Resist or Serve Пятница, 2024-03-29, 3:16 PM
Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Тень | RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Модератор форума: Alex_Оstrov, Black_Box, Soul  
Resist or Serve » Креативность » X-files FanFiction » Изба-читальня: "Ищите и обрящете"
Изба-читальня: "Ищите и обрящете"
KenaДата: Суббота, 2012-08-25, 1:51 PM | Сообщение # 16
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
И тут Уильяму попался на глаза стоявший у сарая грузовичок - их единственная машина. Нэнси никуда не ушла бы пешком, а заезжали за ней крайне редко, только если Боба не было дома. Значит, она все еще где-то здесь.

А в следующее мгновенье Уильям понял все. Да, она здесь. И так же, как Боб, убита. Поэтому он ее и не «чувствует». Наверное, Нэнси была дома, когда нагрянули эти люди. И вряд ли сумела оттуда выбраться.

На глаза навернулись слезы, мальчика переполняли горечь и отчаяние. Ему семь лет, и он сирота. Сможет ли он себя простить? Что теперь делать? Но тоска отступила так же внезапно, как пришла, и на первый план вышло желание выжить в этой передряге.

Прямо сейчас нельзя позволить себе такой роскоши, как скорбеть о погибших. Он в смертельной опасности и сидит на самом видном месте. Если попадется на глаза этим людям, ему конец. Надо позвать на помощь. Но как? Их ферма на отшибе, ближайшие соседи - в десяти километрах отсюда, а город – еще дальше. Но туда-то ему и надо: отыскать шерифа Маркуса и при этом не попасться. И, конечно, удостовериться, что с Джошем все хорошо, и предупредить его.

Мопед! Можно ведь поехать на мопеде!

Пригнувшись поближе к земле в надежде, что незнакомцы его не увидят, Уильям крадучись добежал до опушки и рванул дальше, вглубь. Убедившись, что его перемещения остались незамеченными, мальчик поднялся и со всех ног побежал к знакомым кустам. Мопед был на месте. Вот только стоит ли ехать по дороге? А вдруг его нагонит их автомобиль? Не заводя мотор, мальчик покатил мопед через лес к шоссе. До города придется добираться, избегая больших дорог и срезая через поля.

Впервые за всю его жизнь Уильяму было настолько страшно, по-настоящему страшно. Он бросил взгляд на указатель уровня бензина и нахмурился. Боб залил утром полный бак, но мопед не был рассчитан на длительные поездки и совсем не годился для того, чтобы пару часов подряд рассекать по полям и фермам. Кроме того, быстрее сорока километров в час он не разгонялся. Значит, путь до города займет не меньше, чем сорок пять минут. А ведь с утра он уже доехал до остановки, а по возвращении почти добрался до дома. Хватит ли ему топлива?

Но ничего не поделаешь, надо пробовать. Уильям завел мотор, про себя взмолившись, чтобы никто не услышал этого звука, и направился в сторону шоссе, стараясь не показываться из-за деревьев. Сердце мальчика колотилось так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Ему никогда раньше не разрешали так далеко уезжать, и уж точно не в город. А вдруг эти люди найдут его до того, как он доберется до места? Мопед еле-еле тащился, и поездка до Мидвилля оказалась Уиллу самой долгой и самой невыносимой за всю его жизнь.

Горючее в баке иссякло как раз в тот момент, когда он остановился на улице неподалеку от дома Джоша. Уильям спрятал мопед и направился прямиком к другу, но вдруг замер. Может, лучше сначала обратиться в полицию? Мальчик лихорадочно пытался просчитать самый правильный выход из ситуации. Если выяснится, что злодеи уже побывали у Джоша, ничего иного не останется, кроме как со всех ног бежать в участок. Если же к приятелю никто не приходил, то тогда Уильям сможет попросить мисс Диану позвонить шерифу Маркусу, а сам спрячется у них до приезда полиции. С другой стороны, раз уж его вообще нашли, значит, сделанный из дома Джошуа звонок точно отследили.

Выходит, там Уилла так или иначе уже искали. Но ведь наверняка эти люди и полицейский участок держат на прицеле. Уильям решил, что первым делом следует все-таки пойти к шерифу. Если ему не поверят, то оттуда можно будет отправиться к Джошу. В любом случае его маму надо предупредить. Уильям вернулся на развилку и отправился в другую сторону – к полицейскому участку, располагавшемуся в конце улицы. Пробираясь через заросли чуть в стороне от дороги, мальчик добрался до стоянки около участка и уже собирался открыть заднюю дверь, как вдруг неподалеку остановился черный внедорожник.

Уильям застыл от страха. Мужчина в черном костюме - судя по всему, один, - вышел из машины. А где же его сообщник? Мальчик в ужасе наблюдал, как незнакомец подошел к двери, оттуда вышел шериф Маркус, и мужчины обменялись рукопожатиями. А потом показали друг другу значки.

Значки? Так этот человек, стало быть, не просто бандит и головорез! Ну, кем бы он ни был, Уильям безошибочно чувствовал исходящее от него зло и понимал, что незнакомец имеет самое непосредственное отношение к смерти Боба и Нэнси. Выходит, он еще и полицейский. И тут Уилл вспомнил о словах Моники Рейс: у тех злодеев, которым так насолили его настоящие родители, есть друзья в ФБР. Теперь все встало на свои места. Так что же ему делать? Подойти к шерифу и обвинить этого человека в убийстве родителей? Да в это никто не поверит!

Уильям попятился назад и в полном смятении присел за деревом. Эти люди ждали его появления. И, конечно, следили за домом Джоша. Как же он там? Уилл решил проверить хотя бы издалека и, нервно озираясь, побежал по улице, вскоре добравшись до удобного местечка, откуда открывался хороший вид на дорожку у дома приятеля.

Все машины стояли на месте, никаких черных джипов. Уилл зажмурился, и интуиция подсказала ему, что с самим Джошем, его родителями и сестрой все было в порядке. Но к этому чувству примешивался какой-то непонятный холодок, и, осторожно выглянув из-за кустов, мальчик увидел стоявшего на углу у одного из близлежащих домов человека. Это тот самый мужчина, что был у него дома. Он не предпринимал попыток подойти к дому Джоша, и мальчик заключил, что незнакомец поджидает его самого.

Он осторожно подобрался к своему теперь уже бесполезному мопеду и стал раздумывать, не «одолжить» ли у кого-нибудь настоящий мотоцикл. Вот только куда на нем ехать? Уильям совсем сник. Никому нельзя доверять, а просить о помощи тех, кому верить можно, - значит подвергнуть их смертельной опасности. Так к кому же обратиться?

И вдруг у него в глазах снова возник образ темноволосой женщины. А как насчет Моники Рейс? Захочет ли она помочь? И как ее найти? Она в Вашингтоне, как же он до нее доберется? Нужен телефон, но и тот так легко не отыскать. К тому же заплатить за звонок ему нечем.

Взгляд Уильяма задержался на кафе Джо по соседству с полицейским участком. Может, от них можно позвонить? Но чем больше мальчик обдумывал такой вариант, тем яснее понимал, что лучше не попадаться никому на глаза. В этот момент задняя дверь кафе открылась, и оттуда вышел помощник официанта Мо Мюллер с пакетами мусора в руках, и тут на Уильяма снизошло озарение. Как можно быстрее он добежал до урны около черного входа и, когда Мо направился обратно, выскочил и придержал дверь, чтобы не дать ей захлопнуться. И через минуту тихонько заглянул внутрь. Никого.

Мо, должно быть, вернулся в зал. Тихо, как мышь, Уильям проскользнул к двери, ведущей в офис, которым служила крохотная комнатушка, где стоял заваленный бумагами стол. Внутри никого не было: Джо и его жена Бетти, владельцы кафе, обычно находились в зале. Уильям осторожно пробрался в офис, отыскал телефон и, притаившись за столом, стал вспоминать номер Секретных материалов в Вашингтоне. А потом быстро набрал его, отчаянно надеясь, что кто-нибудь окажется там в воскресенье.

Как и в первый раз, Уилл долго не слышал ничего, кроме гудков, и принялся мысленно умолять агентов поднять эту чертову трубку. Перезвонить позже ему вряд ли удастся. Но, увы, ответил автоответчик.

«Вы позвонили в отдел Секретных материалов агентам Джону Доггетту и Монике Рейс. Пожалуйста, назовите ваше имя и номер, и мы свяжемся с вами при первой возможности. Спасибо за звонок».

Гудок. И что теперь? Ждать в этом кабинете, пока они перезвонят? А если они не появятся там до понедельника? Не один день пройдет, прежде чем они вообще получат сообщение, да и что тогда? Нет никаких гарантий, что Доггетт и Рейс станут ему помогать. Но выбора-то все равно нет. Никакого, осознал Уильям. Что-то надо сказать, объяснить, что происходит.

Тяжело сглотнув, мальчик заговорил:

- Ммм… Агент Рейс? Это снова Уильям Ван де Камп. Я знаю, вы велели не звонить, но мне пришлось. За мной охотятся, как вы и предупреждали, мои родители мертвы, и я…

И вдруг кто-то поднял трубку. Уильям чуть не подпрыгнул, услышав голос Моники.

- Уильям? Что случилось?

Господи, какое же счастье! Как можно быстрее, изо всех сил сдерживая слезы, он все ей рассказал. О мужчине в темном костюме, о черном джипе у дома и у полиции.

- Почему ты думаешь, что этот человек причастен к смерти твоих родителей? – спросила она. – Откуда ты знаешь, что он не следователь?

- Знаю и все, - ответил Уильям, хотя и понимал, что такой ответ ее едва ли удовлетворит. – И потом, пока этот мужчина ходил по дому, я нашел Боба. Он лежал в поле около трактора. Почему же они его не накрыли, не обрисовали мелом и все такое?

- Может, просто пока не нашли его? – предположила Моника.

- Не хочу рисковать, - сказал Уилл. – Вы же сами сказали, что наш разговор могли прослушивать. И я просто знаю: они к этому причастны! И я его вижу в первый раз в жизни. С чего мне ему доверять? К тому же он подлизывается к шерифу.

Моника попыталась не выдать своего изумления. Удивительно, насколько развит этот ребенок для своего возраста. Скорее всего, он прав, а даже если нет, она не может рисковать сыном Малдера и Скалли, успокоив себя тем, что тот ошибается. К тому же шансы на это невелики. После их предыдущего разговора она проследила его звонок: он был сделан из небольшого городка неподалеку от Де-Мойна. Моника уже забронировала билеты для себя и напарника, намереваясь все проверить самолично.

Джон, как всегда, скептически отнесся к идее, что это тот самый Уильям. Он сто раз спросил Монику, уверена ли она в своей гипотезе. Но, как и напарница, захотел убедиться сам. Даже если это не тот Уильям, их враги могут решить иначе и объявить охоту на ребенка, не имеющего никакого отношения к Малдеру и Скалли. Поэтому Джон согласился поехать и как раз должен был подобрать напарницу на пути в аэропорт. Моника пришла в офис в выходной, придумав отговорку про недоделанные отчеты, но на самом деле ждала этого звонка. Ее предчувствия обычно оправдывались, а она всем своим существом чуяла, что грядут какие-то перемены. Рейс понятия не имела, станет ли Уильям перезванивать (тем более, раз она сама приказала мальчику этого не делать), но рассудила, что он как истинный сын Малдера все равно не подчинится никаким приказаниям и сделает по-своему. И оказалась права.

- Так, слушай меня внимательно, - сказала Моника. – Мы с Джоном выезжаем к тебе. Я все равно собиралась приехать на всякий случай. Значит, говоришь, ты не доверяешь полиции и эти люди следят за домом твоего друга? Что ж, тогда обязательно найди место, где можно спрятаться на какое-то время. Мы прилетим часа через три, и еще час-другой потребуется на дорогу до Мидвилля. То есть тебе требуется где-то затаиться часов на пять. Сумеешь отыскать такое место?

Уильям посмотрел на часы: почти семь вечера. Значит, агент Рейс доберется сюда не раньше полуночи. Где же ему спрятаться? Он знал в городе каждое дерево и с легкостью сумел бы отыскать множество укромных уголков. Но на пять часов?... Или даже больше? А если ему в туалет захочется? Кроме того, полицейские могут начать его искать. Может, школа? Нет, уж туда-то они в первую очередь и отправятся. С другой стороны, возможно, никому и в голову не придет, что он уже в городе. Последний раз Уилла видели, когда мисс Тэмми высадила его у фермы.

Но зато многие знали, что у него есть мопед. Догадаются ли они, что он добрался до города на этой крохотульке? Может, украсть немного бензина, залить бак и просто поехать по шоссе? Но тогда Моника его не отыщет, и он ее не отличит от тех, кого следует остерегаться. Надо найти такое место, о котором никто не подумает. Куда мальчик ни за что бы не сунулся, если бы его жизни ничего не угрожало…

- Уильям? – встревоженно окликнула его Моника, поскольку пауза, на ее взгляд, чрезмерно затянулась.

- Я могу спрятаться, но как узнаю, что вы приехали? И что вы – это вы? – спросил мальчик.

- Хм… Давай поступим так. Ты будешь поблизости от полицейского участка?

- Не думаю, что мне следует отвечать на этот вопрос по телефону, - заметил Уильям.

Черт, ну и умен же этот мальчишка! Последние сомнения, которые питала Моника относительно его происхождения, испарились.

- Ладно, тогда спрячься как следует и не высовывайся до полуночи, хорошо? Мы с Джоном приедем в 12:30, в крайнем случае – в час ночи. Я понимаю, время будет позднее, ты устал, но попробуй продержаться. Я обойду полицейский участок и позову тебя по имени трижды. Тогда ты поймешь, что это я.

Уильям спросил:

- А вдруг кто-нибудь нас подслушивает сейчас и сделает то же самое? Притворится вами, а я вылезу?

- Тогда ты увидишь там двоих – плохого парня и меня. Потому что я приеду обязательно и, если встречу там кого-нибудь еще, то отправлю этого негодяя прямиком в тюрьму. Договорились? – спросила Моника.

Такой вариант пришелся Уильяму по душе. Да времени обсуждать детали все равно не было. Надо выбираться, пока его никто не заметил.

- Хорошо, тогда до встречи, - сказал он.

- Держись, парень, мы попытаемся доехать как можно быстрее, - ответила Рейс.
 
KenaДата: Суббота, 2012-08-25, 1:51 PM | Сообщение # 17
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Повесив трубку, Уильям осторожно выскользнул из офиса. Ему удалось не попасться никому на глаза, и, добежав до леса, он принялся раздумывать, где же ему спрятаться. Уилл увидел, что около полицейского участка стоит целая куча народа, но, приглядевшись, сразу почувствовал облегчение: это Джош с семейством в сопровождении шерифа Маркуса заходит внутрь. Ну что ж, даже если теперь они под арестом, то, по крайней мере, в безопасности. В отличие от него самого.

