|
Мнение рассказчика (Фандом Wicked)
|
|
| Anade | Дата: Среда, 2013-07-10, 6:17 PM | Сообщение # 16 |
 Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Глава 6.
История любви как в сказке
Последней, среди огня и потоков воды, к ней приблизилась Богиня даров,
она обняла её, нашептывая что-то,
но слов было не разобрать.
Под рассыпанными по холодному августовскому небу звёздами, Эльфаба тихо шагала промёрзшими тропками студенческого городка; обратно к Крейг-холлу и теплу их с Глиндой комнаты. Выступление в Филлиан-холле только началось, но она больше ни минуты не могла выдержать в компании друзей, особенно после того, что произошло между ней и Боком.
Бок окончательно вывел её из себя. В другое время и в другом месте Эльфаба восхитилась бы тем, что ему это удалось, но здесь и сейчас она чувствовала только обиду в сочетании с привычным уже раздражением. Каждое его тщательно продуманное обвинение острым лезвием вонзилось в её совесть, заставив сотворить натуральную глупость – уйти с выступления и отправиться искать Глинду. Очередное поспешное решение в череде самых необдуманных из всех, что принимала в своей жизни Эльфаба. Каким-то непостижимым образом Глинда заставляла её совершать немыслимые поступки. Эльфаба ушла, никого не предупредив, не имея понятия, да и не задумываясь о том, как на её поспешный уход отреагируют остальные. Без сомнений, утром Нессароза потребует от неё объяснений, но и эта угроза казалась ей поразительно блеклой, настолько она зациклилась на своих предполагаемых неудачах.
Внушительные двери Крейг-холла замаячили перед Эльфабой раньше, чем ей того хотелось, зазывая внутрь пугающей безмятежностью. Она стиснула зубы и прошла через слабо освещённый парадный вход, стараясь успокоить нервы. В здании стояла неестественная тишина; казалось, в этот вечер на выступление отправились все.
«И к лучшему», сказала самой себе Эльфаба. Она бы не смогла откровенно поговорить с Глиндой если бы все, как всегда, шумели.
Медленно поднимаясь по лестнице, преодолевая по одной ступеньке, Эльфаба в тысячный раз за вечер гадала, не совершает ли она ужасную ошибку. На обратном пути у неё было достаточно времени, чтобы передумать, но природное упрямство вело её вперед. Если она не сделает этого сейчас, вряд ли ей хватит храбрости повторить попытку. Уж лучше сразу со всем покончить и надеяться, что Бок не ошибался.
Поднявшись на второй этаж, Эльфаба в полной тишине шла по коридору к своей комнате, с удивлением наблюдая, как мерцают и гаснут висящие на стенах газовые лампы. Добравшись до двери, Эльфаба обнаружила, что та заперта, и принялась копаться в кармане в поисках ключа. Должно быть, Глинда всё же отправилась на прогулку, или слишком нервничала одна. Открыв дверь, Эльфаба прошла в комнату и сразу поняла, что соседки там не было.
- Глинда? – позвала она.
Ответа не последовало, зато Эльфаба услышала звук бегущей воды, это могло означать только одно - Глинда принимала ванну.
Стянув с головы шляпу, Эльфаба устало вздохнула. Стоя посреди комнаты, она ощутила всю глупость своего поспешного возвращения, по уровню мелодраматизма не уступавшего театральной постановке. И что она планировала сделать? Вломиться внутрь, не стесняясь схватить соседку в охапку, и потребовать от неё выложить всю правду? Как она вообще могла рассуждать о подобной глупости?
Проклятый Бок, чёрт бы побрал его кретинизм. Это он был во всём виноват. Он превратил её в безмозглую истеричку.
Эльфаба прошла в свою часть комнаты и обхватив голову руками, шумно выдохнув, тяжело опустилась на кровать. Может и хорошо, что Глинда её не встретила. Зато есть время подумать, как следует подготовиться к беседе.
«Я извиняюсь за раннее возвращение в столь сентиментальной манере, но мне было просто необходимо поведать тебе, как я беспокоюсь о твоём здоровье. Я заметила, что у тебя уже довольно давно наблюдаются проблемы с психикой», проговорила про себя Эльфаба.
Всемогущая Лурлина, даже в голове у неё это прозвучало как бред.
Потирая прохладными пальцами шею, Эльфаба раздумывала, не стоит ли ей спуститься вниз и сделать Глинде чашку чая. Взгляд её скользнул по кровати соседки, отмечая скомканные одеяла и раскиданные в изголовье подушки из гусиного пуха. На покрывале лежала книга, потрескавшийся и неприятный на вид древний том, который никоим образом не мог оказаться в личных вещах Глинды. Какое-то мгновение Эльфаба разглядывала его, нахмурив брови, затем поднялась, чтобы как следует рассмотреть фолиант.
Книга лежала обложкой вниз, наполовину скрытая скиданными в кучу одеялами и подушками. Эльфаба подняла её, удивившись весу, и перевернула. На обложке, над стёршимся изображением беззубого дракона было выведено: «Рабыни огненного змея».
"Любопытная литература для волшебницы-второкурсницы", подумала Эльфаба и с лёгким любопытством стала пролистывать страницы. В книге обнаружились изображения изуродованных женщин и жутких на вид Зверей, в окружении текста на двух языках. Лицо Эльфабы мрачнело всё сильнее, чем дальше она листала книгу, особенно, когда картинки стали совсем омерзительными. Змеи, пожиравшие глаза младенца… демон, снашивавшийся с безголовой девочкой. Изображение пылающей деревни и пляшущей среди языков пламени юной девы.
Зачем Глинде могла понадобиться эта книга? Что она могла оттуда почерпнуть?
Возможно, сработал какой-то инстинкт или тревожное предчувствие - что бы ни было причиной, Эльфабе, вдруг, стало на удивление не по себе. Она всё ещё слышала как в ванной бежала вода, но что-то здесь было не так.
Что-то во всём этом было очень неправильно.
- Глинда? – позвала Эльфаба, внезапно испытав необходимость в том, чтобы услышать голос соседки.
Глинда не ответила.
Эльфаба закрыла книгу и положила её обратно на кровать, ощущая растущую внутри тревогу.
- Глинда? – позвала она вновь.
Ответа по-прежнему не было.
Эльфаба постояла, внимательно прислушиваясь, затем подошла к двери в ванную комнату и громко постучала.
- Глинда, - повторила она уже более резким тоном. – Глинда, ответь. Мне нужно с тобой поговорить. – Напрягшись всем телом, Эльфаба ждала ответа, которого, казалось, ей не суждено было дождаться.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
| Anade | Дата: Среда, 2013-07-10, 7:15 PM | Сообщение # 17 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Она уже собиралась постучать вновь, когда, случайно опустив глаза, заметила просачивающуюся из-под двери воду.
Эльфаба инстинктивно отшатнулась, взирая на то, как пропитывался водой ковер рядом с её сапогами. Ощутив, как с ног до головы её окатило ледяной волной страха, она резко перевела взгляд на дверь, и ожесточённо забарабанила в неё кулаками.
- Глинда, немедленно открой дверь! – прокричала Эльфаба и дёрнула за ручку.
К счастью, дверь оказалась не заперта.
Она быстро зашла в тёмную комнату, с плеском наступив в лужу воды на полу. В воздухе ощущался слабый привкус серы в сочетании с металлическим запахом воды. Эльфаба вытянула руку и зажгла лампу; комнату залил яркий свет.
На осознание увиденного у Эльфабы ушло несколько мучительно долгих секунд.
Из крана текла вода. Ванна была переполнена до краёв. Посреди комнаты лежало бледное и безжизненное тело Глинды с неловко раскинутыми руками и ногами.
Время словно остановилось или только сердце Эльфабы? Невозможно описать, что за эмоции она успела испытать, а у самой Эльфабы едва ли было время их осознать. Бросившись вперёд без раздумий, она дотронулась до Глинды, но тут же отдёрнула руки, шипя от боли, когда пальцы коснулись влажной кожи. Глубоко вдохнув, Эльфаба сжала кулаки и упала на колени рядом с соседкой, стараясь не обращать внимания на боль.
- Глинда, – задыхаясь, позвала она, обеими руками ощупывая лицо и плечи той. Голова Глинды бессильно откинулась назад, обнажая жуткие следы когтей на шее. Эльфаба в ужасе отшатнулась, но не позволила себе паниковать. Кожа, к которой она прикасалась, была мертвенно холодной и пульс у Глинды на шее едва прощупывался.
"Нет… только не так. Не здесь… не сейчас… Оз Святый, да у неё всё тело в синяках!"
- Глинда, - одними губами произнесла Эльфаба, поддерживая голову подруги, - Глинда, родная, очнись. Ты меня слышишь? Очнись же! Не смей так со мной поступать… прошу, не делай этого!
Глинда хрипло простонала, и дыхание Эльфабы участилось. Ей даже удалось выдавить из себя слабую улыбку, когда она увидела, что Глинда возвращалась к жизни.
- Родная… дорогая… ты меня слышишь? – спросила Эльфаба, наклонившись ниже.
Ответ был сдавленным и нечленораздельным, Глинда ещё не до конца пришла в себя.
Эльфаба нервным жестом провела ладонью по лбу и принялась озираться по сторонам. Нужно было вынести Глинду из ванной комнаты, это было главной задачей. Поднявшись на ноги и осторожно пройдя к ванне, Эльфаба постаралась дотянуться до кранов и перекрыть воду. Металл оказался ледяным, и оставалось только гадать, какой холодной была сама вода. В несколько быстрых оборотов краны оказались закручены, после чего Эльфаба начала искать какое-нибудь полотенце и обнаружила пару, явно принесённых сюда Глиндой. Сдёргивая полотенца с держателя, Эльфаба заметила, что Глинда всё больше приходила в себя и её заметно била дрожь.
- Эльфи? – прошептала Глинда, приоткрыв глаза.
- Тише, дорогая, - пробормотала Эльфаба, склоняясь над Глиндой и укрывая её полотенцами. – Надо вынести тебя отсюда и для этого мне понадобится твоя помощь.
Эльфаба взяла руку Глинды и обтёрла полотенцем, прежде чем перекинуть себе через плечо.
- Можешь крепко обнять меня за шею? Да, вот так. Покрепче вцепись мне в пальто, только не отпускай. Так… теперь приподнимись, прижмись ко мне… дорогая, мне нельзя касаться воды, тебе придётся приподняться ещё выше… вот, умница. Не забывай крепко держаться за меня. Я отнесу тебя туда, где сухо.
Эльфаба просунула руки под Глиндой и крепко прижала её к себе, держа ладони на скрывших худенькую фигурку полотенцах. Сделав глубокий вдох, она подняла подругу, сразу почувствовав, как напряглась спина, а мокрые полотенца ожгли ладони.
Почувствовав, что Эльфаба крепко стоит на ногах, Глинда прижалась к ней сильнее. Эльфаба постаралась не морщиться, когда Глинда инстинктивно уткнулась носом ей в плечо, отчего тут же промокло насквозь её пальто. Она была рада уже тому, что не сняла его, едва зайдя в комнату.
Боясь потерять равновесие и поскользнуться на мокром полу, Эльфаба как можно быстрее вынесла Глинду из ванной комнаты. Давно уже прошли те времена, когда она последний раз носила кого-то на руках. К счастью, в Глинде веса было ещё меньше чем в Нессарозе - доказательство её ухудшающегося здоровья. И руке, которой Глинда держалась за её шею, Эльфаба тоже была рада, хотя сил у самой Глинды было совсем чуть-чуть. Эльфаба поднесла её поближе к камину и осторожно уложила на кушетку, которую Глинда добавила к убранству комнаты в прошлом году.
- Вот так, - сказала Эльфаба, опуская Глинду и придвигая кушетку к огню. – Откинься назад, я пока принесу одеяло. Можешь привстать? Хорошо.
Стянув со своей кровати самое тёплое одеяло, она вернулась к Глинде и накинула его ей на плечи. В свете огня от камина тёмные синяки на руках и на теле подруги выглядели ещё более жутко, и укутывая Глинду, Эльфаба с трудом сдержала дрожь.
- Огонь почти погас, - рассеянно пробормотала Эльфаба, взяла кочергу, и пошевелила поленья в камине. – Продолжай растирать руки и грудь, нам нужно тебя согреть. Голова болит? Видишь хорошо?
Разведя огонь, Эльфаба снова повернулась к Глинде и взяла её лицо в свои ладони. Осторожно приподняв ей веки, она проверила, не расширены ли зрачки.
- Н-нет… - ответила Глинда, слабо откинув голову, - голова… я не…
- Что произошло? – спросила Эльфаба, ощупывая голову Глинды. - Помнишь, как упала?
Подруга вздрогнула.
- Я… наверное, я потеряла сознание…
Эльфаба только кивнула и резко поднялась на ноги.
- Я должна позвать кого-нибудь из управляющих. Я не врач и не могу понять, как сильно ты пострадала. Тебе нужно в лазарет.
- Нет, нельзя! - выкрикнула Глинда, внезапно перепугавшись.
- Я вернусь как только смогу, обещаю. Просто держись поближе к огню и постарайся не засыпать.
- Нет, Эльфи! – прошептала Глинда, вцепившись вдруг в руку Эльфабы мёртвой хваткой. – Ты не можешь никому об этом рассказывать, никто не должен видеть меня такой!
- Глинда…
- Прошу, - взмолилась Глинда, - пожалуйста, не оставляй меня одну, я больше не выдержу! Просто… просто останься со мной, пожалуйста, Эльфи. Обещаю, что со мной всё в порядке.
Эльфаба пристально посмотрела на Глинду, изучая отражение всполохов огня в перепуганных глазах подруги. Она поджала губы в безмолвном раздумье, в который уже раз отказываясь от, казалось бы, логичного ответа.
- Я доверюсь тебе, Глинда, - тихо произнесла Эльфаба, - но у меня к тебе один вопрос, а можешь ли ты довериться мне в ответ? И если бы я, к примеру, попросила тебя начать говорить мне правду, ты бы согласилась её рассказать?
Судя по тому как Глинда отвела взгляд, она понимала, чего от неё потребовала подруга. Глинда виновато понурила голову, но руку Эльфабы так и не отпустила.
Другого ответа Эльфабе и не требовалось, отчего она ещё сильнее разозлилась на Бока.
- Нет… естественно, ты бы на это не согласилась, - произнесла Эльфаба с нотками металла в голосе. Выдернув ладонь из рук Глинды, она направилась к своему туалетному столику, где выдвинула ящик и с мрачным видом принялась там что-то искать. – Да и с чего бы? Я ведь не была рядом с тобой последние пару месяцев, наблюдая, как ты загоняешь себя в могилу, не в силах ничем помочь.
Эльфаба вынула из ящика найденные там две бутылочки и рулон марли. Открыв одну из бутылочек, она плеснула содержимое на ладонь и опытными движениями принялась наносить его на ожоги на руках. Мазь облегчила боль, но полностью её не сняла.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Среда, 2013-07-10, 7:16 PM |
| |
| |
| Anade | Дата: Четверг, 2013-07-11, 4:59 AM | Сообщение # 18 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| - Ты ничего не ешь, - продолжала она, - ничего не рассказываешь… скрываешь жуткие следы побоев и всё, что я могу – это наблюдать… делая вид, будто мне всё равно.
Оторвав ткань с большей, чем требовалось силой, Эльфаба перебинтовала ладони.
- Бок сдался, Моррибл выпытывает у меня правду, сама я, набравшись смелости спросить, не получаю никакого ответа. Вернувшись домой я нахожу твоё бездыханное тело в ванной - возможно тот миг был самым ужасным в моей жизни, я испугалась, что стряслось самое худшее. И сейчас, глядя мне в лицо, ты ещё можешь утверждать, что всё в порядке? Поразительно! Знаешь, что я тебе скажу, дорогая моя Глинда, эта наша с тобой дружба превратилась в какой-то фарс.
Эльфаба со злостью сорвала с себя пальто и швырнула его на пол, потом скинула сапоги и распинала их по углам. Схватив вторую бутылочку и приблизившись к Глинде, она опустилась перед ней на колени и стала втирать мазь в жуткие следы когтей на шее. Заметив свежие слёзы на щеках подруги, она разозлилась ещё сильнее. Но злилась она больше на себя, чем на Глинду.
Прошло несколько мгновений напряженной тишины, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в камине.
- Если бы я призналась тебе, - медленно произнесла Глинда, - что я в ответе за недуг, от которого страдает ама Клатч, и даже… за убийство доктора Дилламонда… что бы ты сказала? Ты бы мне поверила?
Эльфаба замерла на месте и подняла на подругу глаза, поразившись скорее тому, что Глинда заговорила, чем смыслу сказанного.
- Я бы сказала, что твои таланты тут сильно недооценивают, – попыталась отшутиться она, продолжив втирать мазь. – Насылание хворей и убийство силой мысли? Во дворце ты бы быстро взлетела по карьерной лестнице.
- Прошу тебя, Эльфаба, - взмолилась Глинда, вдруг накрыв ладонью руку подруги у себя на шее, – я говорю серьёзно, если бы я сказала, что в ответе за это, что бы ты сделала?
Эльфаба внимательно посмотрела на Глинду, не зная как реагировать на подобный вопрос.
- Ну, - начала она уже более задумчивым тоном, - я бы сперва поинтересовалась, как и когда всё это случилось, а потом перешла бы к вопросу «Зачем». Зачем, к примеру, наивной девочке из Гилликина вдруг потребовалось перерезать горло своему профессору по биологии?
Подруга смерила её холодным и каким-то неживым взглядом.
- Я вовсе не наивна, Эльфаба, - тихо и едва не с цинизмом произнесла Глинда, - и в этом заключается твоя первая ошибка. Ты видишь только созданную мной оболочку, не задумываясь о том, что скрывается под ней.
Глинда отвернулась к огню, словно ища утешение среди языков пламени. Изящный профиль её усталого лица напомнил Эльфабе статуи из Эпплруа, которые окружали особняк её деда. Разбитые и прекрасные, лица их отражали живую человеческую грусть. Нисколько не умаляли сияния голубых глаз залегшие под ними тёмные круги, как не портили слегка впавшие щёки вид аккуратно очерченных скул. Даже теперь, с мокрыми, облепившими её плечи волосами, и грубыми следами когтей на шее, Глинда была очень красива.
Что, в самом деле, скрывалось под этой идеальной внешностью?
- Глинда, - начала Эльфаба, взяв в ладони ослабевшие руки соседки. – Ты должна рассказать мне о своих проблемах. Мы не можем и дальше так поступать друг с другом. Я больше не могу и не желаю отворачиваться от тебя, притворяясь, будто не знаю, что ты в беде. Я прошу довериться мне, потому что искренне хочу помочь. Ты сомневаешься, ты напугана. Это я понимаю. Вот чего я не могу понять, так это почему ты продолжаешь отказываться от помощи, тем более от помощи, которую предлагаю я.
- Ну как ты не понимаешь, - пробормотала расстроенная Глинда, утирая слёзы, - неужели, это так сложно? Взгляни на меня, Эльфаба. У меня же на лбу написано, что зло змеится вокруг моего сердца, сжимая его в тисках! Внутри меня тьма, она чернее, чем ты способна себе представить. Ты понимаешь, каково это, знать то, что знаю я и держать в себе?
Она покачала головой и горько расплакалась. Эльфаба наблюдала, ничего не понимая, но ладони Глинды из своих не выпускала.
- Эльфи, - прохныкала Глинда, сплетая пальцы с пальцами подруги, - ты для меня самый важный человек; ты единственная способна меня утешить. Можешь ли ты обижаться за молчание, если правда обо мне тебя оттолкнёт? Простишь ли ты меня за нежелание говорить, хотя бы потому что я отчаянно нуждаюсь в тебе?
Глинда прикоснулась к лицу Эльфабы, холодными дрожащими пальцами заведя выбившуюся прядь за ухо.
- Я не могу лишиться тебя, меня пугает одна только мысль об этом.
Эльфаба не знала, что и сказать. Обычно всеобъемлющая циничность с её стороны превращала подобные признания в тему для веселья, но пугающая искренность спокойного лица подруги заставила впервые затрепетать сердце Эльфабы.
- Тогда ты должна понять, что чувствую я, - тихо произнесла Эльфаба, - я тоже не хочу терять тебя.
Глинда закрыла глаза и глубоко вздохнула, явно набираясь храбрости, чтобы заговорить.
- Обещаешь, - прошептала она, - что, когда я расскажу правду, ты от меня не отвернёшься, не откажешься заговорить со мной?
- Дорогая, твоей ненависти к себе и так хватит, чтобы укрыть ею весь Оз как одеялом. Но если тебе от этого полегчает, даю слово, что не отвернусь от тебя.
Сделав неверный вздох, Глинда наконец успокоилась и встретилась взглядом с Эльфабой.
- Ты знакома с историями о слугах Камбрикии?
Эльфаба выгнула бровь. Она была готова услышать от Глинды всё что угодно, но не это.
- Смутно, – с лёгкой настороженностью ответила Эльфаба. – Они распространены не так широко, как традиционный озианский фольклор, но… ты, случаем, не имеешь в виду гадкие побасенки о безумных женщинах с материка?
- Эти женщины не только были безумными, - мрачно пояснила Глинда, - они сеяли смерть и разрушения; их сила была такой, что они меняли природу элементов и судьбы людей по собственному желанию. Они переписывали ход истории с помощью жертвоприношений и огня…
- … потому что в них якобы текла кровь драконов или что-то в этом духе. Да, теперь я припоминаю эти истории. Но к чему ты о них вспомнила?
