоть Скалли и наблюдала за изображениями со всех камер с одинаковым усердием, однако ее взор все же чаще задерживался на напарнике.
- Давно вы с ним работаете вместе? – поинтересовался он, когда Бучанан извинился и вышел из фургона, чтобы посетить туалет, на миг позволив холодному воздуху ворваться в салон.
- Шесть лет.
Крингольд присвистнул.
- Должно быть, у вас выработался иммунитет к бредовым идеям, раз вы смогли так долго продержаться.
- Нам определенно есть, что вспомнить, - ответила она, и на ее губах заиграла вызванная каким-то воспоминанием чуть заметная мечтательная улыбка, наведя Крингольда на мысль о том, что, позволяя себе немного расслабиться и отказаться от привычного серьезного выражения лица, Скалли становится еще более привлекательной.
- А что насчет вас, детектив, разве у вас нет напарника?
- Никто в полицейском департаменте Чикаго не обладает вашим терпением, - грустно посетовал он, сделав пару глотков обжигающего кофе. – Шесть лет – это довольно долгий срок, что и говорить.
Скалли пожала плечами, и у Крингольда сложилось впечатление, что она не расположена к светской беседе. А может, просто не расположена обсуждать Малдера.
-Так как же врача угораздило попасть в ФБР? – предусмотрительно сменив тему, спросил он, дуя на все еще горячий напиток.
Скалли помедлила, ни на мгновение не отводя глаз от экранов, и в конце концов заявила:
- Вы задаете слишком много вопросов, детектив.
- Как вы верно подметили, я детектив, - дружелюбно ответил он, давая понять, что не обиделся на ее резкие слова, и, подняв голову, добавил: - К тому же я вырос в окружении женщин: мамы, бабушки и четырех старших сестер и поэтому всегда любил совать нос в чужие дела.
Скалли на мгновение встретилась с ним взглядом, и выражение ее лица смягчилось.
- ФБР увеличивало набор за счет привлечения представителей более широкого круга профессий, а я тогда как раз заканчивала учебу, и передо мной стоял вопрос о том, чем заняться дальше. В общем, поразмыслив, я пришла к выводу, что мне это подходит.
Услышав этот стандартный ответ, Крингольд иронично изогнул по-прежнему сомкнутые на ободке стакана губы.
- А теперь?
- Ну я же никуда не ушла.
- Нас зачастую удерживает не только любовь к своей работе, - руководствуясь собственным опытом, глубокомысленно заявил он.
Скалли лишь моргнула в ответ и вновь отвернулась к мониторам, заставив Крингольда гадать, а не сказал ли он чего-нибудь лишнего о себе или, наоборот, узнал слишком много о ней.
- Что же удерживает вас, детектив? – после продолжительного молчания, за время которого его кофе уже успел остыть, спросила она.
Крингольд поерзал на жестком, холодном стуле, задумчиво перекатывая стаканчик в ладонях.
- О, я, конечно, остался в полиции исключительно из любви к работе. Да и как можно не получать удовольствие от службы, расследуя убийства проституток, забитых до смерти своими сутенерами, и наконец-то получившего по заслугам мужа, которому его затравленная жена проломила череп сковородкой?
- Во втором случае есть хотя бы некая справедливость, - слабо улыбнувшись, ответила Скалли, и он невольно улыбнулся в ответ.
- К сожалению, применительно к большинству дел ее оказывается больше в этом принципе «око за око», чем в результатах судебных разбирательств.
Она уже открыла было рот, чтобы что-то на это сказать, но тут же закрыла его, когда из динамика до них неожиданно донесся голос Малдера:
- Вижу ее.
Крингольд и Скалли сосредоточенно уставились в экран, на который подавалось изображение со снимавшей Малдера камеры, и увидели подходившую к нему сирену. Даже несмотря на зернистые помехи, создаваемые устаревшим оборудованием, Крингольд без труда заключил, что она весьма недурна собой.
- Всем позициям: подозреваемая приближается к агенту Малдеру. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, нам нужно выманить ее наружу, прежде чем произвести арест, - незамедлительно скомандовала Скалли и затем, казалось, затаила дыхание в предвкушении дальнейшего развития событий.
***
- Это снова вы. - Женщина, которая пыталась приударить за ним в прошлый раз, произнесла эту фразу таким соблазнительным голосом, каким, наверное, змей подговаривал Еву на совершение первородного греха.
- Да, я, - подтвердил Малдер, смотря на нее сверху вниз. Она оказалась изящно сложенной, даже хрупкой, будучи почти на фут ниже его, и агенту пришлось использовать всю силу своего воображения, чтобы представить, как этому миниатюрному созданию хватило бы сил обидеть хотя бы муху, не говоря уже о том, чтобы убить двух мужчин голыми руками.
- Ждете свою подружку?
- Она мне не подружка.
- В самом деле? – иронично переспросила она.
- В самом деле, - решительно заявил Малдер, прекрасно понимая, что Скалли ловит каждое его слово, и в то же самое время твердо зная, что слово «подружка» даже близко не описывает то, кем она для него являлась. – Могу я вас чем-нибудь угостить? – как ни в чем ни бывало продолжил он, сделав знак бармену.
Женщина вскинула голову и, казалось, задумалась над его предложением, заставив Малдера затаить дыхание. Ему необходимо возбудить и удержать ее интерес, если он намерен вывести ее из переполненного клуба и произвести арест, не подвергая опасности жизни находящихся поблизости гражданских лиц. На брифинге все участники операции сошлись на том, что их приоритетной задачей является усыпление бдительности подозреваемой – рисковать вызвать ее гнев в людном месте, учитывая, что им неизвестен способ, с помощью которого она убивает своих жертв, представлялось совершенно неприемлемым.
- Я буду текилу, - сказала девушка, усаживаясь на соседний с ним стул. – Только не с лаймом, а с лимоном.
- Две текилы с лимоном, пожалуйста, - попросил Малдер перегнувшегося через стойку бармена, который слегка кивнул в ответ, чтобы ненароком не растрепать аккуратно уложенные волосы, и занялся приготовлением напитков. Вновь посмотрев на свою симпатичную визави, Малдер увидел, что она уже сняла пальто и повесила его на спинку стула, предоставляя ему возможность оценить ее наряд: от опиравшихся на подставку ног, обутых в черные полуботинки, и дорогих на вид джинсов до топа с крошечными блестками. Всякий раз, когда девушка двигалась, в них отражался свет, создавая впечатление, что она как будто сияет.
- Меня зовут Мэтт, - представился Малдер, как только их напитки оказались готовы, и протянул ей стакан.
- Вы не похожи на «Мэтта», - безапелляционно заявила она, окинув его проницательным взглядом, от которого, по-видимому, ничто не могло ускользнуть, и Малдеру лишь с большим трудом удалось сохранить бесстрастное выражение лица. Было в ней что-то странное – необязательно в плохом смысле этого слова, но, даже учитывая, что он провел в ее компании совсем немного времени, она произвела на него впечатление настойчивой в достижении своих целей, буквально источая если и не совсем похоть, то определенно агрессивную сексуальность, причем за этим стояло нечто большее, чем типичная самоуверенность молодой девушки, не сомневающейся в силе своих женских чар. Той ночью в ее направленном на него внимании было что-то почти животное, примитивное, словно она видела его насквозь. Такое же чувство возникло у него и сейчас, однако сегодня от нее также исходило ощущение меланхолии.
- И на кого же я похож?
- Не знаю, но точно не на «Мэтта».
Малдер нарочито равнодушно пожал плечами и, смотря ей в глаза, спросил:
- А вас как зовут?
- Селия, - ответила девушка, после чего, изогнув губы в неком подобии улыбки, чокнулась с ним и осушила свой стакан одним глотком. При этом она запрокинула голову, демонстрируя изящную, длинную шею и приковывая взгляд Малдера к скульптурным линиям ее ключиц. И тут он увидел на ней кулон несимметричной округлой формы с чем-то похожим на гравировку, подвешенный на простой золотой цепочке.
Выпив свой собственный напиток и закусив прилагавшимся к нему кислым лимоном, Малдер сощурился, пытаясь получше рассмотреть гравировку в тусклом освещении - насколько он мог судить, она представляла собой какое-то животное. Видимо, не заметив его пристального разглядывания, Селия махнула рукой бармену, повторяя заказ.
- Симпатичное ожерелье, - как бы невзначай бросил Малдер после второго раунда текилы. – Что на нем изображено?
Его вопрос явно застал девушку врасплох, потому что она резко поднесла руку к шее, и агент впервые обратил внимание на то, что указательный палец ее правой руки забинтован.
- Это, м-м, это летучая мышь.
Они заказали и вскоре уже осушили по третьему стакану текилы. Все это время Малдер не переставал размышлять о том, что собой представляет пресловутое животное. В культуре майя «zotz» был двойственным символом – с одной стороны, олицетворял хранителя преисподней, а с другой - являлся могущественным оберегом от врагов. А учитывая то, что, как они подозревали, совершала Селия, этот темный символизм был как нельзя кстати.
И все же Малдеру казалось, что сегодня ее руководило скорее желание напиться, чем примитивная потребность в том, чтобы выманить свою жертву из клуба и затем прикончить ее.
Аккуратно, как человек, не привыкший к столь быстрому и обильному потреблению крепких напитков, Малдер поставил пустой стакан на стойку. Впервые за вечер он обрадовался необходимости играть роль подсадной утки, потому как она освобождала его от необходимости носить микрофон в ухе. Ему совсем не нужно было слышать, как Скалли просит его действовать осторожнее, чтобы знать, что она за него беспокоится.
- Вы не привыкли много пить, верно?
Малдер моргнул и перевел уже изрядно затуманенный взор на свою собеседницу.
- По правде сказать, да, не привык, - признал он и затем, немного поколебавшись, добавил: - Чего, пожалуй, нельзя сказать о вас.
Селия посмотрела на свой опустевший стакан и издала смешок, который неожиданно напомнил Малдеру о напарнице.
- Просто сегодня я хотела позабыть все гнетущие мысли, - ответила она и, покосившись на него, печально покачала головой. - А в результате, похоже, забылась сама.
Неожиданно для себя Малдер разразился вполне искренним смехом. Может, эта девушка и была жестокой убийцей с острым, как бритва, взглядом голубых глаз, однако же в ней чувствовалось что-то трогательно честное, открытое. И, если вдуматься, то становилось совершенно понятно, что сегодня ее мысли занимало что угодно, но только не очередное убийство.
- Тяжелый день?
Селия откинулась на спинку стула и провела руками по своим пышным блестящим волосам, отчего ее топик натянулся, подчеркивая соблазнительную округлость полных грудей, однако в этом жесте не было ничего преднамеренно провокационного – она явно сделала это неосознанно.
- О, боже, я бы сказала, тяжелый год, - ответила девушка, и Малдер впервые за весь вечер увидел полноценную, широкую улыбку на ее губах.
- Сейчас только март, так что вы еще можете все исправить, - осторожно заметил агент, и она обратила на него задумчивый взор.
- Не уверена, что могу, - тихо признала Селия.
Малдер кивнул и, облизав губы, стал раздумывать над тем, что сказать дальше, какие слова подобрать, чтобы ненароком не спугнуть ее. В какой-то степени он даже сочувствовал девушке, не понаслышке зная, каково это - утратить контроль над ситуацией и ощущать себя совершенно беспомощным.
-Знаете, порой оказываясь в положении, когда я был не в силах что-то изменить, я просто… останавливался, переставал упорно двигаться в неверном направлении и пытаться что-то исправить, – произнеся эти слова, Малдер отчетливо представил себе, как в данный момент у Скалли глаза на лоб лезут от удивления, однако не сомневался, что она не хуже него понимает необходимость найти точки соприкосновения с подозреваемым и завоевать его доверие – это являлось главным условием успешного ведения переговоров в ситуациях захвата заложников. А по сути именно в такой ситуации они и находились, ведь так?
Пока он говорил, молодая женщина задумчиво вертела в руке пустой стакан, водя забинтованным пальцем по его ободку, и, казалось, всерьез раздумывала над словами своего нового знакомого.
