Она с трудом открыла глаза, чувствуя, как талая вода с ресниц стекает по щекам.

- Малдер? – позвала она, с трудом шевеля потрескавшимися губами.

Малдер сидел рядом. Его куртка накрывала колени Скалли. Оглушающая тишина отступила, теперь были слышны голоса людей, звуки работающих приборов и монотонный шум приемного отделения госпиталя. Светлые ширмы отгораживали кушетку от коридора, создавая видимость уединения – но только видимость, поскольку все равно буквально в паре шагов сновали медсестры.

- Где Бенсон? – Скалли попыталась подняться и сесть. Одеяло, которым она была укрыта, соскользнуло с ее плеч.

- В реанимации - ответил Малдер. – В коме. А у тебя только небольшое переохлаждение. К счастью.

– Мне показалось, что он сам стал словно глыба льда… Мне показалось, - хриплый голос Скалли осекся, и она растерянно умолкла.

Она не помнила, как ее привезли в госпиталь - помнила только белое лицо Бенсона и холод, пробирающий насквозь. А теперь острое, жгучее тепло растекалось по рукам и ногам, отзываясь болью в кончиках пальцев, и ладони Малдера казались нестерпимо горячими.

- Он жив? – спросила она наконец.

- Если это можно назвать жив, - отозвался Малдер. – Врачи сказали, что жив, но сознания нет. У него сильное обморожение и общее переохлаждение. И еще… Из дырки в правой половине его грудной клетки открылось кровотечение. Его перевязали. Задето легкое, пуля доктора, скорее всего, застряла в лопатке. Может, и выживет. Но перспективы – пока неясны. Травма головы нетяжелая, но…

- Травма головы?

- Я оглушил его, - пояснил Малдер, поправляя одеяло на ее плечах. – Рукояткой пистолета. Ты могла бы превратиться в такую же ледышку, как и Кросби, если бы он не потерял сознания. В снегу полиция нашла рюкзак, а в нем – нож, который, судя по всему, подходит к нашим жертвам. И деревянную колотушку, которой он наносил удар по голове. На нашей машине отпечатки его пальцев и такие же морозные следы, какие мы уже находили на ней. Я сделал два снимка. Возможно, Лэнгли или наши спецы из Бюро смогут вытянуть что-нибудь из них. Я другого не понимаю… Почему он напал на тебя?

- Ему нужно было… - Скалли запнулась, но потом продолжила: - Он хотел попасть к Санта… в общем, туда, где мы были. Он знал, что мы … Он считал, что мы были там. И хотел взять мои мысли, чтобы узнать туда дорогу. Господи, Малдер, какую невозможную чушь я несу, - ужаснулась она. - Как ты догадался, что снежная фигура - это Бенсон?

- Случайно. Совпадение мелочей, - ответил Малдер. Про человечка с крыльями, указавшего ему дорогу, он упоминать не стал. – Тебе нужно согреться. Это вовсе не чушь. Мы же знали, что ему это нужно. Получается, что попасть туда он мог только через нас. Но очевидно, я сплю, и мне все это снится – ты все-таки поверила, - улыбнулся он.

Скалли выдернула свою ладонь из рук Малдера и ущипнула его за запястье.

- Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы ты отличил сон от яви, - сказала она с сарказмом. – И отличал впредь.

Малдер, растирая руку, подумал, что предпочел бы иной вариант из тех, что предлагал сам так недавно, но ответил:

- Спасибо. Будем считать, мы в расчете.

Скалли улыбнулась, и снова почувствовала соленый привкус на губах.

Тогда Малдер взял бумажную салфетку и, присев на край кушетки вплотную к Скалли, стал стирать кровь с ее потрескавшихся губ, осторожно касаясь их кончиками пальцев.

***
Макгрейна они нашли в отделении нейрореанимации, возле палаты, в которую поместили Бенсона. Коридоры нейрореанимации по сравнению с приемным покоем были почти пустынны, шаги и голоса звучали гулко, рождая странное эхо. От гладкого мрамора полов и стен словно тянуло холодом, и Скалли поежилась.

Возле палаты, куда поместили Бенсона, стояла охрана, внутри работали врачи – молчаливо и без суеты. Собственно, торопиться было уже некуда.