Ни один мускул на лице Глинды не дрогнул, когда она произнесла:
- А что бы ты сказала, если бы я заявила, что я – одна из тех женщин?
Эльфаба странно посмотрела на Глинду и разразилась смехом.
- Знаешь, я уже начинаю подумывать, что ты действительно сошла с ума, - сказала Эльфаба, - правда, не могу взять в толк, причём тут какие-то нелепые бабушкины сказки. Камбрикийская ведьма – это просто миф, Глинда, как и её слуги. Жизнь наших предков была полна примитивных суеверий; этим объясняются многие легенды. Когда какая-то сумасшедшая поджигала деревню в какой-нибудь Фанарре и вырезала половину жителей, все начинали говорить, что она прислуживает Камбрикийской ведьме. Дорогая моя, всё это просто сказки, причём с не лучшей моралью. И как ты вообще можешь относиться к ним серьёзно?
- Почему ты так уверена, что всё это – неправда? – спросила Глинда. - Как можно определить, существует ли что-то, если оно лишено формы и образа?
Она вытянула руки перед Эльфабой, чтобы та, как следует, рассмотрела жуткие синяки.
- Скажи… какое объяснение ты можешь дать этому? Думаешь, их поставил какой-то ревнивый любовник, или, быть может, я сама их себе поставила? Уверяю тебя, мисс Эльфаба, правда более ужасна, чем все глупые слухи обо мне. Каждую ночь я просыпаюсь, чувствуя на себе руки безликих призрачных демонов. Они подползают с наступлением тьмы и вонзают свои когти глубоко мне под кожу. А я не знаю, что со мной, оказалась ли я невольной жертвой оживших мертвецов или меня поглотило древнее безумие? Ты умна, Эльфи, но в нашем мире есть такие вещи, которые даже ты объяснить не в силах. Эти истории… мифы, как бы они ни были преувеличены, в них есть зерно правды, ведь ты и сама говорила о чём-то подобном. Может, я и не знаю причины своих мучений, но уверяю тебя, эти мучения реальны.
Они немного посидели в тишине. Эльфаба внимательно разглядывала синяки на руках Глинды. То, что поведала подруга, казалось ей какой-то дикостью, но она должна была признать, что синяки были гораздо сильнее чем, те, что сделала бы сама Глинда.
- Они возникают, когда ты спишь? – спросила Эльфаба.
- Когда сплю и когда бодрствую, они постоянно появляются уже несколько недель, - призналась Глинда с отчаянием в голосе.
Закусив губу, Эльфаба провела пальцами по израненным рукам Глинды.
- Ты не должна была скрывать это от меня, Глинда. Неважно, что это, но оно явно желает тебе зла.
- Или пытается предупредить, - спокойно добавила Глинда, - что дальше будет хуже.
Эльфаба приподняла бровь.
- О чём ты?
- Мы с тобой уже говорили о магии, - начала Глинда, поправляя одеяло, - о её недостатках и о том, что наши знания о ней очень ограничены. Мы… заклинаем вещи особым набором слов или изменяем материю цепочкой мыслей. А что, если раньше у нас не было таких сил? А что, если в те далекие времена такой властью обладала лишь некая, более тёмная часть человеческой сущности, как в историях про слуг Камбрикии.
Эльфаба оказалась совершенно сбита с толку.
- Хочешь знать, верю ли я, будто человек способен менять мир, не сознавая того, или не зная откуда исходит его сила?
Глинда кивнула.
- Как по мне, так всё это чушь или граничит с религией, хотя особой разницы между этими двумя вещами я не вижу. Магия, хоть и вещь слабо поддающаяся логике, имеет некий свод правил и ограничений. Мы же не просто ходячие сосуды для тёмных и необъяснимых сил.
- В самом деле? – спросила Глинда. - Тогда почему ама Клатч сейчас лежит в лазарете, страдая от выдуманной мной болезни?
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Четверг, 2013-07-11, 5:01 AM |
| |
| |
| Anade | Дата: Четверг, 2013-07-11, 6:39 AM | Сообщение # 19 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Эльфаба заморгала в полнейшем недоумении.
- Что?
- Я всё выдумала, Эльфи! – выкрикнула Глинда с фальшивым смешком. – Я придумала, что она была безумна и разговаривала с неодушевлёнными предметами… только чтобы выпросить отдельную комнату! Мне в голову не приходило ничего нелепее этой идеи. И всё же вот она, моя ама, лежит в лазарете и болтает с гвоздями, медленно отходя в мир иной. Как это может быть совпадением? И как это объяснить, если не материализацией моих собственных мыслей?
- Соглашусь, что ситуация сама по себе довольно странная, - задумчиво произнесла Эльфаба. – Мне всегда было интересно, как ты уговорила Моррибл не отправлять тебя в общие спальни. Ну, хорошо. Ты убеждена в том, что смогла заколдовать свою аму, потому что её сразила придуманная тобой болезнь. Это всё?
- Нет… - Глинда начала, но испугалась. – Это далеко не всё. Всё дело в том… что она мне сказала в лазарете… в тот день, когда мы с тобой ходили её навещать. Ама Клатч просто не могла знать об этом, по крайней мере, мне так кажется…
- И что же это такое? – спросила Эльфаба. - Какой-то жуткий семейный секрет или твой проступок в прошлом?
- Воспоминание, - глядя куда-то в пространство, сказала Глинда, - из моего детства. Я никогда о нём не рассказывала.
Потрескивающий в камине огонь очерчивал контуры окружившей их тишины, заполняя комнату несказанными словами. Глинда сделала попытку опять уйти в себя, но Эльфаба взяла её за руки, не желая, чтобы подруга снова отгораживалась.
- Когда… когда я была маленькой, - осторожно начала Глинда, - был один… мальчик. Маленький мальчик, который жил со своим дедушкой в дальнем краю наших владений. Он был знатного рода, но семья его была очень бедной. А звали его… звали его Тимен.
На этом месте голос у Глинды сорвался, словно одно это имя доставляло ей боль. Эльфаба провела большими пальцами по пальцам Глинды и та в ответ сжала ладони подруги, словно ища в этом жесте смелость, чтобы продолжить.
- Мы проводили всё время вместе, - вновь заговорила Глинда, - бегали друг за дружкой по лесу, придумывали разные игры, как и все дети. Наверное, в каком-то смысле, мы были друг в друга влюблены чистой детской любовью. Тимен всё смеялся и любил повторять, что мы когда-нибудь с ним поженимся; будем жить в замке и держать у себя больших белых драконов. Тогда он был для меня целым миром. Я любила его сильнее всех на свете.
Голос у Глинды был печальным, а взгляд устремлён куда-то вдаль. Беззащитное и искреннее выражение на лице Глинды тронуло Эльфабу. За прошедший год, что они провели вместе, случались моменты, когда Глинда высказывала собственное мнение или искренне реагировала на что-то, хотя обычно чувства её были будто пошитыми на заказ, словно платья, которые она носила. Эти редкие мгновения всякий раз становились для Эльфабы настоящим откровением, напоминая, за что она так любила свою соседку.
Глинда вдруг закрыла глаза, собираясь с силами, чтобы продолжить.
- Как-то раз… мы с ним наткнулись на одну тропку, пока играли в лесу в прятки. Представив себя первооткрывателями, мы решили пойти по ней и обнаружили старую заброшенную мельницу. Она была древней и готова была развалиться на части, но двум маленьким детям казалась идеальной площадкой для игр. Мы решили, что она станет нашим тайным замком, спрятанным ото всех, о котором будем знать только мы. В праздник летнего солнцестояния, Тимен уговорил меня встретиться вечером на мельнице, думая, что будет здорово посидеть там и порассказывать друг другу страшные истории. Мы взяли с собой фонарь и, держась за руки, отправились в лес к нашему разрушенному зачарованному замку. В ту ночь светила полная луна, поэтому мы быстро нашли нужную тропку. Добравшись до мельницы Тимен предложил, вместо того чтобы рассказывать истории, поиграть в прятки, а я настояла, что буду искать его.
Глинда замолчала. Сдавив руки Эльфабы с такой силой, словно ей было больно, она не замечала, какую боль причиняла обожжённым ладоням подруги. Эльфаба же была так обеспокоена состоянием Глинды, что предпочла смолчать.
- Я не помню, как это случилось… - продолжила Глинда дрожащим голосом, - кто из нас слишком небрежно повесил фонарь на гвоздь на стене. Но когда я поднялась по лестнице на балкон ища Тимена, фонарь вдруг сорвался с гвоздя и разбился. И вспыхнуло пламя.
У неё снова задрожали руки, и Эльфаба сжала их ещё крепче.
- Это было кошмарно… - прошептала в ужасе Глинда, - кошмарно было видеть, как быстро распространялся огонь. Пожар начался у самой лестницы под балконом, на котором я стояла, перекрыв мне путь назад. Окна на верхнем ярусе были заколочены, выхода не было. Я стала кричать, надеясь, что Тимен меня услышит, дым забивался мне в лёгкие. На нижнем этаже была… маленькая кладовая, где Тимен прятался. Наверное, дверь заклинило, поэтому, когда Тимен услышал мои крики, он начал стучать кулаками в дверь. Тимен всё выкрикивал моё имя, не знаю, от боли или страха. Огонь распространялся так быстро, мы не могли сбежать. Потом я осипла и больше не могла кричать, а Тимен всё бил кулаками в дверь и как безумный звал меня по имени.
Глинда перевела дыхание, явно готовясь поведать самую тяжёлую часть истории.
- Я не знаю, как это случилось, может, наши крики услышали, а может, заметили столб огня, но один крестьянин, который проходил мимо фермы, бросился внутрь. Сначала он меня не увидел, я была слишком высоко и не могла его позвать. Наверное, я тогда оцепенела от шока; теперь сложно сказать. Я просто была там и смотрела, словно лишившись контроля над собственным телом. Но тот мужчина услышал Тимена и бросился к кладовой, пробираясь через огонь. Он как раз добрался до двери, когда крыша рухнула и вход в кладовую оказался завален обломками. Тимена уже было не спасти.
Глинда сидела не шевелясь, хотя Эльфаба видела, как вздулись у неё под кожей вены. Эльфабу пугало, какой спокойной казалась Глинда, словно она тогда смирилась с приходом смерти.
- Затем, - продолжила Глинда, - фермер зачем-то взглянул наверх и увидел, что я лежала на полу балкона, окруженная огнём и смотрела на него. Он оказался как раз подо мной и крикнул, чтобы я прыгала и что он меня поймает. Собравшись с последними силами, я перелезла через перила и спрыгнула вниз. Он поймал меня, крепко обнял и едва успел выбежать наружу, как мельница рухнула.
Огонь освещал мягкие черты лица Глинды, делая его ещё более нереальным и испуганным.
- Я смотрела на то, как горела мельница, - прошептала Глинда и по щеке у неё скатилась слеза, –… и Тимен, запертый внутри. Его крики стихли нескоро, и ещё долго они преследовали меня. Я мало помню из того, что случилось потом. Припоминаю только как сидела в доме у того крестьянина, завернутая в одеяло и слушала, как в соседней комнате разговаривали он и его жена. Я мало что расслышала, но то, что разобрала, забыть не смогла. "Выжил только один, - сказал он тогда, - другой ребёнок сгорел".
Слёзы у Глинды заструились свободней, оставляя на щеках мокрые дорожки.
- С того дня у меня возникла уверенность, что по каким-то неведомым причинам я была повинна в смерти Тимена. Крыша рухнула по моему желанию, и фермер посмотрел тогда вверх не случайно. Вот почему я никому об этом не рассказывала и вот почему я была так шокирована, услышав те же слова от амы Клатч. Она просто не могла знать об этом, Эльфи. Как это возможно, если только какая-то тёмная сущность не имеет надо мной власти?
Она снова отвернулась к огню и по лицу её пробежала тень.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
| Anade | Дата: Четверг, 2013-07-11, 7:15 AM | Сообщение # 20 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| - Во мне живёт зло, Эльфаба, - лишённым эмоций голосом сказала Глинда. – Мрак во мне реален. И сейчас я расплачиваюсь за него перед Богом или Дьяволом, а может, это просто проверка перед новыми испытаниями. Сегодня вечером это, чем бы оно ни было, едва меня не убило. И я уверена, что мои страдания не прекратятся до тех пор, пока не сведут меня в могилу.
Тишина, которая последовала за этим признанием, была почти оглушающей. Эльфаба почти не дышала и не шевелилась, пока Глинда рассказывала свою жуткую историю, но неприятнее всего было слушать признание Глинды в ненависти к самой себе.
- Глинда, - тихо сказала Эльфаба, - внушение самой себе, что ты виновата и совершение ужасного поступка – это две разные вещи. Я понимаю, что ты чувствуешь и могу только попытаться представить, каково это, видеть гибель дорогого человека в таком юном возрасте, но ты не убивала этого мальчика и уж точно не запирала его. Порой судьба бывает к нам жестока. Не всё в нашей власти.
- Ты этого не знаешь, - мрачно сказала Глинда, - тебя ведь там не было.
- Зато я знаю, что ты точно не хотела, чтобы он сгорел. Почему для тебя этого недостаточно?
- Да потому что мне было всё равно! – разрыдалась Глинда, - как ты не понимаешь, Эльфи, что мой грех заключался в безразличии. Мне было всё равно, что фермер мог спасти только одного из нас. Я хотела, чтобы он спас меня! Я не хотела умирать. Когда крыша рухнула… когда фермер заметил меня на балконе… я ощутила радость. Радость и облегчение от мысли, что выживу. И до тех пор, пока мы не скрылись оттуда, я не понимала всего ужаса случившегося. Я навлекла на Тимена смерть, Эльфаба, вот и всё. Я была уверена в этом тогда, уверена и сейчас. И эти ожившие кошмары тому доказательство.
- Ты слишком необъективна, - уверенно произнесла Эльфаба. – Ради всего святого, Глинда, как можно винить ребёнка за естественный страх? Мы рождаемся с желанием жить и выживать; это естественно для нас как дыхание. Ты не можешь обвинить кого-то в смерти, просто потому что этого хочет твоё сознание. Порой случаются ужасные вещи, как с хорошими, так и с плохими людьми и то, что ты выжила в том пожаре, не делает тебя плохой, как и не означает, что ты наделена какими-то мрачными талантами, словно в дурной сказке.
- Но почему ты в этом так уверена? – спросила Глинда, резко подавшись вперёд. – Я ненавидела доктора Дилламонда, когда только приехала в Шиз. Я желала ему зла. Разве не может быть связано его убийство с моей ненавистью к нему? Что, если это по моему желанию кто-то его убил; как бы ужасно это ни звучало.
- Знаешь, если бы для убийства тебе достаточно было только ненавидеть, я бы уже давно была мертва, - сухо заметила Эльфаба.
- А как же ама Клатч? Как ты объяснишь её болезнь?
- Ты придумала эту болезнь, Глинда… но не насылала её на свою аму.
- А все эти сны? Как же мои кошмары? – не выдержала Глинда. - Почему они причиняют мне реальную боль? Почему я должна видеть Тимена ночь за ночью, обожжённого и изуродованного до неузнаваемости? Что за женщина стоит вдалеке и наблюдает? Создание, напоминающее внешностью саму Камбрикийскую ведьму! А что, если все эти истории реальны? Нет, Эльфаба, я говорю серьёзно! Притворись на минуту, что всё, о чём я тебе рассказала, может быть правдой! Всё о дочерях Камбрикийской ведьмы… об аме Клатч… обо всём! Отбрось в сторону свою железную логику и рациональное мышление и просто притворись, что внутри меня действительно скрывается зло!
Она покачала головой и отвернулась от Эльфабы, не желая вдруг встречаться с ней взглядом.
– Однажды ты спрашивала меня о зле и его природе. Но что, если оно существует, что, если это что-то осязаемое? Что, если какое-то зло сидит во мне?
В том, как Глинда произнесла эти слова, было что-то настолько трагическое и выворачивающее душу наизнанку, что Эльфаба опустилась перед ней на колени и молча изучала девушку, отыскавшую путь к её сердцу. Глинда была так убеждена в собственной вине, что это разъедало её изнутри. Даже сама Эльфаба, которую отец обвинял во всех мыслимых грехах, не испытывала ничего подобного.
- Природу зла определить сложно, - тихим голосом произнесла Эльфаба, - но я бы предпочла думать, что видела его достаточно, чтобы суметь узнать. Я видела дороги, усеянные телами убитых женщин и детей кводлингов и то, как толпа рассерженных деревенских жителей забивала камнями до смерти невинного мужчину. Вот это я называю злом, потому что в подобных деяниях ощущается внутреннее чувство неправильности. Я не вижу этого в тебе, Глинда, неважно как сильно ты убеждена, что не способна на добро. То, как остро ты чувствуешь эту боль, само по себе доказательство твоей неправоты.
Глинда вздохнула и вытерла слёзы.
- Я не знаю, - прошептала она, - Я столько всего не знаю. Сны продолжаются, моя ама мучается, а я не знаю, как это остановить.
Эльфаба сделала глубокий вдох и откинулась назад, перенеся весь вес на пятки. Она поморщилась, почувствовав как заныли затёкшие мышцы. Огонь снова стал гаснуть, Эльфаба развернулась на носках и подбросила новое полено.
- Соглашусь, что болезнь твоей амы протекает очень странным образом. И хотя я не убеждена в том, что это ты её заколдовала, думаю, мы отыщем объяснение в твоих учебниках по магии.
- Ты и здесь не можешь без своей логики, - мягко, но с неодобрением произнесла Глинда.
- Что поделать, логический подход ко всему - такая же часть меня, как и зелёная кожа, – с усмешкой ответила Эльфаба. – Но как бы мне хотелось, чтобы ты рассказала об этом раньше. Даже твои глупые подружки должны были что-то заметить. Разве случившееся с амой Клатч не шокировало Шеньшень и Пфанни?
- Я никому не рассказывала про эту выдуманную болезнь, - робко пояснила Глинда, - кроме мадам Моррибл.
Эльфаба обернулась, пытливо разглядывая подругу.
- Так ты рассказывала об этом только Моррибл?
Глинда кивнула.
Эльфаба опустила глаза и задумалась.
- Той ночью… - начала Эльфаба, - когда ама Клатч сказала нам, что видела нечто странное у Дилламонда в лаборатории, она ведь нам так и не рассказала, что именно там было. Может, она видела, как произошло убийство?
Внезапно до неё что-то дошло. В голове у Эльфабы прокручивались вероятные сценарии, создавая вместе с новыми данными, полученными от Глинды цельную картину.
- Моррибл очень подробно расспрашивала меня о тебе, - продолжила она, поднявшись на ноги и начиная расхаживать перед камином. – Она спрашивала про тебя этим утром, хотела знать симптомы твоей болезни и начала на меня давить, когда мои ответы оказались ей не по нраву… - Эльфаба остановилась напротив огня и посмотрела на подругу, которая глядела на неё, явно не понимая, к чему Эльфаба клонит.
- Глинда, - сказала вдруг Эльфаба, - существуют ли такие заклинания и наговоры, которые способны вызывать у человека видения и причинить физический вред?
Подруга уставилась на неё.
- Если и есть, то они явно сложнее чем то, что изучаем мы, но, думаю, такое возможно.
Эльфаба снова резко опустилась на колени перед Глиндой и взяла её ладони в свои.
– А что, если я скажу, что кошмары, которые преследовали тебя столько времени вовсе не родом из сказок и книг, а являются делом рук одной очень даже смертной особы?
Глинда недоверчиво посмотрела на Эльфабу.
- Не уверена, что я тебя понимаю. Кому бы могло прийти в голову заставить меня так страдать, да ещё подобным способом?
- И в самом деле, кому? – ровным тоном переспросила Эльфаба. – Подумай вот над чем: аму Клатч поразило безумие на следующее утро после того как было найдено тело Дилламонда. Она не могла рассказать, что видела той ночью, как не могли сказать медсестры, что с ней случилось. Лишь два человека знали о том, что болезнь выдуманная, и если бы один из них захотел сохранить это в секрете, самым простым способом заставить замолчать другого, было представить этого второго как безумца.
Глинда резко откинулась назад.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
| Anade | Дата: Воскресенье, 2013-07-14, 6:53 PM | Сообщение # 21 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| - Нет, Эльфи, ты же не думаешь, что…
- А почему, собственно, нет? - поинтересовалась Эльфаба. - Она - жестокий и бездушный монстр, истинная злодейка. Ты права, я думаю, что за всем этим стоит Моррибл. Она чем-то околдовала вас с амой. Подумай, Глинда… когда начались твои кошмары? Почему эти злые силы ждали так долго, чтобы начать пытку? Ты действительно думаешь, что твоя ама слегла с выдуманной болезнью, о которой знала только Моррибл, в ночь сразу после убийства профессора по простой случайности? Я в подобные совпадения не верю и думаю, что тут замешано нечто большее. Твоя ама что-то видела той ночью, Глинда, мы обе это знаем. И если уж у кого и была возможность заставить её замолчать, так это у мадам Моррибл.
Дрожа всем телом Глинда пыталась переварить сказанное Эльфабой.
- Но… что, если и так? – неуверенно пробормотала она. – То есть, если ты права и Моррибл прокляла нас с амой, что теперь делать?
- Пока не знаю, - мрачно ответила Эльфаба, - но мы что-нибудь придумаем.