- Простите, - после небольшой паузы медленно начала она, - я подошла к вам, потому что вспомнила, что видела вас той ночью. Но на самом деле я сомневаюсь, что могу сегодня составить вам компанию.
Малдер почувствовал, что шанс увести ее из клуба ускользает от него, и начал поспешно импровизировать, чтобы заставить Селию передумать.
- Слушайте, не поймите меня превратно, но не хотели бы вы пойти в какое-нибудь другое место? Выпить чашечку кофе? – предложил он, хватаясь за соломинку и в то же время стараясь вести себя естественно.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Малдер развернулся на стуле лицом к ней и поднял руки вверх, как будто сдаваясь.
- Дело ваше, - мягко ответил он, почувствовав неожиданный укол совести из-за своего намерения выманить ее на улицу, прекрасно зная, что за этим последует. – Но у меня сложилось такое впечатление, что вам бы не помешало выговориться…
Селия слегка кивнула, почти рассеянно соглашаясь с его доводами, а затем, моргнув, постучала забинтованным пальцем по ободку стакана и отпихнула его в сторону. Когда она вновь подняла на Малдера глаза, в них уже не было прежней печальной задумчивости, и стоило ему заметить произошедшую в ней перемену, как угрызения совести уступили место мрачному предчувствию надвигающейся беды. Исходившая от нее энергия внезапно изменилась, словно бы наэлектризовывая воздух вокруг, и, ощутив, как волосы у него на затылке встали дыбом, Малдер инстинктивно догадался, что в одночасье превратился из охотника в добычу.
- Хорошо, - согласилась девушка, и в ее доселе дружелюбном тоне вдруг появились стальные нотки. Соскользнув со стула, она накинула пальто и добавила: - Давайте уйдем отсюда.
Малдер натянуто улыбнулся и повел Селию к выходу из клуба, ступая чуть позади и думая о том, что он и за миллион баксов не повернулся бы к ней спиной.
***
Морозный ночной воздух казался особенно прохладным после духоты клуба, но Малдер подавил желание спрятать мгновенно замерзшие руки в карманы пальто. Сейчас ему нужно быть готовым к любым неожиданностям, а потому агент даже порадовался ледяному ветру, который помог ему почти сразу же протрезветь, очистив разум от вызванного текилой тумана.
Малдер украдкой бросил взгляд в сторону переулка, в котором разместился фургон группы наблюдения, надеясь, что кавалерия не заставит себя долго ждать. Он взял с собой на операцию запасной пистолет, закрепленный в кобуре на лодыжке, однако не рискнул бы вытащить его, когда подозреваемая находилась так близко. Никто не мог сказать наверняка, как она убивает своих жертв, однако Малдер ясно осознавал, что одного ее прикосновения окажется достаточно, чтобы отправить его к праотцам. Махнув рукой вверх по улице, он произнес:
- Я знаю одно кафе на Уэст Гот, где готовят отличный кофе…
Зоркие, кошачьи глаза Селии, до этого внимательно осматривавшие улицу, на мгновение задержались на нем.
- Отлично, - пробормотала она, и Малдер чуть отодвинулся от нее, стараясь, чтобы между ними оставалось некоторое расстояние, пока они шли по тротуару в южном направлении.
- Давно вы живете в Чикаго? – вежливо поинтересовался он, чтобы поддержать беседу, в то время как его взгляд тревожно метался по сторонам. Вокруг было довольно тихо и безлюдно, особенно на некотором отдалении от клуба, но освещение оставляло желать лучшего, а учитывая наличие огромного количества деревьев и мусорных контейнеров, создававших слишком много теней, Малдер прекрасно понимал, что никто не станет предпринимать попытку произвести арест в этих условиях недостаточной видимости.
- Всю жизнь, - безэмоционально ответила она и взмахом руки указала на ответвляющийся влево переулок где-то на полпути между «Шпионажем» и наблюдательным фургоном. – Я знаю короткую дорогу к Уэст Гот.
При этих словах сердце Малдера пустилось вскачь, и он всерьез испугался, что Селия услышит это неистовое биение. Вновь оглядевшись, агент заметил, что Максвелл, коп из отдела по борьбе с наркотиками, только что вышел из клуба, а следом за ним патрульный, имени которого Малдер вспомнить не смог. В этот момент до него откуда-то спереди донесся хлопок закрывшейся тяжелой двери, и, отчаянно надеясь, что это Скалли с Крингольдом выбрались из фургона, он неохотно кивнул, слабо пробормотав:
- Показывайте дорогу.
Малдер замедлил шаг, стараясь, однако, чтобы его намерение потянуть время не казалось слишком очевидными.
Стоило им только чуть углубиться в переулок, как стоявшие по обе его стороны высотные здания из красного кирпича полностью загородили собой и без того слабый свет, исходивший от луны и уличных фонарей. В шестидесяти футах впереди виднелось что-то вроде подъездной дороги, загроможденной многочисленными мусорными контейнерами и переполненными урнами. Подняв взгляд и осмотрев ржавые пожарные лестницы и темные окна, Малдер почувствовал себя так, словно стены смыкаются вокруг него, грозя раздавить.
- Э-э, знаете, я не уверен, что нам стоит идти этим путем. Может, все же воспользуемся более длинной дорогой? – предложил он, изо всех сил пытаясь совладать с чересчур быстрым, шумным дыханием, кажущимся ему особенно громким в оглушающей тишине переулка. Все его инстинкты буквально кричали, предупреждая об опасности, пульс скакал, как сумасшедший, и Малдер ощутил, что воздух вокруг него изменился, потрескивая от насыщавшего его электричества, когда Селия, шедшая примерно в десяти шагах впереди, вдруг развернулась. Ее широко распахнутые глаза были черными и безжизненными, и агент осознал, что кем бы она ни являлась, сейчас контроль над ее телом принадлежал кому-то другому.
- Селия, - твердым голосом позвал он, - Селия, вы не в себе.
Малдер хотел достать оружие и с помощью его привычного веса на ладони успокоить расшатавшиеся нервы, но побоялся не успеть сделать это достаточно быстро, инстинктивно догадавшись, что умрет прежде, чем вытащит пистолет из кобуры.
- Со мной все в порядке, - ответила девушка, направляясь к нему, и он отпрянул, спиной ощущая твердый барьер стены всего в паре футов позади.
- Нет, Селия, вы ошибаетесь. Вы ведь не такая. Возьмите себя в руки!
- Я все контролирую. Я есть возрождение и смерть. Я…
- Федеральный агент! Стоять на месте! – донесся до него окрик Скалли со входа в переулок. – Поднимите руки так, чтобы я могла их видеть!
Селия мгновение колебалась, предоставив Малдеру возможность резко отскочить в сторону и схватить покореженную крышку одного из стоявших поблизости мусорных бачков. Агент заслонился ею, как щитом, и, начиная с того момента, как Селия ринулась на него с вытянутыми вперед руками, все дальнейшие события для него стали происходить словно бы в замедленной съемке.
Малдер услышал произведенный Скалли выстрел и увидел, как Селия дернулась, когда пуля слегка задела кожу ее левой руки и срикошетила от находившегося позади нее мусорного контейнера. Девушка потеряла равновесие, однако ее по инерции толкнуло вперед, и она упала прямо на импровизированный щит Малдера. Острая боль, словно от тысячи статических разрядов, пронзила тело агента, и сила удара отбросила его, как тряпичную куклу, впечатав в стену.
Перед глазами поплыло, однако Малдер все же сумел разглядеть спешившую ему на выручку напарницу, державшую пистолет в вытянутой руке. Селия, спотыкаясь, двинулась ей навстречу и когда наконец вновь обрела равновесие, кинулась на Скалли, чтобы отнять у нее пистолет.
Некоторое время они боролись за обладание оружием, но преимущество явно было не на стороне агента: сила Селии оставалась почти нечеловеческой, даже несмотря на ранение. Толкнув свою противницу к ближайшему зданию, она принялась бить ее запястьем о стену, пока та не вскрикнула от боли и не выронила пистолет. Когда он упал на землю у их ног, Селия отпустила руку Скалли и, замахнувшись, ударила ее кулаком по лицу.
Мгновенно оказавшись оглушенной, Скалли споткнулась и предоставила Селии возможность вырваться и броситься к выходу из переулка. Тряхнув головой в попытке прийти в себя, Скалли на нетвердых ногах последовала за беглянкой, ускоряя шаг по мере движения.
Малдер с трудом поднялся, чувствуя себя так, словно сунул палец в розетку, и, пошатываясь, побрел за женщинами. Не добежав примерно десять футов до выхода, Селия вдруг резко остановилась и нырнула куда-то вбок. В сгустившийся тьме Малдер не смог вовремя разглядеть, что она делает, до тех пор, пока не стало слишком поздно.
- Скаааалллли! – заорал он, когда Селия внезапно развернулась и со всей силы ударила его напарницу в живот толстым куском трубы. Он упал на землю с громким металлическим лязгом, и Скалли рухнула следом, приземлившись на колени и обхватив руками больное место.
Выведя своего противника из строя, Селия вновь ринулась наутек, и отражавшееся от стен эхо ее поспешных шагов постепенно затихло вдали. Вскоре Малдер услышал тяжелое дыхание запыхавшегося от быстрого бега и стремительно приближавшегося к ним Крингольда, который шокированно воскликнул:
- Твою мать! Вызовите патрульных на ту сторону переулка! Скорую сюда!
Не слушая его, Малдер опустился на колени рядом с напарницей, едва не задохнувшись от резко ударившего ему в нос запаха мочи и гниющего мусора.
- Господи, Скалли, ты в порядке? Скажи что-нибудь! – испуганно позвал он, вцепившись ей в плечо и откидывая спутанные, влажные от пота волосы с ее лица, на левой стороне которого уже начал формироваться огромный синяк. Она плотно зажмурилась и, крепко вцепившись в его рукав, так что пальцы впились в кожу, попыталась встать.
Видя, что каждый агонизирующий вдох дается напарнице с большим трудом, Малдер запаниковал еще сильнее и трясущимися руками принялся ощупывать ее голову и верхнюю часть туловища на предмет повреждений. Услышав, как Скалли резко втянула воздух, стоило ему задеть ее правое запястье, он пробормотал: «Прости!» – и, стараясь подавить все усиливающийся страх, заставил себя действовать медленнее и осторожнее, чтобы вновь ненароком не причинить ей боль. Хуже всего было то, что Скалли получила удар в живот, едва оправившись после ранения, да и вряд ли ее доктор имел в виду подобную ситуацию, когда советовал ей не перетруждаться и возвращаться к работе постепенно.
- Скалли, пожалуйста, скажи что-нибудь! – задыхаясь, умолял напарницу Малдер. Он прижал ее голову к груди и коснулся губами виска, в данный момент меньше всего беспокоясь о профессиональной этике.
Резко втянув воздух, Скалли дрожащим голосом пробормотала: «Все нормально, Малдер», - прежде чем исторгла на него содержимое своего желудка и начала плакать.
- Ш-ш, - утешал он ее, скидывая свое дорогое дизайнерское пальто в ближайшую лужу, бог знает из чего состоящую. Доносившийся поначалу издалека вой сирен становился все громче, и, ожидая прибытия скорой, Малдер ни на мгновение не отпускал напарницу, баюкая ее, пока она, плача от невыносимой боли, судорожно обхватывала обеими руками свой многострадальный живот. – Ш-ш, Скалли, я здесь, я рядом.
|
| |
| |
| MrsSpooky | Дата: Понедельник, 2013-05-13, 8:11 PM | Сообщение # 21 |
|
Охотник
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 876
Статус: Offline
| ***
ГЛАВА 8
***
ТУМАННЫЙ РАЙОН [прим. пер. - шутливое название государственного департамента - министерства иностранных дел США. Foggy Bottom - старое название одного из районов г. Вашингтона (в прошлом - болотистая местность), где позднее были размещены государственные учреждения, в том числе госдепартамент. В основе переосмысления - игра слов, которая содержит намёк на туманные заявления дипломатов]
ВАШИНГТОК, ОК
11 МАРТА
Звонок служебного мобильного телефона, усиленный вибровызовом, казался неожиданно громким и резким в полной тишине комнаты. Трубка еще какое-то время двигалась по ночному столику, пока не наткнулась на полупустой графин с водой.