- Как вы себя чувствуете, агент Скалли? – обеспокоено спросил Макгрейн. – Может, вам стоит задержаться в госпитале?

- Со мной все в порядке, спасибо, - улыбнулась Скалли. Она уже совсем согрелась, губы перестали трескаться и кровоточить, и меньше всего ей хотелось провести Рождество в больничной палате. – Вы уже узнали, что с Бенсоном?

- Да. Доктор сейчас вернется. У парня сильное кровоизлияние в мозг. Доктор Клейн сказала, что он в коме.

- Кровоизлияние произошло от моего удара? – спросил Малдер.

- Понятия не имею. Мне сказали, что он был очень болен. Гипертоксическая шизофрения. Вроде как при этом инсульт часто бывает. Вот он у парня и случился.

К агентам ФБР подошла высокая темноволосая женщина в хирургическом костюме.

- Доктор Клейн, мы хотели бы узнать подробнее о состоянии Бенсона, - обратилась к ней Скалли.

- Разве вам не доставили образец? – удивился Макгрейн. – Я же отправлял.

- Нет, - покачала головой доктор. – Мне ничего не сообщали. Я позвоню в лабораторию.

Доктор отошла к сестринскому посту, Макгрейн пошел за ней.

- Что с ним будет, если он не выйдет из комы, Скалли? – спросил Малдер.

- Если работа дыхательного центра восстановится, а функция коры мозга – нет, то растительное существование. Если же нет… И будет констатирована смерть мозга… - Скалли не договорила, и Малдер кивнул.

- Он говорил, что сны влияют на реальность…

- Малдер, - начала было Скалли, но он не дал ей закончить:

- Погоди. Сны влияют на реальность. Может ли он сейчас влиять на реальность? Это состояние похоже на сон?

- Малдер, даже если допустить эту ненаучную фантастику про влияние, то сны обеспечиваются активной работой коры головного мозга. Кора мозга Бенсона не работает. Он не может видеть снов. Он не спит, он в коме.

- То есть получается, что мы выполнили то, о чем нас просили, - невесело заключил Малдер. – Он не в сознании – значит, не подчиняется Пустошам, которые проникли через его сознание. Он не спит – значит, не может влиять на реальность. И при этом он жив.

- Не думаю, что это наша вина или заслуга, - пожала плечами Скалли. – Кровоизлияние могло случиться и не в результате удара по голове. Это судьба, Малдер. Мы даже не можем утверждать, что осложнение возникло именно в результате приема тех препаратов, которыми его лечил Кросби. Можем только предполагать.

- Будем надеяться, что Пустоши оставили его, - Малдер смотрел через стекло на Бенсона. – Но мы об этом можем никогда не узнать.

Аппарат искусственного дыхания размеренно гудел, работали мониторы, медсестра что-то записывала в дневник наблюдений, полицейский у входа в палату не отрывал взгляда от пациента. Хотя пациент теперь не представлял никакой опасности.
Тем временем доктор Клейн, сделав несколько звонков по местному телефону, вернулась в палату, а Макгрейн подошел к Малдеру и Скалли.

- Понятия не имею, в чем дело, - сказал он. – Моего человека остановили, предъявили предписание и забрали банку. В лабораторию ее так и не привезли.

- Кто подписал бумагу? - спросил Малдер, впрочем, не особенно рассчитывая на ответ.

- Агент Малдер, - Макгрейн вздохнул, - это было такое предписание, получив которое, не задаешь вообще никаких вопросов. Вы же не хуже меня это знаете.

Помедлив, Макгрейн вынул из кармана небольшой пакетик для вещдоков. В пакетике лежали несколько зеленоватых капсул.
- Я отложил это для нашей лаборатории, - Макгрейн протянул пакетик Малдеру. – Возьмите. У вас там будет больше возможностей. Это из-за этих таблеток с ним такое случилось?

- Мы не знаем, - покачала головой Скалли. – Возможно, это удастся уточнить после исследований.

Макгрейн кивнул.

Потом добавил:

- Его отпечатки совпали с теми, что он оставил на заправке в Ровене. И его опознали по снимку. Орудие убийства тоже совпало. Если бы с ним не случилось инсульта, он был бы осужден…

- Если бы с ним не случилось инсульта, он был бы признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение, - быстро сказала Скалли.