- Нет, - у Глинды зуб на зуб не попадал, - я не позволю тебе в это влезать. Моррибл может быть опасна... нет, я уверена, что она опасна. Если ей придёт в голову, что ты знаешь правду, она сможет…
- Глинда, - сказала Эльфаба, прикоснувшись ладонью к щеке подруги, - мы справимся с этим вместе. Не знаю, что у Моррибл припасено в рукаве и с чем ты ещё по её милости столкнёшься, но я обещаю, что горы сверну, лишь бы остановить этот ужас. Тебе больше не придётся бороться со всем в одиночку.
Эльфаба снова взяла руки Глинды в свои, с радостью заметив, что они потеплели. Глинда смотрела на неё со смешанным чувством страха, слабой надежды и неуверенности. Она понимала, что спорить с Эльфабой бессмысленно, да и пытаться не стоило. Опустив глаза на их соединённые руки, она провела подушечками пальцев по ладоням Эльфабы, только теперь осознав, что с ними произошло.
- Твои руки… - прошептала Глинда.
- Выглядит хуже чем на самом деле, - отмахнулась Эльфаба. – Но тебе сильно повезло; я редко проникаюсь симпатией к промокшим до нитки людям. Мне даже приходило в голову оставить тебя на полу. Когда в следующий раз почувствуешь слабость, выбирай место посуше, а то пошлю вместо себя Бока.
Казалось, Глинда не услышала шутливых ноток к голосе Эльфабы. Продолжая поглаживать перебинтованные руки, она всматривалась в них с таким напряжением, что у Эльфабы кольнуло в груди. Спустя какое-то время она медленно поднесла их к своим губам и нежно поцеловала островок свободной от бинтов кожи на левой ладони. Поцелуй длился вечность, заключённую в несколько секунд.
Эльфаба перестала дышать. Лёгкое прикосновение губ к её коже словно задело каждый нерв, в горле резко пересохло - совсем не так, как от вина. Боль от ожогов перешла в лёгкое покалывание, начинавшееся и сходящее на нет в том месте, где губы Глинды коснулись ладони. Эльфаба вдруг ощутила себя потерянной и опустошённой. По всему её телу разлилось странное тепло.
Когда Глинда чуть отодвинулась, Эльфаба снова коснулась её щеки ладонью, наблюдая как подруга прильнула к ней.
- Мы выдержим и выживем, - сказала она тихо. - мы обязательно найдём выход.
Эльфаба ощутила как задрожала Глинда, избавляясь от всех тех ужасов, что терзали её на протяжении двух месяцев. Глинда наклонилась вперёд и одновременно с этим две забинтованных руки обняли её за шею. Сложно сказать, кто сделал первый шаг и не так уж важно. Эльфаба крепко прижала Глинду к себе, пытаясь поделиться с ней частичкой своих сил.
Неизвестно сколько они так просидели; ни одна из них не желала разрывать эту новую для них хрупкую связь.
Постепенно Глинда успокоилась и перестала дрожать.
- Спасибо тебе, - прошептала она, легонько задевая губами шею Эльфабы.
От этих слов в сочетании с очередным прикосновением мягких губ Эльфаба и сама вздрогнула. Внезапно её накрыло осознанием того, как близко к ней было полуобнаженное тело Глинды и пульс Эльфабы участился. Из-за охватившей её тогда паники, Эльфаба даже не задумывалась ни о наготе Глинды, ни о прикосновениях к холодной коже. Но Эльфабу смущала не сама ситуация; будучи старшей сестрой калеки она давно лишилась любых зачатков скромности и такта. Вот только на прикосновения к Глинде её тело реагировало совсем иначе; особенно, когда она провела рукой вниз по обнажённой спине соседки. Эльфаба всё яснее ощущала фигуру в своих объятиях; плавные изгибы и выпуклости, невинно прижатые к её собственному телу. Все эти открытия вызвали у Эльфабы чувства ещё более опасные и мощные, за что ей стало чудовищно стыдно.
Неловко и очень неохотно она высвободилась из объятий Глинды и поскорее отвернулась, пока подруга поправляла сползшее одеяло.
- Становится поздно, - хрипло пробормотала Эльфаба, отвернувшись к огню. - Наверное, надо потушить камин, если только тебе не холодно.
- Я в порядке, спасибо, - робко ответила Глинда, - только всё тело ноет.
- Нам пора в кровать, - продолжила Эльфаба, и покраснела бы до кончиков ушей, если бы её кожа не была зелёной. - То есть… тебе надо отдохнуть.
- О нет, - возразила Глинда, качая головой. – я не могу себе этого позволить, Эльфи. Это невозможно.
- Дорогая, посмотри на меня, - попросила Эльфаба, - взгляни же. Ты так давно толком не спала, я не позволю тебе сводить себя с ума, не смыкая глаза ещё полночи.
- Но…
- Ты мне доверяешь? – ровным голосом спросила Эльфаба.
Глинда вздохнула.
- Конечно, я тебе доверяю.
- Тогда доверься мне, когда я скажу, что всю ночь не засну.
Она протянула руку, ожидая, когда Глинда ухватится за неё, и подняла подругу на ноги.
Эльфаба провела Глинду к своей неразобранной кровати и усадила на мешковатый матрас.
- Я хочу, чтобы сегодня ты спала тут. Посмотрим, будет ли разница, – пояснила она.
Спешно пройдя на соседскую сторону комнаты она выдвинула один из ящиков комода Глинды и стала искать тёплую ночную сорочку.
– И если тебе всё ещё не по себе, - продолжила она, вынимая сорочку и протягивая Глинде, - я останусь на ночь в кресле, и не спущу с тебя глаз. Обещаю сразу разбудить, если замечу что-нибудь странное. Ну что, ты согласна?
На лице Глинды читалось сомнение, но она медленно кивнула.
- Держи, - сказала Эльфаба, протягивая сорочку, – переоденься, чтобы стало теплее.
Глинда нервно закусила губу.
- Не могла бы ты… ты мне не поможешь? Левый бок очень болит. Наверное, я сильно ударилась ребрами.
Эльфаба напряглась, будучи не готовой к подобной просьбе, и почувствовала, как у неё снова пересыхает в горле.
- Подними руки, - попросила она не своим голосом.
Глинда молча подчинилась, позволив одеялу беспрепятственно соскользнуть с её плеч.
Эльфаба помогла ей продеть голову и руки в воротник и рукава и аккуратно потянула за край сорочки вниз, стараясь никуда не смотреть.
- Вот так, - тихо произнесла она. – А теперь забирайся под одеяло пока опять не замёрзла. Надо будет завтра позвать кого-нибудь из подсобных рабочих, чтобы высушили пол в ванной.
Когда Глинда устроилась под одеялом, Эльфаба плотнее подоткнула края. Убедившись, что подруга удобно устроилась, она развернулась и хотела было вынуть из плетёной корзины несколько полотенец, как Глинда, вдруг, ухватила её за руку.
- Поспи сегодня со мной, - прошептала Глинда, крепко вцепившись Эльфабе в запястье.
Эльфаба перепугано уставилась на неё.
- Ты не доверяешь моим словам?
- Нет… просто… - Глинда сделала глубокий вдох, - Если мне снова приснится кошмар… когда я проснусь в полной темноте и почувствую на себе чьи-то руки… я хочу быть уверена… мне будет приятно знать, что это твои руки.
Приятно значит. Какой интересный выбор слов.
Эльфаба вздохнула и осторожно сжала ладонь Глинды.
- Ну, хорошо.
Глинда улыбнулась, заметно повеселев, отпустила руку Эльфабы и получше укуталась в одеяло.
Эльфаба отправилась за полотенцами и забрала всё, что оставалось в корзине. Затем она прошла к двери в ванную и принялась аккуратно раскладывать полотенца на полу. она надеялась, что они впитают часть воды, но ванну придётся оставить на ночь полной.
Разложив последние полотенца, Эльфаба погасила лампы и тихонько вернулась в спальню. Там она переоделась для сна, ощущая большее смущение, чем обычно. Сделав глубокий вздох для успокоения нервов, Эльфаба забралась в кровать, где уже лежала Глинда. Лёгким дуновением она погасила свечу и опустила голову на подушку.
Поначалу Эльфаба собиралась держаться от Глинды на приличном расстоянии, не представляя, что за поза могла быть подобающей. Но у Глинды явно были иные мысли, потому что она повернулась и, обняв Эльфабу, крепко прижалась к ней, заставив подругу пережить уже пятый сердечный приступ за эту ночь.
- Разбуди меня, когда к нам зайдут утром, - прошептала Глинда так тихо, что Эльфаба с трудом её услышала.
- Разбужу, - шепнула Эльфаба в ответ, поудобнее обнимая Глинду. – Засыпай. Увидимся завтра.
- Спокойной ночи, Эльфи, - ласково сказала Глинда.
- Спокойной ночи, Глинда, - ответила ей Эльфаба.
Вскоре дыхание Глинды стало ровным и спокойным, она явно погрузилась в крепкий сон, чему Эльфаба была безмерно рада, потому что коридоры через стенку от них заполнялись смехом и звуками шагов. Выступление явно подошло к концу, и теперь студентки возвращались по комнатам, шумно обсуждая события вечера. Глинда не просыпалась, продолжая крепко обнимать подругу во сне. Эльфаба осторожно гладила Глинду по волосам, зная, что в эту ночь не сомкнёт глаз.
Лёжа в темноте и чувствуя, как её обнимала Глинда, Эльфабе пришлось признать, что эти объятия отличались от тех, в которых она порой держала сестру. Эти объятия были совсем иными.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
| Anade | Дата: Понедельник, 2013-07-15, 2:57 AM | Сообщение # 22 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Глава седьмая.
Знаки
У Ветра на пути не вставай до поры, не то не туда унесёт.
На протяжении нескольких недель Эльфаба всё глубже погружалась в то, что постепенно обретало черты её личного крестового похода за неприглядной истиной, которая скрывалась под маской смерти профессора Дилламонда.
Верная своему слову, она посвящала каждую свободную минуту поискам причины жутких ночных кошмаров своей соседки. И поиски эти включали в себя ускоренное изучение курса магии и волшебства - одного из тех немногих, которые оставляли Эльфабу равнодушной. И всё же за учёбу она взялась с рвением жадной до знаний вчерашней школьницы.
Впереди её ожидала многовековая теория, полная догадок и предположений, но подобные преграды Эльфабу никогда не останавливали. Как и многое в её жизни, эта проблема была лишь новым вызовом, который она готова была принять. Хотя поначалу нелюбовь к предмету брала верх над Эльфабой, превращая учёбу в настоящую пытку.
Уйму времени она потратила сидя в библиотеке, обложившись сразу шестью учебниками, попутно конспектируя и беспрестанно бубня проклятия себе под нос, чем распугивала добрую половину посетителей на этаже.
Примерно через неделю Эльфаба отказалась от попыток заучить несколько сотен проклятий из тысячи и заставила себя начать с чистого листа. Это стоило ей немалых трудов и нервов, но она справилась. И если терпение не входило в ряд её добродетелей, ей следовало ему научиться, как и искусству составлять заклинания.
Несмотря на общую непрактичность магии, кое-что в ней смогло заинтересовать Эльфабу.
Магия являлась результатом множества противоречивых союзов природы и существовала на зыбкой границе между миром материальным и нематериальным. Заклинания вовсе не были простым набором слов на тарабарском языке. Они представляли собой затейливый узор из сплетённых воедино метафизических сил, который аккуратно добавлялся волшебником в уже существующую картину мира. Как выяснилось, заклинание невозможно было изменить, не повлияв на каждый из его элементов по отдельности. И это огорчало Эльфабу сильнее всего.
Чтобы создать проклятье, подобно наложенному на Глинду и её аму, Моррибл должна была объединить несколько простых заклинаний в одно, что превращало стоящую перед Эльфабой задачу: понять, какими были первичные заклинания, в практически невыполнимую.
К счастью Глинда очень помогала Эльфабе в обучении, за что та была ей без конца благодарна. Соседка старалась отвечать на все вопросы как можно проще и яснее, чтобы ужать месяцы лекций до нескольких коротких уроков для Эльфабы.
По вечерам в библиотеке или в своей комнате они вдвоём склонялись над книгой, и тогда до крайности раздражённая Эльфаба засыпала Глинду вопросами о том, чего так и не поняла, а Глинда спокойно объясняла, стараясь не поучать подругу. Они оказались хорошей командой, чего Эльфабе не доставало в терпении, Глинда восполняла умением объяснить.
Эльфаба поражалась тому, как хорошо разбиралась в магии сама Глинда. Как бы скромно она не отзывалась о своих успехах, Глинда ясно понимала, в чём заключались механизмы действия заклинаний, пусть ей и не хватало практических навыков. У девочки явно был талант, что, быть может, и служило главным источником её страхов. В своём сознании Глинда соединяла талант к тайным наукам с верой в обладание некими, неподвластными ей жуткими силами. Вот почему от изучения наиболее пугающих и опасных проклятий Эльфаба держала её в стороне. Глинда всё ещё пыталась справиться с чувством вины, а Эльфаба, как могла, старалась ей в этом помочь.
Оставшееся время, сколь мало его ни было, они посвящали друг другу. Глинда страшно привязалась к Эльфабе, а Эльфаба делала всё, что было в её силах, дабы оградить подругу от опасностей. Единый страх связал их крепче, чем повседневная рутина и то немалое время, которое они провели ранее вместе. За несколько коротких месяцев они стали союзницами, а затем их связь переросла в нечто большее. Для Эльфабы Шиз превратился в бесконечную череду ярких открытий, и в центре каждого из них неизменно оказывалась Глинда.
После той жуткой ночи у Глинды с Эльфабой вошло в привычку спать в одной постели, что ещё больше сблизило их. Какие бы сомнения поначалу ни мучили Эльфабу, при виде мирно спящей всю ночь Глинды они вскоре забылись. Порой, в тихие ночные часы Глинду ещё мучили жуткие видения, но Эльфаба всегда была рядом, чтобы успокоить и поддержать, и под утро Глинда забывалась крепким сном. Просыпаясь первой, видя, что подруга мирно спала, Эльфаба сразу успокаивалась; с лица Глинды ушло, наконец, затравленное выражение. Будь Эльфаба откровеннее с собой, она бы признала, что было нечто на удивление прекрасное в том, чтобы засыпать, крепко прижимая Глинду к себе, чувствуя её спокойное и тёплое дыхание на своей коже. Для того, кто всю жизнь избегал физического контакта, Эльфаба поразительно быстро свыклась с этими ощущениями. Пока Глинда так доверчиво лежала в её объятиях, Эльфаба даже могла поверить, что спасёт её, неважно сколь далека эта мысль была от истины.
К несчастью, мадам Моррибл была лишь малой частью противостоящих Эльфабе сил. От её сестры не укрылось, что Эльфаба дольше обыкновенного стала засиживаться в библиотеке, а Глинда вдруг оказалась причиной постоянных изменений в распорядке обеих сестёр. Для такого подозрительного во всём человека как Несса, было лишь вопросом времени, когда она, наконец, поинтересуется, что всё-таки происходит.
Сперва Эльфаба пыталась избегать дотошных расспросов, но Несса не уступала, если не превосходила её в упрямстве. А потому, обсудив всё с Глиндой, Эльфаба решила посвятить сестру в проблему, не вдаваясь в болезненные подробности.
Они сидели в комнате Эльфабы. У обеих недавно закончились утренние занятия. Перед этим Эльфаба предложила няне отправиться в город и пройтись по лавкам, позволив старшей сестре последить за младшей. Минут десять няня поворчала, но советом воспользовалась, и девушки остались одни.
Эльфаба расписала всё подробно, хотя детали сообщала крайне избирательно. Несса слушала сестру, не перебивая, но даже не пыталась скрыть скепсис.
- Так ты считаешь, что Глинда физически страдает от своих ночных кошмаров? - спросила Несса, слегка выпрямившись в стоявшем у камина кресле. На ногах у Нессарозы были подаренные отцом туфельки, которые её очень красили.
- Я не уверена, что это на самом деле, - ответила Эльфаба, опираясь на вытянутые за спиной руки. - Я даже не знаю, как это воздействует на её тело. Знаю лишь, что эти кошмары преследуют её когда она частично или полностью без сознания. Хотя ей случалось сталкиваться с ними и в часы бодрствования.
- Эти демонические создания, которые её посещают...
- Ужасны, - кратко ответила Эльфаба. - Типичные обитатели ночных кошмаров, только ещё ужаснее.
Несса поджала губы, словно обдумывала услышанное, не переставая при этом сверлить взглядом сестру.
- Так ты ей веришь?
- Конечно, я ей верю. Разве может быть иначе? Ведь я уже всё тебе объяснила. Эти видения – дело рук искусного мастера. Их наслали на Глинду, чтобы лишить уверенности в себе, сломать. Слишком много подозрительных совпадений, чтобы можно было от них отмахнуться. Из того малого, что я узнала о магии, выяснилось, что волшебники способны вызывать подобных жутких созданий из иных миров, хотя это непросто. К сожалению, из тех книг, что имеются в нашей библиотеке, подробностей узнать не удастся. И раз уж я решила изучать абсолютно всё, то мне придётся сделать вылазку до городских книжных лавчонок.
Повисла недолгая тишина, казалось, у Нессы не было готового ответа. Эльфаба ожидала, что всё это покажется сестре несколько туманным и сложным для понимания, но подобное недоверие с её стороны откровенно поразило. Разве не сама Несса годами твердила, что от магии до поклонения Нечистому три шага? И при всём при этом, она сидела теперь каменным изваянием с таким видом, словно Эльфаба пыталась убедить её, что она - Безымянный бог во плоти.
- Ты ведь это серьёзно? - произнесла Несса, продолжая разглядывать Эльфабу со странным выражением.
- Естественно, - ответила Эльфаба, рывком поднявшись с кровати, и направилась к книжному шкафу. – Разве можно шутить на подобные темы? Наша подруга стала невинной жертвой коварного плана, который угрожает ей потерей рассудка и жизни, я уж молчу про аму Клатч. Могу поклясться, что за всем этим, включая смерть доктора Дилламонда, стоит Моррибл. Я пока не знаю какую роль она играет в этом, но непременно выясню.
- Посвящая изучению магии всё своё время?
- Знай своего врага, дорогая сестра. Нам не остановить Моррибл, не зная правил её игры, как не вылечить болезнь, не зная всех симптомов.
Несса прикрыла глаза и глубоко вздохнула, моля Безымянного Бога ниспослать ей не то терпения, не то силу духа, а может и то, и другое разом.
- Ты уж меня прости, Эльфаба, но я не могу согласиться с тем, как ты пытаешься разобраться в сложившейся ситуации. Ты берёшь всё на себя, не обращаясь к тем, кто мог бы помочь советом или опытом. Допустим, Глинда сказала тебе правду, и твоя теория верна, ты действительно полагаешь, что в состоянии остановить столь могущественную женщину как мадам Моррибл, обладая знаниями новичка?
- Неужели я слышу в твоём голосе сомнение, сестрёнка? - спросила Эльфаба, беря книгу с полки. - А я-то думала, ты веришь в чудеса.
- Смешная шутка, - сказала Несса, скривив губы в пародии на улыбку, - но как всегда не к месту. Говори что хочешь, Эльфаба, но даже я понимаю, что для решения этой проблемы нет единого магического уравнения или формулы. Всё это промысел Нечистого. И даже если бы тебе удалось узнать, как это проделала Моррибл, тебе её ни за что не победить. Одно дело, изучать тёмные искусства, чтобы бороться с мраком, но ведь Моррибл даже не собирается играть с тобой по правилам. Вот так выступать против неё - просто глупость. Ведь ты как ягнёнок пойдёшь на убой.
- Не забывай, с кем говоришь, сестрица, - холодно заметила Эльфаба. - Я бы не стала той, кем стала, прячась от любой опасности. Из твоих уст это звучит так, словно я слепо рвусь в драку, не зная и не уважая силу своего противника, но тут ты ошибаешься. Моррибл незачем меня бояться, я же в ужасе от того, на что она способна. Таким образом, преимущество на моей стороне. Я в состоянии просчитать каждый её шаг, она же будет постоянно меня недооценивать.
Эльфаба подняла сумку с пола и едва замечая многозначительный взгляд Нессы, начала заполнять её книгами с полки. Беседа пошла совсем не так, как ожидала Эльфаба, Несса проявила поразительное недоверие и старшая сестра задалась вопросом, а верно ли она поступила.
- Тебе напомнить, - медленно произнесла Несса, - что свои выводы ты делаешь, основываясь на бреде полоумной старухи и словах девушки с расшатанной психикой?
- Поосторожнее, Несси, - предупредила сестру Эльфаба, - ведь ты оскорбляешь мою дорогую соседку. Я уже говорила тебе, что полностью доверяю ей и этого должно быть достаточно, чтобы развеять твои подозрения. А если ты не веришь моим словам, поверь Глинде, для этого у неё хватает на теле синяков.
Несколько минут они обе молчали; Эльфаба продолжала собираться, а Несса внимательно разглядывала сестру. Закончив с книгами, Эльфаба посмотрела на часы, которые показывали половину двенадцатого. Она уже опаздывала на встречу с Глиндой.
- Ты что-то недоговариваешь, - тихо произнесла Несса, нарушив тишину.