- Господи, Джана, сейчас же два часа ночи! – недовольно проворчал Роб Кэссиди, спрятав свою седеющую голову под подушкой. – У меня в восемь совещание.
- Ш-ш, Роб, спи дальше, - сказала ему Джана и, похлопав рукой по тумбочке, в конце концов нащупала никак не желавшего замолкать нарушителя спокойствия. Прижав телефон к груди, она неохотно выскользнула из теплой постели, а затем и из спальни, чтобы не беспокоить мужа.
- Кэссиди, - представилась она в трубку и, прикрыв за собой дверь, направилась по отделанному деревянными панелями коридору к студии. Войдя в комнату, Джана щелкнула выключателем и невольно зажмурилась, когда яркий свет резко ударил по ее привыкшим к темноте глазам.
Сквозь помехи на линии до нее донесся знакомый голос:
- М-м, помощник директора, это Фокс Малдер. Извините, что звоню так поздно.
Ее сердце упало. В бытность помощником директора, да и на более ранних этапах ее карьеры, Джане редко доводилось получать хорошие новости посреди ночи.
- В чем дело, агент Малдер? – спросила она, прижимая руку ко лбу и уже просчитывая возможные мотивы, стоявшие за этим явно не терпящим отлагательства звонком.
Джане было известно, что предыдущим вечером агенты надеялись задержать подозреваемую, а значит, что-то пошло не так – вряд ли Малдер стал бы беспокоить ее в такое время, чтобы рапортовать об успешно проведенном аресте. Скорее всего, все сложилось не самым лучшим образом, а проще говоря, операция с треском провалилась.
- К сожалению, операция не принесла желаемого результата, и подозреваемая скрылась до того, как нам удалось произвести арест, - сухим, монотонным голосом доложил Малдер, подтверждая ее опасения.
- Как это произошло?
- Мы установили наблюдение за клубом, где, по имеющимся у нас сведениям, она выбирала своих будущих жертв. Я познакомился с ней и убедил уйти оттуда вместе со мной. Уже на улице она предприняла попытку нападения на меня. Агент Скалли произвела выстрел, ранив подозреваемую в руку, и, прежде чем скрыться, та ее атаковала. Полиция Чикаго объявила «сигнал всем постам».
- Больше никто не пострадал? Гражданские? – по привычке в первую очередь беспокоясь о репутации Бюро, уточнила Джана и тут же устыдилась того, что сначала не поинтересовалась состоянием агента Скалли.
- Нет, мэм, - успокоил ее Малдер, и, впервые с момента его звонка почувствовав слабое облегчение, Джана присела на край неудобного мягкого дивана темно-красной расцветки. Они совсем недавно закончили ремонт комнаты, и после трех месяцев полнейшего хаоса и астрономической суммы, потраченной на дизайнеров по интерьеру, Роб в конце концов обзавелся офисом своей мечты. Джана же была вполне довольна своим маленьким уютным уголком, откуда открывался отличный вид на сад сквозь французские двери.
- А агент Скалли? – спросила она, проводя рукой по прохладному кожаному покрытию и думая о том, что эта темная, декорированная в мрачных, «мужских» тонах комната слишком сильно походила на ее собственный офис в Бюро. Она словно бы была пропитана тестостероном и закулисными интригами.
Агент Малдер тихо вздохнул, и до Джаны донесся шорох ткани, когда он переместил телефон, по-видимому, прижимая его ближе к уху. Внезапно тон его голоса показался Джане усталым, и перед ее мысленным взором предстала четкая картина того, как он, с искаженным от беспокойства лицом, сидит в неудобном больничном кресле, опираясь локтями на колени.
- Подозреваемая ударила ее в живот куском свинцовой трубы.
- Но она в порядке?
- Ее госпитализировали, чтобы иметь возможность наблюдать за ее состоянием. Она испытывала сильную боль, так что им пришлось вколоть ей большую дозу обезболивающего, но врачи настроены оптимистично.
Кивнув самой себе, Джана вновь ощутила легкий приступ вины, стоило ей вспомнить, как молодая женщина садилась в машину напарника в тот день в Джорджтауне – ее медленные, напряженные движения красноречиво свидетельствовали о том, что состояние ее здоровья еще далеко от идеального. Вспомнила она и обеспокоенное лицо Уолтера Скиннера, когда он попросил ее назначить Малдера и Скалли на дело, не имевшее отношение к их непосредственной работе под началом Керша, которое, как подразумевалось, не должно было быть опасным. Но словно бы сама судьба решила посмеяться над ними, подкинув нежелательное напоминание о том, что они никогда не смогут оказаться в безопасности - их упрямые попытки добиться справедливости снова и снова будут подставлять их под удар, и ни она, ни Уолтер Скиннер не в силах этого изменить. Джана устало вздохнула, отчетливо осознавая, что она уже не в том возрасте, чтобы оставаться бодрой и с легкостью решать любые проблемы в столь поздний час. Сейчас все, чего ей хотелось – это вернуться обратно в постель и позабыть обо всей этой истории хотя бы на некоторое время.
- Пришлите мне свой отчет к утру.
- Да, мэм.
- Попробуйте хоть немного поспать, агент, - мягко, успокаивающе предложила она, и прежде, чем они оба оборвали соединение, на линии на мгновение воцарилась тишина.
Джана сложила телефон и постучала им по подлокотнику дивана; звонок, который она собиралась сделать, был неизбежен, что, однако, не делало ее задачу легче, ведь ее собеседник точно не обрадуется новостям. Заставив себя подняться, Джана подошла к бару и, вытащив пробку из графина, налила в бокал приличную порцию коллекционного виски.
Нет смысла спешить - позвонить Уолтеру Скиннеру можно и чуть погодя.
***
БОЛЬНИЦА СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО УНИВЕРСИТЕТА
ЧИКАГО
Когда она проснулась, ее первым делом атаковали различные запахи: йодоформа, чистящих средств и тушеных овощей. Затем появились звуки: приглушенный гул оборудования, перемежавшийся с равномерными гудками и отдаленной трелью системы громкой связи. И последними к ней вернулись ощущения: зуд от катетера, вставленного в вену на запястье, и боль в желудке, напоминавшая о первых неделях после ранения.
Приподняв голову и заставив себя открыть глаза, Скалли убедилась, что находится в больнице, и со стоном откинулась обратно на твердую, как камень, подушку.
- Эй, как ты себя чувствуешь? – донесся до нее откуда-то слева голос Малдера, и, повернувшись в его сторону, она снова открыла глаза. Напарник сидел в кресле из кожзаменителя отвратительного зеленого оттенка, наклонившись вперед, и казался измотанным и помятым, однако стоило Скалли встретиться с ним взглядом, как он потянулся к ней, тепло улыбаясь.
- Хммм, - сонно протянула она, поднеся правую руку к лицу, чтобы стереть с него остатки сна, и обнаружила, что та вся покрыта болезненными пурпурными синяками. – Сколько времени?
Малдер медленно поднялся с чудовищно безвкусного кресла и присел на кровать рядом с напарницей, так что их бедра почти соприкасались.
- Чуть больше трех – ты пару часов спала. – Он откинул волосы с ее лица и провел большим пальцем по лбу. – Они накачали тебя довольно сильными лекарствами.
- Чем именно?
- Перкоданом, - ответил Малдер и весело добавил: - Тебя, наверное, было слышно далеко за пределами больницы, пока лекарство не начало действовать, и ты не отключилась.
Если бы она уже не чувствовала себя отвратительно, то после слов напарника ей наверняка захотела бы провалиться сквозь землю от стыда. Видимо, испытываемою Скалли смущение отразилось на ее лице, потому что Малдер наклонился и поцеловал ее в лоб, после чего отодвинулся и сказал:
- Эй, не переживай по этому поводу – ты очень милая, когда не владеешь собой. И, кроме того, - заговорщическим тоном добавил он, поигрывая кончиками ее волос, - не мне судить о том, что люди говорят под действием болеутоляющего.
От всего услышанного у Скалли голова пошла кругом. Расследование обернулось катастрофой: она позволила подозреваемой сбежать, все ее тело болело так, словно, ну, словно ее ударили в живот свинцовой трубой, и потом, судя по всему, она неосознанно призналась Малдеру в любви во второй раз, несмотря на то, что у нее никогда не хватало на это смелости в адекватном состоянии – не в порыве страсти или под действием наркотических средств.
- Малдер, - начала Скалли, не вполне понимая, что сказать, но ощущая сильную потребность в каком-то объяснении, благодаря которому напарник поймет, что дело не только в перкодане. Робкий стук в дверь прервал ее, не позволив собраться с мыслями, и оба агента развернулись в сторону непрошеного гостя.
На пороге стоял Крингольд, явно чувствующий себя не в своей тарелке. Детектив прятал руки в карманах брюк, и впервые за все время их знакомства Скалли внезапно осознала, насколько крупным он был: его широкие, мускулистые плечи почти касались дверного проема с обеих сторон.
- Эй, я не знал, проснулись ли вы…
- Входите, - предложила Скалли, приглашающе взмахнув правой рукой. Малдер слегка переместился на кровати, опираясь одной ногой на пол и усаживаясь ближе к напарнице, но так и не отпустил ее другую, не пострадавшую руку.
- Как вы себя чувствуете?
- Я в порядке, - ответила Скалли, впервые мысленно каталогизировав все части тела, которые болели, и выяснив, что список тех, что не доставляли ей неудобств, оказался значительно шире. – За исключением синяков, со мной все нормально.
- Это хорошо, - кивнул Крингольд, переминаясь с ноги на ногу и якобы не замечая, что напарники держатся за руки. – Мне ужасно жаль, что никто из нас не успел вовремя, тем самым позволив ей напасть на вас.
Решив не произносить успокаивающих слов, которым он все равно не поверил бы, Скалли лишь покачала головой и слегка улыбнулась ему. Ее тактика, похоже, сработала, потому что Крингольд уже не казался таким расстроенным и подавленным.
- А как ваша рука? – спросил он у Малдера, и Скалли, смущенная вопросом, мгновенно перевела взгляд на напарника.
Подняв вверх ладонь, словно принося присягу, агент продемонстрировал, что кожа на ней и подушечках пальцев покраснела и воспалилась.
- Так, будто я обгорел на солнце, - ответил он, и, взяв руку Малдера в свою, Скалли приблизила ее к глазам, чтобы получше рассмотреть повреждение, образовавшееся от соприкосновения с крышкой мусорного бака. Ожоги, к счастью, оказались несерьезными, и даже не привели к образованию волдырей.
- Мы, э-э, проверяем информацию из базы данных округа Кук, - принялся рассказывать Крингольд, когда Скалли отпустила ладонь напарника, - по девушкам, рожденным с 69-го по 77-й годы, с именами «Селия» или вариациями этого имени – список обещает быть длинным, но мы его тщательно изучим, ни одной не пропустим. Если она сказала вам правду, то мы ее найдем.
- Я верю, что она не лгала, - честно ответил Малдер, и Крингольд кивнул.
- Я только одного не понимаю, - начала Скалли, и оба мужчины перевели на нее взгляды. – Она собиралась убить тебя – только крышка бака помогла тебе избежать серьезной травмы или… чего похуже. Но почему она не расправилась со мной? Мы с ней боролись врукопашную, и помимо того, что она была невероятно сильной, в нашей схватке не было ничего необычного.
Малдер задумчиво поджал губы, размышляя над вопросом напарницы:
- Вероятно, потому что она не в состоянии была тебя убить.
Скалли с Крингольдом внимательно наблюдали за тем, как его быстрый ум, несмотря на усталость, прямо у них на глазах интуитивно создает теорию, которая объяснила бы все случившееся.
- Возможно, та энергия, которую она аккумулирует, может быть направлена только на мужчин.