- Возможно, - согласился Макгрейн. – Кстати, те полицейские, которые пострадали – живы. Правда, потеряют по нескольку пальцев на ногах, и возможно, на руках тоже. Мне звонили из Вашингтона. В общем… Дело закрыто. Убийца найден. Спасибо вам. Заместитель директора мистер Скиннер просил передать, чтобы общий отчет составили вы. Со всеми допустимыми подробностями. Агент Малдер, Агент Скалли… - Макгрейн помялся. – Я не собираюсь оспаривать то, что увидел за эти дни. Я просто принимаю это, как факт. Но…

- Но верить в зеленых человечков вы все равно не собираетесь, - усмехнулся Малдер. – Я не удивлен. Ничего страшного, мы привыкли.

Макгрейн попрощался и вышел из отделения.

- У нас недостаточно доказательств, чтобы включать в отчет информацию о Пустошах, - осторожно сказала Скалли. – Не говоря уже о…

- Я знаю, - ответил Малдер. – Все, что у нас есть – это смутные тени на пленках и лед в черепах у жертв. Это мы напишем. А все остальное не доказать. Разве что из этого удастся что-нибудь получить, - Малдер осторожно спрятал пакетик во внутренний карман куртки. – Может, удастся понять, каким образом сны изменяют реальность, а бред обретает плотность.

- Скалли… У тебя нет чувства, что мы сделали не все, что могли? Вдруг он был – другой способ. Чтобы парень остался жив, и не в таком вот состоянии… И чтобы его призраки покинули его. Вдруг это было возможно?

- Какой смысл теперь гадать. Вполне возможно, что у него случился бы инсульт и без Пустошей, - ответила Скалли. – И без этого препарата.

- Может быть, - согласился Малдер. – Может быть.

Из палаты появилась доктор и подошла к агентам.

- Агент Малдер, агент Скалли, - доктор перевела взгляд с одного на другого. – Мы получили последние данные обследования Бенсона. В результате кровоизлияния мозг поврежден настолько, что выздоровления мы вряд ли дождемся. Насколько долго он пробудет в таком состоянии, как сейчас – пока судить трудно. Если будут какие-либо изменения, то мы сообщим.

С этими словами доктор развернулась и, неслышно ступая, ушла в палату.

- Получается, что все закончилось? – задумчиво произнес Малдер. – Остался отчет, и ничего больше? Маньяк обезврежен, все довольны. Галочки проставлены. Спросить за странное лекарство все равно не с кого – Кросби погиб. Да и было ли оно, лекарство? – он нащупал в кармане крошечный пакетик. – Готов поспорить на что угодно: - концов не найдем. Хотел бы я знать, кому и зачем оно понадобилось. Кому нужно влиять на реальность с помощью снов?

Скалли не ответила - к чему слова, когда ответ витает в воздухе.

– Уже поздно, Малдер. Мы сделали все, что могли сделать.

Малдер вынул из кармана ключи от машины и спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

- Нормально, - быстро ответила Скалли, чтобы Малдер не вздумал уговаривать ее задержаться здесь, среди пустынных мраморных коридоров и горьких аптечных запахов.

Но Малдер не собирался этого делать:

- Заберем машину от катка и можно возвращаться. Надеюсь, что Скиннер не затребует отчет в Рождество с раннего утра.
Они покинули отделение нейрореанимации, осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь.

***
Молодой человек поднимался по бесконечной лестнице. Он был один – его серые спутники исчезли, растворились, после того, как его сознание схлопнулось в точку там, внизу. Дверца была закрыта навсегда. А туда, где сознание развернулось снова, им было уже не попасть.

Брайан шел и шел, и удивлялся тому, насколько ясным стало его сознание – он много лет жил в полутьме, неуверенности, словно бродил по серым тусклым холмам. А теперь он остро чувствовал запахи горного морозного воздуха, полыни и поленьев, сгорающих в огне, слышал шелест стрелок часов, ощущал странную легкость в теле и ясность сознания.

Ступени лестницы давно стали каменными. Справа и слева от нее уходила вниз бездна, на дне которой в немыслимой глубине клубилась Тьма. Ветер шумел в ушах и обжигал лицо, но Брайан поднимался наверх, словно не замечая ничего вокруг.
Он ждал его у входа.