- Ты права, недоговариваю, - ответила Эльфаба, подтягивая ремень на сумке. - И тому две причины. Первая, чем меньше ты знаешь, тем меньше ценности будешь представлять для Моррибл, если она обо всём разнюхает. Вторая, Глинда попросила меня не распространяться о некоторых моментах и я пообещала, что никому о них не расскажу.
- Не думала, что я для тебя "никто", - обиделась Несса.
- О, только не дуйся, Нессароза. Не порть образ карающей длани божьей детскими обидами.
Нессе колкость сестры оказалась совсем не по нраву. Она не любила, когда её же слова швыряли ей в лицо, за что одарила Эльфабу своим самым убийственным взглядом.
– Доведение меня до белого каления стало твоей главной целью в жизни?
- В моём списке эта цель стоит где-то между попыткой обезвредить бессердечную убийцу и пережить учёбу в Шизе, чтобы отправиться посмотреть на настоящих Белых Медведей. Я действительно сказала тебе всё, что могла. Остальное придётся принять на веру - уж в этом-то тебе нет равных.
Несса как раз собиралась высказать сестре всё, что думала по этому поводу, когда в комнату ввалилась няня с кучей сумок и полусъеденной корзиной нектаринов.
- Слава Лурлине! - воскликнула она, швыряя покупки Глинде на кровать. – Не представляете, во сколько мне всё это обошлось. Вонючие хорьки просили в три раза больше за пряжу из верблюжьей шерсти! В три раза! Да я лучше к кводлингам в болото вернусь, хватит с меня этих гилликинских обдираловок!
- О, прекрасно, ты, наконец, вернулась, - сказала Эльфаба, перекидывая сумку через плечо. - Прости, что не остаюсь порадоваться твоим покупкам, няня, мне надо бежать. Несса ещё не обедала, так что можешь отвести её в столовую когда разберешь своё добро.
- И куда это ты собралась? - сердито поинтересовалась Несса. - Я думала, ты присоединишься к нам.
- Сегодня не могу, - извинилась Эльфаба. – Мы с Глиндой снова занимаемся, так что увидимся ближе к вечеру. Может после ужина.
- Вы что же это, опять поссорились? – возмутилась няня. – Что теперь? Брошка для волос или подаренные Нессе туфельки?
- Да ничего, няня, - невыразительно ответила Эльфаба. - По крайней мере, ничего, что не решила бы тарелочка горячего супа. Не забудьте захлопнуть за собой дверь, когда пойдёте в столовую, и постарайтесь не заляпать Глинде кровать нектаринами.
Ничего не добавив, Эльфаба выскочила за дверь и быстро обогнула группку манчкинок спешащих по коридору в другую сторону. Не покидай Эльфаба комнату в такой спешке, она бы обязательно обратила внимание на то, с каким подозрением на неё смотрела сестра. Особенно, когда по внешнему виду кроватей Несса поняла, что спали лишь в одной.
Глинда стояла в небольшом алькове неподалёку от рекреации в западном крыле Крейг-Холла. Как обычно по четвергам в первой половине дня в коридорах почти никого не было, но Глинда всё же держалась в тени и старалась не попадаться никому на глаза. Лишь изредка из дверей поблизости выходили весёлые студентки или кто-нибудь торопился на следующее занятие. К счастью для Глинды коридоры почти постоянно пустовали, и она наслаждалась одиночеством.
Она взглянула на висевшие на стене часы. Почти половина двенадцатого. Эльфаба опаздывала.
Покусывая большой палец, Глинда пыталась убедить себя, что часы минут на десять спешат. Серый вязаный шарф начинал натирать шею, неважно как слабо она его повязывала. У Глинды ещё оставались следы от ран, хотя царапины, благодаря Эльфабе, заботливо втиравшей масло в синяки и ссадины и нескольким ночам здорового сна, затянулись ещё с неделю назад. Несмотря на то, что следы ещё были заметны, Глинда научилась их ловко скрывать.
С каждой минутой она нервничала всё сильнее и теребила шарф, боясь вновь поднимать взгляд на часы.
Верно няня слегка припозднилась – это и стало причиной опоздания Эльфабы. Волноваться не о чем. Абсолютно.
Увы, между верой в истинность этих предположений и уверениями себя в их истинности, была большая разница.
Эльфаба собиралась провести утро с сестрой, чтобы рассказать той обо всех опасностях, подстерегающих соседок. Глинда до сих пор не была уверена, стоило ли так поступать. Когда прошлым вечером, пока они были в ванной (мыться в одиночестве Глинда больше не могла), Эльфаба предложила свою идею, Глинде и думать о ней не хотелось. Как бы сильно Глинда не верила в то, что Нессароза будет держать язык за зубами, она побаивалась того, что могла подумать о ней сестра Эльфабы. Учитывая то, с какой простотой Нессароза делила мир на чёрное и белое. Помимо всего прочего, хоть Эльфаба и старалась сделать так, чтобы Глинда поверила в свою невиновность, та по-прежнему во многом сомневалась. Спустя столько лет, проведённых в отчаянных попытках подавить чувство вины, Глинда даже представить не могла, что однажды утром проснётся абсолютно свободной. Она больше в это не верила.
Дверь сбоку от алькова распахнулась и захлопнулась, пропуская очередную студентку. Нервно вздохнув, Глинда снова проверила время и мысленно обругала себя за это. Не стоило поддаваться страхам. Она безоговорочно доверяла Эльфабе. Остальное было неважно.
- Глинда… - позвал кто-то слабым шёпотом, отвлекая Глинду от раздумий.
Глинда резко развернулась на каблуках в полной уверенности, что увидит Эльфабу. В недоумении она уставилась в пустое пространство коридора. Глинда нахмурилась и кинула взгляд в противоположную сторону, решив, что ошиблась направлением. Имя было произнесено очень тихо, с придыханием, но голос явно принадлежал Эльфабе.
- Эльфи? – позвала Глинда.
Никто не ответил.
Глинда осторожно выбралась из алькова и внимательно прислушалась, вдруг ей почудилось.
- Глинда…
Там. Где-то за тем углом. Глинда медленно пошла в ту сторону; эхо от её шагов гулко расходилось по пустому коридору. Глинда ломала голову, с чего ей вдруг потребовалось преследовать соседку и, тем не менее, последовала за Эльфабой.
Её подруга питала определённую любовь к скрытности и таинственности, но это уже становилось нелепым.
- Глинда, – раздалось уже из-за другого угла.
- Эльфаба Тропп, я не в настроении бегать за тобой, - проворчала Глинда, поспешив в соседний коридор. Но, обогнув очередной угол, Глинда резко затормозила. Впереди был тупик. Эльфабы там не оказалось.
- Эльфи? – снова позвала Глинда, вертя головой по сторонам. Странно. Она была уверена, что голос шёл именно отсюда. Куда же делась Эльфаба?
Глинда уже собиралась вернуться обратно, когда увидела в конце коридора, у дальней стены, неприметную дверь. То могла быть кладовая, или переход для лекторов в другую часть здания. Она неуверенно шагнула в сторону странной двери, задаваясь вопросом, зачем Эльфабе потребовалось звать её в это место. Неприятный холодок пробежал у неё по спине, когда она взялась за ручку.
- Сюда…
Глинда медлила. Ещё пару секунд она смотрела на дверь, не зная, стоит ли верить собственным ушам. Нет, это не мёртвая старуха, преследовавшая её по ночам, и не заливистый смех Тимена, служивший предвестником боли. Глинда стояла в коридоре, вооружившись всеми пятью чувствами, и вслушивалась в голос, ставший ей таким родным. Осторожно повернув ручку, она медленно открыла дверь. Впереди её ждали холод и тьма.
- Эльфи? – робко позвала Глинда. – Ты здесь?
- Здесь… - раздалось из темноты.
Глинда глубоко вздохнула и приложила руку к груди. На стене сбоку был закреплён газовый рожок. Дрожащими пальцами она зажгла его. Огонь осветил небольшую деревянную лестницу, ведущую в нечто вроде заброшенного подвального хранилища. Потолок внизу был низкий, и в глубину помещение уходило футов на шестнадцать-семнадцать. Глинда медленно спустилась по лестнице, придерживая юбку, чтобы не испачкать её в грязи и пыли. В воздухе ощущалась какая-то прогорклость. Возможно, запах шёл от коробок и ящиков, которыми слева и справа были заставлены стены помещения. Казалось, никто не прикасался к ним годами, что подтверждали многолетние слои пыли на каждом из них. Ни на ящиках, ни на коробках не было никаких пометок или надписей, так что предназначение их оставалось загадкой. Глинда предположила, что это просто заброшенное складское помещение. Неподалёку сильно гудели печи.
- Эльфаба, – в последний раз позвала Глинда.
Едва слышный шёпот подгонял её, зовя всё дальше. Помещение было узким и вызывало у Глинды неприятные чувства, и всё же она продолжала идти вперёд. Глинда ощущала исходящую от этого места угрозу, но что-то подсказывало, что впереди её ждёт нечто очень важное. Глинда понимала, что ей должно быть страшно, как понимала и то, что хоть звал её голос Эльфабы, в этом подвале она была единственной живой душой. Но тихий шёпот ввёл её в подобие транса, увлекая всё дальше и дальше в темноту.
Добравшись до конца подвала, Глинда посмотрела на грубую каменную стену, наглухо перекрывавшую дорогу дальше. Голос растворился где-то в стене, а может и за ней. Его поглотил холодный камень голубоватого цвета. Пальцы Глинды проследили каменную кладку, осторожно изучая поверхность, словно стараясь запомнить её на ощупь. Гул работающих поблизости печей заставлял камень вибрировать под пальцами. Ритм вибрации совпадал с ритмом крови пульсирующей у Глинды под кожей. У неё возникло ощущение, что здание было живым существом, в чью утробу она самовольно загнала себя и, со смесью отвращения и восхищения, гладила теперь холодную и нежную мембрану одной из её тонких стенок.
И вдруг раздался голос. Он явно ждал Глинду и теперь говорил с ней откуда-то из-за стены.
- Ты видишь лица… Прошлое и настоящее… Но прежде чем сгоришь… Поднимись в башню… Ты меня слышишь... Погребённая под пламенем... Мне не больно... Всего лишь смерть.
Глинду трясло в ознобе. Всё это было неправильно. Что она вообще здесь делала? Почему пошла одна? Эльфаба. Она пошла, чтобы отыскать Эльфабу. И… что-то ещё.
- Боль… Покинутая… Ещё бьющееся сердце… Истина, – прошептал бестелесный голос.
- Я здесь, чтобы найти истину, - произнесла Глинда.
Звук собственного голоса подействовал отрезвляюще и резко привёл Глинду в чувство. Она отдёрнула руки, словно те были в огне, и быстро попятилась к выходу, не выпуская странную стену из виду.
Взбежав по ступеням в коридор, Глинда поспешно оглянулась через плечо, словно ожидала, что голос последует за ней. Продолжая временами оглядываться, она резко завернула за угол и, не заметив направляющуюся в её сторону высокую фигуру, врезалась в неё.
Отшатнувшись к стене, Глинда вытянула руку, чтобы окончательно не потерять равновесие. Когда она, наконец, подняла глаза, её бешено колотящееся сердце замерло в груди. Словно огромный хищный зверь над ней возвышалась мадам Моррибл.
- О, мадам, - с запинкой произнесла Глинда, вжимаясь спиной в стену. – Простите, извините меня… Я вас не заметила…
- Заблудились, мисс Глинда? – спокойным голосом поинтересовалась Моррибл, вопросительно выгибая тонкую нарисованную бровь.
- Нет… то есть, да… Да! Я просто… искала свою соседку и заблудилась.
Мадам Моррибл слегка наклонила голову, заполняя пространство не предвещавшим ничего хорошего холодным молчанием.
– Кажется, вы забрели чуть дальше, чем обычно ходят учащиеся, - произнесла она елейным голосом. – Я бы даже сказала, гораздо дальше.
- Мы должны были встретиться у рекреации, - жалко ответила Глинда. Пульс у неё был бешеным, но она изо всех сил старалась казаться спокойной.
- В самом деле? – Моррибл широко улыбнулась, выставляя напоказ два ряда желтых зубов. Она угрожающе шагнула вперёд, сокращая разделявшее их расстояние. – Очень… любопытное… объяснение, мисс Глинда. В самом деле. Только я подозреваю – и вы уж меня за это простите - я искренне сомневаюсь, что вы говорите мне правду. Вообще говоря, я считаю, что вы мне лжете.
Глинда тяжело дышала, но продолжала держать подбородок высоко поднятым.
- Правда? – прошептала она, неотрывно глядя Моррибл прямо в глаза.
- О, Мюриэль, - раздался голос поблизости и, повернувшись, обе женщины увидели направлявшуюся к ним мисс Грейлинг. – Какое счастье, что ты тут. А то я собиралась отправиться в Главную залу. И мисс Глинда! Как приятно видеть вас вновь. Надеюсь, я не помешала?
С губ Глинды едва не сорвалась благодарная молитва, пока мисс Грейлинг семенила в их с мадам Моррибл сторону. Моррибл взирала на мисс Грейлинг словно ястреб, которого лишили ужина, но Глинда никогда ещё не была так счастлива встрече со своей преподавательницей по магическим искусствам. Та, как никогда удачно, подгадала момент.
- Сельвия, - ощерившись, произнесла Моррибл, - Какая мелкая беда стряслась у тебя на этот раз?
Мисс Грейлинг, явно не замечая как зла на неё Моррибл, положила той руку на плечо.
- Я недавно разговаривала с профессором Гейном и… О! Глинда, дорогая, ты не будешь возражать, если мы с мадам Моррибл немного побеседуем наедине? Всё это скучные факультетские дела и не дело разглашать их перед учащимися.
- Конечно-конечно, - слишком поспешно ответила Глинда. - Спасибо, мадам Моррибл… Мисс Грейлинг, доброго вам дня.
Возвращаясь, она не оборачивалась и сдерживала себя, чтобы не броситься бежать. Едва оказавшись в нужном коридоре, Глинда тут же заметила у алькова Эльфабу и поспешила к ней.
- Вот ты где! – воскликнула Эльфаба. – Я уж стала подозревать, что ты променяла меня на столовую. Что…
- Ты давно тут стоишь? – взволнованно спросила Глинда, хватая Эльфабу за руку. – Ты меня больше нигде не ждала?
Эльфаба недоумевающе взглянула на подругу.
– Я была тут всего несколько минут. Няня поздно вернулась. Глинда, да на тебе лица нет! Что стряслось?
- Я слышала тебя, - торопливо ответила Глинда и втолкнула Эльфабу в небольшой закуток. – Голос, он звал меня и звучал он точь-в-точь как твой. Я следовала за ним до старого складского помещения где-то рядом с печами. Я думала это ты, но там никого не оказалось. Тогда я поняла, что меня завели туда обманом.
- Ты уверена, что слышала именно мой голос? – спросила Эльфаба нахмурившись.
- Да, голос точно был твоим… но это не самое худшее, - вздрогнув, добавила Глинда. – Выбежав обратно в коридор, я столкнулась с мадам Моррибл и Эльфи… я клянусь, она…
- Моррибл? – прошипела Эльфаба, вцепившись Глинде в руки. – Она поджидала тебя там?
- Я едва от неё спаслась, - ответила Глинда, дрожа всем телом. – Не знаю, что там делала мисс Грейлинг, но если бы не она…
- Постой, - резко оборвала её Эльфаба, устремив взгляд налево, где собиралась небольшая группка студенток. Она жестом попросила Глинду замолчать, взяла её за руку и повела в сторону ближайшей лестницы, ведущей на верхние этажи. Оказавшись в относительно безлюдном коридоре, Эльфаба отыскала пустую комнату рядом с уборной. Распахнув дверь, она втащила Глинду внутрь; комнату заливал струившийся через большие окна солнечный свет. Закрыв за собой дверь, Эльфаба отвела Глинду подальше от входа, на случай если кто-нибудь за ними следил и теперь подслушивал из коридора.
- А теперь, - сказала она, снова беря Глинду за руки, - рассказывай всё с самого начала. Ты точно уверена, что слышала именно мой голос?
- Точно, - ответила Глинда. - Поэтому-то я и пошла туда. Я решила, что тебе захотелось встретиться со мной в менее людном месте, чтобы сообщить нечто важное. Только не найдя тебя в том подвале, я поняла, что меня завели туда специально. Но когда объявилась Моррибл… - Глинда покачала головой.
- Как Моррибл себя вела? Она была довольна, обнаружив тебя?
- Она… - Глинда замолчала, пытаясь припомнить детали столкновения, которые от страха вылетели у неё из головы. - Кажется, она не верила моим словам. Моррибл не была удивлена, увидев меня и почему-то подозревала, что я говорю ей неправду о том, как очутилась там. Тогда я сказала, что искала тебя, и она не поверила ни единому моему слову. Моррибл словно ждала от меня чего-то большего. Вроде признания. Она в буквальном смысле загнала меня в угол. Это было ужасно.
Эльфаба изменилась в лице.
- Она тебе что-нибудь сделала?
Глинду передёрнуло от неприятных воспоминаний.
- Мне кажется, Моррибл собиралась добыть ответ силой, но не успела.
- Ясно, - решительно начала Эльфаба. - Значит так. С этого момента тебе запрещается выходить из нашей комнаты, не сообщив мне заранее, и не спросив моего согласия. Без провожатых вся территория Крейг-холла, любой его закуток, для тебя под запретом.
- Но…
- Никаких «но». Тебе запрещается говорить с кем-либо, не поставив меня в известность. Любые встречи должны быть сведены к минимуму. Тебе придётся забыть о своих глупых променадах по магазинам. В город ты сможешь отправиться лишь в компании не менее четырёх человек, и если я решу, что это безопасно. И только попробуй меня ослушаться, Глинда. Я собственноручно затащу тебя на конюшни, привяжу там вместе с коровами и… Ну что такое?
Глинда отчаянно старалась сдержать улыбку, но у неё не получалось.
- Тиббетт был прав, - ответила она с усмешкой. - В тебе и впрямь есть что-то от романтика.
Замечание застало Эльфабу врасплох, отчего Глинда развеселилась. Подруга выгнула бровь, стараясь изобразить раздражительность, но картину чрезмерной строгости портил лёгкий намёк на улыбку.
- Во мне чего только не появляется, когда дело касается тебя, - призналась Эльфаба.
Теперь настал черёд Глинды смущаться. И на её щеках румянец был гораздо заметнее. С неприкрытым восхищением она разглядывала лицо подруги, поражаясь тому, как солнечный свет играл на изумрудной коже. Глинда опустила глаза к их сплетённым вместе пальцам, не в силах встретиться с Эльфабой взглядом. Зелёные ладони пересекали идущие к пальцам кривые шрамы. Глинда с грустью подумала, что они останутся навсегда. И в то же время эти шрамы были дороги Глинде как доказательство того, сколь много она значила для Эльфабы. Даже если однажды Глинда засомневается, как далеко будет готова зайти её подруга, ей потребуется лишь прикоснуться к этим шрамам и вспомнить, что Эльфаба рисковала всем ради её спасения.
Глинда обняла Эльфабу за талию и крепко прижалась к ней, устроив голову на худом плече, жадно впитывая всё, чем была её странная соседка. Эльфаба охотно ответила на объятие, и Глинде не хватило бы вечности, чтобы насладиться новым ощущением. Чувствуя тепло рук Эльфабы и ритм их бьющихся в унисон сердец, Глинда готова была поверить в любое чудо. Даже в то, что худшее позади и Эльфаба сумеет отыскать способ остановить этот кошмар.
- Оставайся рядом, Эльфаба, и ты сможешь меня спасти, - прошептала Глинда в тёплый рукав.
- Я всегда буду рядом, - ответила Эльфаба и Глинда поверила, несмотря на нотку сомнения в её голосе.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Понедельник, 2013-07-15, 2:58 AM |
| |
| |
| Anade | Дата: Понедельник, 2013-07-15, 3:52 AM | Сообщение # 23 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Глава 8.
Живительный порошок
Истинная природа зла, - сказала у порога Ведьма, - не заключена ни в чём из вами сказанного. Вы разбираете только его, скажем так, человеческую составляющую, тогда как непреходящая часть скрывается в тени. (...) Вот почему природа зла остаётся для нас тайной.
Крепкая бодрящая свежесть осени переходила в молчаливую прелюдию к зиме. Гилликинские низины рядом с Шизским университетом скрыло ливнями и высокими туманами, а голубое небо быстро сменилось глухой серой хмарью. Настроение природы отражалось в угрюмости университетских зданий и их обитателей, готовящихся к долгим холодным месяцам.
Большинство студентов с головой окунулись в занятия в тревожном ожидании экзаменов или же просто от скуки.
Для Эльфабы это послужило ещё одной причиной усиления добровольных оков затворничества, которое в последнее время давалось ей всё с большим трудом.
Её проблемы не ограничивались трудностями с Нессарозой, хотя Эльфаба прекрасно понимала, что сестра недовольна отсутствием внимания. Гораздо сильнее Эльфаба страдала от того, что ей приходилось избегать друзей с той самой ночи, как на Глинду напали. Не то чтобы у неё был какой-то выбор, но легче не становилось. Она любила этих увальней, как бы часто они не выводили её из себя и, не имея возможности быть хоть чуточку приветливее с ними, Эльфаба испытывала лёгкие уколы вины.
Однако теперь, впрочем, как и раньше, на карту было поставлено слишком многое и у неё попросту не было времени на избегание вопросов и сочинение хитроумных отговорок, которые объяснили бы причину пренебрежения дружеской компанией. Вместо этого Эльфаба предпочла укрыться от вопросов в своих исследованиях, остальное пусть горит синим пламенем.