- Малдер, энергия таким образом не действует…
- Скалли, энергия не дает хрупкой женщине возможность пробить тело мужчины голыми руками, однако именно это и произошло. Причем дважды. Эта же девушка в корне отличается от остальных – не уверен, в колдовстве ли дело, - размышлял он, все больше и больше воодушевляясь, - в шаманизме или чем-то еще, но она изменилась прямо у меня на глазах.
- Что ты имеешь в виду?
- У вас же есть аудиозапись – вы ее слышали. Она не хотела покидать клуб вместе со мной и с самого начала вела себя совершенно иначе, чем при нашей первой встрече. В ней не было ничего хищного – скорее, ее поведение свидетельствовало о… не знаю, о задумчивости и грусти. Полагаю, она искренне сожалела о содеянном, чувствуя, что ситуация выходит из-под ее контроля. Я надавил на нее, практически вынудив пойти со мной, и увидел, как что-то… зловещее… овладело ею. Я ощущал, как воздух наполнился энергией, словно электрическими разрядами.
- Ты ведь не винишь себя в этом, Малдер. – Слова Скалли прозвучали как утверждение, но, увидев в ее глазах вопрос, он покачал головой и сжал ее пальцы.
- Нет, конечно, нет. Дело не во мне – если бы я не попытался остановить ее сегодня, она встретила бы свою очередную жертву завтра или послезавтра. Она будет убивать снова и снова – сомневаюсь, что у нее есть выбор.
Скалли недоверчиво фыркнула, тем самым выражая свое отношение к последнему умозаключению Малдера.
- Это все равно не объясняет, почему она не могла навредить мне.
- Ладно, давай прикинем, что заставляет женщину причинять мужчине подобный вред? Более того, буквально уничтожать его? – Он выразительно посмотрел на напарницу, а затем, убедившись, что они оба понимают, о чем речь, нарушил зрительный контакт с ней и повернулся к Крингольду. – Не могли бы вы проверить девушек, сведения о которых есть в социальных службах в связи с сексуальным или физическим насилием, и затем сопоставить получившийся список с уже имеющимся?
- Конечно, я этим займусь, - согласился Крингольд, обрадовавшись потенциальной зацепке. Напоследок бросив на Скалли еще один извиняющийся взгляд, он добавил: - Надеюсь, что вам вскоре станет лучше, агент Скалли. Одному Богу известно, в какие неприятности этот ваш напарник вляпается без вашего надзора.
Агенты посмотрели ему вслед, когда он вышел из палаты, после чего Малдер вновь развернулся к Скалли и, с нежностью заглянув ей в глаза, сказал:
- Тебе надо отдохнуть.
- Тебе тоже, - ответила она, в очередной раз обратив внимание на его изможденное лицо. – Пообещай, что отправишься в отель и как следует выспишься.
Согласно кивнув, он наклонился, слегка коснулся ее губ своими и, потеревшись о кончик ее носа в эскимосском поцелуе, поднялся на ноги.
- Я вернусь через пару часов, - пообещал Малдер, подхватив сумку со своим испачканным пальто, лежавшую в кресле рядом с дверью.
- Малдер, - охрипшим голосом позвала его Скалли, когда он уже собирался выйти из палаты. Развернувшись на ее зов, он встал, держась рукой за дверной косяк и смотря на нее с таким выражением надежды и предвкушения, что у нее перехватило дыхание. – Я… э-э… просто… мне жаль, что я испортила твое пальто, - в конце концов пробормотала она, ненавидя саму себя за подобную нерешительность.
Губы Малдера слегка дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но не знал, что именно.
- Не беспокойся, Скалли – ты единственная, кого я всегда прощу за то, что тебя на меня стошнило. Главное, что не от меня.
Она рассмеялась и еще долго после того, как он ушел, не могла заснуть.
***
РАЙОН «СТАРЫЙ ГОРОД»
ЧИКАГО
В четвертый раз за последние несколько часов Селия осторожно размотала повязку на левом плече. Рана была глубокой - вероятно, пуля прошла сквозь верхний слой мышц – и сильно кровоточила. В последнее время она уже начала затягиваться, но стоило девушке пошевелить рукой, как рваные края расходились, и все начиналось по новой. Ей бы не помешало наложить швы, но обратиться в больницу для нее сейчас не представлялось возможным.
Селии некуда было идти и не к кому обратиться – она осталась совершенно одна.
Как, черт побери, ее угораздило дойти до такого?
Шесть месяцев назад она была нормальной. Шесть месяцев назад ей и в голову не могло прийти, что она способна кого-то убить.
Селия Флорес вела вполне заурядную жизнь. Хотя ее детство, конечно, нельзя было назвать безоблачным, потому что ее отец вел себя несколько… дружелюбнее, чем полагается родителю, но она с этим справилась. Селия переехала жить к бабушке, которая любила и баловала ее, однако следила за тем, чтобы девочка получала хорошие оценки в школе и не связывалась с плохими парнями. Бабушка во всем ее поддерживала – так было прежде и так будет всегда.
Но Селия не могла обратиться к ней, не могла рассказать о тьме, что завладела ее душой, поглотила ее и заставила совершать ужасные вещи. Девушка не желала причинять боль этой чудесной, заботливой женщине, признавшись ей в том, во что она превратилась.
О, Господи, во что же она превратилась?
***
БОЛЬНИЦА СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО УНИВЕРСИТЕТА
ЧИКАГО
На часах не было еще и половины девятого, когда Малдер вышел из лифта, неся в одной руке обезжиренный соевый латте, а в другой – сумку с вещами для Скалли.
Несмотря на недостаток сна предыдущей ночью, он чувствовал себя относительно бодро – возможно, все дело было в чашке американо, выпитого им по пути в больницу. Завернув за угол и зайдя в палату Скалли, Малдер обнаружил напарницу сидящей на краешке кровати в сорочке с логотипом больницы. Она уже, очевидно, приняла душ и с нетерпением ожидала его прибытия, чтобы иметь, наконец, возможность выписаться и убраться оттуда.
- Эй, тебе уже лучше? – спросил он, и, неуклюже спустившись, Скалли направилась прямиком к нему, явно нацеливаясь на принесенный им кофе.
- Это мне?
Он поднял стакан так, что она не могла до него дотянуться.
- Тебе точно можно его пить? - Напарница красноречиво изогнула бровь, словно бы говоря «что ты, черт побери, несешь, дай мне уже этот гребаный кофе». – Просто это моя последняя чистая рубашка, а потому я бы не хотел, чтобы тебя опять на меня стошнило.
Раздраженно закатив глаза, она выхватила у него стакан и, поднеся его к губам, сделала глубокий глоток. Смакуя этот момент, Скалли закрыла глаза и почувствовала, как ее кожу покалывает от удовольствия. Малдеру же пришло на ум, что выражение ее лица, когда она наконец получала столь необходимую всякому заядлому кофеману дозу кофеина, весьма похоже на то, что появляется у нее во время оргазма.
- Я, м-м, принес тебе одежду, - протягивая ей сумку, сказал он. Скалли взяла ее и, пробормотав благодарность, ушла переодеваться в ванную комнату, оставив дверь слегка приоткрытой.
- Я думал о Селии, - громко сообщил Малдер, усаживаясь на край кровати. – Прошлой ночью на ней было ожерелье с изображением летучей мыши. В теологии майя это животное представляло собой весьма сложный символ – оно рассматривалось как в качестве хранителя сил зла, так и оберега от них. Летучая мышь олицетворяла возрождение, причем не только у майя, но и в культуре других коренных американских племен и даже у китайцев – они считали, что она появляется каждую ночь, заново возрождаясь из матки. Вчера я считал, что Селия носит этот знак из-за его негативных свойств, но теперь полагаю, что он скорее служит… талисманом против зла. Таким образом она защищает себя.
Скалли вышла из ванной почти такой же возрожденной, как объект лекции Малдера. Она переоделась в одежду, которую просила его принести: джинсы с низкой посадкой на бедрах, не так раздражавшие чувствительную кожу ее живота, как рабочие костюмы, белую рубашку на пуговицах и черный блейзер. Напарница нанесла макияж, приложив немало усилий к тому, чтобы по возможности скрыть темный синяк на скуле, и выглядела, несмотря на усталость, все же гораздо лучше, чем прошлой ночью.
- Защищает себя от чего? – уточнила Скалли и, положив сумку на кровать рядом с Малдером, принялась складывать в нее испачканную одежду. Ее движения были тщательно просчитанными, медленными, и она явно старалась не напрягать пораненное запястье.
- Не знаю. Ранее мы предположили, что она подверглась насилию, и поэтому ее силы оказываются губительными только для мужчин.
- Так что, ты полагаешь, она защищается от мужчин?
- Или от той непонятной сверхъестественной силы, что ее контролирует.
- Ну, чтобы выяснить, что это за сила, нам надо найти девушку, - резонно заметила Скалли, застегивая молнию на сумке.
Малдер согласно кивнул и, задев ее бедро коленом, сказал:
- На этот счет у меня есть идея.
***
МАГАЗИН «АНТИКВАРИАТ И АМУЛЕТЫ»
РАЙОН «ЗАПАДНЫЙ ГОРОД»
ЧИКАГО
Антиквариат и амулеты, коими являлись религиозные реликвии южно-американских культур, лекарственные растения и драгоценности, продавались в переоборудованном под магазин маленьком гараже размером 10х12 футов на Норс Пеория Стрит. Когда Малдер и Скалли припарковались у обочины, владелец как раз поднимал металлический заслон и, заметив агентов, с нескрываемым подозрением стал наблюдать за их приближением.
- Доброе утро, - поздоровался Малдер, как только они зашли внутрь импровизированной лавки древностей, приведя в действие механический звонок, подвешенный над покоробленной, обшарпанной дверью. Агент пропустил напарницу вперед и затем развернулся к хозяину магазина, доставая из кармана удостоверение.
- Меня зовут агент Малдер, а это – агент Скалли. Мы из Федерального бюро расследований.
Судя по его внешнему виду, вполне могло статься, что владелец, лысеющий мужчина средних лет, одевался в той же сети барахолок, что и Фрохики. Он явно чувствовал себя неловко, общаясь с представителями властей, потому что его взгляд беспокойно метался между агентами.
- Чем могу помочь ФБР?
- Как насчет того, что вы для начала сообщите нам свое имя, сэр? – спросил Малдер, вытаскивая из кармана потрепанную ксерокопию и выкладывая ее на расслаивающуюся поверхность прилавка. На ней оказалась запечатлена сережка, найденная Скалли на складе Куртца; фотография была немного засвеченной, но различить характерную гравировку все же не представляло особого труда.
- М-м, Эван Хант.
Взгляд скользкого маленького человечка вновь заметался между напарниками, пока наконец не остановился на черно-белом изображении. Мужчина наклонился ближе, чтобы получше изучить рисунок, при этом демонстрируя свои тщетные попытки спрятать лысину с помощью бокового пробора, и Малдер выразительно посмотрел на напарницу. Попытка разделить с ней веселье, впрочем, оказалась несколько опрометчивой: она еле сдержала смех, прикусив губу и отведя глаза.
- Это летучая мышь, - в итоге заявил Хант, выпрямляясь и нервно проводя рукой по своей жилетке.
- Летучая мышь? – удивленно переспросил Малдер, уставившись на бумагу. – Больше похоже на слона.
Сбитый с толку мужчина бросил на агента беспомощный взгляд и не придумал ничего лучше, кроме как повторить:
- Это летучая мышь.
Малдеру показалось, что он почти слышал, как Скалли закатывает глаза.
- Вы узнаете эту сережку, сэр?
- Конечно, мы закупили эту партию в прошлом году.
Малдер сразу навострил уши.
- Да? А нет ли у вас списка клиентов, купивших их?
- Их? – Хант рассмеялся, обнажая ряд неровных желтых зубов, и, взяв с полки позади себя толстую затертую книгу учета, бесцеремонно швырнул ее на конторку. – Мы продали только одну пару.
Не веря своей удаче, Малдер даже задержал дыхание в предвкушении, и они вместе со Скалли склонились над книгой, тогда как Хант принялся листать заляпанные кофе листы с квитанциями и счет-фактурами.