В пещере было тихо и спокойно. Она была почти пуста, если не считать каменного очага в глубине, горшка с двумя розами и песочных часов на стене, многократно отражающихся в обледенелых стенах. Хранитель повернулся к гостю и спросил:

- Ты хотел видеть меня. Ты хотел уничтожить меня. Почему?

- Я не хочу больше, - голос Брайана пресекся. – Пустоши ушли. Там, - он махнул рукой вниз, - я сплю. И вряд ли проснусь когда-нибудь.

- Ты безумен, - печально сказал Хранитель.

- Я был безумен. Но здесь все иначе. Здесь нельзя быть безумным, здесь нельзя им не быть – иначе ведь сюда не попадешь.
- Ты убивал, - Хранитель смотрел на Брайана с болью, и в голосе его тоже была боль.

Брайан опустил голову.

- Я искуплю, - ответил он.

Хранитель протянул руку, коснулся его груди и спросил:

- Здесь по-прежнему пустота?

- Да, - ответил Брайан. – Там пустота. Но ее можно заполнить. Ты ведь знал об этом. Зачем я нужен тебе?

- Значит, ты догадался, - улыбнулся Хранитель.

- Здесь пахнет полынью, - Брайан вздохнул полной грудью. - Кросби был здесь.

- Почему? – снова спросил Брайан.

Хранитель молча смотрел на Брайана и улыбался.

- Потому, что иначе не взойдет солнце, - догадался Брайан. Он смотрел в очаг, на круглое желтое пламя с девятью шариками вокруг. – Но почему ты хотел увидеть меня?

- Я хочу помочь тебе. Ты сможешь выбрать свою судьбу. Ты отнимал жизнь, пусть и не был властен над собой. Ты можешь выбрать – идти туда, куда уходят многие, - ладонь Хранителя протянулась в сторону Тьмы. - Или дарить Чудо. Вместе со мной. Столько, сколько потребуется. Может быть, вечность.

- А как я узнаю, что искупил? – спросил Брайан, не отрывая взгляда от желтого огня.

- Поймешь. В тебя просто поверят.

Брайан молча смотрел в огонь.

Внизу, среди серых скал, Тьма бурлила и шептала – невнятно и страшно.

- Я согласен, - прозвучал наконец ответ.

Хранитель протянул вперед руку – и фигуру Брайана окутала золотистая легкая пыль. В наступившей тишине было слышно только гудение пламени в очаге, да шелест невидимых стрелок часов.

Хранитель разжал ладонь - на ней сидела золотисто-зеленая бабочка. Бабочка взмахнула крыльями, вспорхнула и превратилась в маленького человечка в зеленом костюме, с полупрозрачными крыльями за спиной.

Больше здесь никого не было.

Хранитель прошел сквозь тающее облако пыли, протянул руку к песочным часам. В верхней колбе почти не осталось песка, и когда последние крупинки серебристого кварца упали вниз, он перевернул их.

Комната наполнилась быстрым тиканьем и шелестом – многочисленные часы торопились вперед. Круглое желтое пламя в очаге жарко пылало, согревая крошечные шарики, летающие вокруг. За окном снова мела пурга.

Пустоши отступили – но когда-нибудь они снова вернутся.

Начинался новый круг.

***
Праздничные катания продолжались. Наступившая ночь нисколько не охладила пыла ждущих праздника людей - каток был залит светом, играла музыка. Кто-то жег бенгальские свечи, кто-то загадывал желания, а кто-то просто радовался тому, что этот вечер наступил, тому, что идет снег, тому, что на деревьях горят разноцветные гирлянды.

Большинство полицейских давно покинуло каток.

Форд специальных агентов стоял на своем месте – там, где его оставил Малдер. Машину немного засыпало снегом, но она была в целости и сохранности.

- Дело закончено, - Малдер открыл дверцу автомобиля и сел. - Надеюсь, что завтра наступит рассвет.

- Я тоже надеюсь, - негромко ответила Скалли. – Иначе наш отчет просто никто не увидит.

- Интересно, куда ушли те, о ком мы не сможем даже написать в отчете, - Малдер вынул из бардачка конверт с распечатками кадров с пленок. – Хотя я считаю, все равно нужно писать.