Уильям понимал, что раз дело уже дошло до семьи приятеля, то и его поиски начнутся с минуту на минуту, если уже не начались. Где же укрыться? Он бесцельно добрел до района, где жил Джошуа, рассеянно размышляя, не спрятаться ли в каком-нибудь гараже. Вот только в чьем? Точно не у Джоша: за ним следят. Завернув за угол и оказавшись неподалеку от дома Джимми Хендерсона, Уильям вдруг улыбнулся. Вот здесь-то его точно никто искать не станет. Отличное место!

Старший брат Джимми, Робби, устроил себе маленькую квартирку на втором этаже гаража – там, где раньше был чердак. Мистер Хендерсон переделал одну большую комнату в две маленькие, одна из которых представляла собой гостиную, совмещенную с крохотной кухней. Робби, конечно, ничего никогда сам не готовил и ел дома, с семьей. А поскольку сейчас было лето, он каждый вечер с друзьями отправлялся пить пиво на Милл Лейн и болтался там до трех часов утра, то и дело ввязываясь в пьяные драки и прочие неприятности и тем самым обеспечивая скучавших полицейских работой.

Уильям осторожно выглянул из-за деревьев и быстро забрался на второй этаж гаража. Свет не горел, а в коллекции мистера Хендерсона не хватало одного спортивного автомобиля. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что за ним не следят, Уильям дернул ручку двери. Слава богу, Робби, как всегда, повел себя безответственно и оставил свое обиталище открытым. Уилл в мгновение ока прошмыгнул внутрь и огляделся. Никого. Он проверил каждый угол. Пусто. Мальчик запер дверь на оба замка, надеясь, что Робби задержится допоздна, как обычно. Учитывая всю эту суматоху, копы вряд ли нынче почтят своим вниманием Милл Лейн. С другой стороны, если слухи уже разошлись по городу, парни могут из любопытства вернуться пораньше.

Заработал кондиционер, и Уильям с наслаждением ощутил волну холодного воздуха. Мальчик понимал, что находится в ловушке: выход-то отсюда был всего один. Но пока тут безопасно. Всего-то надо переждать несколько часов. Для этого берлога Робби подходила идеально. Двери закрывались на замки, есть кондиционер и туалет, который Уиллу давно уже хотелось посетить. Воспользовавшись уборной (предусмотрительно не включив там свет), мальчик вернулся в комнату. Подхватив свой рюкзак, он забрался в угол за диваном и растянулся на полу, впервые за долгие часы расслабившись и с удивлением обнаружив, что совершенно вымотался.

В конце концов, он целый день провел в лагере (Господи, неужели это было еще сегодня?), а, добравшись до дома, понял, что приключения только начинаются. Уильям ничего не ел с самого обеда, был страшно голоден и очень хотел пить и поэтому поднялся и медленно пробрался на кухню, но холодильник, увы, порадовал его только пивом и заплесневевшей пиццей.

Фу. Мальчик налил себе стакан воды, но ему пришлось выпить три, прежде чем жажда отступила. Тогда Уильям принялся за поиски чего-нибудь съестного и, отыскав хлеб и арахисовое масло, сделал себе два сэндвича, а завершил свою трапезу двумя пригоршнями чипсов и запил их водой.

Покончив с удовлетворением базовых потребностей, Уилл вернулся в свой угол и свернулся калачиком. «Включив» интуицию, он попытался «почувствовать», не грозит ли ему что-нибудь в этот момент. Родители Джимми были в доме и смотрели телевизор, Джимми в своей комнате на втором этаже играл в компьютерную игру. Соседи уже укладывались спать. Кажется, пока никто не ошивается вокруг дома.

Уильям поставил будильник на наручных часах на полночь, понимая, что вот-вот заснет, и, зевнув, лег на бок, предварительно положив рюкзак под голову. На диване подушек не оказалось, а ворошить вещи Робби он побаивался. Лежать было неудобно: прямо под головой торчала кассета с «Копами». Зачем она ему вообще понадобилась?

Только теперь Уилл осознал, что собирался в лагерь так тщательно, будто ему предстояла длительная поездка. В боковом кармане рюкзака лежал один из самых драгоценных для него сувениров – маленький деревянный бизон белого цвета, который висел над его кроваткой с самого младенчества. Боб вырезал его из дерева. Игрушка была завернута в платок, который сделала для него Нэнси: на нем тоже был вышит белый бизон и имя Уильяма. Глаза защипали слезы. Теперь, когда непосредственной опасности больше не было, ощущение реальности происходящего вдруг не на шутку его перепугало.

В любую секунду мальчик готов был вскочить и бежать. Или до последнего драться за свою жизнь. Инстинкт самосохранения управлял всеми его действиями. Сердце билось сильнее, чем обычно, дыхание тоже убыстрилось. Хотя Уильям уже немного успокоился, адреналин все равно давал о себе знать.

Боб и Нэнси. Это все его вина, в отчаянии думал мальчик. «Если бы только я не стал никуда звонить! Если бы не стал копаться в своем прошлом! Но откуда мне было знать, что человека могут убить только за то, что он попытался связаться с агентом ФБР? Ведь я же не знал!» Уильям молился, чтобы родители простили его. Чтобы Бог простил тоже. Уж наверняка стать причиной смерти своих родителей попадает в категорию тех грехов, за которые прямиком отправляют в ад.

«Почему я никогда не называл их мамой и папой?» Он продолжал задавать себе один горестный вопрос за другим, перестав сдерживаться и позволив слезам течь по щекам. Надо было вести себя потише, и только страх, что его услышат и обнаружат, заставил Уилла «приглушить» свою скорбь. Кто бы мог подумать, что за один день он превратится в испуганного маленького мальчика, осиротевшего и оставшегося наедине с невидимыми врагами, которые убили его родителей, а теперь вместе с полицией пытаются добраться до него самого?

Уильям решительно отругал себя, стараясь не поддаваться панике. Противно было сидеть вот так, забившись в угол, но, меж тем, оказаться у всех на виду – тоже хорошего мало. Мальчик всеми силами постарался сконцентрировался на хороших мыслях – о двух агентах, которые спешат к нему на помощь из Вашингтона.

Вот только можно ли им доверять?

Да. Уилл это точно знал. Откуда – другой вопрос, но ведь Моника сказала, что лично знает родственников Даны Скалли. Она говорила так, будто и с ним была знакома, и, если верить воспоминаниям, то, возможно, даже сидела с ним пару раз, когда Уильям был маленьким. Интересно, а кто та пожилая леди?...

Предстоящая встреча внушала мальчику одновременно возбуждение и страх. Он вскоре увидит людей, которые знают его родителей. Настоящих родителей. Моника боялась за его жизнь и сама собиралась сюда приехать, а это значит, что она искренне желала ему добра. А сейчас Уиллу больше всего хотелось, чтобы пришли взрослые и защитили его. Полиция не поможет: они ведь не знают, что тот мужчина в костюме – на самом деле злодей. Если этот человек представился агентом ФБР, то полицейские просто отдадут ему Уильяма, и все, поминай как звали. А семья Джоша уж точно не может его уберечь, раз с этим не справились Боб и Нэнси.

Уильям чудовищно устал от всей этой неразберихи и хотел только одного – оказаться дома, в своей кровати, слушать, как разговаривают родители перед тем, как лечь спать… Завтра он поможет Бобу на ферме, а Нэнси - в саду… Поедет на мопеде в поле, может, пройдется к реке… Закончит кое-какие свои поделки или смастерит что-нибудь в сарае…

Нет, этого не будет. Уилл прекрасно понимал, что все эти радости теперь остались в прошлом. Знакомая жизнь кончилась, родители погибли, и отныне все будет по-другому. Мальчик тихо всхлипнул.

«Этого не может быть, этого не может быть… Не может быть…» - повторял он про себя снова и снова.

А потом принялся тихонько напевать «Радуйся, мир». В конце концов ему надоело, и он переключился на «Иисус наш спаситель», а потом - на любимую песню Нэнси, «Греби к берегу, Михаил».

Боб как раз рассказал ему вчера, что они хотели назвать сына Майклом, но Уильяму было уже девять месяцев, и он отзывался только на свое имя. И родители оставили все как есть.

Несмотря на столь безрадостные мысли, его наконец сморило, и Уилл стал клевать носом. Мальчик то и дело выплывал из этого странного гипнотического состояния полудремы в полной уверенности, что время вообще не двигается с места. Но вдруг прозвонил будильник. Уильям подскочил и быстро нажал кнопку отбоя. 12:30.

Моника говорила, что им лететь три часа. Это было в семь вечера. Сюда от Де-Мойна ехать еще час. Даже с учетом пробок в Вашингтоне они уже должны были добраться. Уильям вновь попытался прибегнуть к своему «шестому чувству», но оно тоже имело свои пределы, и он вдруг перепугался до смерти. А как же ему добраться до полицейского участка? Вдруг его сцапают по дороге? И агенты вообще никогда не узнают, что с ним стряслось? Он сосредоточенно думал, но не «почувствовал» никаких злоумышленников и крайне неохотно приготовился покинуть свое уютное убежище.

Помолившись напоследок, он собрал вещи и подошел к двери. Осторожно выглянув наружу, мальчик быстро спустился по лестнице и побежал к лесу, где сразу же бросился наземь за ближайший куст и тихо лежал, ожидая, что его вот-вот схватят, но ничего не произошло. Сам не свой от ужаса, он медленно, перебежками двинулся к участку. Казалось, и время, и расстояние растянулись до бесконечности. Наконец Уильям достиг своей цели и стал пробираться по зарослям к частично освещенному зданию, но никого не увидел.

Где же агент Рейс? Неужели не приехала? Слезы снова навернулись на глаза мальчику. Что же теперь делать? Разум Уильяма метался в поисках ответа. Можно пойти обратно к Хендерсонам и попробовать отыскать немного бензина. Не исключено, что, мопед еще не нашли, хотя вряд ли: мальчик не очень-то хорошо его спрятал. Но, если ему повезет, то он зальет бак и уедет как можно дальше отсюда, прочь от этого кошмара. Когда кончится бензин, пойдет пешком, а еще лучше – спрячется в каком-нибудь грузовике, и тогда ему удастся удрать по-настоящему далеко. Этот план, пусть совершенно утопичный, все-таки дал Уильяму какую-никакую надежду и заставил панику отступить.

«Моника Рейс, где же вы?» – взмолился он.

И внезапно Услышал два голоса – мужской и женский.

- … не знаю, Джон. Я вышла и позвала его, но там никого нет. Боже, надеюсь, он не попался!

- Успокойся, Моника, он вроде умный парень. И не забывай, чей он сын. Наверняка просто заснул где-нибудь. Небось до утра его теперь не отыщем. Никуда он отсюда не денется без своего мопеда. А его нашли в лесу и закрыли в участке как улику. И тот мальчишка, Джош, перечислил нам не меньше миллиона мест, где Уильям мог спрятаться. Только ночью туда лезть бессмысленно. Может, разумно подождать восхода.

- Да ты с ума сошел! Мы не можем себе позволить так долго ждать! Мало ли, кто еще его выслеживает! Надо найти мальчонку, и поскорее. Господи, что будет с Даной? Что я ей скажу, если мы его упустим? Я до сих пор забыть не могу, каково ей пришлось, когда она решила отдать сына. Если они до него доберутся, это ее убьет. А Фокс? Даже думать об этом страшно.

Они подошли ближе к зданию, и свет выхватил из мрака два силуэта. Женщина выкрикнула:

- Уильям?... Уильям?... Уильям!!!

Три раза, как и договаривались. Уилл уже готов был побежать к ним, но подавил этот порыв. Точно ли этим людям можно доверять? Мальчик рассмотрел их поподробнее. У женщины были длинные, прямые темные волосы. А лицо – в точности, как в его воспоминаниях. Это она! И мужчину он тоже узнал.

Моника пребывала в отчаянии. Необходимо отыскать мальчика во что бы то ни стало! А вдруг он ранен или того хуже - убит? Джон и сам чувствовал себя не лучше. У обоих возникло стойкое ощущение дежавю: ситуация слишком отчетливо напомнила о тех временах, когда они искали сына Джона. Тому тоже было семь лет, и его не удалось найти вовремя и спасти.

Моника отчаянно закричала снова:
- Уильям, ответь мне!

Тишина.

Она закрыла лицо руками, пытаясь сладить со слезами. Джон тут же оказался рядом и положил ладонь ей на плечо.

- Ну ладно тебе, хватит. И не кричи так громко: всех на уши поставишь. Мы найдем его, Моника, обещаю…

Доггетт вдруг замолчал на полуслове. Все его внимание было приковано к появившемуся невесть откуда маленькому мальчику. Уильям и сам не осознавал, что со всех ног побежал к агентам, и очнулся, только оказавшись прямо перед ними. Доггетт и Рейс пораженно уставились на Уилла. Они видели черно-белую фотографию класса в школьном альбоме, но сейчас впервые узрели мальчика вживую.

Моника, несмотря на полумрак, сразу заметила, что у него были такие же рыжие волосы и голубые глаза, как у Даны, а вот нос и черты лица в целом больше напоминали Малдера. Он тоже был высоким и худым, но в то же время изящным, как мать. Наверняка ловкий и быстро бегает.

Уильям внимательно смотрел на мужчину и женщину. Вдруг уголки губ Моники приподнялись, и он сразу вспомнил ее улыбку: губы плотно сжаты, как у человека, который изо всех сил старается не рассмеяться в церкви или на похоронах, глаза искрятся. Лицо Джона тоже потеплело, и шестое чувство подсказало Уильяму, что эти люди позаботятся о нем и не дадут его в обиду.

Моника протянула руку и, когда Уильям подбежал к ней, подхватила мальчика и, крепко прижав к себе, всхлипнула, уткнувшись ему в плечо.

- Слава Богу, ты жив!
 
KenaДата: Суббота, 2012-08-25, 1:51 PM | Сообщение # 18
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Она стиснула его еще сильнее, и Уильям ответил ей таким же крепким объятием. Хоть он толком и не знал этих людей, но впервые почувствовал себя в безопасности. Джон тоже обнял его разок - крепко, по-мужски.

- Ты в порядке? Цел?

- Да, сэр, - ответил Уильям и запнулся. Пора узнать правду. С трудом сглотнув, мальчик взглянул на Джона.

- Мои родители мертвы?

Доггетт глубоко вздохнул. Это будет непросто, но выхода нет. Посмотрев Уильяму прямо в глаза, он честно ответил:

- Да, мертвы. Оба. Я понимаю, ты не это хотел услышать, но, увы, ничего не поделаешь. Мне очень-очень жаль.

Уильям спрятал лицо на плече Моники и заплакал. У мальчика еще теплилась безумная надежда, что он ошибся, но теперь Уилл точно знал, что их больше нет.

- Где они? – спросил он.