Отношения с Боком без сомнения стали самым большим сожалением, ведь с того вечернего спора в Филлиан-Холле мало что разрешилось. Отсутствие компании Бока ранило Эльфабу сильнее, чем она могла признать, но соединение разорванных между ними нитей требовало слишком больших усилий. Расскажи она Боку обо всём, он бы настоял на своём участии, что не могли привести ни к чему хорошему. А потому ей приходилось его избегать, и их дружба гноилась как страшная открытая рана.
Всё это можно было бы назвать меньшим из зол, достигни Эльфаба хоть намёка на успех в своих попытках разобраться в хитроумной стратегии Моррибл. Но за такой короткий срок она не узнала ничего, что могло бы ей реально помочь. Логика и иррациональность сталкивались друг с другом, к досаде Эльфабы создавая больше проблем, чем решений. Она не могла выбраться из замкнутого круга невероятных гипотез и невозможности доказать их правдивость, на что уходили последние крохи её терпения. И неважно, насколько близко она подбиралась к раскрытию тайны проклятья своей соседки, новый, не желающий встраиваться в существующую схему, элемент разбивал всё теории и отбрасывал Эльфабу к самому началу.
Сперва она как обычно обвинила себя в неспособности разобраться в трудностях колдовской науки. Бросив заниматься самобичеванием, Эльфаба стала обвинять во всём непригодный материал, с которым ей приходилось иметь дело. Колледж не мог предложить ничего для работы с более мрачными магическими аспектами, а её скромные запасы делали невозможным приобретение чего-нибудь полезного в городе.
Наконец она решилась попросить помощи у Тиббетта и Кропа, чтобы проникнуть в библиотеку Трёх королев и получить доступ к обширной коллекции запретной и спорной литературы.
Оба мальчика охотно согласились поучаствовать в авантюре и любезно пообещали обеспечить её лишней связкой ключей, которую они раздобыли во время летней отработки. Встретились в пятницу после обеда, за пятнадцать минут до начала занятий, рядом с аудиторией по биологии. Кроп с чрезмерной таинственностью и скрытностью извлёк ключи из внутреннего кармана пальто и вложил в ладонь Эльфабы.
- Их нужно вернуть к завтрашнему утру, не то нам влетит от Носорога, – предупредил он, - нас уже ловили с этими ключами, теперь приходится быть осмотрительнее в их применении.
- И если ты спросишь, для чего мы их используем, мы не скажем ни слова, - шаловливым тоном произнёс Тиббетт.
- Квадратные дают доступ к дверям в подвале, круглые позволят попасть тебе в запретную часть. Только не радуйся раньше времени – запретная - не значит интересная. Летом мы с Тиббеттом провели там кучу времени, в надежде раскопать какой-нибудь грязный романчик, а нашли только древние манускрипты и несколько до ужаса скучных полемических текстов Баррисианских теологов.
- Осторожно, старина, - ответил его компаньон, когда они как ни в чём ни бывало прошли в аудиторию, - вдруг это именно то, что её заводит.
- Как же хорошо ты меня знаешь, - сухо заметила Эльфаба, решив сесть позади Тиббетта и Кропа.
К несчастью, её парта оказалась по соседству с партой Бока и Эверика. С Фиеро, который сидел позади них, получалось, что Эльфабу окружили со всех сторон. Она тяжело вздохнула и села на стул, желая, чтобы день уже подошёл к концу.
- Эльфи, - произнёс Бок с холодной фамильярностью. – Как любезно с твоей стороны почтить нас своим присутствием. Неужели мы вдруг стали интереснее окна в задней части комнаты, или ты просто подлизываешься к Кропу и Тиббетту за то, что они отдали тебе ключи от библиотеки?
- Ты просто сокровище, Бок, - сказала Эльфаба с наигранной улыбкой, - зачем слушать блеяние овец на лугу, когда я могу послушать те же блеяние и скулёж в твоём исполнении?
- О, да она сегодня в ударе, парни, - рассмеялся Эверик, складывая руки за головой и откидываясь на стуле. – Давайте понаблюдаем, удастся ли вывести её из себя к тому времени, как тут появится Никидик. Может у него новая зверушка на опыты.
- Мастер Фиеро не зверушка, - сказал Кроп с деланной обидой.
- По крайней мере, не та, над которой нам бы понравилось издеваться, - ответил Тиббетт подмигнув.
Эльфаба развязала шарф на шее, решив пропустить остроту мимо ушей.
- Я уже достигла предела в терпении чужого идиотизма, Эверик, так что прибереги своё ослиное чувство юмора для шлюх, которых ты развлекаешь по выходным.
- Мастер Эверик не шлюха! – произнёс Кроп с ещё большей горячностью.
- Ну так, - сказал Бок раздражённо, - не желаешь рассказать, за каким чёртом тебе понадобились ключи или это входит в список того, что ты теперь со мной не обсуждаешь? Считай, тебе повезло, раз парни согласились с тобой поделиться. Я не уверен, что ты заслужила эти ключи.
- Знаешь, чего я желаю, Бок? Я желаю вышвырнуть назойливого манчкинского придурка в окно. Мои дела тебя никогда не касались, и сомневаюсь, что когда-нибудь коснутся. Перестань пилить меня как противная старая дева. Тебе не идёт.
Бок предпочёл не заметить оскорбления и подошёл к Кропу с Тиббеттом.
- Я не одобряю эту вашу щедрость. Забыли, что она сказала нам несколько месяцев назад? Как ясно дала понять, что не хочет нашей помощи? Ну так давайте позволим ей самой придумать как пробраться в библиотеку, вместо того, чтобы рисковать своими шеями! Пусть Эльфаба поиграет в честную мученицу, раз ей так нравится эта роль.
- Боже, да ты коварная женщина, - лукаво произнёс Кроп. – Взгляни на него, Эльфи, ты ранила бедного мальчика. Теперь нам ни за что не удастся заставить вас помириться.
- Хотя в чём-то Бок прав, - задумчиво заметил Тиббетт, постукивая пальцем по подбородку.
- Ты была очень скрытной, мисс Эльфаба, и нас это задевает. Лично я бы отказал тебе в просьбе, если бы не подозревал, что за всей этой подготовкой к экзаменам не скрывается что-то ещё. – Он с понимающим видом встретился с Кропом глазами и они оба хитро улыбнулись.
- Что-то связанное с одной очень расстроенной гилликинкой, которую все мы так любим? – пропел Кроп.
Эльфаба только уставилась на них со скучающим и незаинтересованным видом.
- Понятия не имею о чём вы двое болтаете, если только это не начало очередной шутки о мужском достоинстве Эверика. И если это так, то прошу, продолжайте.
- О, ну перестань, - сказал Кроп, перегибаясь через стол. – Мы видели вас с Глиндой неделями вместе, и умираем от желания услышать, что между вами двумя творится.
- Долгие прогулки по полям… многозначительные переглядывания за тетрадями… - Тиббетт мечтательно вздохнул.
- Дорогуша, ты ни с кем с ней не делишься. Кое-кто может решить, что ты и не планируешь делиться.
- Не делай такой вид, словно удивлён, - сказал Бок, складывая руки на груди, - ведь Эльфи обожает копить секреты и держать нас в неведении.
- Бок, - спокойно произнесла Эльфаба, - я и тебя обожаю, но закрой уже рот. Перестань дуться из-за Дилламонда и своей задетой гордости или сделай что-нибудь полезное, желательно такое, чтобы мне не хотелось врезать тебе промеж ног.
- Впервые за год Боку уделят внимание ниже пояса, – усмехнулся Эверик.
- Иди к чёрту, Эверик, - огрызнулся Бок, - а ты не смей читать мне нотации о задетой гордости, Эльфаба, дело уже вовсе не в исследованиях Дилламонда. Думаешь, мне было нипочём твоё свинское поведение? Ты обвинила меня…. не обращала внимания… не проявила ко мне ничего кроме неуважения. И теперь тебе хватает наглости заявляться сюда и просить нас об одолжении, даже не потрудившись ответить на вопросы? Твоё поведение жалко. И ты сама жалка.
- Прости, так ты ждал от меня извинений? – язвительно поинтересовалась Эльфаба. - Обычно я рада признать вину, но пока ты сидишь тут и ноешь как испорченный малышок, плевать я хотела на твои обиды.
- Думаю, его больше интересует ситуация с твоей соседкой, - сказал Кроп, умудрившись вклиниться в перепалку. - В самом деле, мисс Эльфи, с твоей стороны было некрасиво решить, что на неё напал кто-то из поклонников, не дав нам ознакомиться с деталями.
- Особенно, если ваша карпоподобная директриса знает больше нашего, - добавил Тиббетт. – Резко выраженная шизофрения с тенденцией к аутодеструктивному поведению? Пресвятая Лурлина - всё равно, что строчка из оперы Кимлина.
Эльфаба замерла на месте, вцепившись в край стола так, что побелели костяшки пальцев.
- Что?! – взвыла она, привлекая к себе внимание всех сидящих рядом. - Что ты сказал?!
- Ой, - сказал Кроп, резко отодвигаясь, - кажется, она была не в курсе, приятель.
- Это объяснило бы убийственный взгляд, - добавил Тиббетт, тоже отодвигаясь подальше.
У Эльфабы кровь в жилах закипела. Она перегнулась через край парты, ухватила Бока за рубашку и рванула на себя с силой пантеры.
- Ты всем рассказал! – прошипела Эльфаба, даже не стараясь обуздать злость. - Даже мадам Моррибл!
- Естественно я всем рассказал! – огрызнулся Бок, пытаясь избавиться от крепкой хватки. – А ты как думаешь, что я должен был сделать? Позволить тебе скрыться в тени с Глиндой и ждать мрачной развязки? Ты сказала, что Глинда пострадала, и никто из нас об этом не знал. Вот почему мне пришлось взять инициативу в свои руки и прийти к собственным умозаключениям.
- Рассказав всему долбаному заведению, что у Глинды проблемы с головой? – прорычала Эльфаба.
Кроп осторожно опустил ладонь ей на руку.
– Эльфи, прошу, не будь с ним так сурова. Ты не знаешь всего. После вашей ссоры на поэтическом вечере Бок несколько недель кряду пытал нас вопросами о Глинде. Мы знали не больше твоего, как и Пфанни с Шеньшень. И хотя за девушек я не ручаюсь, мы бы ни за что не стали рассказывать об этом ни единой живой душе.
- С неделю назад Моррибл собрала нас всех у себя в кабинете, - осторожно продолжил Тиббетт, - хотя никто из нас не имел понятия, чего хотела эта старая гиена. Сперва она поспрашивала нас о тебе, и ещё почти целый час мучила вопросами о Глинде. Как Глинда поживает, где проводит большую часть времени…
- Выглядело это странно, - снова подключился Кроп, - но затем она перешла к гораздо более серьёзным вопросам: о здоровье Глинды и о её поведении. Насколько я понял, кто-то из профессоров озвучил обеспокоенность состоянием её психики. И тогда… Бок решил, что это хорошая возможность поделиться своими открытиями насчёт синяков и заодно разобраться, что послужило причиной проблемы.
- Проблемы? – пробормотала Эльфаба с пугающим злорадством, усиливая хватку на воротнике Бока.
- Почему Глинда лишилась рассудка, - решительно заявил Бок, – или оказалась настолько близка к безумию.
- Прости нас, Эльфаба, - искренне извинился Тиббетт. – Мы в самом деле считали, что Бок тебе всё рассказал.
Но Эльфаба была не в настроении выслушивать извинения и слабые попытки оправдаться. Шок испытанный ею от предательства Бока лишь подхлестнул давно уже растущее чувство гнева; ей пришлось использовать всю силу воли, чтобы не придушить мальчишку на месте.
- Жалкий злопамятный гадёныш, - прошипела она, отшвырнув Бока обратно на стул. – Ты соображаешь, что натворил?
- Ещё как… - ответил Бок, хватая ртом воздух и поправляя воротник. – Я сделал то, что тебе следовало сделать сразу - попросил помощи у других. Не имею ни малейшего понятия зачем ты так долго тянула, прежде чем что-нибудь предпринять, и что ещё важнее, почему скрывала от нас её состояние, но так дальше продолжаться не может. Мы всё это обсудили между собой и пришли к мнению, что Глинде требуется серьёзная помощь – особенно, если она сама наносит себе увечья.
- Подумать только, - Эльфаба рассмеялась, оглядев всех присутствующих с неприкрытым отвращением, - выходит, вы просто собрались как кучка сплетниц и решили, что у Глинды не все дома?
- Не все, - тихонько заметил Фиеро.
- У каждого из нас была своя теория, - признался Кроп, - хотя ваша директриса добавила этой ситуации пикантности. Тиббетт решил, что Моррибл домогалась Глинды. Я же склонен был согласиться с идеей, что это скорее твоих рук дело. Логично было предположить, что ты слегка перестаралась во время ваших любовных утех.
- Кажется, то была теория Фиеро? – решил уточнить Тиббетт.
- Нет, - резко ответил Фиеро, - так считал Эверик.
- Я не понимаю, в чём тут проблема, - беспечно заметил Эверик, - прекрасные женщины всегда безумны. Тут нет никакой тайны. Считайте это естественным балансом вселенной. Чем они милее, тем ненормальней. Всё это легко объяснимо.
- Что за гениальная мысль, - съязвила Эльфаба, - может в этом кроется причина твоего невыносимого кретинизма.
- О, Эльфи, - Эверик улыбнулся, выпрямившись на стуле, - значит ли это, что ты находишь меня привлекательным?
- Ты знаешь, что я поступил верно, - вмешался в их беседу Бок, не отводя глаз от Эльфабы. – Глинда не в себе, ей нужна серьёзная медицинская помощь. Давно уже пора было что-то предпринять.
Вся группа затихла. То был момент страшного ожидания – все были уверены, что Эльфаба сейчас прибьёт Бока. Порой, выходя из себя, она становилась опасной для окружающих, в такие минуты безмолвной ярости, в ней проступало что-то от жуткого острозубого демона. И тогда всем своим видом она внушала в собеседника ужас.
- Скажи, Бок, - угрожающим тоном прошептала Эльфаба, - ты решил, что Глинда безумна потому, что она швырнула тебя на землю, или потому, что позволила тогда себя поцеловать?
Эверик не сдержался от усмешки. Кропу с Тиббеттом пришлось прикрыть рукой рты, чтобы скрыть улыбки. Бок же не переставал сверлить Эльфабу взглядом, и кожа его стала пунцового цвета.
- Прямо как в детстве, да? – обвиняющим тоном произнёс Бок. – Сердитая зелёная девчонка валяется побитая в грязи, не желая принимать протянутую ей руку помощи и не позволяя себя поднять.
Этих слов оказалось достаточно.
Демон явил себя миру.
Эльфаба с силой двинула стул, на котором сидела и резко поднялась, нависнув над остальными, словно жуткая хищная птица.
- Пошёл ты к чёрту! – яростно прошипела она. - Все вы отправляйтесь к чёрту! Можешь сгнить в земле Бок и забрать с собой свои обиды, потому что между нами всё кончено. Всё. Как мне вообще приходило в голову, что ты больше, чем просто манчкинский полудурок за гранью моего понимания, но теперь меня это не волнует. Не смей ко мне приближаться, держись подальше и я с радостью отвечу тебе взаимностью. А если вздумаешь приблизиться к Глинде или ляпнуть ещё кому-нибудь, что ей требуется помощь врачей, я всю свою жизнь потрачу на то, чтобы превратить твою в ад. Помяни моё слово!
Она схватила сумку и вылетела из аудитории, едва не сбив с ног доктора Никидика. Тот что-то залопотал и начал было возмущаться, но явно не торопился её окликать.
Друзья сидели в молчании, глядя, как она скрывается за дверью, обиженные, сбитые с толку и в благоговейном ужасе от урагана по имени Эльфаба Тропп.
Кроп подложил ладонь под подбородок и обвел взглядом всех своих товарищей.
- Любовь, - просто произнёс он, - разве она не прекрасна?
Фойе корпуса изобразительных искусств было битком набито студентами. Они прогуливались, отдыхая после дневных занятий – холод вынудил многих остаться в помещении.
По настоянию Эльфабы Глинда ожидала Нессарозу и няню у центрального входа, где они собирались встретиться, когда у Нессы закончится лекция по истории. Теперь свободное время Глинды почти равномерно распределялось между сёстрами Троп - те по очереди исполняли роль провожатых, следя за каждым её шагом.
Глинда подозревала, что Эльфаба нервничала в равной степени как из-за нападения, так и из-за проблемы, кому можно было доверить безопасность подруги. Она явно была в курсе всех тех презрительных и злорадных слов, что преследовали Глинду, куда бы она ни направлялась. И о том, что самые худшие из издёвок исходили от тех, кто раньше считал Глинду «одной из них».
Правда, Эльфабе было невдомёк, что саму Глинду всё это уже мало волновало.
Когда ей пришлось взвесить всё как следует, вопросы моды и внимания окружающих потеряли для Глинды всякую ценность. И если случившееся её чему-то научило, то это тому, что истинные ценности не были связаны с материальными благами и восторгами публики. Истинные ценности Глинды были вещами осязаемыми и заметно зеленоватыми.
Обменявшись любезностями, Глинда, няня и Нессароза отправились в зону отдыха; в руках Глинда несла учебники Нессарозы. Сама Нессароза была поглощена эмоциональным пересказом очередного скандала на занятии по истории, а Глинда изо всех сил старалась выглядеть заинтересованной.
- Как печально, что в искусстве мертической эпохи прослеживается предпочтение религиозных сюжетов грязи и распутству, - с неприязнью заметила Несса. – Они променяли святость на грех, а божественность – на вечные муки. И вообще, что за прок изображать тленность человеческого тела?
Шагая, Глинда разглядывала висящие по стенам картины, одновременно размышляя над словами Нессарозы.
- Наверное, если свести духовное и плотское к единому, эти картины тоже можно счесть в некотором смысле религиозными. Изображение греха взывает к покаянию, или укрепляет нужду в добродетели. При виде трещины в фундаменте мне хочется, чтобы кто-нибудь её заделал. Возможно, те картины были созданы со сходной целью – воззвать к нашей духовности через отображение телесной слабости.
Несса хмыкнула с лёгкой издёвкой – Глинда говорила точь-в-точь как Эльфаба.
- Дорогая Глинда, я ценю твою сентиментальность, но всё это вовсе не оправдывает грязь человеческой природы. Наверняка, художники перестали изображать религиозные сцены именно тогда, когда поддались этой самой грязи. Творцам полагалось восхвалять и превозносить святость, а не приписывать божественным сюжетам богохульные тени. Если бы мой отец увидел их, он бы строго осудил многие из этих картин.
- А я даже не знаю, - задумчиво произнесла Глинда, поднимая голову. – Мой папа не интересовался религией как мама, но у него всегда было собственное мнение на любой счёт. В своих работниках он не терпел пороков или испорченности, но вряд ли ему было бы дело до простых картин.
Девушки нашли небольшой столик у самого входа и разложили там свои вещи. Няня помогла Нессе устроиться рядом с лозой декоративного винограда, а Глинда села напротив.
- Что ж, очень надеюсь, что твоя мать восполняла недостатки отца, - заметила Несса с обычной для неё уверенностью в собственной правоте. – Для молодой девушки духовное воспитание важно в не меньшей мере, чем мирское. Родители должны заниматься и тем и другим.
- А ещё родителям должны хватать ума, чтобы не знакомить детей со своими мерзкими пристрастиями, запирая их за дверью спальни или стеной амбара, – заметила няня, вынимая вязание.
Несса зарделась от смущения.
- Благодарю за замечание, няня, а теперь прошу, помолчи.
Сложив руки на коленях, Глинда продолжала размышлять над словами Нессарозы.
- В основном моим воспитанием занимались амы. Родители играли в этом меньшую роль. Они, как и положено, дарили мне тепло и любовь, но бремя ответственности за моё обучение легло на плечи нянь. Полагаю, те достойно справились со своей задачей, обучая меня и мирскому, и духовному. Я всегда старалась вести себя прилежно и меня учили различным молитвам. Церковь казалась мне несколько скучной, но я любила распевать гимны. Для них этого было достаточно, а значит и для меня тоже. Но я никогда раньше серьёзно об этом не задумывалась.
- Глинда, это ложное чувство безопасности. Тебе следует пересмотреть свои нравственные позиции. Наша вера в Безымянного Бога – больше чем какое-то развлечение. Это непрерывное, усердное духовное служение. Как мы надеемся одолеть зло, если так легкомысленно относимся к собственному спасению? Девочка моя, этот мир соткан из порока, тебя окружает великое множество соблазнов: алчность… тщеславие…
- Эльфаба? – внезапно перебила Глинда. Она с изумлением наблюдала за тем, как в фойе влетела её соседка – пятно зелени и багрянца с привычно развевающимся за спиной плащом; в мрачных чертах читались злость и решимость.
Несса явно не разобралась, что к чему и окинула Глинду странным взглядом.
- Прошу прощения?
- Любопытно, - сказала Эльфаба, подходя к столу, - просишь ли ты прощения за все грехи и людскую жестокость, или за последствия несварения от капусты?
Несса воззрилась на Эльфабу с неприятным удивлением, а няня цокнула языком.
- Опять в тебя словно бес вселился. Я повсюду узнаю этот недобрый взгляд. Какого несчастного ты погрызла на этот раз?