- Без доказательств писать бесполезно, - не согласилась Скалли. – Наверное, они вернулись туда, откуда пришли. Тогда, когда измененное сознание Бенсона перестало существовать.

- Дверца захлопнулась. А они могли быть здесь только до тех пор, пока она была открыта. Почему ему были нужны именно мы?

- Кому ему? – осторожно спросила Скалли.

- Ему. Хранителю.

- Ему были нужны те, кто сможет поверить. Видимо, среди тех, кто еще мог остановить Брайана, таких немного.

- Как ты думаешь, кто он все-таки? – Малдер убрал конверт обратно. – Не говори мне сейчас о сне – эту часть нашего спора можно опустить. Просто скажи, что ты думаешь.

Скалли вздохнула.

- Я не знаю, Малдер. Может быть – Хранитель Времени. Может быть – Солнца. А может - просто Хранитель Чуда.

- Почему?

- Не знаю. В этом нет никакой логики, как и в том, что мы видели – хотя я до сих пор не знаю, видели мы что-то или нет. А что думаешь ты?

- Мне кажется, Скалли, он просто – Хранитель. Для мира и для каждого из нас.

Малдер задумчиво смотрел на каток.

- Ты все еще завидуешь им? – спросила Скалли с улыбкой. Так она улыбалась не часто. И если это случалось, ожидать можно было чего угодно.

- А что? – осторожно спросил Малдер.

- Пойдем, - Скалли быстро открыла дверь машины.

- Куда?

- Пойдем!

Малдер выбрался наружу и поинтересовался:

- Куда ты? Лучше поедем… Тебе нельзя сейчас переохлаждаться!

- Со мной все в порядке. Да пойдем же!

Она почти потащила его в сторону палаток, где выдавали напрокат коньки.

***
Малдер сидел на скамейке и с сомнением разглядывал свои ноги. Он только что закончил шнуровать ботинки, и теперь созерцал результат. Результат не впечатлял.

- Ты готов? – Скалли протянула ему руку. – Вставай.

- Мне не нравится эта затея, - мрачно ответил Малдер. – Хуже, пожалуй, было бы только предложение сыграть на скрипке.

- Не в этой жизни. Ты что, никогда не катался даже на роликах?

- В глубоком детстве, - обреченно буркнул Малдер, сожалея, что на катке нет бортиков и поручней. Оказавшись на льду, он понял, что не сможет сделать ни одного шага, и так и простоит весь оплаченный час аренды ботинок на одном месте. Лед казался чудовищно скользким, люди вокруг – сумасшедшими, гоняющими на запредельных скоростях, а коньки – совершенно неуправляемыми.

- Ничего страшного, - Скалли протянула ему руки и мстительно добавила: - Это ничуть не сложнее игры в бейсбол, Малдер. Поехали.

И Малдер положил ладони на ее талию.

… Скалли действительно могла ехать и не падать, и, хотя больше она ничего не умела, этого оказалось достаточно. Она ехала вперед спиной по краю катка, медленно и осторожно – чтобы Малдер успевал передвигать ноги.

- Я пообещаю совершать весь год по хорошему поступку ежедневно, если доберусь до машины живым и с целыми ногами, - сказал Малдер. Он не мог оторвать взгляд от своих ботинок. – Вот сейчас мне бы Хранитель точно не помешал…

- Ты зря смотришь вниз, - сказала Скалли. Ее руки крепко сжимали его предплечья. – Нужно смотреть вперед. Как когда едешь на велосипеде.

- Да? – Малдер усмехнулся. – Ты предлагаешь предоставить ногам полную свободу действий?

- Не только ногам, - ответила Скалли и спохватилась, что сказала двусмысленность, но было поздно.

Малдер улыбнулся.

- Как скажешь, - ответил он.

- Малдер, я имела в виду… - Скалли покраснела.

- Я понял, - Малдер не дал ей договорить. Он смотрел прямо ей в глаза. - Кажется, в твоем совете есть смысл. Так ехать легче.

- Мне трудно ехать спиной, - быстро сказала Скалли. – Если ты уже освоился…

- Немного освоился, - ответил Малдер, улыбаясь. – Но ведь ты не бросишь меня одного?