- О-о, она расплатилась наличными, - разочарованно протянул он, и, поняв, что его надеждам не суждено сбыться, Малдер отпрянул от стола.
- Но это была «она»? – уточнила Скалли.
- Да, отличная девушка, постоянная наша клиентка, - ответил владелец, чей взгляд вдруг стал немного мечтательным и меланхоличным.
- Вам известно, как ее зовут? – нетерпеливо напомнила ему Скалли, четко выговаривая каждое слово, и, пару раз моргнув, Хант словно бы вернулся с небес на землю.
- О, Селия.
- А фамилия?
- М-м, дайте подумать. Что-то испанское, полагаю… Флор… Флоррик? Не уверен, что-то вроде этого.
- Хорошо, мистер Хант, спасибо, что уделили нам время, - официальным тоном поблагодарила его Скалли, достигнув, наконец, лимита своего довольно ограниченного терпения. Она наградила напарника весьма выразительным взглядом и заявила: - Я позвоню Крингольду.
Он посмотрел ей вслед, когда она, все еще ступая довольно неуклюже, направилась к выходу, на ходу вытаскивая сотовый из кармана пиджака.
- Последний вопрос, - заявил Малдер, разворачиваясь обратно к Ханту, - летучая мышь имела для нее какой-то особый смысл?
- По ее словам, ей хотелось почувствовать себя в безопасности. Она также приобрела кулон с летучей мышью сразу после Рождества. С ней все в порядке?
Агент задумчиво прикусил губу и, сложив фотокопию сережки, убрал ее обратно в карман.
- Не знаю, - в конце концов честно ответил он.
Сообщение отредактировал MrsSpooky - Понедельник, 2013-05-13, 8:11 PM |
| |
| |
| MrsSpooky | Дата: Понедельник, 2013-05-13, 8:11 PM | Сообщение # 22 |
|
Охотник
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 876
Статус: Offline
| ***
РАЙОН «СТАРЫЙ ГОРОД»
ЧИКАГО
Крингольд рылся в скопившемся у него в бардачке мелком мусоре, состоявшем из мятых салфеток, высохших ручек и квитанций оплаты за бензин, в бесплотных поисках наполовину пустой упаковки жвачки «Никоретте», которую, если ему не изменяла память, он туда засунул. В итоге признав свое поражение, детектив расстроенно хмыкнул, закрыл бардачок и, откинувшись на водительском сиденье, достал пончик из лежавшей на пассажирском сиденье коробки. Вонзив зубы в сладкое мучное лакомство, Крингольд не преминул попенять себя за нехватку силы воли. «Эта гребаная работа меня доконает», - в очередной раз пришло ему на ум.
Он припарковался за три дома от дуплекса, в котором Селия Флорес проживала со своей бабушкой. Соседство было не самым фешенебельным, но вполне приличным - это был рабочий квартал, улицы которого усеивали однотипные двухэтажные жилые комплексы с чистыми окнами и аккуратными подъездными дорожками. Крингольд и сам вырос в подобном месте. Две машины без опознавательных знаков с тремя офицерами в каждой стояли у противоположной стороны улицы, и когда детектив заглянул в зеркало заднего вида, зажмурившись от попавшего в него луча зимнего солнца, то увидел, что агенты Малдер и Скалли припарковались у обочины немного позади него.
Они непринужденно вышли из своей машины и приблизились к древней развалюхе Крингольда. Скалли уселась рядом с ним, предварительно опустив коробку с пончиками на пол, тогда как ее напарник втиснулся на заднее сиденье.
- Значит, вы нашли совпадение? – без обиняков спросила Скалли, стряхивая сахарную пудру с пальцев, и Крингольду в очередной раз показалось, что даже с побитым лицом и напряженными, вымученными движениями она все равно выглядела слишком красивой и свежей для полицейской работы.
- Да. 984 Селии и Сесилии родились в округе Кук между 1969 и 1977 годами. На семь из них в социальных службах есть записи, связанные с насилием, но только у одной имеется испанская фамилия, начинающаяся на букву «Ф». – Он вытащил из бокового кармана на дверце бумажный конверт и извлек из него затертый отчет социальной службы, датированный 1983 годом, к обложке которого изнутри была прикреплена немного нечеткая фотография девочки. Передав папку с делом Малдеру, детектив добавил: - Это Селия Флорес. Полагаю, вы с ней знакомы?
Агент шумно выдохнул.
- Да, это она, - подтвердил он, передав папку напарнице, и, слегка прищурившись, Скалли внимательно вгляделась в изображение их подозреваемой.
Крингольд указал на стоявшее неподалеку здание.
- Она живет там вместе со своей бабушкой. Мать умерла от рака яичников, когда девочке было восемь, а отец отправился в тюрьму в 84-м за ее растление. Его выпустили в 87-м, но в следующем году он погиб, будучи сбитым машиной. Водитель с места преступления скрылся, и его так и не нашли.
- Какая печальная история, - тихо заметила Скалли, не отрываясь от отчета, и Крингольд пожал плечами.
- Да, но жизнь с бабушкой – это, возможно, лучшее, что могло с ней случиться. Она активно принялась за учебу: получала хорошие оценки и была образцовой студенткой. Сейчас она учится в аспирантуре по предмету «История искусств» в иллинойском университете.
- Когда же, черт побери, все в ее жизни пошло наперекосяк? – вслух размышлял Малдер, задумчиво потирая подбородок костяшками пальцев.
- А когда оно всегда начинает идти наперекосяк? – вторил ему Крингольд, который хоть и не намеревался предстать этаким умудренным жизнью циником, однако же по долгу службы видел достаточно ужасов, чтобы знать, что простого и четкого ответа на вопрос о том, почему люди совершают те или иные чудовищные поступки, просто не существует. Детектив извлек из кармана рубашки ручку и, расправив салфетку из-под пончиков на руле, начал зарисовывать план здания и прилегавшей к нему улицы.
- Вот там расположились шесть парней в двух машинах. Каждый из кварталов разделен на четыре секции – две спереди и две сзади. Во всех зданиях имеется черный ход. Мы поставим трех офицеров у заднего выхода, - пояснил он, рисуя стрелочку и разукрашивая ее волнистыми линиями. – И еще двое будут охранять парадную дверь на случай, если она попробует сбежать. Шестой пойдет с нами.
- Вы хорошо здесь ориентируетесь, - заметила Скалли.
- Я вырос в паре улиц отсюда. Тут живут хорошие люди, которые заботятся о своих семьях. Не представляю, каково будет бедной бабуле, когда она узнает, что натворила ее внучка, - сказал Крингольд, вспоминая о своих собственных стариках: о характерных для людей того поколения строгих моральных принципах и четком понимании того, что хорошо, а что плохо. – Мы все наденем бронежилеты – я захватил два дополнительных специально для вас, - добавил он, подумав, что даже самый маленький бронежилет поглотит хрупкую фигурку агента Скалли.
Малдер поерзал на сиденье.
- Скалли, я считаю, что тебе надо остаться здесь, - избегая смотреть ей в глаза, робко предложил он.
- Исходя их имеющихся у нас сведений, Малдер, мне кажется, что мне-то как раз грозит минимальная опасность, - безапелляционно тоном заметила она и, медленно развернувшись на сиденье, окинула напарника решительным, вызывающим взглядом. Ее молчаливое послание, видимо, дошло до адресата, потому что в следующее мгновение Малдер слегка опустил плечи, словно бы признавая свое поражение, и Крингольд невольно подивился тому, как он с этим справляется.
- Вам известно, дома ли она? – спросил агент.
- Она сегодня не появилась на занятиях.
- Тогда давайте выдвигаться.
Осмотрев улицу и с облегчением убедившись, что пешеходов на ней нет, Крингольд взял рацию и отдал соответствующий приказ обеим группам, после чего он и его спутники вышли из машины и вытащили из багажника тяжелые бронежилеты; у агентов и всех участвующих в операции офицеров на лицах застыло схожее серьезное и сосредоточенное выражение – было очевидно, что, закрепляя жилеты и проверяя свое оружие, они повторяют в уме каждый свой шаг. И когда все присутствующие разместились по позициям, Крингольд почувствовал, как его сердце бьется в ускоренном, хотя и стабильном ритме, разнося по венам волны адреналина.
В дуплексе имелась общая дверь, и двое копов, которых Крингольд назначил охранять вход, заняли свои места: один встал у двери, а другой - внизу лестницы, ведущей к ней с улицы.
Пристегнутая к его плечу рация ожила, и из нее донеслось:
- Вторая группа на позиции, сэр.
- Принято, - ответил детектив и, кивнув агентам, возглавил их маленькую процессию, направившуюся вверх по лестнице к входу в здание.
Семейство Флорес проживало в левом крыле дома, в квартире с ярко-зеленой дверью, приглашающим ковриком под ней и отполированной до блеска медной ручкой. Дверной молоток задребезжал по пластинке, рядом с которой он был подвешен, когда Крингольд принялся колотить в дверь тыльной стороной ладони.
- Полиция Чикаго, откройте.
Несколько секунд спустя до них донесся щелчок задвижки, и на пороге появилась встревоженная пожилая дама.
- В чем дело? – воскликнула она с заметным акцентом, усиленным прозвучавшим в ее голосе волнением.
Крингольд продемонстрировал ей свое удостоверение, многозначительно держа правую руку на рукоятке пока еще зачехленного пистолета.
- Полиция Чикаго, мэм. Селия Флорес дома?
- Селия? Что вам от нее нужно?
- Мэм, пожалуйста, позвольте войти, нам необходимо с ней поговорить, - решительно, но мягко попросил Крингольд. Ему было искренне жаль эту бедную старушку, сжимавшую в одной скрюченной артритом руке трость, а другой придерживавшей накинутую на плечи шаль.
Она неохотно отошла в сторону, пропуская их внутрь, и все трое представителей правоохранительных органов уверенно, но молча вошли в квартиру.
- Где она?
- Она плохо себя чувствует и лежит в постели, - ответила пожилая женщина, окидывая их взглядом затуманенных старческих глаз. – Чего вы хотите? – снова потребовала она, когда Малдер и Скалли обошли ее и двинулись в глубь коридора, проверяя каждую из имевшихся там комнат.
- Селия, Селия Флорес! – громко позвал Крингольд, подойдя к ведущей на второй этаж лестнице. Он уже было подумал о том, что им придется подняться за ней, когда окутанная тенями фигура возникла из темноты. Все четверо присутствующих подняли глаза при ее появлении.
- Селия, спуститесь, пожалуйста – нам надо с вами поговорить.
Половицы заскрипели под ее весом, стоило девушке осторожно приблизиться к верхней ступеньке, выходя на свет. Даже с расстояния в двадцать футов и при довольно слабом освещении Крингольд увидел, что она выглядит изможденной: ее некогда пышные волосы теперь грязными безжизненными прядями обрамляли осунувшееся лицо.
- О чем?
Малдер сделал несколько шагов вперед, остановившись, только когда убедился, что девушка сможет его узнать.
- Вам известно о чем, Селия. Спускайтесь, - мягко попросил он.
Посмотрев на него без всякого удивления, словно она смирилась с его присутствием здесь и с тем фактом, что для нее все уже кончено, Селия осторожно кивнула.
Она начала медленно спускаться, и Крингольд судорожно сжал рукоятку пистолета, готовый к любым провокациям со стороны подозреваемой. Краем глаза он заметил, что агент Малдер сделал то же самое.
Как только девушка оказалась внизу, у них появилась возможность в полной мере оценить то, в каком удрученном состоянии она находилась: под глазами у нее залегли глубокие тени, губы потрескались и обветрились, а кожа отливала болезненной желтизной. На ней была помятая, не застегнутая блузка поверх надетой под ней майки, и присутствующие увидели повязку на ее левом предплечье.
- Селия, - тихим, успокаивающим голосом позвала агент Скалли, приближаясь к ней. - Вы ранены, вам необходима медицинская помощь. - Она попыталась дотронуться до забинтованной руки молодой женщины, но та резко отпрянула.