- Зубы не об кого было точить, - съязвила Эльфаба, швыряя книги на стол. - Да ниспошлют небеса потоп, и я с радостью растаю в его волнах, если в нём утонут все болваны из Бриско-Холла до последнего. Порой мне кажется, что решение отца навсегда покинуть Манчкинию было самой здравомыслящей его идеей. Назвав всех манчкинов тупоголовыми придурками я бы сделала им комплимент, а я сегодня на комплименты не настроена.
- Батюшки мои, - всплеснула руками няня, - и всё из-за того, что по праздникам я водила тебя в эти Вендовы пустоши!
Глинда поглядела на подругу с тревогой и заботой.
- Ты снова повздорила с Боком? – поинтересовалась она.
Вопрос был бессмысленным, ответ и так напрашивался сам собой.
Эльфаба встретилась глазами с Глиндой и смягчилась в лице.
- Это неважно, - со вздохом сказала она, положив ладонь на плечо подруги. – У меня есть дела поважнее. Ты, например.
- Ты с такой уверенностью это заявляешь, что я почти готова поверить, - ответила Глинда, накрывая ладонь Эльфабы своей.
Несса громко откашлялась, привлекая внимание старшей сестры к собственной персоне.
Во взгляде её сквозило что-то за пределами обычной раздражительности.
- А что с твоей лекцией по биологии? – подозрительно поинтересовалась Нессароза.
- О, наверняка ещё не закончилась. Наверное, я просто была не в настроении, чтобы подвергать себя очередным издевательствам над Зверями. Тем более что впереди меня ждёт не меньшая морока.
- Ты же знаешь, что я не одобряю твои прогулы, - заметила няня, откладывая вязание в сторону. – То, что я тебе няня, вовсе не значит, что мне нет дела, где ты бродишь вместо занятий.
- А как насчёт того чтобы подняться со стула и для разнообразия сделать для нас что-нибудь полезное? Или Нессе придётся и дальше страдать от нехватки внимания и пересохшего горла, пока ты продолжишь лениво вязать очередной кривой носок? Тут поблизости есть стойка с лимонадом. Может, доковыляешь, если это не слишком сложно для твоего ревматизма?
- Хмпф, - фыркнула няня, вставая. – Лимонад, значит? Только не думай, мисс Эльфаба, что тебе сойдёт с рук такое безобразие. Учти, что я ещё не так стара, чтобы не перегнула тебя через колено и как следует не отходила палкой из орешника.
- Изыйди, женщина, - презрительно бросила Эльфаба, - как вернёшься, можешь хоть до смерти залупцевать.
Несса с Глиндой во все глаза наблюдали за тем, как няня поковыляла в сторону стойки, а Эльфаба тут же уселась на её стул. Глинда опешила от грубости соседки, а Нессароза кажется, была шокирована до глубины души.
- Ты поступила ужасно грубо, - холодно заметила Несса, - она такого не заслужила.
- Ты права, - признала Эльфаба, - но у меня времени в обрез, а иного способа убрать её отсюда попросту не было. Либо она меня со временем простит, либо отлупит, как обещала.
- Что-то случилось? – спросила Глинда, касаясь горла нервным жестом.
Эльфаба посмотрела на неё, не зная как бы лучше поведать о своей затее, и в итоге предпочла, как обычно не вдаваться в подробности.
- К добру или худу, но всё по-прежнему. Хорошая новость заключается в том, что Кроп одолжил мне ключи от библиотеки колледжа Трёх королев. В моём распоряжении окажутся запрещённые книги и прочие диковины, которые могут пригодиться. Увы, но вернуть ключи необходимо рано утром, так что времени у меня прискорбно мало. Самое лучшее – уже сейчас отправиться в библиотеку и надеяться, что охрана не станет слишком усердствовать.
Глинда недоверчиво взглянула на Эльфабу.
- Ты собираешься туда прямо сейчас? Родная, но ведь ещё так рано.
- Ненаглядная моя Глинда, ты совсем позабыла, что сегодня пятница. Библиотека закрывается в пять. Если мне удастся пробраться туда, прежде чем всё запрут, я смогу спрятаться в одном из шкафов с газетными подшивками. Имея ключи, я покину библиотеку, избежав воя сирен и прочего беспорядка, сопутствующего взлому с проникновением.
- Но мудро ли это, Эльфаба? – протянула с укоризной Несса. – Кажется безрассудным ставить себя в подобное положение ради кучи дурацких книг. А вдруг тебя обнаружат, что тогда?
- Тц, дорогая Нессароза…. Ты как всегда меня недооцениваешь. Вряд ли мне в новинку безрассудность и презрение к правилам. Я бы даже сказала, что всё это давно уже вошло у меня в привычку.
Эльфаба раскрыла сумку и стала опустошать её, выкладывая содержимое на стол.
- Глинда, я оставляю эти книги у тебя, на случай, если в библиотеке мне вдруг попадётся что-нибудь интересное.
Глинда не спешила озвучить свои сомнения, чтобы не расстраивать Эльфабу.
- В словах Нессы есть смысл, Эльфи. Ты рискуешь слишком многим, если тебя поймают.
- Как, неужели и ты потеряла веру в меня, милая Глинда? – спросила Эльфаба, картинно хватаясь за грудь. – Я поражена в самое сердце!
Глинда очаровательно прикусила губу, изо всех сил стараясь казаться серьёзной.
- Позволь хотя бы отправиться вместе с тобой. Мне не нравится, что ты пойдёшь туда в одиночку. Меня не надо будет прятать. Я могу прийти уже когда в здании никого не останется.
Эльфаба взяла её за руку.
- Сколь величайшим наслаждением для меня ни оказалось бы твоё присутствие, лучше мне отправиться одной. Я подозреваю, что сегодня Моррибл с тебя глаз не спустит. Мы просто не можем позволить себе такой риск. Оставайся лучше с няней и Нессарозой. Они не такие противные как я.
Эльфаба поднялась со стула с опустевшей сумкой и снова обернулась к сестре.
- Несса, пригляди за ней и не дай няне узнать о наших планах. Скажи, что я ушла домой с мигренью, ну или сама что-нибудь придумай. Вернусь я поздно, тут уж ничего не поделаешь, так что постарайтесь не влипнуть в какую-нибудь неприятность.
Глинда смяла пальцами ткань юбки, стараясь скрыть свою нервозность.
- А как поздно ты вернёшься? – не выдержала она.
- Надеюсь, не так поздно, чтобы ты бросила меня ради очередной заброшенной кладовки, – опускаясь на колени перед стулом Глинды, произнесла Эльфаба. – Если только тебе не захочется встретиться там со мной ради какой-нибудь шалости.
- Ты неисправима, - ответила Глинда с усмешкой и прижалась лбом ко лбу Эльфабы.
Короткий момент близости был прерван, когда в беседу вклинилась Нессароза.
- Думаю, тебе уже пора, - не своим голосом сказала она. – Вечер уже скоро, Эльфаба, а ты тратишь драгоценное время.
- Несса права, - поспешно согласилась Эльфаба, поднимаясь с колен. – Передай няне мои извинения когда она вернется, и избегай Моррибл. А если объявится Бок, скажи, чтобы проваливал, или пугни заклинанием.
- Береги себя, - сказала Глинда, беря Эльфабу за руку, - и прошу, постарайся не слишком задерживаться.
- Я могу лишь дать обещание, что постараюсь. – Эльфаба прижалась губами ко лбу Глинды и прошептала. - А ты постарайся меня дождаться.
Глинда кивнула и вскоре Эльфаба покинула их, ни разу не оглянувшись на прощание. Она вылетела из дверей и тут же растворилась в толпе, словно зелёный призрак. Глинда смотрела ей вслед со смесью восхищения и испуга. У неё так болело сердце за Эльфабу, что она едва не позабыла о присутствии Нессарозы…
… которая всё это время внимательно и молча наблюдала за Глиндой.
- Эльфаба Тропп, - мечтательно произнесла Глинда, подперев подбородок ладонью. – Кто бы мог подумать, что такое суровое с виду создание способно с такой лёгкостью пленить твоё сердце?
- В самом деле, - замогильным голосом произнесла Нессароза, - кто бы мог подумать.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
| Anade | Дата: Понедельник, 2013-07-15, 3:53 AM | Сообщение # 24 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Ранней осенью, в высоких горах, расположенных на восточном побережье каналов Гликкуса, начинался сезон, который местные шахтёры называли "Убиства". То было время ледяных ливней и багряных беззвёздных ночей, предвещавшее жестокую зиму, в которую всё высокогорье покрывалось ледяной коркой. Гликканцы считали Убиства чем-то вроде прелюдии – зловещей прелюдии к одному из самых жестоких и опасных сезонов природы.
В некотором смысле эта ночь стала свидетелем не менее жестокой прелюдии, начавшейся столь же стремительно, как и смертельные штормы Убиств.
В одном из пустующих читальных залов библиотеки колледжа Трёх королев горел слабый свет лампы; в тишине раздавался слабый шорох страниц. Там, со всех сторон окружённая книгами, сгорбившись за небольшим письменным столом, сидела, полностью погружённая в чтение, Эльфаба. Рядом с ней покоилась фляга с мятным чаем, там же - стопка древних колдовских манускриптов. С каждого из них сдули пыль, каждый был тщательно изучен и отложен в сторону – и всё это за один короткий вечер.
Часы во внешнем холле пробили десять. Эльфаба с тяжёлым вздохом подняла глаза и устало захлопнула книгу.
Очередная мерзкая неудача.
На протяжении последних пяти часов картина из раза в раз повторялась: новый том открывался, изучался от корки до корки и за бессмысленностью дальнейшего исследования закрывался. Сперва этот не самый приятный опыт даже казался Эльфабе чем-то вроде своеобразного прогресса, пусть не на шаг не приближающего к цели. Но сейчас время давило на неё и с каждой новой секундой Эльфаба всё сильнее ощущала его вес.
Она пыталась не обращать внимания на голод, терзавший её в наказание за пропущенный ужин и на то, как болели глаза от многих часов ночного чтения. Но особенно тяжело ей давались попытки не отвлекаться на мысли о Глинде, терпеливо ждущей её у камина. Несмотря на это, уходить она не собиралась.
Было ли всё дело в упрямстве самой Эльфабы, в её личном убеждении, что ответ тут, и лишь вопрос времени, когда она его отыщет, или каким-то шестым чувством она сознавала, что это её последняя надежда? Последний слабый вздох отчаявшегося умирающего человека?
Эльфаба провела рукой по глазам и раскрыла очередную книгу.
Нет, она должна перестать так думать. Ответы существуют и они находятся здесь. Всё, что ей нужно - это ещё немного времени и гораздо больше терпения.
Может, если вглядываться в страницы достаточно долго, слова вдруг обратятся в нечто иное и поведают ей обо всём, что она жаждет узнать?
- Мисс Эльфаба?
Эльфаба вздрогнула. На краткий миг она решила, что книга и впрямь с ней заговорила, но затем она укорила себя за подобную глупость.
Подняв, наконец, голову, она увидела стоящего в коридоре Фиеро. Его присутствие здесь было столь же нереальным, как и мысль о говорящей книге. И хотя сам факт Эльфабу не беспокоил, она пока не знала, как себя вести и что делать в сложившейся ситуации.
- Мастер Фиеро, - равнодушным тоном произнесла она и вновь уткнулась носом в книгу. - Вы или страшно заблудились, или один маленький писклявый манчкин решил меня сдать. Вы не кажетесь тем, кто может спутать библиотеку с таверной, поэтому я предположу, что верно второе.
- Это не так, - неуверенно начал Фиеро, зайдя в помещение. Кожа его выглядела ещё темнее в слабом свете лампы, а голубые татуировки таинственно сияли в полумраке. - Все отправились в концертный зал; никто не знает, что я здесь. Я надеялся обнаружить тут вас.
- Что ж, вы меня обнаружили. С заданием справились. Поаплодируйте себе, а затем покиньте помещение. Только постарайтесь выходя не шуметь.
Фиеро продолжал стоять перед столом.
Эльфаба издала явно раздражённый вздох. Когда стало ясно, что Фиеро никуда не собирался уходить, ей пришлось поднять голову.
- Простите, должно быть, это прозвучало как просьба.
- Можете не разыгрывать передо мной комедию. Мне известно что происходит.
- О, я в этом не сомневаюсь, дорогой принц. Происходит вот что - вы пытаетесь вывести меня из себя. А мне, поверьте, совсем не до вас.
Не дожидаясь приглашения, он подошёл к столу и уселся на стул, рядом с Эльфабой. Как видно, отражавшееся в её чертах раздражение его не отпугнуло.
- Должен признать, - спокойным тоном сказал Фиеро, - вы ловко дурачили всех нас. Ваша грубость сыграла вам на руку, но меня не так-то просто обвести вокруг пальца. Я вижу гораздо больше, чем вам кажется, мисс Эльфаба. Пусть даже для вас я просто винкский дурачок.
- Да неужели? - ядовито поинтересовалась она, откидываясь на спинку стула. - Поведайте же мне, что вы видите, мой недалёкий друг издалека.
Он пристально посмотрел на неё с мрачной уверенностью и положил руки на стол.
- Вы в опасности. Вы и ваш друг.
- У меня нет друзей. Только шайка жалких актёришек, превращающих мою жизнь в отвратную комедию положений.
К сожалению, было не так просто отвратить Фиеро её язвительностью и в ответ на это он лишь придвинул свой стул.
- Я вижу, что вы чего-то боитесь. Чего-то, что крепко держит вас за горло. Это нечто пугает вас до дрожи в коленях. Я вижу это в каждом вашем слове и жесте.
Эльфаба посмотрела на него со сдержанным подозрением. Ей было не по себе от его близости.
- Вы ничего не знаете Фиеро. Ни обо мне, ни о моих страхах, ни о моих чувствах. Вас просто мучает любопытство. Или вы попросту страдаете от скуки.
- Я знаю достаточно, - холодным тоном возразил Фиеро, - мне известно, что мисс Глинда в беде.
Эльфаба захлопнула лежащую перед ней книгу и выхватила следующую из стопки.
- Существует ли какая-то причина тому, что вы сейчас красуетесь передо мной или вам и впрямь нечем заняться?
Он воззрился на неё с таким изумлением, словно ответ напрашивался сам собой.
- Я здесь, потому что хочу помочь.
- Как благородно, - кисло протянула она, возвращаясь к книге. - В таком случае можете приступить к помощи, самостоятельно отыскав выход наружу.
Фиеро накрыл ладони Эльфабы своими ладонями - жест застал её врасплох.
- А вы именно такая упрямая, как утверждают ваши друзья, - тепло сказал он. - И поверьте, порой это ужасно мило, но скоро вы узнаете, что я тоже упрям, мисс Эльфаба. Вот только терпения у меня побольше вашего. Вам страшно за мисс Глинду, хотя вы боитесь в этом признаться. И пусть я знаю её не так хорошо как остальные ваши друзья, вы с мисс Глиндой обе мне дороги.
Эльфаба расхохоталась, хотя в глазах её не было веселья.
- В этом я не сомневаюсь, - с презрением произнесла она, высвобождая руки. - Мне пришлось бы немало потрудиться, чтобы отыскать здесь хоть одного сопливого юнца, который бы не проявлял к мисс Глинде интереса. Даже у Кропа голова кругом, когда она рядом, хотя казалось бы, такое невозможно. Я тронута силой вашего инстинкта размножения, но я здесь не для того, чтобы расточать слова восхищения вашей галантности. Потрудитесь избавить себя от мук неудовлетворённости за тем шкафом и больше не докучайте мне своими мелкими бедками.
С этим она поспешила вернуться к чтению, но книга оказалась захлопнута перед самым её носом.
- Я не заслужил подобного обращения, - ледяным тоном сказал Фиеро, не убирая руку с книги. - Когда я вёл себя по отношению к вам хоть сколько-нибудь недостойно? Неужели вы и впрямь такого низкого обо мне мнения или просто страшитесь любого?
Она вздрогнула под пронзительным взглядом его глаз, удивительно чёрных в тусклом свете лампы. Пропал смущённый вежливый мальчик, очаровавший её в их первую неловкую встречу. На его месте возник вдруг настоящий винкский охотник из древних сказаний. В его поразительно спокойных чертах ясно читался гнев. Своей близостью он совершенно выбил почву у неё из-под ног. Фиеро действительно заключал в себе не меньшую тайну, чем она предполагала ранее. Она чувствовала, что получила с лихвой за собственную грубость.
Стянув с носа очки, Эльфаба опустила голову на ладони. Она больше не могла продолжать в том же тоне. Не здесь и не в беседе с ним. Пришла пора поведать горькую правду.
- Фиеро, - тихо начала Эльфаба, массируя виски, - вы должны знать, что нравитесь мне. Вам это и так должно быть известно. Но это дело мрачнее, чем вы можете предположить. И есть причина, по которой я стараюсь держать всех в стороне. Поэтому я вас прошу, ради меня, не лезьте в это. Я вас заклинаю. Можете думать обо мне что хотите, но, пожалуйста, больше не задавайте мне никаких вопросов.
- Это всё Моррибл? - наклоняясь к ней, спросил Фиеро. - Я заметил как вы отреагировали на сегодняшнее упоминание о ней Тиббеттом. В какую беду попала из-за неё Глинда?
Эльфаба вздохнула.
- Эта женщина - в самом деле сущее зло, но если вас интересуют детали...
- В ней было что-то неестественное, - заметил Фиеро, перебив Эльфабу. - В манере её речи. Мы все это почувствовали, когда она собрала нас для расспроса о вас и вашей соседке. Я по натуре человек не подозрительный, но её окутывала некая аура иллюзорности и обмана. В ней чувствовалась настоящая опасность. И я так подозреваю, что вам известно немало о конкретных её злодействах.
Он суховато улыбнулся ей и Эльфабе сложно было не ответить ему тем же. Этот винкский принц оказался коварным созданием, он знал какими словами загнать её в ловушку доверия. Эльфабе ужасно хотелось быть с ним твёрдой, но она уже проиграла этот бой. День и впрямь выдался долгим.
- Мне известно всё, Фиеро, - уныло начала она, - и при этом, мне неизвестно ничего. Я брожу по какому-то мрачному и пугающему лесу в поисках ответов, которых, кажется, не существует. Где-то в самой чащобе этого леса, скованная по рукам и ногам, страдает моя подруга и одна только мысль об этом, - пробормотала Эльфаба, сжимая кулаки, - одна только мысль об этом наполняет меня гневом. Как бы я ни старалась, я ни на шаг не могу приблизиться к её спасению. Я ничем не могу ей помочь.
Она откинула голову и устремила взгляд в потолок. Вкус поражения вызывал тошноту. Как такое возможно? Поверить в собственные силы, в то, что надежда есть, чтобы затем с горечью осознать, что ты просто человек? Эльфабе вдруг захотелось оказаться в одиночестве, чтобы весь мир растаял во мраке, в беспечном забвении...
- Вы можете поведать мне хотя бы о том, каким страданиям подвергается мисс Глинда? Жертвой какого проклятья и чьей злой воли она оказалась? В чём кроется источник всех её бед?
- Всё начинается в сновидениях, - с усталой обречённостью поведала Эльфаба. - В сновидениях, причиняющих ей реальный вред под покровом ночи. В кошмарах, вонзающих в неё настоящие когти и оставляющих после себя не сходящие синяки.
Она повернула голову и посмотрела на него; на лице её появилась ухмылка.
- Ну что, мой благородный винкский принц, теперь вы довольны? Мой ответ вас удовлетворил? Моя подруга стала жертвой злого умысла и призрачных теней - история слишком мрачная для сказок.
Эльфаба потянулась за флягой и открутила крышку, мысленно сожалея, что внутри не вино. Она ожидала потрясённого молчания, после своего признания, принц же казался скорее заинтригованным.
- Кошмары? - без тени улыбки переспросил Фиеро.
- Называйте эту мерзость как хотите, - отмахнулась Эльфаба. - Мне неведомо, что это за колдовство. Собственно, за этим я сюда и пришла. Мне казалось, что ответ отыщется в одной из этих книжонок. И что вы думаете? Я ничего не нашла. Моррибл обходит меня на каждом повороте. Можно сказать, что на этот раз зло восторжествовало.
Она подняла флягу в пародии на тост и сделала глоток. Мятный настой горечью прокатился по горлу, и Эльфаба оценила иронию момента.
- Так что же ей снится? - спокойным голосом поинтересовался Фиеро, внезапно отводя взгляд.
Эльфаба сделала глубокий вдох - беседа ей наскучила, и снова поднесла флягу к губам.
- А чего вы страшитесь, мой прекрасный принц? Что ранит сильнее всего остального? Выбрав что-нибудь из этого списка, не бойтесь использовать фантазию и тогда, возможно, приблизитесь к ответу на собственный вопрос.
- Воспоминания? - предположил Фиеро. - О тех, кого любил и кого уже нет среди живых?
Эльфаба поперхнулась чаем и закашлялась, отплёвываясь в рукав. Она развернулась к нему с широко распахнутыми глазами.
- Что?!
Фиеро, казалось, смутился и теперь не знал, стоит ли ему продолжать.
- Извините, - сказал он, резко отодвигаясь, - просто... это... ваши слова заставили меня кое о чём вспомнить, вот и всё.
Эльфаба приподняла брови, словно в безмолвном вопросе, но Фиеро до сих пор не был уверен в том, что поступил верно.