- В больнице. Мы сразу же после твоего звонка позвонили шерифу. Он поехал к тебе домой и нашел их. А еще сказал, что какой-то федерал заезжал в участок и задавал вопросы про детей, которые якобы звонили в ФБР в Де-Мойне. Шериф связался с твоим другом, Джошем, он со своими родителями все еще там, в участке. Мы попросили не спускать с них глаз, пока все не прояснится. Но за последние несколько часов этого человека и след простыл, - рассказывала Моника.

Джон подхватил Уильяма на руки, и, обернувшись к напарнице, предложил:
- Пойдем в участок. Ты всех там знаешь, никто не причинит тебе вреда, - добавил он, обратившись к Уиллу.

Когда все трое вошли в здание, Моника сообщила присутствующим, что они просто нашли Уильяма неподалеку. В комнате повисла тишина. Уильям спустился с рук Джона, подивившись тому, как дрожат колени.

Джош ринулся к нему и порывисто обнял.

- Я уж думал, тебя убили!

Уильям утешающее похлопал приятеля по спине, и в этот момент мисс Диана тоже сжала его в объятиях.

- О, Уилл, мне так ужасно жаль! Твои родители… Он знает? – спросила она Джона. Агент кивнул, и она вновь обняла мальчика.

Когда эмоции от встречи схлынули, шериф усадил Уильяма в кресло за своим столом и сказал:

- Послушай, Уильям, я понимаю, что ты устал и напуган, но нам необходимо во всем разобраться. Конечно, лучше бы подождать до утра, но стоит обсудить это сейчас, пока ты все помнишь. Расскажи, что произошло.

Уильям перевел взгляд на Монику. Она, вздохнув, кивнула, и Уильям поведал всю историю с самого начала: как нашел Боба мертвым, как увидел незнакомцев в своем доме, как доехал на мопеде до города, как позвонил агентам и спрятался.

Шерифа явно смутил предпоследний пункт, и он поинтересовался, с чего Уильяму понадобилось звонить в ФБР в Вашингтоне.

В этот момент вмешалась Рейс.

- Шериф, думаю, на сегодня хватит. Ребенку нужно отдохнуть, ему и без того здорово досталось. Так что, полагаю, дело дотерпит до утра. Пусть он выспится как следует.

- Да, - согласилась Диана. – Пускай остается у нас, сколько понадобится. У Джоша двухъярусная кровать, места хватит обоим.

Моника улыбнулась Диане и ответила:

- Это очень мило с вашей стороны, и, не будь обстоятельства иными, я бы согласилась на ваше предложение, ведь Уильяму важно быть в знакомом окружении. Но, боюсь, будет лучше, если ребенок останется с нами. Ему нужна защита. Он не получит ее у вас дома и подставит под удар и вашу семью.

- Что? – воскликнул шериф. – Мальчик в опасности? Почему? Он же не видел сами убийства? И даже если видел, я могу поставить патрульных у дома.

В разговор вмешался Джон.

- Послушайте! Уильям должен остаться с нами, и точка. Ван де Кампы мертвы, потому что те люди искали их сына. Мальчик и есть их основная цель. Я попробую объяснить, почему. Насколько это в моих силах, поскольку большая часть информации засекречена.

Шериф, Джош и его родные смотрели на Доггетта, выпучив глаза. Зачем кому-то понадобился Уильям? И какое касательство имеет засекреченная ФБР информация к выросшему на ферме мальчику из глубинки США?

Джон оглядел присутствующих и принялся рассказывать:

- Не знаю, в курсе ли вы, но Уильяма усыновили. Его настоящие родители были нашими коллегами. Их звали Фокс Малдер и Дана Скалли, оба – федеральные агенты. Напарники, если говорить точнее. Они проработали вместе восемь лет и за это время сумели поймать больше двухсот преступников и раскрыть около трех сотен дел. Очень впечатляющие результаты, если не сказать больше. Они стали поперек дороги некоторым очень влиятельным людям, причем не каким-нибудь там заурядным бандитам. Они рассекретили нелегальную деятельность нашего собственного правительства и нажили тем самым множество серьезных и влиятельных врагов, которые не гнушались ничем и чуть было не лишили их работы. Малдер и Скалли были людьми бескомпромиссными и, даже если для этого требовалось обойти или грубо нарушить какие-то негласные запреты, все равно доводили дело до конца и ловили преступника. И вскоре начали получать угрозы, которые до поры до времени не выходили за рамки пустых обещаний. Пока их было двое, так все и продолжалось: они, как вы понимаете, профессиональные агенты и в состоянии были за себя постоять. Но когда родился Уильям, все изменилось. Малдеру пришлось скрыться, и он видел собственного сына всего дважды. Мальчик провел с Даной девять месяцев, и за это время на ребенка несколько раз нападали и один раз похитили. Моника и Дана едва успели найти его вовремя. И агент Скалли приняла очень непростое решение – отдать сына. Полностью анонимно. Это был единственный способ его уберечь. Все это каким-то образом выплыло наружу, и Уилл позвонил в ФБР, пытаясь найти своих родителей. Звонок отследили. Неприятно об этом говорить, но кое-кто из тех, кто хотел устранить Уильяма и его родителей, - служащие ФБР. Они и убили Ван де Кампов и на этом не остановятся. Вот почему он должен остаться с нами.

Когда Джон закончил свою речь, никто не проронил ни слова, все только недоуменно обменивались взглядами. Жителям городка такое было, мягко говоря, в диковинку. Шериф буквально потерял дар речи, а Диана никак не могла поверить, что агент говорил о том же самом ребенке, что приходился лучшим другом ее сыну. Она знала мальчика всю жизнь и никогда бы не заподозрила ничего подобного.

Моника присела рядом с Уильямом и обеспокоено спросила:

- Эй, Уилл, все в порядке?

Мальчик кивнул, хотя перед глазами у него все плыло. Он до смерти устал, а голова, казалось, сейчас лопнет от боли. Джон, сам вырастивший сына, сразу понял, что дело плохо, и тоже наклонился к Уильяму.

- Эй, приятель, ты как, нормально?

Уилл помотал головой.

- Мне нехорошо… - произнес он и вдруг побелел, как полотно. Джон подхватил ребенка на руки и поспешил в ванную, успев добраться туда прежде, чем Уилла стошнило. Смущенный и обессиленный, Уильям расплакался и стал сползать на пол, но Джон помог ему встать и направил к раковине, чтобы тот прополоскал рот.

- Эй, все будет хорошо, мы о тебе позаботимся, парень, - попробовал успокоить Джон и, подняв мальчика на руки, сразу почувствовал, что тот обмяк и вот-вот отключится. Снаружи напарника уже поджидала в высшей степени обеспокоенная Моника.

- Все нормально, - заверил ее Доггетт. – Он просто выдохся и плохо себя чувствует. Надо бы ему отдохнуть.

Моника кивнула и сообщила шерифу, что они забирают Уильяма с собой и вернутся утром. Напоследок агенты попросили установить охрану у дому Джоша, чтобы удостовериться, что Уильяма там никто не ищет. Впрочем, Рейс сомневалась, что для его семьи существует какая-либо опасность, пока поблизости не объявится Уильям. Кем бы ни были эти злоумышленники, они вряд ли станут привлекать к себе ненужное внимание, убивая всех подряд, если лишних жертв можно было избежать.

Подойдя к машине и убедившись, что их никто не подкарауливает, агенты открыли двери и уложили уже задремавшего Уильяма на заднее сиденье. Доехав до маленького мотеля, они вытащили мальчика из машины и отнесли внутрь. И пока он быстро принимал душ, чтобы смыть с себя всю грязь, накопившуюся во время игр в лагере и побега, Джон достал из багажника небольшую сумку с одеждой Уильяма: агенты добрались до города чуть раньше обещанного и успели заскочить на ферму к Ван де Кампам.

Уильям так вымотался, что даже не поинтересовался, откуда у Джона его пижама, и отключился, как только Моника уложила его на кровать. А агенты еще некоторое время молча смотрели на мальчика.

А потом одновременно бросили взгляд на единственную свободную постель. И друг на друга. По губам Моники скользнула улыбка.

- Кажется, спать тебе на полу, Джон.

Он покачал головой.

- Ни за что, ты же знаешь: спина… Ладно, давай я лягу поверх одеяла, а ты залезай под него.

Моника слишком устала, чтобы спорить, и вскоре заснула. Доггетт еще раз проверил, что дверь заперта на все замки, и тоже погрузился в сон.
 
KenaДата: Воскресенье, 2012-09-02, 4:31 PM | Сообщение # 19
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Часть седьмая (из девяти)

Лучи восходящего солнца, просачивающиеся через полузакрытые шторы гостиничного номера, наполнили комнату мягким утренним светом. Уильяма разбудил шум воды в ванной: судя по тому, что Джона в комнате не было, он принимал душ. Моника возилась со своим телефоном, но, услышав, что Уилл проснулся, с улыбкой обернулась к нему.

- Доброе утро, соня. Как спалось?

Уильям пожал плечами. Хотя всю ночь он спал, как убитый, при этом ни капли не отдохнул. Все тело ломило, голова раскалывалась, болел живот. В следующую секунду воспоминания о вчерашнем дне нахлынули на мальчика, и он в отчаянии закрыл глаза.

Ему опять снился сон о пляже. Он построил из песка огромный космический корабль, а потом откуда-то появился Фокс Малдер и спросил, что это. Уильям ответил, но потом, чувствуя, что его почему-то переполняет злость на этого мужчину, принялся разрушать свое творение.

- Эй, что ты делаешь? Зачем ты его ломаешь? – удивленно поинтересовался Малдер.

Уильям и сам не знал.

- Этой твой корабль, - раздраженно заявил он Малдеру. – Это ты его ломаешь. Ты должен был мне помочь, - говорил мальчик, в бешенстве швырнув в мужчину горсть песка.

«Где ты был, когда был нам так нужен? – думал Уильям во сне. – Ты был мне нужен тогда, мне и маме, но тебя не оказалось рядом. Они пришли за мной, а она осталась один на один со своими страхами. И теперь все повторяется. Папа, этот корабль… Мне нужна твоя помощь… Если ты не поможешь мне, они победят».

Уильям понятия не имел, что означают эти бессвязные мысли и что за загадочные «они», о которых шла речь. Постепенно образы из сна перестали быть такими яркими и живыми, и Уильям позабыл о них.

Открыв глаза, мальчик увидел обеспокоенное лицо Моники.

- Кому вы звоните? – спросил он.

- Твоей бабушке, - ответила Рейс, и мальчик изумленно округлил глаза.

- У меня есть бабушка?

- Конечно, а еще дяди со стороны матери и несколько двоюродных братьев и сестер. А вот родственников твоего отца уже нет в живых, кроме сводного брата. Я сейчас звоню твой бабушке по материнской линии. Она живет в Вашингтоне.

Моника искала в телефонной книжке номер Мэгги Скалли и продолжала рассказывать:
- Я говорила тебе, что не знаю, где Дана и как с ней связаться. Это правда. Но мне известно, что она время от времени звонит своей матери. Если я сообщу Мэгги, что происходит, то при следующем разговоре она велит Дане перезвонить. Думаю, они захотят быть здесь.

Мальчик даже рот открыл от изумления.

- Вы собираетесь… То есть они приедут сюда?

Моника уже набирала номер.

- Не знаю, но твоим родителям следует знать, что случилось. Только они имеют право принимать какие-то решение относительно твоего будущего. Так или иначе, мне надо услышать от них, какие шаги следует предпринять.

Уильям кивнул. В этот момент из душа вышел Джон, и мальчик тихонько прошмыгнул в ванную, чтобы почистить зубы.

Водя туда-сюда зубной щеткой, он слушал разговор Моники по телефону.

- Маргарет? Здравствуйте. Это Моника Рейс. Все нормально, а как вы?... Не звонила ли вам в последнее время ваша блудная дочь?... Нет?... А не знаете, когда позвонит?... Видите ли, она обязательно должна со мной связаться как можно скорее… Она или Фокс. Ну, мы с Джоном… Вы сидите? Лучше вам сесть, Мэгги. Мы нашли вашего внука, Уильяма… Нет, я не шучу. Да, это он, я уверена, очень похож на них обоих… Да, конечно, надо сделать тест на ДНК, непременно…

Уильям вновь вполуха прослушал всю историю от начала до конца: начиная с того момента, когда он выяснил, что усыновлен, и кончая тем, как агенты нашли его прошлой ночью.

- Ну что ж, если она все-таки позвонит, расскажите ей все, и пусть она свяжется со мной или с Джоном. Фокса это тоже касается. Да… Спасибо, Мэгги… Поговорить с ним?...

Моника взглянула на Уильяма и дернула его за рубашку, на что тот ответил ей изумленным взглядом.

Рейс вернулась к разговору:
- Может, позже, Мэгги, он все еще в шоке. Да, я ему скажу, конечно… До свидания…

Она повесила трубку, а мальчик продолжал вопросительно смотреть на Монику.

- Сказать мне что? – поинтересовался он.

Рейс ухмыльнулась.

- Что она очень хочет поговорить с тобой и ждет не дождется, когда услышит твой голос. Само собой, ведь она не видела тебя с тех пор, как ты был младенцем.

Уильям не знал, что и думать. За последние десять минут он обзавелся бабушкой, которая вот-вот передаст сообщение его родителям.

Джон предложил всем позавтракать. Прямо по соседству с мотелем был «Макдональдс», где все трое перекусили блинчиками, омлетом с беконом и сырными печеньями. Уильям очень надеялся, что на сей раз еда в нем задержится. Доггетт и Рейс решили разделиться: один из них останется с мальчиком, а второй поможет шерифу с расследованием. Но сначала Моника собиралась отправить в Вашингтон образец ДНК Уильяма, чтобы сравнить его с тем, что был взят у сына Даны Скалли сразу после его рождения, и подтвердить, что это один и тот же ребенок.

Джон посчитал, что Уильяму будет лучше в доме у его друга, а не в полицейском участке. Если шериф захочет с ним поговорить, то без труда найдет мальчика. Поэтому агенты решили, что Джон возьмет машину и подберет Монику и Уилла позже. Доггетту не хотелось обсуждать это в присутствии мальчика, но оба агента прекрасно понимали: шансы поймать убийц ничтожно малы. Наверняка они давным-давно покинули город, хотя, скорее всего, находятся где-то поблизости. И непременно вернутся, но не белым днем всего через сутки после совершенного ими двойного убийства. Даже монстры, за которыми агентам обычно приходилось охотиться, не были так глупы. А если здесь замешаны суперсолдаты, то ситуация еще хуже. Попробуй-ка объясни шерифу, почему этих преступников никогда не удастся найти и арестовать.

Моника твердо настроилась за сегодняшний день определиться с тем, что делать с Уильямом дальше. Поскольку у него не осталось родственников, технически он попадал под опеку штата, и Рейс собиралась позвонить Скиннеру и попросить его задействовать какие-нибудь связи, чтобы мальчика определили под их с Джоном попечительство с целью защиты.