- Не прикасайтесь! – потребовала она, и слезы потекли по ее впавшим щекам. – Это небезопасно.
Скалли подняла руки вверх, показывая, что она не собирается ничего делать без позволения.
- Почему?
- Не знаю, - в отчаянии воскликнула Селия, и от резкого звука ее голоса у Крингольда волосы на затылке встали дыбом. – Я не знаю, что со мной происходит.
Несколько секунд никто из них даже не шелохнулся, а затем Малдер медленно убрал руку с пистолета.
- Почему бы нам всем не присесть, – мягко предложил он, - и не обсудить все в спокойной обстановке?
Селия равнодушно кивнула и, с трудом передвигая ноги, прошаркала через холл в гостиную, где опустилась на плетеный стул рядом с камином. Она сидела, обхватив себя руками и спрятав ладони под мышками, и меньше всего походила на ту сильную, харизматическую женщину, которую Крингольд видел на экране монитора прошлой ночью. Сейчас она казалась сломленной, и хотя он напряженно следил за каждым ее движением, не доверяя ей, а потому не отпуская рукоятку пистолета, но при виде подобных страданий, особенно испытываемых столь молодой девушкой, его сердце сжималось от жалости к ней.
Агенты осторожно сели: Скалли в кресло слева от Селии, а Малдер на диван лицом к ней. Пожилая хозяйка дома все это время с нескрываемой тревогой следила за происходящим с дверного проема, и, чтобы хоть немного успокоить ее, Крингольд подбадривающе ей улыбнулся.
- Селия, - ровным, спокойным голосом начала Скалли, - вы убили Курта Робертса и Айзека Куртца?
После этого вопроса в комнате наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часом на каминной полке, и звуком, изданным Селией, когда она судорожно сглотнула подступивший к горлу ком.
- Я не знала их имен, - настолько тихо ответила она, что им пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее.
- Зачем вы это сделали? – прощупывая почву, продолжила расспросы Скалли, стараясь, чтобы в ее голосе не было слышно осуждающих ноток.
- Не знаю.
- Были ли другие жертвы, о которых нам неизвестно?
- Дорогая, не надо! – резко бросила старушка, которая, опираясь на палку, с трудом, но все же решительно вошла в комнату. – Ты не обязана им ничего рассказывать.
Однако Селия покачала головой, и по ее щекам потекли новые потоки слез.
- Бабушка, ты не понимаешь… я не могу… я не могу этого больше выносить.
- Дорогая, я знаю, что ты сильная.
- Нет, не знаешь, бабушка! Ты не знаешь, что я сделала.
- Миссис Флорес, - мягко встрял в разговор Малдер, - вы, разумеется, пытаетесь помочь Селии, но для нее же будет лучше, если она расскажет нам все начистоту. Думаю, вы и сами этого хотите, не так ли, Селия? – добавил он, выразительно посмотрев на нее. Несчастная девушка, чье тело сотрясала мелкая дрожь, подняла на него потемневшие от отчаяния глаза.
- Прости, бабушка, - сказала она, дрожащей рукой смахивая со щек слезы и глядя на пожилую женщину со столь очевидным сожалением, что Крингольд ни на мгновение не усомнился в ее искренности. Девушка вновь развернулась к Скалли и продолжила: - Был еще один, когда я навещала подругу в Милуоки в прошлом ноябре.
- Расскажите, что тогда произошло.
Часы отсчитали сорок восемь секунд, прежде чем Селия сделала глубокий вдох и начала свое признание.
- Я никогда, м-м, я никогда не интересовалась парнями, пока росла. В детстве у меня возникли некоторые… проблемы с отцом. Но потом я переехала жить к бабушке и все вновь пришло в норму. – Она на мгновение встретилась взглядом со старушкой, которая стояла, опираясь на подлокотник дивана. В ее глазах, обращенных на внучку, застыли слезы. – Я поехала в Милуоки, чтобы навестить свою подругу по колледжу. Однажды вечером мы пошли в ночной клуб и познакомились там с парнями. Один из них… один из них заинтересовался мною, и мне он тоже понравился. У него были добрые глаза. – Селия судорожно сглотнула и принялась раскачиваться на стуле, остекленевшим, невидящим взором смотря куда-то вдаль. – Он пригласил меня к себе домой, и, м-м, ну, вы понимаете, мы были вместе.
- А затем у меня внезапно возникло очень странное ощущение; не знаю, как описать его – я словно бы покинула свое тело, но при этом совершенно отчетливо осознавала, что происходит, и с предельной ясностью слышала каждый звук: шум проезжавших за окном машин, разговаривавших в соседней комнате людей. Я чувствовала… чувствовала себя, как животное, будто все мои действия были продиктованы каким-то первобытным инстинктом. Я ощущала себя живой, как никогда прежде. - Она на мгновение замолчала, глядя на свои руки, которые держала перед собой, потирая ладони кончиками пальцев. – Все мое тело переполняла энергия, и мне казалось, что я словно… заново родилась, и ничто не могло причинить мне вреда. Но тут я внезапно разозлилась на него без всякой видимой причины. Я имею в виду, что всего минуту назад была так счастлива, а теперь меня охватило бешенство: кровь неистово стучала в ушах, и неожиданно возникшее желание ударить его стало практически непреодолимым. Мне надо было убраться оттуда!
Помедлив, чтобы перевести дух и немного успокоиться, Селия заметила, что неослабевающее внимание всех присутствующих неотрывно приковано к ней.
- Кровь была везде. Столько крови, - тихо продолжила она. – Я сбежала, а потом… просто не могла перестать думать об этом, о том, как я… убила его.
- Что насчет других? – напомнил Малдер, когда девушка замолчала и обхватила голову руками.
- Я едва спала после того случая. Воспоминания преследовали меня, и большую часть времени я чувствовала себя просто ужасно, испытывая отвращение к самой себе за содеянное. Но иногда… иногда во мне просыпался… голод. Что-то вроде невероятно сильной потребности… снова пойти на поводу у этого желания. Это было поистине ошеломляющее ощущение.
Наклонившись вперед, Малдер оперся локтями на колени и сложил вместе кончики пальцев.
- Вы выследили Курта Роберста с намерением убить его?
- Да, - прошептала она.
- А Айзека Куртца? – Селия кивнула, понуро опустив плечи. – Но прошлой ночью вы пытались отделаться от меня в баре. Вы не хотели убивать меня, не так ли?
Девушка медленно покачала головой.
- Почему нет?
Издав грустный смешок, она перевела взгляд на потолок, и новые ручейки слез потекли по ее щекам.
- Вы отнеслись ко мне по-доброму. Я знала, что вы не хотите навредить мне… но затем потребность стала слишком сильной. Это похоже на… гильотину, которая, падая, рассекает грань между тем, что, как мне известно, правильно, и тем, на что меня толкает ненасытная жажда крови.
Скалли кашлянула и осторожно спросила:
- Селия, вы ведь понимаете, что нам придется вас арестовать?
- Я только хочу, чтобы с этим, наконец, было покончено, - покорно ответила девушка, вытирая мокрые щеки рукавом. – Мне так жаль, бабушка, - добавила она, поднимаясь и затем преклоняя колени перед старушкой. В этот момент Крингольд сильнее обхватил рукоятку пистолета, даже притом, что рассказ Селии опечалил его и вызвал жалость к ней. Господи, должно быть, он совсем размяк, раз преисполнился сочувствия к серийной убийце.
А она тем временем наклонилась, зарывшись лицом в юбку своей бабушки, и все ее тело начало сотрясаться от не сдерживаемых рыданий.
По морщинистым щекам старушки также текли слезы.
- О, дорогая, о, моя малышка, - плача, приговаривала она, поглаживая девушку по волосам своей крючковатой, изогнутой рукой.
- Мне так жаль, - вновь повторила Селия, и пожилая женщина яростно замотала головой.
- О, дорогая, не нужно. Это… это не твоя вина.
От прозвучавших в ее голосе странных ноток по спине Крингольда пробежал холодок. По тому, как Малдер и Скалли переглянулись, а затем вновь посмотрели во все глаза на старушку и ее несчастную внучку, он понял, что агенты тоже это заметили.
- Я не хотела причинить тебе вред, - хрипло прошептала бабушка.
Селия, видимо, также это почувствовала, потому что подняла голову.
- Что ты имеешь в виду?
Крингольд затаил дыхание, боясь даже моргнуть из страха пропустить что-нибудь важное. Казалось, что и часы на каминной полке замедлили свой ход в ожидании ответа.
- Я просто хотела, чтобы ты была в безопасности – чтобы никто, ни один мужчина никогда больше тебя не обидел, дорогая.
- Бабушка? – смущенно пробормотала Селия, и даже с другого конца комнаты Крингольд заметил, как побледнели костяшки ее пальцев, судорожно вцепившихся в ткань юбки.
Поднеся дрожащую руку к лицу внучки и вытерев своими натруженными руками слезы с ее щек, пожилая дама перевела на нее взгляд наполненных неизменной любовью глаз – глаз, что видели маленькую Селию, пострадавшую от непристойных посягательств ее отца, а затем наблюдали за тем, как она растет, превращаясь в красивую молодую женщину, чье прекрасное лицо и приятные манеры привлекали к ней представителей противоположного пола с отнюдь не благородными намерениями.
- Я благословила тебя, дорогая, чтобы никто не мог обидеть тебя, но никогда не думала, что с тобой произойдет нечто подобное. Я только хотела отвадить от тебя мужчин, защитить тебя от них.
- Ты сделала это со мной? – ошеломленно переспросила Селия, на лице которой отчетливо отражалось испытываемое ею недоумение.
- Я только хотела защитить тебя… мне так жаль, дорогая, - рыдая, повторяла старушка, и Селия обняла ее, прижимаясь лицом к груди единственной матери, которую она по-настоящему знала.
- О, Боже, - пробормотала девушка. - О, Боже, а я решила, что дело во мне.
Кофейный столик жалобно скрипнул под весом Крингольда, когда детектив тяжело опустился на него, и впервые с того времени, как они зашли в дом, позволил себе убрать руку с рукоятки пистолета.
|
| |
| |
| MrsSpooky | Дата: Вторник, 2013-05-28, 11:26 AM | Сообщение # 23 |
|
Охотник
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 876
Статус: Offline
| ***
ЭПИЛОГ
ЭДГАР ГУВЕР БИЛДИНГ
ВАШИНГТОН, ОК
12 МАРТА
- Возможно, я повторяюсь и тем не менее… Рада вновь видеть вас в строю, агент Скалли, - сказала Кэссиди, наблюдая за его напарницей поверх очков в проволочной оправе. – Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, мэм, я в порядке.
Помощник директора окинула ее пристальным взглядом и затем сосредоточилась на лежавшей перед ней открытой папке с делом. Обратив внимание на то, что интерьер ее офиса представлял собой точную копию убранства кабинетов Скиннера и Керша с той же безликой массивной мебелью, обитыми дубовыми панелями стенами, окрашенными в светло-коричневые тона, американским флагом, огромным гербом ФБР и непременной фотографией с генеральным прокурором, Малдер невольно спросил себя, а не выдают ли им всем в первый же день созданный в фотошопе шаблон с надписью: «Добро пожаловать на этаж высшего руководства ФБР – вот ваш снимок с Дженет».
- Здесь все написано черным по белому, но смысл вашего отчета от меня ускользает, агенты, - заявила Кэссиди и, сняв очки, вопросительно посмотрела на напарников, словно рассчитывая, что они помогут ей разобраться. Малдер вспомнил, как она проделала то же самое прошлым летом, когда распекала их со Скалли за отказ следовать стандартной процедуре Бюро. Она была, конечно, куда приятнее на вид, чем Керш, но если тебя отчитывают, как провинившегося школьника в кабинете директора, симпатичная внешность начальника служит слабым утешением.
Он поерзал на сиденье и приступил к объяснению:
- Сесилия Флорес призналась в убийстве Курта Роберста и Айзека Куртца, а также некоего Марка Хансена в Милуоки в ноябре прошлого года. В настоящее время она находится в полицейском участке, где проходит психиатрическое освидетельствование.