- Это ерунда, правда. Сам не понимаю, почему вспомнил.
- Что ж, - произнесла Эльфаба, - думаю, сейчас самое время немного развлечься. Зачем всю ночь тратить только на мою чушь. Давайте на вашу немного времени потратим.
Фиеро явно чувствовал себя не в своей тарелке.
- Я не это имел в виду...
- Мне всё равно, что вы не имели в виду, закончите то, о чём начали говорить.
Фиеро глубоко вздохнул.
- Ваши слова напомнили мне об одной истории... из тех, что ещё рассказываются в арджикийских степях и лесах Скрау. Легенда о Бе Кол’Дивнии, или Легенда о Слугах.
- Проклятье, - в отвращении выругалась Эльфаба, - ещё и вы собрались рассказывать сказки о полуженщинах-полудраконах? Если б мне захотелось почитать стихи давно минувших дней или дурацкую басню, я бы вырвала страницу из Озиады. Даже Глинда считает это правдой, и как бы сильно я ни любила эту девчонку...
- Нет, я говорю не о Зверях, - остановил её Фиеро. Я имею в виду духов-прислужников: демонов земли, предателей преисподней... насмехающихся над светом... фальшивые лица мертвецов. Я говорю о тех, кто обитает в срединной тьме и охотится на плоть смертных.
Если раньше Эльфаба была просто смущена тоном принца, теперь она уже ничего не понимала.
- Никогда не слышала ничего подобного. Больше похоже на унионистскую побасенку.
- Да будет вам известно, эта история древнее унионизма. Она древнее самой страны Оз.
Взгляд Фиеро затуманился, словно в глубокой задумчивости. Он потёр запястье.
- У меня на родине есть легенды, истории, которые существовали задолго до того, как люди стали увековечивать их в камне и книгах. Многие давно изменили свою суть - бесконечный пересказ извратил их содержание, но несколько сохранилось в первозданном виде. Истории о духах-прислужниках всегда были одними из тех, что леденили кровь слушателя, может, потому их и не тронули ни время, ни самоволие рассказчиков. Знаете, в детстве я был очень впечатлительным мальчиком и многое принимал близко к сердцу.
- Неизведанный фольклор, - произнесла явно заинтригованная Эльфаба. - Что ж, теперь вы завоевали моё внимание.
Фиеро продолжал смотреть в пространство, словно не слыша её. Мерцающий свет лампы придавал его чертам мрачность и царственность, которых не было раньше.
- Странные вещи творятся в Семилетних лугах, зло ещё бродит по степи и наши старики не говорят о нём из боязни растревожить, но под голубыми кельвинианскими звёздами продолжают рассказываться истории.
- Ну и, - сложив руки на груди, поторопила его Эльфаба, - как начинается ваша история?
Фиеро ещё какое-то время посидел молча, затем приступил к рассказу.
- История эта берёт начало с могущественного колдуна, одного из тех смертных, что зовутся прорицателями. Как гласит легенда, в разные времена существовало множество прорицателей и каждый из них приносил в наш мир своё зло. Это проклятье пришло в наш мир с первым и самым сильным прорицателем, когда он задумал убийство своего единственного брата за преступление, которого тот не совершал. Жалкий трус не мог пролить кровь брата собственными руками, поэтому он воззвал к обитавшим под землёй демонам и стал молить их об убийстве. Демоны вняли мольбе, но в оплату за мерзкое деяние потребовали от прорицателя добровольную жертву. В обмен на руку злодея, они согласились свести его брата с ума. Понимаете, дело в том, что демоны бы не смогли просто убить человека, поэтому проклятье было исполнено с поистине дьявольской хитростью. Они приходили к жертве во снах, под личиной его близких - тех, кого он когда-то любил и потерял, и ночь за ночью демоны заставляли его страдать. Тень невесты, которой он лишился во время чумы стала являться с криками и терзать его плоть во тьме. Демоны мучили несчастного силой его же собственного раскаяния, оставляя на теле синяки и порезы. И с каждым днём демоны становились сильнее. Настолько, что могли уже преследовать его при свете солнца. В горе и отчаянии несчастный покончил с собой и никто не заметил в его сумасшествии недоброго умысла. Но как и любая хорошая история об ужасах и смерти, эта не лишена иронии. Вскоре за братом последовал и сам прорицатель. Оставшаяся от руки культя загнила, заражая кровь в его усыхающих венах. К несчастью для всего человечества, проклятье сохранило свою силу и многие ещё пользовались его мощью. Легенда гласит, что исполнявшие ритуал должны были платить собственной плотью, как и самый первый прорицатель. Эти люди призывали духов-прислужников, заключали с ними договор и жертвовали собственную руку как добровольное подношение. Всё, лишь бы отправить другого в ад или превратить в раба, обрекая на ещё более ужасный удел.
- Ужаснее смерти? - с недоверием в голосе меланхолично поинтересовалась Эльфаба.
Фиеро пожал плечами.
- Не все жаждут чужой смерти, Эльфаба. Имея возможность свести человека с ума, можно добиться более интересных вещей. Например, заставить несговорчивого любовника разделить с тобой постель или лишить несчастных доброго имени и чести. Жертва согласится на что угодно, лишь бы остановить разрушающие силы и сохранить нетронутыми душу и рассудок. Ритуал этот известен под названием Бе Кол’Дивния или “Призыв мёртвых”. Он слишком жуткий, чтобы о нём толком помнили, хотя поговаривают, что в мрачных северных землях его ещё исполняют.
Эльфаба ощутила как по телу её прошла дрожь, но она сохранила стоическое выражение лица.
- Любопытная история, - в задумчивости проговорила она, - хотя больше похоже на вымысел, чем на правду. Ваши старики рисуют картину метафизического ужаса, но магия не требует зла, как бы ни была уверена в обратном моя сестра. Магия заключена в самой себе, она не рассчитана на служение более великим целям. Зачем бы для этого конкретного проклятья требовались жертвоприношения и призыв живых мертвецов?
- Хотя бы затем, что это не магия как таковая. По крайней мере, не та её разновидность, которой вас собираются учить в университетских стенах. Силы, призываемые в этом ритуале, имеют совсем иную природу. Это колдовство, напрямую связанное с оккультизмом, или как там его называют последователи плотской веры.
- И что теперь? - с лёгким раздражением поинтересовалась Эльфаба. - Вы считаете, что наша директриса вызвала подземных духов, чтобы до смерти замучить мою соседку?
- Я считаю, подобное маловероятно, - ответил Фиеро. - И, между прочим, это вы попросили меня рассказать эту историю. Да даже если бы всё это было правдой и проклятье действительно существовало, кто бы смог исполнить ритуал? Кто мог бы вызвать нечто столь жуткое в своей мощи? Моррибл точно бы не смогла, несмотря на все её попытки казаться великой волшебницей. И даже если бы у неё хватило на это сил... руки-то у неё целы.
Эльфаба безмолвно мотнула головой и помассировала шею.
- Мудрые слова, мастер Фиеро. Вы - гордость своего рода. Я бы даже сказала, что рубить собственную руку - это слишком большая жертва для того, чтобы свести кого-то с ума. Уж лучше я сама совершу убийство, но сохраню все свои конечности в целости.
- Что я могу сказать, - со вздохом признал Фиеро, - самоотверженность требует страданий. Сложно представить, как кто-то станет кромсать себя ради власти, однако же вот вам пример. Зло требует жертв.
- Всё требует жертв, - устало заметила Эльфаба. - Жизнь требует жертв, любовь требует жертв и всё, что с ними связано.
Фиеро взглянул на неё тепло и открыто, одарив милой улыбкой.
- Неужели жизнь и любовь - то немногое, ради чего мисс Эльфаба Тропп готова принести жертву? Стоят ли они вашей боли?
Понятно было, что Фиеро старался таким образом поднять ей настроение, но значимость сказанного заставила Эльфабу как следует задуматься. Жизнь и любовь: когда они что-то для неё значили? И почему она упомянула их с такой лёгкостью... с такой беспечностью? Словно они были важной частью её самой? Эльфаба имела собственный список устремлений, достойных самопожертвования, и все они были гораздо важнее эгоистичных сердечных порывов.
Так почему же под взглядом Фиеро Эльфаба искала теперь ответ? Из-за его ли честного лица или открытого характера она сама только что сделала ему это признание? Здесь, в тихом уединении библиотеки Фиеро поведал Эльфабе больше, чем она знала о самой себе. Он заставил её заглянуть к себе в сердце и то, что Эльфаба там обнаружила поразило её.
Долгие часы, проводимые ею с невероятным упорством над книгами. Шрамы, причиняющие боль, всякий раз как она протягивала руку за пером. Бессонные ночи, в неудобстве и заключении самом прекрасном из всех, что можно представить.
Жизнь и любовь. Ради чего ещё бороться? Что может быть важнее?
- Всех нас поражает своё заклинание, - со спокойной убеждённостью сказала Эльфаба. - Возможно раньше мне казалось, что я выше этого, но сей опыт убедил меня в обратном. И если в этом жалком фарсе мне и отведена какая-то роль, то меня можно считать жертвой жизни и любви.
- Может потому мы и относимся к этим вещам с уважением? - произнёс в задумчивости Фиеро. - По крайней мере, должны так относиться.
- Фиеро - философ, - с улыбкой сказала Эльфаба. - Не удивительно, что все мы вас так ценим. Под этой покрытой бриллиантами кожей скрываются поразительные глубины.
- О том должны знать лишь немногие, - сказал Фиеро. - Но я рад, что вы оказались среди этих немногих.
Долгое мгновение они вглядывались в глаза друг другу, но не знали, что сказать. Затем с мальчишеской улыбкой Фиеро добавил:
- Всё равно тайны Эльфабы Тропп гораздо интереснее. Вы знаете, что устроили тот ещё переполох, покинув нас днём?
Эльфаба сдержала усмешку.
- Мой милый мальчик, вы, верно, совсем не обращали внимания, я всегда устраиваю переполох.
- Вот тут вы неправы, - возразил Фиеро и почувствовал как краснеет, - я хотел сказать, что мальчишки так часто о вас вспоминают... Другой бы решил, что они в вас влюблены. В особенности, Эверик, хотя он тот ещё мерзавец.
- Они просто глупцы, - сказала Эльфаба со смесью любви и неприязни. - Поразительно, как долго я выносила их окружение. Я и так ожидала худшего, но...
Фиеро взял её ладонь в свою и сжал пальцы.
- Постарайтесь не думать о Боке слишком плохо. Может, он и творит глупости, но не со зла.
- Не надо, - Эльфаба вздохнула. - Не желаю о нём говорить. Рана ещё слишком свежа. Я бы могла простить этому дураку почти всё, что угодно, но предать Глинду... вот так предать меня. Мне не хватает слов, чтобы выразить как мне от всего этого тошно.
- Постарайтесь взглянуть на вещи с его точки зрения, - предложил Фиеро. - Взгляните на себя его глазами. Вы - всё, чем он желает стать, Эльфаба. Вы обладаете свойствами, которые он искал всю жизнь. Бок просто не может не любить вас и вместе с тем не ненавидеть. Да и никто из нас не может. Вы - природная сила, какой ещё не видывал Оз и вряд ли когда увидит. Кому бы не хотелось оказаться в вашей тени и быть частью всего этого?
Эльфаба особенно тяжело вздохнула и бросила взгляд на часы.
- Оз подождёт. У меня есть дела поважнее. Например, сохранить моей соседке жизнь, а теперь ещё и за вашу жизнь печься придётся.
Фиеро очаровательно рассмеялся и сложил руки за головой.
- Если Никидик не решит натравить на меня оленьи рога ещё раз, думаю, что до Лурждества доживу. Это я сейчас могу смеяться, но если ситуация повторится, я снова перепугаюсь до смерти.
Эльфаба тихонько хмыкнула, но затем... улыбка сошла с её лица. Внезапно в её голове возникло воспоминание о том нападении на занятии Никидика, а вместе с тем, к ней пришло озарение.
Бутылочка дымчатого стекла... лёгкое движение запястья... слабое дуновение. Оленьи рога, взбесившись, бросились на Фиеро, словно бы действуя по собственной воле.
- Какая тут связь с естественными науками, - спокойно спросила тогда Глинда, - если результат как от заклинания?
Жизнь и смерть... колдовство и наука...
Экстракт внушения.
В нервном возбуждении Эльфаба схватила Фиеро за руку и заглянула ему в глаза.
- Скажите мне, если можете, - поторопила она, - в чём различие между наукой и магией?
Вопрос явно сбил Фиеро с толку и с каждой секундой он всё сильнее смущался.
- Я... ну... По правде говоря, даже не знаю.
- Как и я, - едва дыша ответила Эльфаба, - я тоже не знаю, дорогой Фиеро. Да и кто знает?
Она схватила со стола стопку книг и отправилась расставлять их по полкам. Затем, уже не мешкая Эльфаба покинула раздел "Колдовство и проклятья" и повернулась к секции "Науки о живой природе".
Час был уже поздний, ночь давно вступила в свои права, но работа только начиналась.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
| Anade | Дата: Пятница, 2013-09-13, 8:02 PM | Сообщение # 25 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| перед выкладкой очередной главы хочется сказать несколько слов.
Я рада сообщить, что к нашей маленькой переводческой бригаде присоединился ещё один человек, на этот раз - поэт (да-да, больше никаких моих жалких попыток переводить стихи). Вряд ли кто-то из здешних читателей в курсе, что до последнего момента наша бригада состояла из трёх человек: меня, моего бессменного бета-читателя/редактора/главного вдохновителя продолжать, и художника, который согласился проиллюстрировать завершённый перевод. С художником пока ведётся обсуждение возможных моментов для иллюстрирования и проч. И всё это для запрещённого на перевод текста.
Ещё хотелось бы сказать от лица всей нашей команды огромное спасибо тем, кто читает. Надеюсь, что вы не пожалели, рискнув начать 
Глава 9
Нечто пророческое
- Послушай меня, сестра, - сказала она, - и запомни одно: ничто не писано на небесах. Ни на этих, ни на каких других. Твоей судьбой никто не управляет.
Солнечный свет, обжигающе-яркий, окунал разбросанные по песчаной пустыне дюны в ослепительно-белое пламя.
Её голые руки и ноги не ощущали ни тепла солнца, ни ветерка, гулявшего над высокими зубастыми пиками гор, что окружали это место.
Глинда брела бесцельно, ничего не чувствуя, безмолвно изучая незнакомый пейзаж из выжженных скал и холмов. Как давно она уже тут блуждала? Недели? А может годы? Кто бы ответил на этот вопрос. Мир казался искусственным, непрочным, сыпучим, словно песок в солнечных часах.
Эхом вдалеке прокатилось воронье карканье. Глинда остановилась и подняла лицо к небу, стараясь разглядеть хоть какие-то признаки жизни. Пальцы шарили по ткани липнущей к телу сорочке, желая нащупать нечто осязаемое в иллюзорности окружающего мира. Не заметив ни следа птицы или другой живой твари, Глинда безвольно уронила руки и медленно побрела дальше.
Позади неё - в этом она даже не сомневалась - на безопасном расстоянии шла Женщина. И хотя ни та, ни другая ничем не выдавали своего знания о присутствии соперницы, обе понимали, их встреча неминуема. Глинде хватило единственной мысли о скрывающихся где-то за спиной грубых ледяных пальцах, чтобы принять решение не останавливаться. Она шла вперёд не оглядываясь и не выдавая собственного страха, позволяя лёгкому ветерку подгонять её всё дальше вглубь бесплодных земель.
Глинда не сразу обратила внимание, что дорога, по которой она шла, изменила свои очертания. Случайно взглянув себе под ноги, она обнаружила три расходящиеся в стороны тропы, которые пропадали где-то за горизонтом.
Выходит перекрёсток.
Но какую тропу ей выбрать? Глинда подняла ладонь, пряча глаза от солнечного света, в надежде разглядеть хоть что-нибудь вдали. Иллюзорный жар солнца плавил небо над скалами, омывая пески пустыни необычным сочетанием красного, кораллового и белого.
Бесполезно было вглядываться в горизонт. В этом бесконечном безликом пространстве не было ни единой живой души.
И когда у самого её уха раздался знакомый хриплый голос, Глинда только сильнее испытала чувство покинутости:
Она здесь спит в извечном сне
Вплетенных в сказку слов,
Убийца, мученица, дочь,
Для Гейл – злодейка, но…
Сойдемся вместе, чтоб дрянных
Острот услышать звук;
Куда нам встать, иль где нам пасть?
На Запад? Север? Юг?
Глинда обхватила себя руками в защитном жесте, продолжая вглядываться в окружающее пространство.
- Ты пришла сюда следом за мной? - спросила она, оставаясь неподвижной.
- Деточка, я была тут всегда. Только не говори, что совсем обо мне позабыла.
Глинда ничего на это не ответила. Нет, она не забыла. Тупая боль ещё блуждала под кожей и сейчас она машинально потирала пальцами следы синяков.
Согбенная старуха прошла вперёд и, оказавшись рядом, проследила пустыми глазницами направление взгляда Глинды. Костлявые плечи опустились, словно под тяжким весом или от усталости, словно она слишком долго блуждала по этой пустыне.
Глинда изучала её краем глаза: особенно внимательно она разглядывала сгибающиеся и разгибающиеся на фоне потёртой шали длинные, с шишковатыми фалангами, когтистые пальцы. В солнечном свете старуха выглядела ещё кошмарнее - теперь каждая обвисшая складка кожи, всякая растяжка, приобрели землистый, трупный оттенок. И всё же, несмотря на пугающий облик, старуха оставляла впечатление ослабевшего и уставшего создания; спина её оказалась согнута ещё сильнее, чем в их первую встречу в забытых лесах Фроттики.
Глинда сжала ладони в кулаки, чувствуя как ногти вонзаются в нежную плоть.
- Ты Камбрикийская ведьма? – спросила она, не в силах заглянуть в глаза чудовищу.
Искривлённые губы старухи растянулись в зловещем подобии улыбки, но она не проронила ни слова. Несмотря на весь испуг, молчание привидения вывело Глинду из себя.
- Думаешь, я такая дура? – медленно прошептала Глинда, проявив вдруг немалую храбрость. - Думала, затащишь меня в эту пустыню и заставишь исполнить какое-нибудь жуткое жертвоприношение? Чтобы я сыграла какую-то роль в твоём кровавом предсказании?
Краткий миг тишины прорезал неподвижный воздух между ними, отчего Глинда распалилась ещё сильнее. Но тут старуха неестественно вывернула шею, став похожей на кошмарное подобие механической игрушки.
- Ответы здесь, деточка, только вот вопросы ты задаёшь не те. Я могу назваться тебе хоть ангелом, хоть демоном, да только откуда тебе знать, что из этого правда? Тому, кто ищет то же, что ищешь ты, не пристало интересоваться природой столь жутких персонажей как я. Вместо этого тебе бы стоило задать вопрос поважнее, например, кто пишет твою историю?
Прищурившись, Глинда переспросила:
- Историю?
Улыбка старухи превратилась в оскал.
- У каждой трагедии свой автор, как у каждой жертвы свой убийца. Такова природа повествования, по крайней мере, так говорят. Кто же автор твоей трагедии, милое дитя?
Глинда крепко сжала кулаки.
- Ты говоришь о Тимене?
Порыв ветра унёс с собой тяжёлый вздох старухи. Она опустила ладонь Глинде на плечо - жест вышел почти нежным, но Глинда вздрогнула от прикосновения.
- Для утоления жажды убийцы крови ребёнка никогда недостаточно. Но к чему позволять мёртвым избирать за нас нашу судьбу? Выбор пути принадлежит только тебе, – старуха спокойно опустила голову и не проронила больше ни слова.
Лёгкий порыв ветра заставил Глинду вновь взглянуть на заброшенные пески пустыни. Три тропы, что она заметила ранее, теперь расходились аккурат у неё под ногами, заставляя следовать в единственном направлении.
- Куда они ведут? – спросила Глинда.
- Зависит от того, куда ты хочешь попасть. Но зачем доверять моим словам? Как я уже сказала, тебе самой решать, какую выбрать дорогу.
Глинда вновь посмотрела вниз, туда, где подошвы её ног проваливались в мягкий белый песок. Не самый полезный совет дала ей старуха. Неужели это жуткое создание ожидало, что Глинда пойдёт наугад, понадеявшись на слепую удачу? Как ей следовало поступить, и что она в действительности искала?
«Истину...» - прошептало что-то у неё в голове.
- Я здесь чтобы отыскать истину, - повторила Глинда.
Она вдруг закрыла глаза и сделала глубокий вдох. От странного ощущения кровь в её венах побежала быстрее. Что-то направило её на запад, заставляя устремить взгляд туда, к высоким зубастым вершинам гор, где дул самый свирепый ветер. Что находилось на западе? Что ожидало там Глинду, столь болезненно-жестоко натягивая нити где-то глубоко в груди?
Она взглянула на женщину, стоявшую теперь неподвижно, словно оживший труп, затем вновь посмотрела на острые холмы на западе.
Что ж, вот та тропа, по которой она пойдёт.
Ещё раз украдкой переведя дыхание, Глинда сделала первый осторожный шаг вперёд.
Высоко в небе вдруг задул сильный ветер и тут же ослепив Глинду, началась песчаная буря.
Глинда испуганно вскрикнула и прикрыла голову, в страхе, что её сейчас похоронит под тучей песка. Но буря прекратилась также внезапно, как и началась, промчавшись мимо и оставив Глинду стоять в неподвижной холодной тиши.