Сидя в «Макдональдсе», Уильям недоумевающее оглядывался по сторонам. Последний раз он был здесь на дне рождения Бекки Блейк. Неужели прошло всего три месяца?... Он без особого аппетита перебирал содержимое своей тарелки и едва одолел половину.

По пути к дому Джошуа агенты заехали в больницу, чтобы взять у Уилла анализ крови. Джон запечатал результаты и передал их агенту ФБР из Де-Мойна с инструкцией доставить конверт в Вашингтон как можно скорее, а потом завез напарницу с мальчиком к Диане, перед тем как вместе с другими агентами отправиться на ферму Ван де Кампов.

На пороге Монику и Уилла встретили Диана и Джош, который сразу же со всех ног бросился к Уильяму и обнял приятеля, пока Моника любезно пожимала Диане руку и проходила внутрь. Диана уже велела своим детям ни в коем случае не приставать к мальчику с расспросами, поэтому разговор вышел немного неловким. Уилл, все еще измотанный после вчерашних приключений, сказал, что приляжет, и Джошуа, прихватив пару подушек и пледов, помог приятелю устроиться на диване в игровой, а сам уселся перед телевизором. Вскоре к ним присоединилась и Лэйси.

Убедившись, что Уильям под присмотром, Моника продолжила делать телефонные звонки, пытаясь договориться, чтобы Уилл поехал с ними в Вашингтон. Скиннер был совершенно ошарашен новостями, а тот факт, что Уильям, оказывается, звонил ему в офис, изумил помощника директора еще больше. Когда наконец Моника покончила со звонками, мать Джоша немедленно обрушила на нее целый град вопросов. Могут ли ее дети безопасно выходить из дома? Кто убил Боба и Нэнси? Что теперь станется с Уильямом? Моника старалась ответить на все, но признаться в том, что Уилл, по всей видимости, уедет из Мидвилля через несколько дней и вряд ли вернется сюда в обозримом будущем, оказалось труднее всего. К середине дня были решены все вопросы с похоронами, которыми занялась местная церковь, и фермой: ее продадут, и все деньги унаследует Уильям. Но для начала Моника намеревалась свозить его туда, чтобы мальчик мог забрать свои вещи. Конечно, это будет нелегко, но она надеялась, что Уильям справится.

На обед Диана сделала макароны с сыром, и Рейс позвала всех к столу. Уильям, к которому так и не вернулся аппетит, есть отказался, и, когда Джош и Лэйси отправились на кухню, Моника присела перед диваном, на котором, укрытый пледами, лежал свернувшийся калачиком мальчик. Он выглядел таким потерянным, таким грустным. И Монике так захотелось обнять его, но она удержалась, решив, что мальчику это вряд ли придется по вкусу, он ведь едва ее знает… Поэтому Рейс просто взяла Уильяма за руку, а мальчик неотрывно смотрел на нее своими голубыми глазами, так похожими на материнские.

- Что теперь со мной будет? – тихо спросил Уилл.

- Ну, - начала объяснять Моника, - я всех обзвонила. Твои родители… - она нервно сглотнула. – Похороны завтра в двенадцать.

Уильям закрыл глаза, и Рейс продолжила:
- А потом мы поедем на ферму, чтобы ты забрал свои вещи. Затем все вместе отправимся в Вашингтон. Ты останешься с Мэгги, своей бабушкой, и мы, скорее всего, тоже будем там. Ну и конечно, постараемся побыстрее отыскать Фокса и Дану, твоих настоящих родителей.

- Я буду жить с ними? Можно подумать, им этого хочется! Они ведь отдали меня, так зачем я им теперь сдался? – пробормотал вконец расстроенный Уильям, зарывшись лицом в подушку.

Моника взяла его за плечи и развернула к себе.

- Уильям, послушай. Они отдали тебя не по своей воле. Твоя мама потом плакала не переставая. Ты был совсем маленький, и они просто не могли тебя защитить. Твои родители мечтали, чтобы ты был в безопасности, но теперь это не уже не имеет значения. Фокс и Дана любили тебя и никогда не переставали любить. Поверь мне, Уилл, ты даже не представляешь, как ты им дорог. Я знаю, я видела это своими глазами. Они любят тебя так же сильно, как друг друга, и, позволь тебе сказать, я никогда не встречала людей, между которыми было бы больше любви, чем между твоими родителями. Эти двое не выставляли своих чувств напоказ, но по одному их взгляду было очевидно, что они умрут друг за друга. И, между прочим, до этого дело чуть было не дошло несколько раз. Черт возьми, да твой отец даже отправился за твоей мамой в Антарктику! И на тебя они смотрели с такой же любовью. Они будут просто счастливы забрать тебя, Уильям.

Моника надеялась, что говорит достаточно убедительно, потому что мальчик слушал ее чрезвычайно внимательно.

- Но даже если допустить, что нет, чего точно не случится, твоя бабушка с радостью тебя примет. И к тому же у тебя есть дяди, и тетки, и кузены… У тебя большая семья, Уилл. Но Дана и Фокс обязательно возьмут тебя.

Уильям медленно кивнул, хотя сомнения по-прежнему терзали мальчика. Он ужасно скучал по Бобу и Нэнси, и с каждым часом ему становилось только хуже. Уилл все больше, с мучительной ясностью осознавал, что они ушли навеки и что он больше не вернется домой, а совсем скоро лишится своего привычного мира, лучшего друга, города, в котором вырос, и станет жить с людьми, которые приходились ему родственниками по крови. Но в этом новом, ином мире – опасном и враждебном, они были всего лишь незнакомцами. Скорее всего, сейчас он в последний раз в жизни находится в игровой Джоша. И никогда больше не приедет с Нэнси на библейские чтения, и не станет смотреть фильмы вместе с ребятами. За последние часы Уильям столько плакал, что у него, казалось бы, не должно было остаться слез, но они, тем не менее, снова покатились по его щекам. Моника все-таки притянула мальчика к себе и принялась укачивать. Он не противился: сейчас эта женщина была для него самым близким человеком.

Когда в районе шести за ними заехал Джон, Уильям обнял всех на прощание. Хотя Рейс и заверяла его в обратном, он все равно боялся, что видит друзей в последний раз. По дороге агенты заехали в кафе Джо поужинать, а потом вернулись в мотель. Ночь прошла для Уилла точно так же, как предыдущая.

Следующим утром он оделся в воскресную одежду, которую накануне привезла ему Диана. Доггетт сообщил, что работа на месте преступления окончена, и расследование будет продолжаться в городе. Весь скот забрал себе другой фермер, а на случай появления мародеров или преступников около дома поставили охрану.

Уильям словно в забытьи ехал вместе с Джоном и Моникой в церковь. За это время им дважды звонила его бабушка Мэгги, чтобы узнать, как дела, и оба раза очень хотела поговорить с ним, но Уилл так и не решался поднести трубку к уху, поскольку так и не разобрался в своих эмоциях и просто не знал, что сказать. В церкви он сел на переднюю скамью вместе с Моникой и Дианой, а Джон стоял неподалеку. Уилл никак не мог заставить себя даже посмотреть на гробы, боясь, что его последней памятью о Бобе и Нэнси станет то, что он там увидит. Не поднимая головы, он пожал руку всем пришедшим. Глаза его застилали слезы, и он только молча кивал, принимая соболезнования и пожелания знакомых.

Наконец священник начал церемонию, и мальчику показалось, что она никогда не закончится. В самом конце, перед тем, как гробы закрыли, Уилл должен был подойти и в последний раз посмотреть на родителей. Он понятия не имел, как справился с этой задачей, и помнил только, что с одной стороны рядом с ним шла Диана, а с другой – Джон и Моника. Подойдя к гробам, он все-таки рискнул заглянуть внутрь. Родители выглядели ужасно, как восковые манекены, а не те живые люди, которых он так хорошо знал и помнил. Когда крышки захлопнулись, Уильям закрыл глаза и, не открывая их, проследовал за остальными на кладбище. Каким-то чудом он сумел сдержать слезы, когда опускали гробы, и бросил на них горсть земли, прошептав слова прощания и благодарности этим людям, которые вырастили его и так любили, несмотря на то, что он был сыном других родителей.

Когда толпа начала расходиться, Уильям вместе с агентами направился к машине. Они собирались напоследок заехать на ферму за вещами. Джон велел ему не скромничать и взять все, что захочется, и Уильям после некоторых колебаний поинтересовался, можно ли ему оставить мопед. Доггетт распорядился, чтобы его приготовили к отправке. По дороге к машине Уилл услышал, как кто-то окликнул его по имени, и обернулся. К нему бегом приближался Джимми Хендерсон, но в последний момент, смутившись, резко остановился и опустил глаза.

А потом протянул руку и сказал:
- До свидания, Уильям. Удачи тебе.

Весь город уже знал, что Уилл уедет вместе с агентами. Искренне удивившись, мальчик все же пожал бывшему недругу руку.

- Пока, Джимми, - сказал Уильям. Оба кивнули друг другу на прощание, и Уилл сел в машину.

Поездка на ферму показалась ему совершенно нереальной. Он столько раз проезжал по этой дороге, что знал здесь каждый камень, но все равно все это походило на сон. Когда машина остановилась у фермы, ноющая боль в сердце стала невыносимой. Дом выглядел пустым, заброшенным, чужим – совсем не таким, каким он его помнил и любил. Уильям боялся, что увидит на полу кровь или еще что-нибудь, что расплачется, как только переступит его порог, но, собравшись с духом, прошел следом за агентами и огляделся. Дом был кристально чист, что только делало его еще более незнакомым. Уильям отправился наверх собираться.

Он уже решил, что хочет сохранить все, включая свою постель. Робби Хендерсон с приятелями заехали на своих грузовичках, чтобы отвезти коробки с вещами в Де-Мойн, откуда их потом должны были отправить на новое место жительство Уильяма. Джон не сказал, куда они поедут, только сообщил, что это какое-то место, куда Фокс и Дана при необходимости доберутся без труда. С помощью Моники Уильям выбрал несколько фотоальбомов, принадлежавших Ван де Кампам, чтобы захватить с собой, и еще кое-какую мелочь. Было уже позже десяти, когда они закончили. Уильям в последний раз обошел дом и сарай, понимая, что больше их не увидит, и сквозь слезы внимательно осмотрел каждый уголок, стараясь запечатлеть в памяти все до мельчайших деталей.

А потом, набравшись храбрости, Уильям вышел из дома и, повернувшись к нему спиной, направился в новое, неизведанное будущее. По дороге в мотель он молчал и перед сном тоже не проронил ни звука. Моника не на шутку забеспокоилась, но Джон, больше нее знавший о детях, отнесся к этому спокойно. Ведь уже завтра Уильяму предстоит навсегда расстаться с родными местами.
 
KenaДата: Среда, 2012-09-12, 4:59 PM | Сообщение # 20
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Часть восьмая (из девяти)

Следующее утро выдалось мрачным и угрюмым, как раз под стать настроению Уильяма. Но, несмотря на это, он с нетерпением ждал сегодняшнего дня, ведь ему предстоял первый в жизни перелет. Не совсем первый, конечно: теперь мальчик знал, что летал и раньше, но совсем маленьким. Нервозное ожидание такого необычного приключения периодически сменялось радостным возбуждением: совсем скоро Уильям встретится со своей бабушкой – мамой его матери. Интересно, какая она? Понравится ли он их семье? А они ему? Почистив зубы и одевшись, Уилл вместе с агентами вышел к машине и начал складывать вещи. Уильям простился со всеми еще в день похорон, но Моника заверила его, что напоследок они еще раз заедут к Джошу и на кладбище.

Прощаться с друзьями было тяжело, но они обещали писать и звонить друг другу как можно чаще. Джон даже дал им адрес Мэгги Скалли, который все равно ни для кого не был секретом. Мисс Диана, мистер Джейк и Лэйси обняли Уильяма на прощание, а потом все отошли, оставив его наедине с Джошем.

- Спасибо тебе за все. За помощь и за… - Он замолк. Джош кивнул, тоже не доверяя своему голосу.

- Обязательно пиши и звони, - сказал мальчик, а Уильям достал из сумки толстый альбом и протянул приятелю.

- Это мои бейсбольные карточки, - сказал он. – Держи.

Джош помотал головой.

- Ни за что, ты же их обожаешь. Столько лет собирал!

Но Уильям все равно всучил ему альбом.

- А теперь они твои. Только обещай, что будешь смотреть все игры «Пайрэтс»*, ладно?
[*«Питтсбург Пайрэтс» - бейсбольная команда]

Джош кивнул и в свою очередь протянул Уильяму какой-то пакет. Внутри оказалась полная коллекция «Звездных войн» на DVD.

- Когда смотрю эти фильмы, каждый раз прямо вижу, как мы с тобой летаем на космическом корабле и надираем задницу пришельцам, – с ухмылкой добавил приятель.

Уильям фыркнул и отшутился:
- Ну конечно, мечтай!

В этот момент Джон и Моника как-то странно переглянулись, но Уилл не обратил на это внимания. Мальчики, в итоге так и не совладав со слезами, обнялись и помахали друг другу на прощанье. Уилл залез в машину и, обернувшись, смотрел, как исчезают вдали фигуры его лучшего друга и его семьи. Осталась всего одна остановка - кладбище, а потом они уедут из Мидвилля навсегда.

Мальчик положил по одной розе на еще свежие могилы своих приемных родителей и внезапно осознал, как отчаянно хочет, чтобы этот кошмар закончился. Чтобы ему не надо было искать никаких настоящих родителей, уезжать из Мидвилля, из родного дома, от Джоша. Чтобы можно было опять просто пойти домой и жить с Бобом и Нэнси, которые любили его как родного, ездить на библейские чтения по субботам, а на следующий день – в воскресную школу, готовить печенья с Нэнси и смотреть на звезды, лежа на капоте грузовичка. Он отчаянно хотел вернуть свою обычную жизнь.

Которая, увы, навсегда осталась позади, канула в небытие вместе с Бобом и Нэнси. И сейчас Уильям чувствовал себя так, будто случайно оказался один в чужой стране, где никого не знал, не понимал местного языка и потерялся. Он понял, что не хочет лететь в Вашингтон, не хочет знакомиться с бабушкой и другими родственниками, которые были для него чужими. И вдруг ощутил такую боль, что стало тяжело дышать, но потом поглядел на стоявших по обе стороны агентов и сразу почувствовал себя лучше. Все-таки он не один, и есть люди, готовые помочь. Но они ему не родные. Агенты задержались у могил еще на несколько секунд, а Уильям повернулся и направился на стоянку, но, как он только подошел к автомобилю, кто-то внезапно схватил его.

От ужаса мальчик не мог даже пошевелиться. Чьи-то грубые руки подхватили его и стремительно потащили к стоявшей неподалеку машине. Справившись с паникой, мальчик начал отбиваться.

- ДЖОН! МОНИКА! ПОМОГИТЕ! – вопил он что есть мочи.