Скалли развернулась и почувствовала, как левая рука Малдера обняла ее за талию. Ей ничего не оставалось, как повторить его движение. Мелькнула трусливая мысль, а не зря ли она все это затеяла, но отступать было поздно и некуда.

- Как теперь? – поинтересовался Малдер. Скалли задумалась на мгновение.

- Шаги, движения должны быть ритмичными. Тогда меньше шансов упасть. Колени чуть согнуть. Корпус нужно немного наклонить вперед, иначе ты упадешь на спину. Бедро и голень двигаются одновременно. Бедро вперед… Да. Вот так. Рука должна двигаться… Д р у г а я рука, Малдер… Да. Она должна помогать тебе держать равновесие.

- Вперед, - Малдер двинулся первым.

Конечно, его движения были неловкими и судорожными, и не было в них плавности и легкости привычного к конькам человека, но вдвоем вполне возможно освоить то, что одному не под силу – и не упасть.

…Малдер держался чуть более уверенно, и даже мог бы, наверное, проехать несколько ярдов и не цепляясь за Скалли, но почему-то не стал говорить ей об этом. Они скользили вдоль катка, не отпуская друг друга, двигаясь синхронно и неторопливо, и задача была только одна – не упасть. Декабрьский воздух, с запахом свежего снега и горящих бенгальских свечей, уже не обжигал, а только чуть холодил разгоряченные лица. Казалось, что время никуда не спешит, что оно решило застыть на пару-другую мгновений - полюбоваться фейерверками и послушать людские разговоры.

Но всему на свете приходит конец.

- Наше время почти истекло, - негромко сказал Малдер, глядя на часы. – Через минуту наступит Рождество.

- У нас очень странное Рождество в этом году, - негромко заметила Скалли. – Впрочем, и в прошлом тоже было… Необычно.

- Видно, так уж нам суждено, - отозвался Малдер. Они снова стояли друг напротив друга – близко, практически вплотную, и руки Малдера без всяких напоминаний с его стороны обняли Скалли за талию.

Повсюду был слышен шумный треск петард и фейерверков, ночное небо озарили яркие красные, зеленые и золотые всполохи, цветные отблески которых заиграли на светлой куртке Скалли. Люди невдалеке что-то восторженно кричали, но слов было не разобрать из-за грохота и музыки.

Рождество наступило.

Малдер осторожно смахнул снег с волос и плеч Скалли.

Лимонник и миндаль. Чуть горьковатые, почти неслышные…

- Наверное, ты прав, - она смотрела на него, не отрываясь. – Но нам не дано знать этого.

- Может быть, просто не нужно, - Малдер коснулся ладонью ее щеки, ее губ, и замер в нерешительности, подумав невольно, что сейчас, к счастью, зима, и пчелы смирно спят в уютных восковых спаленках.

…Сон? Явь?

Скалли почти не понимала, где сейчас грань между ними. Неужели наступление Конца Света отложено? Его руки, не отпускающие, уверенные в своей правоте, тепло его ладони – это настоящее или снится?

Снегопад, неведомый парк… Здесь каток, но какая в сущности разница.

… Ее губы – в нескольких дюймах. На нижней – чуть заметный след засохшей крови. Ее глаза, потемневшие в ночи до темно-синих, почти фиолетовых – еще ближе. Это не сон. Это здесь и сейчас.

Так просто.

Несколько дюймов.

Но иногда несколько дюймов преодолеть труднее, чем тысячи миль.

Шаг вперед.

Пара дюймов.

Один.

Четверть.

***
…Совсем рядом раздался оглушительный бравурный звук радио - наверное, оно сработало в чьей-то машине.

Скалли вздрогнула, коньки по инерции поехали назад, и она выскользнула из рук Малдера.

Шаг назад? Снова?

- Нам действительно пора, - сказала она, глядя в сторону. – Нужно сдать коньки.

«Наступила эта Волшебная минута, и мы можем поздравить друг друга с наступающим Рождеством!» - старался оптимистичный голос диктора. – «Можете обнять и поцеловать своих друзей, близких, или просто людей, которые рядом с вами!».

Малдер кивнул головой.

- Да, нам пора.