- Да, с этим все ясно, – прервала его Кэссиди, жестом указывая на отчет, - мне непонятно утверждение, что к убийствам ее подталкивало некое проклятие, наложенное ее бабушкой.
- Миссис Флорес хотела защитить свою внучку и втайне от нее совершила обряд благословения, которое, как они обе полагают, разбудило в Селии склонность к насилию.
- А как вы полагаете, агент Малдер?
- По моему мнению, миссис Флорес думала, что действует в интересах Селии.
Проникший сквозь жалюзи солнечный свет озарил Кэссиди, отчего ее пепельные волосы вспыхнули и засветились, создавая некое подобие нимба над ее головой, и когда она окинула Малдера пронзительным взглядом своих холодных глаз, он невольно поежился. Затем помощник директора посмотрела на его напарницу и спросила:
- А вы что думаете, агент Скалли?
- Селия Флорес призналась во всех трех убийствах, и у нас достаточно вещественных доказательств, подтверждающих ее вину. А что касается того, явились ли ее действия следствием наложенного заклятья… - она медленно выдохнула, и Малдер откинулся в кресле, мысленно приготовившись к неизбежно последующим словам: - то мы не имеем возможности ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение, - добавила Скалли, и он едва сдержался, чтобы не закатить глаза в ответ. – Тем не менее, - продолжила напарница, - Селия Флорес была примерной студенткой, которая ни разу не попадала ни в какие неприятности до прошлого ноября, и по всем признакам могла считаться идеальной законопослушной гражданкой, что делает произошедшую с ней перемену весьма странной.
- Возможно, психологическое освидетельствование поможет нам разобраться со всеми загадками этого дела, - решительным тоном, дающим понять, что обсуждение закончено, заявила Кэссиди. – Это, однако, уже находится в юрисдикции прокурора округа Кук. А что насчет ее бабушки?
Скалли слегка пожала плечами.
- Она не совершила никакого преступления и, думаю, заплатила слишком высокую цену за вмешательство в жизнь своей внучки, каким бы оно ни было.
Кэссиди закрыла папку и сложила поверх нее руки.
- Отличная работа, агенты, благодарю вас за быстрое завершение этого сложного расследования.
Она кивнула, давая понять, что они свободны, и, поднявшись со своих мест, агенты направились к выходу.
- О, и еще – сегодня утром я получила звонок от детектива Крингольда, - вдогонку сообщила помощник директора, и агенты замерли на полпути. – Он также выразил свою благодарность за вашу помощь. - На миг изогнув губы в некоем подобии ухмылки, она многозначительно добавила: - Весьма колоритный джентльмен, - тем самым заставив Малдера гадать, что же такого Санта сказал Кэссиди.
Он направился вслед за Скалли в коридор и затем к лифту, у дверей которого они остановились в ожидании кабины. Напустив на себя равнодушный вид, Малдер принялся нарочито беспечно поигрывать мелочью в кармане брюк, при этом исподтишка наблюдая за напарницей.
Она держалась немного скованно, явно продолжая испытывать на себе последствия удара трубой, и, несмотря на тщательно нанесенный макияж, синяк у нее на щеке по-прежнему выделялся на фоне бледной кожи. Скалли выглядела усталой – впрочем, как и он сам. Малдеру казалось, что с момента их прибытия в Чикаго прошло не четыре дня, а несколько недель, и, как в случае с длительным перелетом, он с трудом вспоминал порядок событий – в каком-то смысле последние сорок восемь часов растянулись, превратившись в один бесконечный день. Неужели всего двое суток назад они со Скалли занимались любовью на туалетном столике в ее номере?
Напарники не говорили об этом, фактически даже не обсуждали произошедшие в их отношениях изменения, так как почти не оставались наедине. Даже во время перелета домой, оказавшись разделенными шестью рядами кресел, они вынуждены были постоянно ходить туда-сюда, чтобы уточнять детали отчета перед предстоявшей встречей с Кэссиди.
А Малдеру так хотелось вызвать Скалли на откровенный разговор. Вообще-то, ему хотелось гораздо большего, а именно сорвать с нее одежду и покрыть поцелуями с ног до головы, а потом крепко обнять и никогда не отпускать. Он жаждал вновь услышать ее признание в любви и на этот раз быть совершенно уверенным в том, что она произносит его не под влиянием момента или действием лекарств.
Отвлекшись от своих фантазий, Малдер вновь перевел взгляд на напарницу и заметил, что она тяжело облокотилась на поручень и закрыла глаза, под которыми залегли глубокие тени, образовавшиеся в результате нехватки сна. Скалли казалась измотанной до предела, а ведь предполагалось, что в эту первую рабочую неделю она должна была заниматься лишь бумажной работой.
- Эй, - позвал Малдер, подушечками пальцев слегка коснувшись ее левого запястья, и напарница открыла глаза. – Уже почти четыре, почему бы нам сегодня не закончить пораньше? Ты выглядишь разбитой, и я уверен, что никого не заинтересует наш ранний уход. Никто даже не заметит нашего отсутствия.
Когда двери распахнулись на шестом этаже, Скалли посмотрела в общий офис, затем - на Малдера и в конце концов нажала на кнопку подземного гаража.
- Время от времени ты можешь давать дельные советы, - еле шевеля языком от усталости, заметила она.
На парковке пахло выхлопными газами, резиной и сигаретным дымом. Малдер проводил напарницу до ее машины и, опираясь на дверцу, подождал, пока она закинет свой портфель на заднее сиденье и развернется к нему лицом.
- Позже созвонимся? – несколько неуверенно произнесла Скалли, не отрывая глаз от его губ.
- Да, я весь вечер проведу дома – у меня назначено свидание сначала с прачечной, а потом с пиццерией.
- Тогда ладно, - кивнув, ответила напарница, и Малдеру стоило немалого труда сдержать улыбку при мысли о том, что это далеко не самая содержательная беседа из всех, что они когда-либо вели.
- Осторожнее на дороге, - напоследок попросил он. Хмыкнув в знак согласия, она подняла ногу, намереваясь сесть в машину, когда Малдер вдруг позвал:
- Скалли?
- Да? – спросила она, замерев на месте в ожидании продолжения.
- Тебе ведь известно, что я тоже тебя люблю, верно? – Слова сорвались с его языка прежде, чем он дал себе возможность как следует подумать, и Малдер невольно задался вопросом, а не сделала ли напарница свое признание, руководствуясь схожими побуждениями: нисколько не сомневаясь в правдивости сказанного, но при этом поражаясь тому, что ей хватило смелости фактически произнести это вслух.
Вспыхнув до корней волос, Скалли быстро-быстро заморгала и судорожно сглотнула.
- М-м, да, - сдавленным голосом пробормотала она.
Медленно кивнув, он отпустил дверцу ее машины и отступил в сторону.
- Хорошо.
Напарница наконец полностью забралась в салон и обратила на него благодарный, но слегка испуганный взгляд, в котором, однако, преобладала… любовь.
Малдер довольно осклабился, и, закатив глаза, Скалли тем не менее улыбнулась в ответ – немного смущенно, но все же ее реакция показалась ему более чем обнадеживающей. Он отошел подальше, чтобы у нее была возможность сдать назад, и затем наблюдал за тем, как ее машина лавировала на узких поворотах парковки, до тех пор, пока задние фары не исчезли из виду.
***
ДЖОРДЖТАУН
ВАШИНГТОН, ОК
Главное преимущество постоянных командировок, по мнению Скалли, заключалось в том, что квартира не требовала уборки, и по утрам кто-то забирал ее белье, сложенное у двери в спальню, в стирку и возвращал обратно чистым и аккуратно отглаженным в тот же день.
К сожалению, это также означало, что в холодильнике у нее никогда не водилось еды, а все комнатные растения были сплошь из пластика.
Шел девятый час вечера; звук на канале CNN был выключен, и Линн Рассел безмолвно двигала ртом, в то время как субтитры демонстрировали краткое содержание выпуска последних новостей с поистине ужасающими опечатками. Скалли уже распаковала свой чемодан, приняла ванну, проведя в ней столько времени, что кончики пальцев побелели и сморщились, и заглянула в холодильник - причем четыре раза на случай, если она просмотрела что-нибудь съедобное в первые три. Вытащив упаковку крекеров из буфета, Скалли проверила дату изготовления и, приглядевшись, убедилась, что там действительно указан июнь 1995 года. Понимая, что выбора у нее все равно нет, она пожала плечами и, поднявшись, подковырнула запечатанную крышку коробки. Скалли была очень голодна, так как всю неделю питалась чуть ли не на ходу, урывками, а, учитывая ее до сих пор больной желудок, она вовсе не стремилась заказывать жирную пищу в ближайшей забегаловке.
Скалли только налила себе бокал вина, решив, что его целебный эффект перевешивает временное раздражение желудка, когда внезапно раздался стук в дверь.
Оставив крекеры с вином на столе в гостиной, она поплелась открывать и, заглянув в глазок, как и следовало ожидать, увидела усмехающуюся физиономию напарника, демонстративно помахавшего у нее перед глазами пакетом с едой.
Не сдержав ответной улыбки, Скалли распахнула перед ним дверь.
- Я думала, ты собирался сегодня мыть голову, - гораздо более низким голосом, чем обычно, произнесла она, списав это на голод.
Малдер бесцеремонно обошел ее, распространяя аромат… о, Боже, куриного супа и… теплого хлеба вместе с… возможно ли учуять тирамису или же просто ее обостренное недостатком полноценного питания обоняние играет с ней злые шутки?
- Вообще-то, стирать, - поправил ее напарник, скидывая туфли и выкладывая содержимое пакета на кухонный стол. – И я забросил одежду в машинку, а потом отправился сюда, решив, что еда куда важнее.
С этим трудно было не согласиться. Скалли взяла из сушилки пару тарелок, а Малдер тем временем снял пленку с двух огромных сэндвичей с курицей и открыл крышку супового контейнера.
- Хочешь перелить в миску? – спросил он, на что Скалли отрицательно покачала головой и, достав из ящика столовые приборы, зачерпнула ложкой дымящуюся жидкость.
- О, Боже, я зверски голодна, - признала она, пробуя ароматную похлебку и наслаждаясь ее густым, насыщенным вкусом с идеальным количеством черного перца и мускатного ореха. – Божественно, - в конце концов провозгласила Скалли, простонав от удовольствия.
Малдер несколько робко улыбнулся и, протянув руку, заправил выбившуюся прядку волос ей за ухо.
- Тогда все в порядке? – уточнил он, махнув в сторону еды и в то же время явно подразумевая что-то совсем иное.
Может, все дело было в остаточном эффекте перкодана или резком повышении сахара в крови, но Скалли внезапно почувствовала себя совершенно расслабленной и, слегка задев плечо Малдера локтем, решительно провозгласила:
- Все отлично, - после чего вновь зачерпнула супа и протянула ему полную ложку. – Хочешь попробовать?
Ее предложение смутило его настолько, что он вдруг вспыхнул до корней волос, и Скалли поразилась тому, что ее напарник – тот самый, что беззастенчиво расхаживал перед ней в одном нижнем белье, постоянно отпускал двусмысленные намеки и частенько засматривался на хорошеньких девушек - покраснел от того, что она предложила ему отведать супа со своей ложки.
- Конечно, - прохрипел он и, наклонившись, взял ее в рот, после чего выпрямился и проглотил бульон. Облизнув оставшиеся на нижней губе капли, напарник прочистил горло и сказал: - Вкусно. И горячо.
- Может, поедим в гостиной? – предложила Скалли, беря тарелку со своим сэндвичем.
Кивнув, Малдер подхватил тарелку со своим собственным ужином и внезапно заметил стакан с вином и пыльную упаковку печенья.
- Ты собиралась довольствоваться этим? – поинтересовался он.
Скалли пожала плечами, словно бы спрашивая, а почему, собственно, нет, и, взяв бутылку вина за горлышко, Малдер забрал ее с собой.
- Тогда принеси еще бокал, не дадим добру пропасть.
Двадцать минут спустя они наконец утолили голод и, довольные, откинулись на спинку дивана.