Агенты резко развернулись и, увидев, что происходит, бросились следом, на ходу вытаскивая оружие. Уилл ощутил, как какой-то мертвенный холод сковал все его тело с ног до головы, и сразу узнал это чувство: точно такое же возникло у него на ферме в тот день, когда убили родителей. Уильям задрал голову и посмотрел на своего похитителя: это был тот самый человек из черного внедорожника. Человек, на чьей совести была смерть Боба и Нэнси.

- Это он! Он их убил! – кричал Уилл, пока мужчина, удерживая его одной рукой, другой торопливо открывал дверцу машины. Мальчик мешал своему похитителю как мог, прижав колени к груди и упершись ногами в дверь.

- Федеральные агенты! Стоять! – это был голос Джона. Мужчина обернулся, и Моника крикнула:
- Отпусти ребенка!

Незнакомец только злорадно ухмыльнулся.

- Вы не станете стрелять. Заденете мальчишку.

Лицо Джона не выдавало никаких эмоций, и он совершенно спокойно обронил:
- Едва ли, я отличный стрелок.

Но его противник и глазом не моргнул и продолжал ухмыляться.

- Тогда стреляйте.

Глядя на оружие в руках агента, Уильям почувствовал, что ему нечем дышать. Он окаменел от страха и не мог даже дернуться в сторону. Джон снова повторил, что будет стрелять, если мужчина не отпустит мальчика, и Уильям зажмурился. Его похититель ни капли не ослабил захват. Джон досчитал до трех, но незнакомец не только не повиновался, но, спокойно повернувшись к агентам спиной, попытался затолкать Уилла на заднее сиденье. Но в этот момент грянул оглушительный хлопок.

Мужчина дернулся, и Уильям вдруг почувствовал, что у него по рукам потекла какая-то теплая жидкость.

О господи, его вот-вот стошнит. Это была кровь – настоящая кровь, не какой-нибудь там кетчуп, как в кино. Уилл только жалобно вскрикнул и вопреки голосу разума все же посмотрел на мужчину. Голова незнакомца была неестественно запрокинута, очевидно, из-за продырявившей ее пули.

«Почему же он не падает?» – задался вопросом Уильям. В него ведь выстрелили практически в упор, он должен был сразу рухнуть, как подкошенный. В ужасе мальчик наблюдал, как мужчина вместо этого выпрямился и улыбнулся. Прямо между глаз у него зияла дыра размером с четвертак, но это не помешало незнакомцу еще крепче стиснуть Уильяма.

Черт, да такого же быть не может! Это НЕВОЗМОЖНО! Кто этот человек? Уильям начал отчаянно верещать, потому как другого способа повлиять на ситуацию у него не было: похититель держал его исключительно крепко и решительно заталкивал в машину.

- Джон! Это суперсолдат! – закричала Моника. А в следующее мгновение Уильям услышал странный свист и звук удара.

Мужчина дернулся. На этот раз в него стреляли не пулей: из его груди торчал какой-то дротик. Сначала незнакомец снова ухмыльнулся, но вдруг самодовольство на его лице сменилось смятением, а затем – ужасом. Уильям почувствовал, что мужчина стиснул его еще сильнее - так, словно каждый мускул в его теле свело судорогой, а потом услышал крик Джона: агент велел ему бежать.

Руки незнакомца вдруг ослабли, и Уильям, извиваясь, как змея, в конце концов высвободился и ринулся к Монике, державшей в руках какое-то странное оружие. Оно смахивало на пистолет, только квадратный и громоздкий. Рейс торопливо сунула его в карман и, подхватив Уилла, бросилась к машине. Вслед за ними несся Джон.

Обернувшись, Уильям обомлел от увиденного. Похититель, корчась в муках, на его глазах превратился в железо, а потом разлетелся на куски, которые моментально впитались в землю. Может, все это просто сон? Он очень надеялся, что да.

Моника затолкнула мальчика в машину, запрыгнула внутрь сама, а вслед за ней на водительское сиденье заскочил Джон и, выжав педаль газа в пол, вырулил со стоянки.

- Быстрее, Джон! – кричала Моника. – Их может быть больше, надо убираться отсюда!

- Пристегнись, Уилл! – предупредил Доггетт.

Словно в трансе, Уильям послушно защелкнул ремень и выглянул в окно, за которым стремительно проносились пейзажи Мидвилля. Вскоре город остался позади, и они очутились на шоссе. И только тогда мальчик осознал, что дрожит, как осиновый листок, оказавшийся в сердце урагана. Ощущение безопасности испарилось вместе с чувством реальности. Какой-то робот под видом человека, убивший его родителей, только что пытался его похитить, а потом разлетелся на куски. При одном воспоминании об этом Уилл весь похолодел. Страх был настолько сильным, что напрочь подавил желание расплакаться.

Моника протянула ему платок, предварительно смочив его водой из бутылки.

- Возьми, малыш, - сказала она тихо. – Умойся. Ты как, цел?

Уильям кивнул и лихорадочно начал оттирать руки. Осталось всего несколько капель, но Уилла все равно замутило. Моника снова спросила, все ли в порядке, и принялась ощупывать мальчика в поисках повреждений, но ничего не обнаружила. Кажется, ничего не сломано. Уильям пристально взглянул на Рейс.

- Расскажите мне правду, - попросил он как можно спокойнее. – Что происходит? Кто это был? ЧТО это было? Вы сказали шерифу, что они охотятся за мной. Почему? Это уже не первый раз, да?

Моника и Джон переглянулись. Стоит ли посвящать ребенка в детали? Много ли поймет из этой истории семилетний мальчик? В других обстоятельствах они, несомненно, задумались бы, стоит ли так сильно его пугать, но сейчас было слишком поздно об этом волноваться. С другой стороны, чем больше он знает, тем проще ему будет адекватно оценить уровень опасности.

Джон немного помолчал, а затем кивнул.

- Ладно, парень, но учти – это чертовски длинная история. И если ты хоть немного походишь на свою мать или на меня, то ни за что в нее не поверишь.

Уильям кивнул. Такое вступление мальчика не смутило: лучше знать правду, неважно, какую. Джон решил в общих чертах рассказать все, что он сам знал, а пробелы после, если посчитают нужным, заполнят Фокс и Дана.

Первым заданием Доггетта в Секретных материалах стало найти пропавшего – а точнее, похищенного – Фокса Малдера, который оказался на борту неопознанного летающего корабля, поднявшегося в воздух на глазах у сопровождавшего агента заместителя директора Скиннера. Одновременно с Малдером забрали некого Билли Майлза, которого позже нашли. Вот только Билли превратился из человека в нечто необъяснимое.

Джон был убежден, что эти люди – участники военного проекта по созданию суперсолдат, а родители Уильяма и Моника считали их инопланетянами, точнее - результатом инопланетных экспериментов, чьей целью было внедрить на Землю суперсолдат, а потом использовать их в момент удара, как террористов. Уильям поинтересовался, действительно ли существуют пришельцы, и Джон ответил, что сам их никогда не видел, но родители мальчика утверждали, что встречались с ними неоднократно. Моника добавила, что верит Малдеру и Скалли, а Джон заметил, что в конечном итоге неважно, кто такие суперсолдаты на самом деле, гораздо важнее, что их нельзя убить обычной пулей.

Джон видел, как в этих существ разряжали целую обойму, давили под колесами грузовиков, стреляли в них из дробовика, но они все равно выживали и продолжали преследовать свою жертву. Именно это вынудило Скалли прибегнуть к анонимной процедуре усыновления: она не могла защитить сына, а его отцу пришлось скрываться, потому что эти существа хотели убить его, и не было никакого способа их остановить.

Тогда Уильям поинтересовался, а зачем он, собственно, вообще понадобился этим суперсолдатам. Джон умолк, не зная, что ответить, и вместо него заговорила Моника, сообщив, что согласно некоторым слухам, именно он, Уильям, будет предводителем этих существ, когда начнется вторжение.

Уильям был ошарашен. Он? Предводитель инопланетного нашествия на Земле? Это шутка, не иначе. Такое только в фильмах бывает. Да и с чего бы ему, интересно знать, становиться главарем пришельцев? Это шло вразрез со всем, во что он верил. Это все равно что встать на сторону дьявола во время Второго пришествия. Тогда Моника объяснила, почему суперсолдаты хотели убить Фокса Малдера.

Согласно предсказанию, если Малдер сможет влиять на жизнь своего сына, воспитывать его в соответствии со своими убеждениями, то Уильям впоследствии пойдет по стопам отца и станет сражаться против пришельцев и суперсолдат. И что будет для них грозным врагом, возможно, даже единственным, кто сможет остановить колонизацию. Но в случае если Малдер погибнет, а мальчик попадет к суперсолдатам, то он станет их лидером. Именно поэтому они хотели заполучить его живьем: сейчас, пока мальчик еще мал и есть надежда на него повлиять. В противном случае, если бы стало ясно, что перетянуть Уильяма на свою сторону не удастся, его попытаются устранить – как и его родителей.

Уильям тщетно силился осмыслить всю эту информацию, но поверить в нее вот так, внезапно, было слишком тяжело. Что в нем такого необыкновенного? Почему он? Мальчик задал этот вопрос Монике, но та в ответ только вздохнула, посмотрела на Джона, а потом обернулась к мальчику и рассказала ему, что он еще младенцем обладал способностями к телекинезу и что Дану Скалли мучило подозрение, что ее сын был зачат в результате какого-то противоестественного вмешательства, поскольку она не могла иметь детей.
 
KenaДата: Среда, 2012-09-12, 4:59 PM | Сообщение # 21
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Уильям совсем опешил от таких новостей, но в следующую секунду подумал, что они отлично объясняют все его необычные способности. А вдруг он тоже один из них? Мальчик спросил Монику, но она покачала головой и ответила, что Скалли обследовала Уильяма вдоль и поперек и заключила, что он самый обычный ребенок – их с Малдером сын. А потом это и вовсе перестало иметь значение, потому что его дядя, сводный брат его отца, вколол ему какое-то вещество, которое убивало суперсолдат, - магнетит. И после этого необычные способности мальчика исчезли. Моника добавила, что если суперсолдат находится рядом с магнетитом, его разорвет на части. Это единственный способ их уничтожить.

Выяснив это, агенты поняли, каким оружием сражаться с их неуязвимым врагом, и стали заправлять обычный пистолет, из которого стреляли траквилизаторами, раствором с высокой долей магнетита. И будь дело только в этом, то его родители могли бы перестать скрываться, но суперсолдаты и пришельцы не были их единственными противниками.

Слово снова взял Джон, поведавший Уильяму про фальшивый судебный процесс над его отцом после того, как тот якобы убил человека, который на самом деле был суперсолдатом. Скалли выяснила, что «погибший» все еще пребывает в добром здравии, но никто даже не пожелал принять во внимание результаты проведенного ею вскрытия, и дело было решено не в пользу Малдера. Джону и Скиннеру удалось вызволить Малдера из тюрьмы, и они со Скалли бежали в Нью-Мексико, преследуемые людьми из правительства, работавшими на инопланетян. После того, как вертолет взорвал руины, в которых в этот момент предположительно находились бывшие агенты, их официально объявили погибшими, но Джон и Моника знали, что они живы.

Теперь, где бы Малдер и Скалли ни прятались, они оставались на связи и периодически звонили Маргарет Скалли. Скиннер потрудился разъяснить все эти детали семейству Скалли и даже выдал им магнетитовое оружие на тот случай, если суперсолдатам вздумается взять их в заложники. Несколько лет все шло своим чередом: Уильям жил в приемной семье, родственники его матери оставались начеку, а сами бывшие агенты по-прежнему были в бегах. Что касается Уильяма, то для него опасность исходила не только от пришельцев, но и от обычных людей: Джон рассказал мальчику про поклонников культа НЛО, которые похитили его, веря, что суперсолдаты – это ангелы Господни, а Уильям - их лидер.

Когда агенты завершили свой рассказ, мальчик не проронил ни слова. Несмотря на свой юный возраст, он все прекрасно понял, но именно сейчас как никогда ясно ощутил, что такое «горе от ума». Джошуа частенько подшучивал над ним и называл Гарри Поттером –волшебником-сиротой, но реальность оказалась куда хуже, много хуже. Мессия, которому суждено возглавить битву против инопланетян, – вот от этого действительно мурашки бегут по коже. Эти существа одним махом уничтожили его приемных родителей и разрушили жизнь настоящих. А сколько еще людей так или иначе пострадало от их рук? Неужели дело кончится тем, что пришельцы просто-напросто приземлятся на этой планете со смертельным вирусом наготове и раз и навсегда покончат с человеческой расой?

Как они смеют? Кто дал им такое право? Да они впридачу вообразили, что Уильям поведет их за собой! Ну конечно, размечтались! Единственное, чего хотелось мальчику, – уничтожить их всех до одного. Можно смело забыть про благодушных инопланетян из «Близких контактов…» и «Звездных войн». Все это больше смахивает на «День независимости»*. Уильям не очень-то верил, что станет спасителем человеческой расы, но твердо решил, что станет сражаться до последнего вздоха. Его родители пожертвовали всем ради него, и он не предаст их, перебежав на сторону врага.
[*«День независимости» - голливудский блокбастер, повествующий о нашествии инопланетян]

И вот тогда, прямо на заднем сиденье машины, по дороге в Де-Мойн Уильям дал клятву себе и Богу. Нерушимую клятву. Что никогда не станет воевать на стороне пришельцев и уж тем более не поведет за собой этих монстров, которые убили Боба и Нэнси и стремились уничтожить Малдера и Скалли. Он не будет просто наблюдать со стороны, как мир, который он так любит, превращается в адскую бездну. Пока он только ребенок, ну и что с того? Как знать? Вдруг желание Джоша сбудется? Может, когда-нибудь они возьмут, и вместе надерут инопланетянам задницу? «Интересно, а у них вообще есть задницы?» – ухмыльнувшись, подумал Уильям.

Всю дорогу до аэропорта мальчик хранил задумчивое молчание. Агенты неоднократно проверяли, нет ли за ними слежки, но теперь в любом случае было поздно менять маршрут. Джон и Моника, показав удостоверения, получили разрешение пронести оружие на борт и вместе с Уиллом прошли на посадку. Несмотря на свое горе и шок от только что услышанного, Уильям предвкушал полет. Он занял место у иллюминатора и, когда самолет взлетел, восторженно наблюдал, как под ними исчезает земля.

По пути мальчик послушал музыку, поиграл с Джоном в крестики-нолики, посмотрел фильм и наконец заснул. И проснулся от того, что Доггетт тряс его за плечо: самолет начал снижаться. Они почти в Вашингтоне. Дело шло к вечеру, солнце уже садилось. Самолет качнулся, когда шасси коснулись посадочной полосы, и еще целую вечность кружил по аэродрому, но наконец остановился перед воротами. Джон и Моника взяли ручную кладь, а Уильям схватил свой рюкзак, и они вышли вместе со всеми, но затем сразу завернули в какую-то боковую дверь.