Скалли развернулась и направилась к палатке. Малдер побрел за ней, неловко переставляя внезапно уставшие ноги, нащупывая в кармане куртки маленький пакетик и думая о том, что реальность, несомненно, влияет на сны…

«Там, где ты, Гай, буду и я, Гайя».

Рассвет принес смятение и странную, невесомую, пьянящую усталость, которой не могло быть. Не могло быть так же, как не могло быть легкого дымного запаха - такого, каким пропитываются волосы, если посидеть возле костра или камина. А никакого камина в номере Скалли не было.

И логического объяснения этому не было. Впрочем, Скалли и не хотела его искать.

***
Пожалуй, чуть не впервые в жизни Малдер пожалел, что его привычные, обыкновенные кошмары взяли выходной. Потому что после них пробуждение было избавлением.
После них не нужно было мучительно гадать: сон? Не сон?

И понимать - сон. Ничего не было. Не было камина, не было пестрого одеяла на полу, ничего.
Была только невсегдашняя, тягучая усталость. Такая, от которой немыслимо отказаться. Которой неоткуда взяться.

***
Они вернулись в Вашингтон к полудню. Всю дорогу оба были молчаливы и задумчивы, и каждый полагал, что это - результат странного расследования, которое им пришлось провести. Ни один из них не осмеливался заговорить о деле, опасаясь, что разговор легко может повернуть в сторону снов и реальностей.

А дело, между тем, необходимо было завершить.

В Бюро, несмотря на Рождество, кипела работа. Заместитель директора ФБР встретил своих подопечных вопросом об отчете.

- Будет готов в течение суток, сэр, - пообещал Малдер. – Нужно только уточнить некоторые детали. Не было новостей из Олбани?

- Пока нет. Бенсон по-прежнему в глубокой коме. Без перспектив. Но должен отметить, что вы и агент Скалли сработали прекрасно.

Малдер неопределенно пожал плечами. Скалли промолчала.

- Надеюсь, что и с отчетом задержек не будет. Какие детали вам нужно уточнить?

- Так, кое-что в лаборатории, - ответил Малдер.

***
У дверей, которые вели в лабораторное крыло Бюро, Малдер остановился и осторожно вынул из кармана пакетик с зеленоватыми капсулами.

- Как думаешь, наши спецы смогут определить, что это? – спросил он у Скалли.

Та смотрела на капсулы с каким-то недоумением, и, как показалось Малдеру, даже со страхом.

- Это те самые, которые тебе отдал Макгрейн?

- Да. Те самые, которые принимал Бенсон. И допринимался до того, что его сны стали влиять на реальность, - ответил Малдер задумчиво.

- Малдер, - Скалли замялась.

- Что?

- Ты… В общем… Я надеюсь, ты не стал пробовать на себе вещество неизвестного происхождения? – Скалли осторожно вынула из пальцев Малдера пакетик.

Малдер внимательно смотрел на нее, пытаясь угадать, о чем она думает.

- Нет, - ответил он наконец. – Здесь было пять капсул. Они все здесь. Моим обычным кошмарам не место в реальности. Хотя в этот раз обошлось без них. Но я по-прежнему считаю, что Хранителя мы с тобой видели собственными глазами.

- Я даже не буду с тобой спорить, - ответила Скалли и взялась за ручку двери. – Знаешь, - вдруг добавила она, - когда я утром укладывала вещи… Я кое-что нашла в том носке.

- Что? – удивился Малдер.

- Одну вещь… Из моего детства. У меня был… такой талисман. Из воска. Я хранила его в записной книжке, а потом она потерялась. Я понятия не имею, как он туда попал.

- И этому нет никакого логического объяснения, - задумчиво сказал Малдер.

- Никакого, - согласилась Скалли.

Ну конечно. Какое еще требуется объяснение, если восковая фигурка имела форму лисы… И вряд ли у нее хватит смелости сказать когда-нибудь, что она видела… Нет, что ей показалось… Что ей показалось, что она видела маленького зеленого человечка с золотистыми крыльями, который исчез из сумки почти в то же мгновение, как она открыла замок.

Ведь это наверняка только показалось.

Скалли потянула на себя дверь, но Малдер вдруг шагнул вперед и остановил ее:

- Я тоже нашел в носке… кое-что.

- Что?

- Одну книгу. Мне подарили ее на Рождество. Когда мне было двенадцать лет. Я не помню, кто именно. Потом… книга потерялась, когда мы переезжали.