- Еда просто отменная – именно это мне и было нужно, спасибо, - искренне поблагодарила напарника Скалли и, сполна ощущая тонизирующий эффект хорошей и вкусной пищи, довольно вздохнула.
- Всегда пожалуйста, - ответил Малдер, наклоняясь за бутылкой с вином. – Странная была неделя, - ни с того ни с сего добавил он и, наполнив бокалы, вновь откинулся на теплую, мягкую кушетку, слегка соприкасаясь плечами со Скалли.
Она кивнула, полностью соглашаясь с ним.
- Полагаю, я не был уверен… я не был уверен в том, что случится дальше, - медленно и, немного колеблясь, произнес он.
- Что ты имеешь в виду?
- Я спрашивал себя, а не вернется ли все на круги своя?
- О, - протянула Скалли, проводя пальцем по ободку бокала. Это то, чего он хотел? Ей так не казалось, но, учитывая, как давно она уже ни с нем не встречалась, ее вряд ли можно было назвать экспертом в романтических отношениях. – А тебе бы этого хотелось? – нерешительно спросила напарница. – Вернуть все на круги своя?
Малдер повернул голову и пораженно уставился на нее.
- Нет, конечно! – воскликнул он, судя по голосу донельзя удивленный тем, что такая мысль вообще могла прийти Скалли в голову.
- Потому что я не хочу, - быстро добавила она и пояснила: - возвращаться к прошлому.
- Вот как? – спросил он, и морщинки в уголках его глаз, которые, как Скалли заметила, начали появляться пару лет назад, разгладились. Она покачала головой, и, чуть переместившись, Малдер уселся боком к ней. Он положил руку на спинку кушетки и, проведя указательным пальцем по лбу и носу напарницы, заметил: – Мы не слишком-то хорошо справляемся с этой ситуацией, верно? Вечно сомневаемся в себе и друг друге.
- Думаю, - осторожно ответила Скалли, - мы просто очень сильно желаем того, чтобы это сработало.
- Это? – как-то уж слишком небрежно спросил он, поигрывая с прядями ее волос, и Скалли поняла, что он подталкивает ее к тому, чтобы она более откровенно рассказала ему о своих чувствах.
- Наша дружба. Наши отношения.
Малдер что-то пробубнил в знак согласия и провел пальцами сквозь ее волосы, вдоль ушной раковины и потом, слегка касаясь, по покрытой синяками скуле. Скалли ощутила, что от его нежных прикосновений ее пульс ускорился, а кожа покрылась мурашками.
- Я очень тебя люблю, - низким голосом произнесла она, остро осознавая, что последний раз говорила эти слова много лет назад. И никогда с такой искренностью.
Малдер наклонился и мягко, почти невесомо коснулся ее губ своими.
- Я не хочу все испортить, - прошептал он, согревая ее щеку своим дыханием.
- Ты и не испортишь, - заверила она напарника и, не давая себе времени передумать, преодолела разделявшее их расстояние и решительно накрыла его рот своим. Он издал удивленный возглас, но затем блаженно закрыл глаза и с готовностью ответил на поцелуй.
Его вкус был таким знакомым, таким желанным, и когда Малдер обхватил Скалли за затылок и прижал ближе к себе, ее рука соскользнула, так что бокал накренился и вино из него вылилось прямо на нее.
- Проклятье! – выругалась она и, резко отпрянув, машинально попыталась отряхнуть запачканный свитер, чувствуя, что ее щеки горят от досады и смущения из-за подобной неловкости. «Отлично сработано, Дана», - издевательски сказала Скалли самой себе.
Когда Малдер забрал у нее полупустой бокал и поставил на столик рядом с кушеткой вместе со своим собственным, она поднялась, чтобы пойти в ванную и привести себя в порядок, но внезапно ощутила, как напарник сомкнул пальцы на ее запястье, не давая ей тронуться с места. Скалли окинула его непонимающим взглядом.
- В чем…?
Зрачки его внезапно потемневших глаз расширились, и у нее перехватило дыхание от интенсивности его горящего взора из-под полуопущенных век. По-прежнему удерживая Скалли за руку, Малдер мягко, но настойчиво потянул ее вниз, в результате чего она практически упала на него, усевшись ему на колени.
Скалли уперлась ладонями в его плечи, и, погладив ее по бедрам, а затем по талии вверх вдоль грудей, он наконец добрался до маленьких жемчужных пуговиц ее намокшего свитера. Ей показалась, что все ее тело словно охвачено огнем и одновременно напряжено до предела в предвкушении, как только напарник начал агонизирующе медленно расстегивать пуговицы, ни на секунду не отводя взгляда. Вскоре полы ее кофты раздвинулись, и Малдер запустил под них руки, сомкнув их за спиной Скалли и проводя пальцами по ее лопаткам. Его ладони были такими большими, что полностью покрывали их.
- Боже, - прошептал он, задыхаясь, - ты что, больше не носишь бюстгальтер?
Она вновь ощутила, что ее щеки покрываются предательским румянцем, и с большим трудом подавила порыв прикрыть свою наготу.
- Я, м-м, я не ожидала компанию.
Малдер наклонил голову и провел языком по основанию ее грудей, облизывая липкую кожу до ключицы.
- Пожалуйста, не ожидай компанию почаще, - пробормотал он, запуская язык в ямку на другой ключице и оставляя влажную дорожку вдоль всего плеча. – Боже, ты само совершенство, - переключая все свое внимание на линию, где кремовая кожа ее груди меняла цвет на коралловый, прошептал напарник и блаженно зажмурился, словно довольный кот. Когда он прикасался к ней подобным образом, она и вправду почти не ощущала в себе недостатков, трепеща от предвкушения.
Стоило Малдеру обхватить ее болезненно-напряженный сосок губами и начать активно его посасывать, как Скалли вскрикнула и дернулась, непроизвольно подаваясь вперед и тем самым еще теснее прижавшись к его паху. Ни на мгновение не отрываясь от ее груди, Малдер довольно улыбнулся.
- Тебе это нравится? – спросил напарник и, переместившись к другому соску, повторил свои действия. – Той ночью тебе это понравилось, - добавил он, неотрывно следя за ней из-под опущенных ресниц, и перед глазами у Скалли возникла яркая картина того, как Малдер опустился перед ней на колени и, сомкнув губы вокруг ее клитора, стремительно подводил ее к оргазму. Она беззвучно двигала ртом, словно выброшенная на сушу рыба, отчаянно пытаясь придумать хоть какой-то ответ и терпя неудачу. Казалось, что своими ласками напарник умудрился свести все ее умственные способности к минимуму, и Скалли всерьез опасалась, что продолжи он в том же духе еще какое-то время, ей не удастся даже вспомнить свое собственное имя. Не в силах произнести ни слова, она запустила руки ему в волосы, поглаживая кожу головы и наслаждаясь ощущением мягких прядей, что скользили сквозь ее пальцы, подобно шелку.
- Тебе не больно? – участливо поинтересовался Малдер в перерывах между легкими покусываниями ее грудей, осторожно проводя ладонью по ее животу.
- Когда ты так делаешь, нет, - сумела выдавить Скалли и, сжав ткань его футболки непослушными руками, потянула ее вверх. Пойдя ей навстречу, он на миг выпустил ее из крепкого кольца своих объятий, чтобы помочь ей стянуть футболку через голову. Его грудь была весьма внушительной: широкой и мускулистой, и Скалли пришло на ум, что она могла бы целую ночь просто гладить ее.
Но тут Малдер сделал толчок бедрами ей навстречу, так что его твердый член уперся во влажную ложбинку у нее между ног, и Скалли решила, что одного лишь прикосновения к его груди ей все же недостаточно.
Скользнув рукой вдоль его живота, она принялась возиться с пуговицей на ширинке джинсов, и Малдер приподнялся, чтобы облегчить ей задачу. Через некоторое время покончив с поистине акробатическим процессом избавления от остальной одежды, напарники немного запыхались и вспотели, но в результате Малдер оказался там, где они оба хотели.
- Привет, - сказал он, улыбаясь и отодвигая в сторону упавшие ей на глаза волосы. Скалли улыбнулась в ответ и, наклонившись, потерлась о кончик его носа в эскимосском поцелуе.
- Привет.
- Мы ведь знаем, как это делается, верно? – спросил Малдер, поглаживая ее по спине, как будто лаская собаку. Подобные прикосновения были скорее успокаивающими, чем возбуждающими, и Скалли слегка переместилась, глубже вбирая его в себя. Мышцы ее живота запротестовали против подобного напряжения, но легкий дискомфорт отступил перед ошеломляющим ощущением законченности и полного единения с ним.
Она наклонилась и, прикусив нижнюю губу Малдера, пробормотала:
- Ага, - после чего приподнялась, почти полностью выпуская его член из своего тела, и снова медленно опустилась, целиком принимая его внутрь. Боль в мышцах усилилась, но недостаточно, чтобы перевесить вызванное этим движением наслаждение.
Когда Скалли отпустила губу Малдера, он откинул голову на спинку дивана и, переместив руки, крепко обхватил ее бедра ладонями.
- О, Скаллии…, - простонал напарник, зажмуриваясь, и его лицо исказила гримаса почти мучительного удовольствия.
Кончиками пальцев коснувшись морщинок в уголках его глаз, Скалли настойчиво попросила:
- Посмотри на меня.
Малдер подчинился, наблюдая за тем, как она движется, глубоко вбирая его в свое лоно. Ее лоб покрывали капельки пота, а легкие и живот горели от напряжения, вызванного как не самой удобной для нее сейчас позой, так и длительной усталостью, и, видимо, заметив, что она старается побороть боль, он вдруг замедлил толчки и испуганно выдохнул:
- Ты же навредишь себе!
Может, в словах Малдера и имелась малая толика истины, но, Боже, она была так близка к оргазму, как, впрочем, и он сам: Скалли без труда увидела это в его полубезумном взгляде, и ей отчаянно захотелось, чтобы они оба достигли столь необходимой им обоим разрядки. Она покачала головой, словно бы убеждая его не беспокоиться, и попросила:
- Прикоснись ко мне.
Затем Скалли переместила одну из его ладоней со своего бедра вниз, так что его пальцы оказались прижаты к месту соединения их тел. В глазах Малдера отразилось еле сдерживаемое неистовое желание, когда он принялся водить указательным пальцем по ее скользкому, набухшему клитору.
В предвкушении стремительно приближавшейся развязки Скалли стала вращать бедрами, по-прежнему удерживая его член глубоко внутри.
- Давай, - побуждал ее Малдер, в свою очередь приподнимаясь ей навстречу. – Кончи для меня. – Стоило ему зажать ее клитор между большим и указательным пальцами, как тело напарницы наконец накрыла волна удовольствия – ее вагина начала судорожно сокращаться вокруг его члена, в то время как он продолжал толкать в нее, продлевая ее удовольствие и отчаянно стремясь достигнуть своего собственного. – Господи! – выкрикнул Малдер, извергая в нее свое семя.
- Господи, - повторил он чуть позже, немного придя в себя после сокрушительного оргазма, и счастливо рассмеялся, чувствуя себя опустошенным, но при этом полностью удовлетворенным. Скалли безвольно опустилась ему на грудь, и Малдер поцеловал ее влажный от пота лоб.
- Да, - согласилась она, не имея ни сил, ни желания сдвинуться с места и будучи совершенно измотанной. Он, судя по всему, ощущал себя схожим образом, но все же нашел в себе силы протянуть слегка дрожащую руку, чтобы взять брошенный на подлокотнике дивана плед и прикрыть им их обнаженные тела. Наслаждаясь окутывающей ее приятной усталостью, Скалли положила голову Малдеру на плечо и, уткнувшись носом в основание шеи, предложила: – Давай просто… полежим тут какое-то время, не двигаясь.
В ответ он крепче обхватил ее руками и поцеловал в макушку.
- Я именно там, где хочу быть, - заверил Малдер напарницу.
КОНЕЦ
Сообщение отредактировал MrsSpooky - Вторник, 2013-05-28, 7:15 PM |
| |
| |
|