Там у лестницы, прислонившись к серебристой машине, их ждал какой-то человек - лысый и в очках, внимательно смотревший на Уильяма.

Джон подтолкнул мальчика вперед и сказал:

- Уилл, это заместитель директора ФБР Уолтер Скиннер. Он был начальником твоих родителей почти восемь лет.

Мужчина улыбнулся и поприветствовал мальчика:

- Здравствуй, Уильям. Давненько я тебя не видел.

И протянул руку. Тот пожал ее и, почувствовав исходящее от этого человека тепло, улыбнулся в ответ. Так вот какой этот Скиннер, которому его мать звонила в «Копах» и с которым он сам тщетно пытался связаться.

А Скиннер тихо сказал:

- Господи, до чего же ты на них похож!

Уильям пожал плечами и ответил:

- Ммм… Спасибо. Вам виднее.

Джон прервал их, деловито поинтересовавшись:

- Все чисто?

Скиннер кивнул.

- Да. Можно идти.

После чего все четверо сели в машину: Джон и Скиннер спереди, а Моника с Уильямом сзади. Никакого багажа, помимо ручной клади, у них не было: вещи Уильяма отправили отдельно, еще до его отъезда, а Скиннер забрал их еще утром и отвез к Маргарет Скалли.

Уильяму показалось, что довольно долго машина просто кружила по городу. Миновав Монумент, они проехали мимо Пентагона, и Моника даже показала ему новую часть стены, отстроенную после взрыва захваченного самолета. Уильям вспомнил, что читал об этом в школе: еще два самолета взорвали Всемирный торговый центр, а четвертый разбился в Пенсильвании. Интересно, эти чокнутые террористы и дальше продолжали бы маниакально нападать на Америку, если бы знали, что мир вот-вот наводнят кровожадные пришельцы?

В окне показалось здание ФБР, и Уильям впервые увидел, где работали Джон, Моника, мистер Скиннер и его родители. Наконец, убедившись, что за ними не следят, агенты повернули в Джорджтаун и направились к дому Мэгги Скалли. Уильям оглядывал окрестности, и внутри него крепло чувство дежавю. Он точно бывал здесь раньше. А когда машина остановилась у дома, это чувство только усилилось.

Почти стемнело, и почти во всех окнах горел свет. Агенты вместе с мальчиком вышли из машины, и в этот момент на крыльце показалась женщина. Она тепло поздоровалась с Джоном, Моникой и Скиннером, а потом обернулась к Уильяму.

Мальчик сразу же ее узнал. Та самая пожилая леди из воспоминаний. Его бабушка, Мэгги. Он ее вспомнил! Она часто с ним сидела, когда он был маленьким. Уилл сразу же ощутил ее необычайно сильные эмоции и даже «услышал» обрывок мыслей Мэгги: «…так похож на Дану и немного на Фокса…»

Впервые после гибели Боба и Нэнси, Уильям почувствовал себя в безопасности, среди своих. Он медленно подошел к женщине и протянул ей руку, а та наклонилась и, подхватив его, сжала в объятиях. Мальчик услышал, как она всхлипывает, и ощутил обуревавшие ее чувства: облегчение, радость и любовь. Уилл едва знал эту женщину, но все равно она ведь его родная бабушка. От этой мысли у него самого потекли слезы, и мальчик покрепче обхватил ее за шею.

Джон предложил всем зайти внутрь, и Мэгги, так и не выпустив внука из объятий, на руках внесла его в дом, а Моника забрала из машины его рюкзак. На всякий случай сегодня все решили остаться здесь. Мэгги усадила Уильяма на кухне, а Джон поведал ей обо всем, что случилось в Мидвилле. Маргарет взглянула на мальчика и, тихо вздохнув, покачала головой, понимая, что трудности для него только начинаются. Впрочем, Мэгги сочла, что это не повод пренебречь вкусным ужином: у нее наготове была паста «Альфредо», и Уильям впервые за долгое время внезапно ощутил, что страшно голоден.

Мэгги с улыбкой смотрела, как внук уплетает вторую тарелку пасты, а остальные во время ужина говорили о чем угодно, только не о сложившейся ситуации. Маргарет упомянула, что Дана с ней так и не связалась, но поводов тревожиться пока не было. Порой они разговаривали каждую неделю, а иногда ее дочь месяцами не могла добраться до телефона, с которого можно было звонить, не опасаясь прослушивания. От нее не было вестей две с половиной недели, еще рано паниковать. Братьям она за этот срок тоже не звонила.

Через некоторое время у Уильяма начали слипаться глаза, и он поднялся, чтобы отнести тарелку к раковине, но Мэгги сразу же подскочила и сказала:
- Я помою, милый, а ты давай-ка, ложись спать.

Моника тоже встала.

- Я займусь посудой, миссис Скалли, а вы уложите его.

Джон вызвался помочь Монике, а на долю их начальника выпало выносить мусор. Скиннер, ухмыльнувшись, обронил, что мог бы воспользоваться преимуществом в ранге и свалить грязную работенку на Доггетта, на что Джон ответил, что он не на службе. Уильям улыбнулся и последовал за своей бабушкой наверх.

Ему отвели бывшую комнату его матери, и, хотя она уже давно не служила детской, Уильяма это нисколько не смутило.

Мальчик натянул пижаму и лег в кровать, а Мэгги подоткнула одеяло и поцеловала его на ночь. И хотя Уильяму было тепло и уютно, сон почему-то никак не шел. Он оглядел комнату, в которой когда-то жила его мать. Никаких ее личных вещей здесь уже не осталось, она все забрала с собой когда уезжала. Кое-где лежала одежда и игрушки его двоюродных братьев и сестер, но в основном шкафы и прочая мебель стояли пустыми. Но Уильям все равно чувствовал себя комфортно и спокойно, зная, что лежит в комнате своей матери в бабушкином доме, а внизу сидят три агента ФБР, вооруженные магнетитовым оружием. Да и Джон заверил его, что все будет в порядке.

Уильям не успел как следует обдумать эти насущные вопросы, поскольку сон внезапно все-таки одолел его. Мальчику снились суперсолдаты, которые захватывали Землю и призывали его возглавить их. А он кричал, что никогда этого не сделает. Затем Уилл услышал, как кто-то окликает его по имени и, обернувшись, увидел своего отца, Фокса Малдера, который склонился к нему, повторяя: «Пойдем со мной, сын». Мальчик протянул руку отцу, но в этот момент сон оборвался.
 
KenaДата: Четверг, 2012-09-20, 10:18 PM | Сообщение # 22
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Часть девятая (последняя)

Внимательно глядя на стоявшего напротив Джона Доггетта, Уильям изо всех сил старался сдержать улыбку, понимая, что ситуация обязывает к серьезности. Что было не так-то легко: обряженный во всю эту «броню» Джон выглядел на редкость комично и здорово смахивал на хоккейного вратаря. Вдруг агент ринулся к Уиллу и, вытянув руку, попытался его схватить, но мальчик в последний момент отпрыгнул и со всей силы пнул Джона в колено.

Доггетт выпрямился.

- Отлично, Уилл. Все хорошо, но в следующий раз бей сильнее, ладно? Мне не будет больно, честно, а тебе надо тренироваться. Не тяни и не раздумывай, иначе в момент настоящей опасности тоже замешкаешься, а это недопустимо. Понял?

Уильям кивнул и вернулся на свое место. Они с Доггеттом находились в спортивном зале ФБР, а тренироваться им помогал агент Джейсон Магус, один из прежних студентов его матери в те времена, когда она преподавала в Квантико. Мужчину очень воодушевила возможность помочь сыну своей бывшей наставницы, хотя ее саму Магус, как и все прочие, считал погибшей. Доггетт не стал вдаваться в объяснения и просто упомянул, что Уильяма усыновили после смерти родителей, но какие-то преступники, затаившие на них обиду, нашли мальчишку и убили его приемную семью. Теперь, когда на мальчика объявили охоту, Джон решил, что самое время тому поднатореть в самообороне.

Уильям провел в Вашингтоне уже десять дней, но Дана Скалли так и не объявилась. Мэгги начинала беспокоиться, но пока еще не сильно, и сказала, что до следующей пятницы еще можно особо не переживать. А Уильям понемногу начинал чувствовать себя, как тигр в клетке. Выходить на улицу без сопровождения взрослых ему было категорически запрещено, и они с бабушкой почти все время сидели дома, только два раза съездили в торговый центр, и один раз – в кино вместе с Моникой. Понятно, что жизнь в четырех стенах приелась ему довольно быстро.

Хорошо еще, что благодаря наличию нескольких внуков дома у Маргарет нашлась видеоигра, от которой Уильям не отлипал первые три дня. Но потом и она ему надоела. И Мэгги, перерыв свои вещи, отыскала принадлежавшие еще Биллу-младшему наборы обработки кожи и выжигания по дереву, и Уильям уже успел сделать пару брелоков для бабушки, бумажники для Джона и Скиннера и деревянную дощечку с именем Моники для ее рабочего стола. Он собирал паззлы, помогал по хозяйству, смотрел фильмы, но к пятому дню уже просто не знал, чем еще себя занять.

И тогда Джон предложил отвезти мальчика в Гувер-Билдинг и поучить самозащите. Он рассказал Уиллу про своего сына Люка, которого похитили и убили в таком же возрасте. Джон никогда не переставал спрашивать себя, была ли возможность найти Люка и не упустил ли он какой-нибудь, пусть самой мельчайшей, возможности, хотя Моника снова и снова заверяла напарника, что они сделали все, что было в их силах. Но Доггетт не раз задумывался о том, что, быть может, знай Люк пару боевых приемов, его судьба сложилась бы иначе. Никто не видел, как похитили мальчика, позже обнаружили только его велосипед. Люк прекрасно знал, что не следует разговаривать с незнакомцами: в конце концов, его отец был полицейским. Но тем не менее Доггетта не переставал мучить этот вопрос.

Увы, мальчик, несмотря на всю свою сообразительность, еще только рос, поэтому ему недоставало и физической силы, и координации движений. Но, как бы то ни было, лучше уметь хоть что-то, чем совсем ничего, и поэтому последние пять дней Уильям ежедневно практиковался вместе с Джоном, агентом Магусом и иногда Моникой в разных боевых искусствах: айкидо, карате, тэквандо и крав-мага. Последнее – несложное, но эффективное - применяли в израильской армии. Уильяму оно понравилось больше остальных.

Мальчика до сих пор преследовали воспоминания о человеке, схватившем его на кладбище. Всякий раз, слыша подозрительный шум, он замирал от страха, а потому счел умение быстро реагировать, бить противника ногами, кулаками, царапаться и вообще защищаться любыми доступными средствами очень полезным. И оказался старательным учеником, поскольку понимал, что эти навыки необходимы для выживания. Занятия проходили весело, хотя и мало походили на игры. Уильям, впрочем, сомневался, что такая тактика сработает в борьбе против суперсолдат, но Джон напомнил ему, что у него имеются недруги и среди самых обычных людей.

А что касается суперсолдат, то и на их счет у Джона имелся особый план. Несколько лет назад Дана всерьез обеспокоилась вопросом безопасности своей семьи, особенно племянников и племянниц. Сыновьям Чарли уже исполнилось девятнадцать и восемнадцать. У них было магнетитовое оружие, специальные шокеры и кое-какие навыки самообороны, ведь их отец служил в армии. Членам семьи Скалли ничего не сказали о внеземном происхождении суперсолдат, только что они были результатом неудачного правительственного эксперимента и желали смерти Дане. И что все это якобы как-то связано с мафией, а Дана находится в программе защиты свидетелей.

А вот с детьми Билла-младшего все обстояло не так просто. Мэттью было десять, а его младшему брату Грегу – шесть, всего на год меньше, чем Уильяму. Его отец служил и тоже имел при себе магнетитовое оружие, но его сыновьям это не подходило в силу их возраста, поэтому для них разработали немного другую модель, к созданию которой приложили руки хорошие знакомые агентов – Джимми и Ив – единственное, что осталось от «Одиноких стрелков». К ним перешло дело Лэнгли, Байерса и Фрохики, погибших шесть лет назад.

Кстати, отыскать человека, готового помочь в разработке такого оружия, удалось среди множества полезных контактов, которыми располагала Ив. Точно такой же моделью теперь владел и Уильям: Джон вручил ее мальчику днем раньше. На первый взгляд оно походило на маленький мобильник: размером с ладонь, плоское, овальной формы. У него были экран и клавиатура, и он действительно работал как сотовый, вот только сигнал его теоретически невозможно было отследить. Впрочем, никто не хотел рисковать понапрасну, поэтому в качестве телефона его использовали только в крайнем случае.

Внутри был приводной радиомаяк, который можно было активировать только с помощью специального секретного кода, и в случае необходимости сигнал легко отслеживался. Именно этим и воспользовались Стрелки, когда Уильяма младенцем похитили служители культа.

Стоило только сдвинуть расположенную сбоку специальную кнопку, как снизу выскакивали два металлических лезвия, а при нажатии другой телефон срабатывал как шокер, который мог свалить с ног стокилограммового человека и вырубить его на полчаса. Им можно было воспользоваться 500 раз без подзарядки. Поначалу все эти кнопки и переключатели немного путались, но эту проблему удалось разрешить довольно быстро. К сожалению, эта штука могла только замедлить суперсолдат на секунду, но не остановить их, а главными врагами Уильяма были именно они.

И поэтому у телефона имелась еще одна функция – он работал как маленький магнетитовый пистолет. Но поскольку в него вмещался всего один дротик, стрелять следовало наверняка.

Мэттью и Грегу тоже выдали такие телефоны, хотя жена Билла, Тара, была от этого отнюдь не в восторге. Мальчикам неоднократно втолковывали, как и когда ими пользоваться, и, несмотря на свой юный возраст, даже Грег более-менее все понял. Единственное, что успокаивало Тару, так это то, что шокер не был смертельным оружием и не наносил никакого непоправимого вреда, в отличие от магнетитового пистолета, но и тот убивал только суперсолдат. Джона и Монику и самих ничуть не радовало то, что им пришлось доверить двум малолеткам оружие, которое требовало немалой ответственности. Мальчикам днем и ночью твердили, что это не игрушка, и что если они хоть раз воспользуются им без всякой необходимости, то им мало не покажется. Но альтернатива существовала только одна – оставить двух детей полностью беззащитными. А теперь и Уильям обзавелся таким прибором – фиолетового цвета, с маленьким креплением, цеплявшимся к поясу (на тот случай, если он его уронит). Все утро мальчик учился пользоваться этой штукой, а теперь приступил к навыкам рукопашного боя.

Джон велел Уиллу никогда не полагаться только на оружие: мало ли как все повернется? И напомнил, что его можно использовать только против одного врага. Если противников будет больше, то лучше просто бежать.

Пока Уилл тренировался с Джоном и агентом Магусом, в зал вошла Моника с телефоном в руках. Все замерли.

- Это Мэгги, - тихо произнесла она. – Дана только что звонила.