- Какую книгу?

- Это неважно, - Малдер улыбнулся. Разумеется, в носке мог оказаться только «Моби Дик». – Мне нравилась эта книга.

- Мне нужно идти, - Скалли открыла дверь, и добавила прежде, чем скрыться за ней: - С Рождеством.

- С Рождеством, - эхом отозвался Малдер.

***
«Из отчета по делу №…. .
Лабораторный анализ не смог установить точного состава веществ, содержащихся в капсулах, изъятых из сейфа доктора Кросби.

Брайан Бенсон продолжает находиться на аппаратном дыхании, но его организм значительно ослаб в связи с присоединившейся пневмонией, что увеличило вероятность летального исхода в ближайшее время.

Точных и достоверных объяснений феномена, появившегося на пленках в виде серых теней, не получено.

Достоверного объяснения способу убийства Бенсоном своих жертв нет.

Однако вину Бенсона в совершенных преступлениях можно считать доказанной. Вследствие невменяемости, в случае выздоровления он подлежит принудительному лечению.

Дело №... закрыто.

Отчет подготовлен специальными агентами ФБР: Фокс Малдер, Дана Скалли.»

… Бывший агент ФБР Фрэнк Блэк вышел из холла госпиталя, держа за руку свою пятилетнюю дочь.

- «Осталось тридцать секунд», - громкий голос раздавался из небольшого телевизора, висевшего под потолком в углу холла.

Малдер и Скалли смотрели вслед уходящим. Очередное расследование под Новый Год не прошло для них бесследно – у Скалли на шее краснели отчетливые следы пальцев, правая рука Малдера покоилась на перевязи. Но все было позади, и группа «Millenium» не сумела добиться цели – какую бы цель они не ставили.

- «Приготовьтесь»,- продолжал радостный голос, - «Обнимите своих друзей, любимых, или просто того, кто находится сейчас рядом с вами!»

Словарный запас ведущих Рождественских и Новогодних программ явно не отличался разнообразием.

Малдер и Скалли подошли поближе к телевизору. Все-таки момент действительно был необычным – не каждый год на календаре появляется такая круглая цифра.

- «Такое мгновение не повторится!»

На экране крутился огромный шар, разбрасывая свет во все стороны, и шел отсчет секунд. Диктор подхватил его:

- «Вы готовы? Десять! Девять! Восемь! Семь!»

Время действительно почти истекло.

Но ведь для того, чтобы началось новое, старое должно закончиться.

Или хотя бы просто измениться.

И Конец Света действительно в очередной раз не наступил...

- «Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! С новым двухтысячным годом!»

С экрана лились восторженные возгласы, крики, взрывы фейерверков, музыка, мелькали огни, радостные, возбужденные лица, обнимающиеся пары.

Малдер, не отрываясь, смотрел на Скалли.

Ведь на самом деле, все просто. В этой реальности. Здесь и сейчас. Не в странном сне, а наяву.

…Скалли почувствовала взгляд Малдера, и обернулась, намереваясь спросить, почему он так пристально смотрит на нее, и увидела его лицо, склоняющееся к ней. И прежде, чем его губы коснулись ее губ, без малейшего колебания подалась ему навстречу.
…Это был осторожный, неторопливый, бережный поцелуй.

Ведь торопиться было некуда.

Апокалипсис отложен.

Они смущенно улыбнулись друг другу, и Малдер негромко произнес:

- Ну, Конец Света не наступил.

- Не наступил, - согласилась Скалли, стараясь не думать о том, как, когда, где и кто именно прочел ее мысли, и отвела глаза.

- С Новым Годом, Скалли, - добавил Малдер, обнимая ее за плечи здоровой рукой.

- С Новым Годом, Малдер, - эхом отозвалась Скалли.

***
А где-то очень далеко отсюда тот, что еще недавно носил зеленый пиджачок и золотистые крылья, поднимался по ступенькам Вечности – его счет был оплачен и закрыт.

The end.
22.12.2009 – 10.03.2010.

MrsSpooky, Огромное спасибо за внимание и за очень лестную оценку))
Ну, я надеюсь, что муза не покинет...

Black_Box, Огромное спасибо! я очень рада, что не было скучно))))