***

Когда бывший специальный агент ФБР Дана Скалли проснулась тем утром в своем доме в Розвелле, штат Нью-Мексико, она понятия не имела, что жизнь ее вот-вот кардинально переменится. Сегодняшний день выдался свободным от работы, и у Малдера тоже, во всяком случае утренние часы, и им обоим можно было подольше понежиться в постели. Скалли с улыбкой прислушалась к его тихому сопению. Спасибо хоть не храпит…

Ярко светило солнце, на небе не было ни облачка. Прекрасный день – не слишком жаркий, тем более для пустыни, с приятным холодным ветерком. Скалли встала, собираясь заварить мятный чай и посидеть с чашкой на крыльце, наслаждаясь замечательной погодой.

Прошло шесть лет после их поспешного бегства и долгих поисков места, где можно укрыться. Курильщик рассказал им, что падение НЛО в Розвелле было вызвано наличием магнетитовых месторождений вокруг города и в других частях Нью-Мексико. Изучив снимки со спутника, Малдер и Скалли убедились, что в некоторых районах штата и в других регионах страны действительно был магнетит, а город Розвелл стоял прямо на одном из таких месторождений. Судя по всему, резервация навахо, расположенная на землях, издревле считавшихся священными, располагалась в одном из таких мест.

И поэтому из соображений безопасности Малдер и Скалли выбрали Розвелл: к городу не мог подобраться ни один суперсолдат - его бы сразу разорвало на части, а НЛО непременно рухнул бы, о чем некоторым особо сведущим людям было известно уже пятьдесят лет назад. Конечно, магнетит не сдержит ни людей, ни чистокровных инопланетян. Малдер утверждал, что пришелец под видом бейсбольного игрока выступал за «Розвелл Грейз» несколько десятилетий назад, влюбившись в эту игру. Тогда Скалли поинтересовалась, не пьян ли он, но теперь знала сама, что пришельцы и люди могли находиться рядом с магнетитом, а вот гибриды – нет. Но по крайней мере с последними бывшие агенты могли справиться: теперь у них было специальное оружие. Хотя враги считали Малдера и Скалли погибшими, те все равно опасались открыто выходить на связь и старались прибегать к этому как можно реже. А Розвелл потихоньку стал центральным местом сбора для тех, кто искал прибежища, зная о грядущем вторжении.

За шесть лет агенты познакомились со множеством людей, которые так или иначе выяснили о предстоящей колонизации. В Розвелле собиралось подпольное общество, члены которого рассчитывали выдержать первый удар невидимых захватчиков. В этот коллектив постепенно вливались специалисты из самых разных областей, и за несколько лет они составили план обороны, разработали магнетитовое оружие и собирались осуществить массовое распространение вакцины против вируса, который призван был стереть человечество с лица земли. У Малдера оставалась ампула, которую он использовал в Антарктике, чтобы спасти Скалли, и из этого вещества должны были создать новый препарат.

Два года Малдер и Скалли жили в трейлере на территории индейской резервации вместе с родственниками Альберта Холстейна, пока вместе с другими приезжими не отстроили новое поселение прямо на месторождении магнетита. Район красноречиво назывался Хейвен* и представлял собой паутину улиц с новыми домами. Принадлежавший Малдеру и Скалли немного походил на тот, в котором им пришлось жить во время расследования в Аркадии. Новый, современный, удобный, он идеально им подходил.
[*Хейвен (англ. Haven) – «убежище, укрытие»]

Сводный брат Малдера Джеффри Спендер через несколько лет переехал в соседний дом. Отношения между сводными братьями были натянутыми, учитывая всю предысторию, но терпимыми. Теперь все они были на одной стороне. К единственному оставшемуся в живых родственнику Малдера подселился Гибсон Прайз, которому негде было жить, и он же присматривал за Спендером. Гибсону уже исполнилось девятнадцать, но он так и оставался уже не ребенком, но еще не мужчиной. У парня была машина, и он мог ездить куда пожелает, но предпочитал проводить время, бросая мяч в кольцо во дворе у Малдера, который пристроил Гибсона на работу в местный университет.

Чтобы не скучать и в то же время сохранить доступ к информации, оба агента под вымышленными именами устроились на работу. Малдер преподавал психологию в Восточном университете Нью-Мексико в Розвелле, а Скалли вела курс топографической анатомии и одновременно исполняла обязанности коронера в больнице. Но, поскольку город не особо нуждался в еще одном патологоанатоме, работы у нее было мало.

Деньги не представляли собой проблемы: Малдер унаследовал большую сумму от своего отца и предусмотрительно перевел средства на несколько оффшорных счетов, чтобы их не могли отследить. Все эти годы бывшие агенты вели тихую и спокойную жизнь, в общем и целом неплохую. Они по-прежнему любили друг друга, но пожениться так и не собрались, хотя Скалли не совсем оставила мысль о том, чтобы в будущем изобразить какое-нибудь подобие свадьбы, на которой соберется вся ее семья. Хотя «вся семья» - это по определению невозможно, ведь там не будет Уильяма.

Она закрыла глаза, пытаясь справиться с немедленно подступившими слезами. Уильям, ее малыш. В порядке ли он? Жив ли? Здоров? Все ее хорошее настроение улетучилось в один миг. Скалли встала и медленно прошла в коридор. Одна из дверей вела в кабинет, где стояли столы и компьютеры. После побега агентам удалось договориться, чтобы их пожитки отвезли в Денвер, Колорадо. Взяв напрокат грузовик в Розвелле, они сами добрались до Денвера и перевезли вещи к себе, таким образом заметая следы. Взятый напрокат грузовик вернулся на свое место, и в компании даже не узнали, что на нем выезжали за город.

С другой стороны располагалась почти пустая комната, в которой не было ничего, кроме разобранной детской кроватки и коробки с игрушками и детской одеждой. По негласному соглашению Малдер и Скалли окрестили ее «комнатой Уильяма» и почти никогда туда не заходили. Скалли не хватало духу выбросить его вещи, хоть она и понимала, что больше никогда не увидит сына, а если даже и увидит, то они ему будут не в пору. Но они служили зримым напоминанием о том, что у нее когда-то был ребенок. Кое-какие вещи ее дочери Эмили тоже хранились здесь, но она провела с настоящей матерью всего три дня до своей смерти. Это было совсем другое.

Заваривая на кухне чай, Скалли думала о матери. Мэгги всегда защищала их с Малдером, когда Билл-младший обрушивал на них свой гнев, но после того, как Дана отдала Уильяма, Маргарет пришла в ярость, обвинив дочь в том, что та никогда не любила сына, что опустила руки, как только поняла, как тяжело быть матерью, что ребенок не игрушка, которую можно просто отдать, если расхотелось им заниматься. Эти слова причинили Скалли невыразимую боль, отчасти из-за подозрения в том, что в словах матери есть доля истины. Она действительно боялась Уильяма, боялась того, кем он мог стать, и поэтому сдерживала свои чувства, не желая испытать такую же боль, как тогда, когда узнала об Эмили и вынуждена была смотреть, как умирает ее дочь.

Мысль о том, что ее долгожданный малыш вырастет очередным Билли Майлзом – человеком, который с радостью убьет собственную мать, не моргнув глазом и даже не почувствовав сожаления, ужасала Дану. Но когда Скалли смотрела вслед машине, увозившей Уильяма к его новой семье, ее сердце разбилось на мелкие кусочки. Она любила сына, любила его, несмотря ни на что, и невыразимо скучала по нему. Скалли понимала, что не в силах оградить его от суперсолдат. Все сложилось бы иначе, будь у них тогда магнетитовое оружие. Скиннер объяснил все как мог ее матери, и позже Маргарет раскаялась в своих жестоких словах и извинилась, но их отношения никогда не стали прежними. Скалли не так уж часто выходила с ней на связь и не только из опасений, что звонок отследят.

Когда представлялась такая возможность, она звонила из других штатов, но недавно один из их знакомых придумал специальный прибор, который устанавливался на телефон и шифровал сигнал. И теперь звонок не требовал таких предосторожностей. Вздохнув, Скалли поставила чашку на стол и набрала номер матери, мимоходом бросив взгляд на часы: в Вашингтоне сейчас половина второго.
 
KenaДата: Четверг, 2012-09-20, 10:18 PM | Сообщение # 23
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Мэгги ответила сразу же.

- Привет, мам, - поздоровалась Скалли.

- Дана? О господи! Дана! Ну наконец-то ты позвонила! Я уже две недели дежурю у телефона! – зачастила Мэгги.

Скалли похолодела от страха.

- Зачем? Почему? Что случилось?

Мэгги перевела дыхание и продолжила:

- Дана, Уильям, твой сын…

У Скалли подогнулись колени.

- Что с ним? – спросила она с ужасом.

- Он здесь! – Маргарет буквально кричала в трубку. – Дана, он здесь! Джон и Моника его привезли! Ты не поверишь, что здесь творится!

Слушая сбивчивый рассказ матери, Скалли ощутила, что у нее подгибаются ноги. Это просто в голове не укладывается! Мало хорошего, что враги все-таки отыскали их сына и теперь он в опасности, но какое счастье, что он жив! Заверив мать, что они с Малдером прилетят первым же рейсом, она повесила трубку и невидящим взглядом уставилась в пустоту.

- Дана?

Она подняла голову. Над ней склонился сонный Малдер.

- Что такое? – спросил он.

- Ты не поверишь...

***

Уильям бродил из угла в угол, раздумывая, не закончить ли ему наконец стоявшую на паузе игру. Но, усевшись за нее, всякий раз почти тут же вскакивал, не в силах ни на чем сконцентрироваться. Часы пробили девять, и вот-вот сюда должны были приехать его родители. Никто не знал, откуда они летят, но его мать сообщила бабушке, что они должны успеть примерно к восьми-десяти вечера. Мэгги уже в третий раз прибиралась на кухне, Джон и Скиннер смотрели бейсбол в комнате, а Моника прикорнула на диване в гостиной.

Не только у него нервы были на взводе: остальные тоже не видели его родителей уже год. Уильям подошел к книжному шкафу и достал оттуда фотоальбомы, которые накануне показывала ему бабушка, и снова пролистал их, разглядывая фотографии мамы, тети и их братьев, его кузенов и один-единственный снимок его сестры, о существовании которой он и не догадывался. Как он понял, с этой девочкой была связана очень странная история, и, судя по всему, даже его мать почти ничего о ней не знала. Интересно, как бы все сложилось, если бы Эмили осталась жива? Уилл поставил альбом на место и снова принялся расхаживать по комнате. Мысли мальчика беспорядочно перескакивали с одного на другое. Что им сказать? Или подождать, пока они заговорят первыми?

Внезапно до него донесся шум остановившейся машины, и Уильям ощутил, как тревожно подпрыгнуло сердце. Он подбежал к окну и выглянул наружу, но ничего не разглядел: было слишком темно, несмотря на свет фонарей. Мальчик «включил» интуицию, но не почувствовал ничего тревожного, никакого леденящего холода, только предвкушение, волнение и еще целую гамму эмоций. Это они, его родители.

Уилл подошел к дивану, потряс за плечо Монику, желая побыстрее сообщить ей новости. Широко улыбнувшись, Рейс встала и громко стала звать всех остальных. Джон и Скиннер вышли из комнаты, а Мэгги выбежала их кухни. И лишь Уильям тихонько прокрался за полузакрытую дверь, откуда мог все видеть, но при этом оставаться незамеченным.

Дверца машины открылась, и оттуда появились Малдер и Скалли. Сначала Уильям обратил внимание на свою мать: ее рыжие волосы трудно было не заметить. Сейчас они были немного длиннее, чем в «Копах», да и кожа казалась более загорелой, а вот голос звучал точно так же, как на той кассете. Она радостно обняла Мэгги, которая была в таком же восторге от того, что видит свою дочь живой и невредимой. Все заговорили одновременно, и Уильям ничего не мог разобрать. А следом за матерью появился и его отец. Фокс Малдер прошел в дом и закрыл за собой дверь, и Мэгги обняла его. Он тоже явно был рад ее видеть. Потом Дана и Моника тоже крепко обнялись, как родные сестры, и завели какую-то светскую беседу о том, как прошел перелет и как хорошо они обе выглядят.

Малдер поприветствовал Джона и Скиннера, потом его сменила Дана, потом Малдера обняла Моника… И наконец, покончив с объятиями и приветствиями, все одновременно замолкли.

Дана огляделась.

- Где же он? – спросила она тихо.

Мэгги выглянула в коридор и позвала мальчика:

- Уильям? Выходи, они не кусаются.

Медленно, словно нехотя Уильям сделал шаг вперед, но остановился в дверях.

Дана, а вслед за ней и Малдер двинулись было ему навстречу, но потом все трое замерли на полпути.

И просто смотрели друг на друга.

Дана сразу же приметила рыжие волосы и голубые глаза, точь-в-точь, как у нее самой, а Малдер – свои черты лица. Никто не знал, что сказать. Казалось нелепым здороваться и представляться: все друг друга знали, и никакой нужды в этом не было. По пути сюда Дана сто раз прокрутила про себя будущую речь, но все слова сейчас казались ей невероятно глупыми. Что можно сказать ребенку, который одновременно и твой, и не твой?

Ее сына вырастили другие люди. Она для него незнакомка, а не мать. Он нашел своих родителей убитыми, за ним гонялись суперсолдаты, и через три дня весь его мир рухнул окончательно. Да уж, недалеко ты ушел от своих родителей, подумала Скалли. Вот только именно от такой жизни она и пыталась его уберечь.

Винил ли он ее, их обоих в том, что его отдали? Винил ли их в том, что с ним произошло? Винил ли он себя?

Господи, какой красивый мальчик. Скалли нерешительно улыбнулась. «Это мой сын, - подумала она, - мой малыш, сын Малдера. Как он вырос!»

Малдер думал примерно о том же самом. «Мой сын, сын Даны. Неужели он и правда наш? Так похож на нас обоих. Понравимся ли мы ему? А что, если нет?»

Уильям пытался как-то упорядочить свои мысли, но они отказывались ему подчиняться. И он понимал, что родители чувствуют себя точно так же.

Дана взяла себя в руки. Не стоять же так всю ночь, в самом деле. Она медленно сделала несколько шагов и, присев, жестом подозвала к себе мальчика. Уильям медленно подошел ближе. Вот он, этот момент – он всего в метре от родной матери. Той самой женщины, которая гонялась за чудовищами в «Копах», которая сражалась с пришельцами и раком, которая родила его и отдала Бобу и Нэнси, чтобы защитить. Он ощущал, что сердцем она отчаянно стремится к нему, но в то же время не знает, как выразить свои чувства.

И вдруг его мать улыбнулась и сказала:
- Ну что ж, Вилли Вонка*, давненько мы с тобой не виделись, правда?
[*Вилли Вонка – персонаж детского романа «Чарли и шоколадная фабрика» Роальда Даля]

Услышав это прозвище, Уильям тоже улыбнулся, вспомнив, что точно так же она называла его, когда щекотала или просто пыталась развеселить, и потянулся к ней, а она в ответ немедля сжала мальчика в объятиях. Уильям ощутил исходящие от нее волны тепла, почувствовал, как напряжение и страх постепенно отступают. Вот она, его мать, здесь, рядом, и все его сомнения в том, любит ли она его и хочет ли взять к себе, испарились. Он тоже крепко обнял ее и услышал, как та тихонько всхлипывает.

Уилл не знал, сколько они простояли вот так, но потом кто-то подошел к ним сзади. Фокс Малдер потянул Скали за рукав и с улыбкой сказал:
- Эй, он, между прочим, и мой сын тоже.

Уильям посмотрел на мужчину и сразу вспомнил свои сны: как он на пляже строит космический корабль, как Боб и Нэнси учат его ходить, а Малдер наблюдает за ними. Уильяму внезапно показалось, что они знакомы давным-давно. Он потянулся к отцу, а тот впервые, если не считать самых первых дней его жизни, смог взять своего сына на руки и обнять. Малдер сам не мог поверить, что правда видит воочию этого мальчика, своего собственного ребенка, впервые за семь лет. Все мысли о том, кем мог или не мог быть этот малыш, улетучились. Он не станет предводителем пришельцев: Малдер лично за этим проследит.

И если Бог счел нужным подарить им два чуда – рождение ребенка и его возвращение, значит, и третье не за горами. Может, они и правда победят. Сейчас, когда Малдер обнимал сына, которого не чаял больше увидеть, он готов был поверить во все, что угодно.

Наконец они оторвались друг от друга. Джон и Моника до того расчувствовались, что не сдержали слез, да и Скиннер не скрывал эмоций. Мэгги, как обычно, вошла в свое привычное амплуа хозяйки дома и позвала всех ужинать. Они отправились на кухню. За едой Фокс и Дана расспрашивали сына обо всем, чем только можно, не касаясь лишь последних событий. Уильям рассказал им о ферме, о Мидвилле, о Джошуа и его семье, о Джимми Хендерсоне, о библейских чтениях и лагере, о школе, о своих научных проектах, о том, как назвал лягушку Джеремайей и подарил ее Джошу, как сделал с помощью Боба мопед, как пек печенья с Нэнси. Он надеялся, что упоминание приемных родителей не огорчит Малдера и Скалли. Но они не расстроились, напротив, очень заинтересовались. Дана была счастлива, что ее сына воспитали такие заботливые и любящие люди. Единственный неловкий момент наступил, когда она сказала Уильяму, что искренне сожалеет о случившемся с ними. Мальчик только кивнул в ответ, благодарный за эти слова, но ощутил острую боль. Дана с Фоксом сразу же сменили тему и принялись рассказывать о своей жизни.

Малдер между делом сообщил Скиннеру, что какой-то «План» в силе и что примерно через год можно будет приступать. Бывший начальник только кивнул в ответ. Уильяму стало любопытно, о каком таком «Плане» они говорят, но тему мужчины развивать не стали.

После ужина Скиннер отправился домой, а чуть позже за ним последовали Джон и Моника. Малдер и Скалли должны были спать в комнате Билла-младшего. Фокс сказал что-то про иронию ситуации, но что под этим подразумевалось, Уильям так и не понял. Мать и бабушка уложили мальчика, а отец заглянул, чтобы пожелать спокойной ночи, и спросил, не принести ли ему чего-нибудь. Заснув, Уильям видел множество снов. В последнем он вновь строил на пляже песочный корабль, но тот развалился, и мальчику стало ужасно грустно, что ничего не вышло, ведь он так долго над ним работал.

Внезапно Уилл проснулся и, почувствовав жажду, встал и достал из-под подушки свое секретное оружие. Он уже привык, что оно всегда должно быть под рукой, даже когда никакой опасности не ощущал. Уильям спустился на кухню и, услышав звук телевизора, заглянул в гостиную, где увидел своего отца лежащим на диване с пультом в руках.

Малдер обернулся к сыну.

- Эй, не спится? – спросил он.

Уильям кивнул.

- Я захотел пить. Налью себе воды.

- Принести тебе? – спросил Малдер.
 
KenaДата: Четверг, 2012-09-20, 10:18 PM | Сообщение # 24
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Уильям покачал головой и отправился на кухню. Решив, что не хочет пока возвращаться в кровать, он зашел в гостиную и сел на другом конце дивана. Малдер улыбнулся и, вздохнув, пожаловался сыну, что бессонница – его давняя проблема. Уильям кивнул и ответил, что в последнее время она его тоже мучает, как и постоянный страх того, что кто-то гонится за ним. А потом, поколебавшись секунду, рассказал Малдеру всю историю от начала до конца, начиная с того дня, как нашел бумаги на усыновление.

Фокс Малдер был глубоко поражен тем, как далеко смог продвинуться мальчик, пытаясь найти ответы на свои вопросы. В голове не укладывалось, что все это совершил ребенок. Когда сын упомянул о своих необычных способностях, Малдер заинтересовался, но и насторожился одновременно. Впрочем, к этому можно будет вернуться позже. А сейчас самая большая проблема состояла в том, что мальчика по-прежнему терзало чувство вины за гибель приемных родителей. Малдеру хотелось снять с его души этот груз, убедить, что в случившемся не было вины Уильяма, что он не мог знать заранее, чем все обернется, но он прекрасно понимал, что это потребует времени.

Помолчав, Уильям решился поднять еще одну больную тему.

- Как я должен к тебе обращаться? – спросил он. – Боба и Нэнси я никогда не называл мамой и папой, сам не знаю, почему. Мне нужно звать тебя папой?

Малдер только улыбнулся и ответил:

- Называй меня, как тебе удобно, и маму тоже. Решай сам.

Уильям опустил взгляд и кивнул. И тогда Малдер снова заговорил:

- Нам очень хотелось, чтобы ты был в безопасности и радовался жизни. Шесть лет назад мы не могли этого обеспечить, но теперь можем, потому что нашли место, куда не проникнут суперсолдаты. Уильям, мы никогда не переставали любить тебя и помнили все эти годы. Мы твои родители и хотим, чтобы ты жил с нами. Не стану врать – будет тяжело. Мы совершенно не знаем друг друга, ты скучаешь по дому и, полагаю, будешь скучать всегда. Но наш город тоже может стать тебе родным. Будешь писать своим друзьям и бабушке, если хочешь. Наши компьютеры не засечешь, как и телефоны, так что ты всегда сможешь позвонить Джошу. Рядом с нами живет много детей, у тебя появятся друзья. Что скажешь?

- А у меня есть выбор? Если я скажу, что хочу вернуться домой, то смогу? – спросил Уильям.

Малдер покачал головой.

- Боюсь, что нет, сынок. Прости. Даже с этим оружием. Ты живой человек и потому уязвим.

Уильям кивнул. Мальчик и не думал, что это возможно, но почему бы не спросить? Ну что ж, ему надо где-то жить, и с кем, если не с родителями? Но как же Джон, Моника, мистер Скиннер и бабушка Мэгги? Они ведь еще увидятся? Малдер улыбнулся и ответил, что да, конечно, может быть, уже на Рождество. А еще встретится со своими дядями и их детьми. У Уильяма стали понемногу слипаться глаза, и он прилег, слушая негромкий голос отца. Погружаясь в сон, мальчик почувствовал, как сильные руки подхватили его и отнесли наверх. А потом наступила тишина.

Начало следующего дня сохранилось в памяти мальчика в виде расплывчатого пятна. Рано утром, после сытного завтрака, приготовленного Даной и Мэгги, они загрузили вещи Уильяма в машину. В это время неподалеку припарковались Джон, Моника и Скиннер, а прямо за ними – Ив и Джимми. Уильям наконец познакомился с преемниками «Одиноких стрелков», которые и разработали то хитрое оружие, что сейчас было прикреплено к поясу его джинсов. Мальчик улыбнулся Джимми и кивнул Ив. Дана пообещала подробнее рассказать про Стрелков во время полета, потому что история, по ее словам, была длинная и совершенно невероятная. Уильям пожал руку Скиннеру и искренне поблагодарил за помощь. Тяжелее оказалось прощаться с Джоном и Моникой, его крестными и ангелами-хранителями. Это к ним он обратился после смерти Боба и Нэнси, это они спасли ему жизнь, поддерживали его на похоронах, научили защищаться и помогли вновь обрести семью.

Уильям чуть не расплакался, когда обнял их обоих напоследок и пообещал писать и звонить. Джон подхватил его на руки и наказал приглядывать за родителями, которые без должного присмотра вечно влипают в неприятности. Уильям в ответ рассмеялся. Когда все простились друг с другом, Уильям подошел к бабушке, которая изо всех сил пыталась не разрыдаться, и, обняв внука, та пообещала, что они непременно увидятся на Рождество. Наконец пришло время ехать. Уильям сел в машину вместе с матерью и отцом и еще раз помахал всем, уже зная, что будет скучать по этим людям. Но они все-таки расстаются не навсегда, и от этого на душе было не так тоскливо.

А потом Уильям снова оказался на борту самолета и глядел из иллюминатора на исчезающую столицу. Он провел здесь всего две недели, но снова чувствовал себя так, словно покидает родные места. Дана предположила, что это оттого, что Вашингтон был его первым домом, и Уильям подумал, что в этом что-то есть. А еще мать сказала, что Доггетт отправил его вещи в Денвер и что их друзья перевезут их в дом. Гибсон сам вызвался помочь и приехал из Розвелла со своим другом, внуком Альберта Холстейна Дереком Иглманом. Они позвонили Малдеру и Скалли прямо перед вылетом и сообщили, что у них все готово.

Большую часть полета Уильям спал, привалившись к матери, которая обнимала его и крепко прижимала к себе. Самолет сел в Бойсе, штат Айдахо: чтобы избавиться от возможной слежки, они не полетели прямо домой. В Айдахо все трое сели на автобус и доехали до Туксона, Аризона, где случайно пересеклись с бейсбольной командой «Грейз», которая как раз летела домой на игру. «Грейз» появились в 1940 году и почти полностью состояли из чернокожих спортсменов, а их главным игроком был Джош Эксли. Малдер поведал сыну, что Эксли на самом деле побил рекорд Бейба Рута, но этот факт всеми замалчивается. А потом шепотом сообщил Уиллу, кем на самом деле был Экс. Уильям улыбнулся и подмигнул отцу, а Скалли только притворно закатила глаза и сказала, что не выдержит, когда в доме будет двое помешанных одновременно и на бейсболе, и на НЛО. Пока автобус ехал в сторону горизонта, бейсболисты стали петь песню, которая напомнила Уильяму любимый госпел Нэнси, «Греби к берегу, Михаил». Уильям никогда ее раньше не слышал. Малдер рассказал ему, что «Грейз» всегда, еще со времен Эксли, пели эту песню в дороге.

Пойдем вместе со мной,
Пойдем вместе со мной,
Пойдем вместе со мной туда,
Где мое место.

И Уильям вдруг осознал, что и он, и родители начали тихонько подпевать и продолжили, даже когда эта песня кончилась и кто-то затянул «99 бутылок пива у стены». Когда автобус доехал до Розвелла, Уилл снова спал. А Малдер и Скалли с облегчением выдохнули. Так или иначе Уильям снова был с ними, и суперсолдаты до него не доберутся. Да, их дом не станет убежищем от всех и вся, но в этом городе, где магнетит удерживал на расстоянии самых беспощадных врагов, любому противнику придется сражаться честно, по их правилам. Здесь они могли защитить сына. Скалли на руках вынесла мальчика из автобуса, а Малдер вытащил вещи. На остановке их уже ждали Гибсон и Джеффри Спендер. Джефф обрадовался, снова увидев племянника, хотя тот даже не проснулся.

Пустыня уже начинала погружаться в ночь, когда они добрались до долгожданного дома. Гибсон и Дерек не только привезли и выгрузили все вещи Уильяма, но и расставили их в его комнате, поэтому у него уже была своя кровать. Перестановку можно будет сделать позже. Малдер и Скалли уложили сына, переодели его в пижаму и подсунули ему под подушку телефон. Уильям проснулся на один краткий миг, когда родители укрывали его.

- Мам, пап, - сказал он сонно.

Они удивленно посмотрели на мальчика, а Малдер наклонился поближе.

- Что?

Уильям вдруг понял, что ему нравится так их называть, это казалось каким-то… правильным. Перед пробуждением ему опять снился сон про пляж.

- А мы можем как-нибудь поехать на океан?

Малдер чуть не подпрыгнул. Океан? Он почему-то сразу вспомнил тот сон, что снился ему несколько лет назад. О мальчике на пляже. И только сейчас, вновь посмотрев на полусонного Уилла, он осознал, что этот мальчик был сейчас прямо перед ним – Уильям, его сын. Малдер улыбнулся. Он расскажет об этом Скалли позже, а сейчас достаточно знать, что все будет хорошо, что Уильям цел и невредим, и вместе они выиграют войну. Наклонившись, он поцеловал сына.

- Еще бы, обязательно съездим.

Дана явно растерялась, но тоже улыбнулась и поцеловала Уильяма на ночь.

- Спи спокойно, Уилли.

Малдер и Скалли выключили свет и отправились в свою комнату, а Уильям снова окунулся в знакомый сон.

Он вместе с отцом вновь строил корабль. Закончив, они посмотрели на свое творение и радостно рассмеялись. Вдруг Уильям увидел, что его мать присела рядом и, обняв их обоих, поцеловала в лоб – сначала его, потом отца. А потом родители посмотрели вверх, улыбнулись и помахали кому-то рукой. Уильям тоже поднял голову и к своему удивлению увидел там Боба и Нэнси, которые, казалось, выплывали из какого-то светящегося тумана. На Бобе был белый костюм, он улыбался, и Нэнси тоже выглядела удивительно красивой в своем белом кружевном платье. Они послали ему воздушный поцелуй, а Уильям улыбнулся и тоже махнул им рукой. А потом они прошептали «Мы любим тебя», обернулись и, взявшись за руки, исчезли в тумане.

И в этот момент откуда-то послышался голос – необычайно громкий, но добрый.

- Время пришло. Но не бойтесь ничего, ибо Я всегда буду с вами.

Уильям увидел, что туман вновь прорезал сияющий свет, на сей раз – в форме креста. На этом сон закончился.

И в то же самое время внизу Дана Скалли и Фокс Малдер видели тот же самый сон о том же самом пляже, той же самой встрече с Ван де Кампами и том же пророческом голосе. А на Розвелл тихо опускалась звездная ночь…
 
KenaДата: Четверг, 2012-09-20, 10:20 PM | Сообщение # 25
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 500
Репутация: 4
Статус: Offline
Полный текст:
Яндекс.Народ
4shared


Сообщение отредактировал Kena - Четверг, 2012-09-20, 10:21 PM
 
Resist or Serve » Креативность » X-files FanFiction » Изба-читальня: "Ищите и обрящете"
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024