Ослепляющий солнечный свет пропал, на его место пришёл мрак. Не зная чего ждать, Глинда медленно отняла руки от лица. Вскоре она сообразила, что больше не стояла в пустыне, а находилась в заброшенной келье из гнилого дерева и камня.
Насколько могла судить Глинда, в комнате она была одна. Мебель отсутствовала, и не было ни единой подсказки, для чего эта келья раньше использовалась. Напротив Глинды была распахнута большая дубовая дверь; сразу у порога начиналась каменная лестница с узкими ступеньками, ведущая вниз. Возможно, башня в каком-то заброшенном замке? Уж точно не её фроттиканская мельница. Глинде было незнакомо это место.
Она уже было направилась к двери, как что-то заставило её опустить взгляд. На полу под её босыми ногами чернело жуткого вида пятно пугающих размеров. С недобрым предчувствием Глинда шарахнулась в сторону, не в силах определить причину своего внезапного испуга. В комнате было очень холодно - вся она казалась на удивление лишённой человеческого присутствия. Это место хранило грехи слишком жуткие, чтобы их помнить.
И всё же…
- Мне известно это место, - прошептала Глинда. – По крайней мере, у меня ощущение, что оно должно быть мне известно, - она повернулась и посмотрела на старуху, которая оказалась вдруг у неё за спиной. – Где мы?
Старуха пожала узловатыми плечами и выгнула шею.
- Ты узнаешь это, в своё время. Здесь можешь мне довериться.
- Но почему мы тут? – спросила Глинда. – Что это за место?
Старуха посмотрела на пол и, взмахнув рукой, произнесла:
- Это место, где она погибает.
По спине у Глинды пробежал холодок. Она вновь устремила взгляд на выжженный участок у себя под ногами, отнюдь не обрадовавшись тому, что стояла на месте чьей-то могилы. Место, где она погибает?
- Кто? – неуверенно спросила Глинда, не поднимая головы. – О ком ты говоришь?
- Ведьма, – хриплым бесцветным голосом ответила старуха. – По крайней мере, так она зовётся в этой истории.
Глинда наконец подняла голову, хмуря брови в явном недоумении. Ведьма? Причём здесь какая-то ведьма. Как всё это вообще может быть связано?
- В какой истории? – зло потребовала она ответа. - Почему ты продолжаешь говорить со мной так, словно мы персонажи какой-то глупой детской книжонки? Я вовсе не дурочка, которую можно запугать твоими заклинаниями и россказнями. Я потребовала, чтобы ты сказала мне правду!
Старуха вздохнула, и длинная прядь опустилась на её пугающе худое лицо.
- Деточка, вся наша жизнь – одно сплошное наваждение, и всё же выбор у нас есть. Это старая сказка и конец у неё всегда один. В ней есть построенный из изумрудов город, хитрый старик-Волшебник и ведьма, которая погибает в башне. Остальная часть истории – неверная и туманная - принадлежит тебе, моя красавица. Помни лишь, что твой конец до сих пор не написан, Глинда Добрая и Злая, и я не больше автор твоей истории,
чем сгоревший мальчишка.
Чувствуя, как кровь у неё в венах закипает, Глинда ткнула дрожащим пальцем в сухую грудь старухи.
- Я не злая! – прошептала она едва слышно. - Я – не злая!
- Моё прекрасное дитя, мир зол по природе своей и мы - его лучшие творения. Помни об этом, когда придёт время огня и судьба страны Оз окажется на распутье.
Старуха развернулась в сторону распахнутой двери и поковыляла к лестнице. Расстроенная её словами Глинда смотрела в спину удаляющейся фигуре с всё нарастающим страхом.
- Постой, - выкрикнула она, сделав несколько шагов вперёд. - Ты так и не ответила на мой вопрос!
Старуха замерла в дверном проёме и склонила голову набок. Глинда вдруг почувствовала, что не желает продолжения их беседы. Не зная как поступить она прижала ладонь к груди.
- Ты собираешься меня убить? Я умру?
Иссохшая фигура наклонилась вперёд; старуха оскалилась как дикий зверь.
- Твоя судьба окажется в более достойных руках, Глинда Добрая и Злая. Но помни, что судьба – неверная подруга. Весьма неверная.
- Нет, - выкрикнула Глинда, метнувшись к старухе, когда та растворилась в темноте. – Ты не можешь бросить меня так! Скажи, кто всё это творит? Как мне это остановить?
Призрак обернулся, и Глинда встретилась взглядом с горящими во тьме глазами. Раздался жуткий смех.
- Мы не продумываем движения, дорогая… нас ведёт мелодия…
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
| Anade | Дата: Пятница, 2013-09-13, 9:01 PM | Сообщение # 26 |
|
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Сонная пелена понемногу рассеивалась и вместе с ней таяло видение кошмарных глаз, горящих во тьме. Глинда приходила в себя медленно, словно всплывая со дна спокойного озера. Подняв тяжёлые ото сна веки, она попыталась сфокусировать взгляд на контурах окружавших её вещей.
Было ещё темно - солнце пока не взошло, но тусклое, свинцово-серое небо уже окрасилось обещанием рассвета. На тело Глинды мягко давили одеяла, кожу спины щекотал прохладный ветерок. Она прислушалась к тихому чириканью ночных птиц за окном, гадая, настоящее ли всё это или просто часть её сна. Сны. Всё это только сны и ничего больше. Мрачные картинки, украшенные жуткими скелетоподобными персонажами. Снова
та же рыщущая среди теней женщина, но сейчас её появление отчего-то заставило Глинду нервничать сильнее обыкновенного. С чего той объявляться именно теперь? Спустя столько времени, лишь чтобы рассказать Глинде какую-то сказку в древней полуразрушенной башне? Правду ли она говорила или всё это - просто отголоски не желавшего покидать Глинду чувства вины?
Широко зевнув, Глинда прикрыла глаза и повернувшись набок, вытянула руку, чтобы подтянуть Эльфабу поближе, для тепла. Пальцы её нащупали холодные мятые простыни, и очертили контуры лёгкого углубления в матрасе. Глинда резко распахнула глаза и подняла голову от подушки. На другой стороне кровати оказалось пусто, Эльфабы там не было.
- Эльфи? - позвала Глинда слабым измученным голосом, она не могла понять, куда делась её подруга. Может сама она ещё спала? Глинда резко села на кровати Эльфабы, опасливо изучая комнату.
- Эльфи? - повторила она. - Эльфи!
Холодная ладонь зажала ей рот и тут же в поле зрения возникла фигура Эльфабы. Она жестом попросила Глинду успокоиться. Сейчас Эльфаба немало походила на сотканного из теней духа.
- Несса услышит, - ровным тоном прошептала она, присаживаясь на кровать рядом с Глиндой. Терпеливо дождавшись когда подруга успокоится, Эльфаба осторожно убрала руку.
- Извини, - тихо произнесла она, - я хотела, чтобы ты поспала ещё хотя бы полчаса.
Со вздохом облегчения Глинда накрыла руку Эльфабы своей ладонью. Пальцы её коснулись грубой ткани и она с удивлением обнаружила, что на её соседке плотное дорожное платье. Наряд казался неподходящим для столь раннего часа, не говоря уже о том, чем они думали заняться в этот субботний день.
- Что такое? - тихо спросила Глинда, подтянув одеяло к груди. - Родная, почему ты так одета?
В глазах коричного оттенка полыхнуло дикое пламя. Если бы Глинда меньше знала Эльфабу, она могла бы поклясться, что та сейчас на неё набросится. И хотя подобная картина в воображении Глинды перестала быть чем-то пугающим, это, тем не менее, заставило её насторожиться.
- Ночью ко мне пришло озарение, - с воодушевлением начала, оперевшись руками на матрас, Эльфаба, - можешь даже откровением свыше это назвать, если веришь в подобные вещи. Не будь я закоснелой атеисткой-еретичкой, я бы и в божественное вмешательство согласилась поверить.
Она едва заметно дрожала, не то от возбуждения, не то от волнения.
- Ты что-то нашла? - придвигаясь, спросила Глинда.
- Не "что-то", дорогая моя, а то самое, - сунув руку в карман платья, Эльфаба вынула оттуда потрёпанный по краям, свёрнутый лист бумаги.
Глинда с любопытством взяла его в руки. Развернув бумагу, она подняла лист к окну, где было светлее, чтобы как следует разглядеть содержимое. Света было немного, но его хватило, чтобы Глинда разобрала почерк Эльфабы. Вот только увиденное оставило её в замешательстве. Весь листок оказался испещрён химическими формулами и перечнем химических растворов. В самом верху листа находилась подчёркнутая и вся в кляксах надпись “Экстракт внушения”.
- Но я не понимаю... - честно призналась Глинда, поднимая глаза на Эльфабу.
- Неужели? - с довольным видом дурачилась та. - Прости, мне сложно в это поверить, учитывая, что именно тебя я должна благодарить за это удачное открытие.
Глинда нахмурилась.
- Меня?
- Я была полной идиоткой, - с усмешкой сказала Эльфаба, - всё это время мы бродили по Шизу, по уши зарываясь в книги по магии. Мне бы и через сотню лет в голову не пришло, что Моррибл могла воспользоваться злом иной природы. И не приходило мне это в голову ровно до сегодняшней ночи. Дилламонд сильно бы во мне разочаровался, узнай он сколько у меня ушло времени на разгадывание столь простого ребуса.
Глинда странно посмотрела на Эльфабу, затем опустила взгляд на бумагу в её руках.
- Научная формула?
- Экстракт внушения, - пояснила Эльфаба, - органическое соединение мало чем отличное от наделавшего такого шума, живительного порошка доктора Никидика. Вот только вместо того, чтобы натравливать оленьи рога на винкских принцев, этот экстракт воздействует на живых людей. Поражая нервную систему, он вызывает изменение в восприятии мира. Состав влияет на тело и разум, заставляя жертву видеть мир так как нужно
создателю порошка. Тебе, твоему разуму навязываются умозрительные воплощения некой конкретной идеи.
Глинда недоумённо моргнула.
- Вроде говорящих гвоздей?
- Или пары рук, которые нападут на тебя, пока ты нежишься в ванной, - мрачно добавила Эльфаба.
Не произнеся ни слова, Глинда покачала головой; сердце её забилось быстрее.
- Нет, - прошептала она, - я в это не верю. Сама идея абсурдна.
- Во что же из этого так сложно поверить? - поинтересовалась Эльфаба, забрав листок. - Те рога доказали, что подобные вещи несут в себе реальную угрозу. Ты же сама задала тогда вопрос, в чём различие между магией и наукой. И если порошок этот действует как направленное заклинание, то скажи мне, дорогая Глинда, в чём же их различие?
- Но зачем Моррибл понадобилось использовать эту пародию на колдовство? Она ведь не какой-то самоотверженный исследователь и не известный профессор в этих твоих научных кругах. Она талантлива в магическом искусстве... в колдовстве...
- Ну, - с сияющими глазами перебила её Эльфаба, - это она хочет, чтобы мы так считали. Наверняка вся её магическая сила скрыта в фокусах и шарлатанстве. Готова поспорить на что угодно, что так оно и есть. Пусть у вас на занятиях она и устраивает настоящий спектакль, из-за чего мисс Грейлинг чувствует себя некомпетентной дурочкой, но это всё - просто надувательство. Истинная суть её злодейства нисколько не впечатляет. Дорогая, драгоценная моя Глинда, никакое это не колдовство. Она просто водила нас за нос.
- Но откуда у тебя такая уверенность? - спросила Глинда, наклоняясь ещё ближе к Эльфабе. - Я знаю, что ума тебе не занимать, Эльфи, но слишком многое в этой теории кажется притянутым за уши.
- И как тебе прекрасно известно, я ни в грош не ставлю догадки и предположения. Не в том случае, когда имеется настоящее доказательство, которое можно потрогать руками.
Потратив несколько часов на поиски нужных компонентов посреди ночи, я решила сделать небольшую вылазку до лаборатории профессора Дилламонда на случай, вдруг там что-нибудь отыщется. Беглый осмотр подтвердил мои подозрения - оттуда пропало многое из того, что должно входить в состав экстракта. И чем вы теперь всё это назовёте, мисс Глинда? Простым совпадением или быть может невероятной удачей?
Не переставая качать головой, Глинда откинулась на изголовье кровати. Она подтянула одеяло, потому что в комнате похолодало.
- Не знаю даже, что и сказать, Эльфи. Всё это просто невероятно.
- Я бы даже больше сказала. Экстракт - это органическое соединение с конкретной химической структурой. Ты понимаешь, что это значит для вас с амой Клатч? Это значит, что можно найти противоядие! - Эльфаба наклонилась к Глинде, взяла её ладони в свои и сжала их в обнадёживающем жесте. Взгляд её был таким пронзительным, таким уверенным, что Глинда испытала чувство вины за то неприятное ощущение, что никак не желало её покидать.
Внезапно в голову ей пришла пугающая мысль и она посмотрела на Эльфабу широко распахнутыми глазами.
- Но лаборатория Дилламонда, - поспешно прошептала она, - у тебя ведь не было ключей? Как ты туда пробралась? Ты уверена, что никто тебя не заметил?
Эльфаба крепко сцепила зубы, на лице у неё возникло виноватое выражение.
- Это вторая часть того, что я собиралась тебе рассказать. В лабораторию я отправилась не одна. Понимаешь, пока я сидела в библиотеке, меня там нашёл Фиеро и оставался со мной всю ночь. Он знает обо всём, ну или думает, что знает, поэтому предложил нам свою помощь в этой...
- Фиеро? - в полнейшем шоке переспросила Глинда. - Эльфаба, ты совсем с ума сошла? Если Моррибл узнает, что ты его в это втянула, она...
- Да какая разница, - резким тоном прошептала Эльфаба, - Глинда, ты меня совсем не слушаешь? Это ключ к проклятой загадке! Не могла же я просто сидеть и ничего не делать, пока эта дрянь течёт по твоим венам; я должна была так поступить. Глинда, нам надо вывести эту гадость из твоего организма. И надо сделать это прямо сейчас. О Фиеро подумаем потом. Ты это понимаешь?
Испугавшись такой реакции, Глинда взволнованно подняла глаза на Эльфабу.
- Но почему? - прошептала она. - Зачем так спешить?
В Эльфабе словно что-то дрогнуло или надломилось. Она скрипнула зубами.
- Потому что это яд, - ответила она сухо и беспомощно.
Почувствовав, как тело её деревенеет, Глинда поднесла руку к горлу.
- Что?
Эльфаба резко наклонилась вперёд и ободряюще накрыла ладонь Глинды своей.
- Он поразительно быстро разносится по организму. Это всё равно, что кормить человека цианидом. Проникнув внутрь, эта гадость сразу начинает разрушать тело – в некоторых случаях это происходит быстрее, чем в других, - она посмотрела в сторону и Глинда поняла, что в этот момент Эльфаба подумала об аме Клатч. - В небольших дозах вред минимальный, но если принимать экстракт на протяжении долгого времени…
Эльфаба не стала продолжать. Ей и не требовалось. Обе девушки, вдруг не желая больше смотреть друг другу в глаза, принялись разглядывать одеяла на кровати. Вот что им было уготовано Моррибл. Если ночным кошмарам не удастся убить Глинду, её прикончит яд.
И ама Клатч…
- Сколько у нас времени? – пугающе спокойным голосом прошептала Глинда.
- Я не знаю, - ответила Эльфаба, нервно потирая запястья. – Но будь я проклята, если позволю этой мерзости и дальше травить тебя, – потянувшись вперёд, она нежно взяла Глинду за подбородок и приподняла, чтобы заглянуть ей в глаза. - Глинда, мне надо уйти. Прямо сейчас и как можно быстрее. Я собираюсь на Железнодорожную станцию, чтобы сесть на утренний экипаж до Таркингтона, где я надеюсь отыскать лекарство.
- Таркингтон? – воскликнула Глинда, резко отпрянув в сторону. Эльфаба тут же шикнула на неё, и они синхронно повернули головы в сторону стены, за которой возможно во сне заворочалась Несса. Убедившись, что сестра Эльфабы не проснулась, Глинда продолжила тише:
- До него же почти двадцать миль!
- Глинда, это самое близкое к Шизу место, где я смогу найти алхимика, способного смешать противоядие. Это ведь не то же самое, что мешать коктейли для одного из званых вечеров, которые устраивает твоё семейство.
Процесс этот непростой и требует набитой руки, любая наша самостоятельная попытка раздобыть нужные компоненты вряд ли останется незамеченной, да и было бы это непросто.
К этому моменту Эльфаба отвернулась от Глинды, предпочтя разглядывать пол. Она понимала, что своими словами делает больно Глинде и ей не хотелось видеть, как эта боль отражалась на лице подруги.
- Но почему нельзя проделать это в Шизе? – спросила Глинда, стараясь, чтобы голос её звучал убедительно. – В городе наверняка хватает хороших алхимиков. Может быть на Южной улице, у Четтингов, или…
- Глинда, - с нежностью, но твёрдо сказала Эльфаба, - здесь я никого не отыщу. По крайней мере, никого, кому я могла бы доверять. Возможно, власть Моррибл распространяется за пределы университетских врат, мы не можем так рисковать.
- Но как ты уедешь? – жалобно проскулила Глинда. - Не можешь же ты просто отправиться в Таркингтон так, чтобы
никто не заметил твоего отсутствия.
- В том–то всё и дело, - ответила Эльфаба, - сегодня у нас никаких занятий. Никто не заметит, что меня нет. Няне и Нессе можно сказать, что я заболела – моя вчерашняя мигрень тут пригодится. Внимательнее всего Моррибл наблюдает за тобой, так что тебе надо вести себя словно ничего не случилось. Если всё пройдёт нормально, я вернусь на следующее утро, и тогда будем думать, что делать дальше.
Нервно потирая висок Глинда пыталась привести мысли в порядок. Ей была ненавистна сама идея, ненавистна до глубины души.
- Почему ты мне всё вчера не рассказала? – прошептала она, считая, что это могло бы всё упростить.
Эльфаба пыталась говорить строго, но взгляд её был полон тепла.
- К тому времени как я вернулась, ты уже спала, пуская слюни на подушку. Был уже поздний час, и я бы скорее нырнула в Канал самоубийц, чем продержала тебя на ногах лишнюю минуту. Почему это не могло подождать до утра? К тому же, я ведь не сейчас всё это выдумала – я всю ночь ломала голову. Дорогая, я понимаю, что решение неидеально, но как ещё нам обыграть Моррибл, если не застав её врасплох.
- Но мои сны, - начала Глинда и замолчала, не зная как продолжить. Эльфаба понимала к чему клонила Глинда, поэтому снова накрыла её ладони своими.
- Уже несколько недель прошло с тех пор, как ты в последний раз что-то видела, или что-то на тебя нападало, – мягко произнесла она. – Что может быть такого, способного причинить тебе вред до завтрашнего утра?
- Не знаю, - с нарастающим огорчением ответила Глинда, - башня… здание… место, где кто-то умирает. Мне это только что приснилось. И женщина, Эльфи, она была там… ждала меня… и…
Эльфаба заправила ей за ухо золотистый локон и приложила ладонь к щеке.
- Ты сильная девочка, моя дорогая мисс Глинда. Ты можешь бороться со своими кошмарами. Один день – это всё, что я у тебя прошу – ни минутой больше. Может эти сны тебя и пугают, но убить они не могут, зато это может сделать яд. Ты останешься в компании няни и Нессы или даже Фиеро, если от всех остальных разболится голова.
Я вернусь к следующему утру, обещаю. Просто продержись до моего возвращения.
Она провела пальцем Глинде по щеке в надежде, что дождётся от неё согласия. Глинда же сидела с мерзким ощущением проигрыша, прекрасно зная, что Эльфаба уже всё за неё решила. С молчаливой покорностью она повернула голову и посмотрела на часы.
Эльфаба резко поднялась на ноги и принялась ходить по комнате. Она молча собирала вещи, то ныряя в ванную комнату, то выныривая оттуда и ей явно не терпелось отправиться. Не в силах сидеть на одном месте, Глинда тоже встала с кровати и прошла к туалетному столику. Пол под ногами был ледяным, и она накинула на плечи шаль, чтобы отогнать холод.
Вот оно, подумала Глинда, вынимая из ящика кошель с монетами. Подруга её покидала, и теперь ей суждено было снова остаться одной, чтобы встретиться с ужасами, что ждали во мраке. Но и за Эльфабу она тоже тревожилась, воображая жуткие вещи, которые могли приключиться во время путешествия. Ей было дурно от этих мыслей, в особенности, от мыслей о Моррибл. Всё происходило слишком стремительно, и она была бессильна это остановить.
Когда Эльфаба оказалась готова к уходу, она встала у входной двери и тогда Глинда медленно подошла к ней, и вручила кошель.
Эльфаба взяла деньги без возражений - ни одна из них не знала, сколько потребуется на эту спешную и рискованную поездку. На Эльфабе оказался тот самый шарф цвета бордо, отчего у Глинды ещё сильнее заныло в груди.
- Держись подальше от Моррибл, - торопливо сказала Эльфаба, – и постарайся сделать так, чтобы она ничего не заподозрила. Ключи от библиотеки я отдала Фиеро, если вдруг Тиббетт и Кроп о них спросят. Да, если няня захочет меня вылечить, скажи ей, что я ужасно заразная. Если у Нессы возникнут подозрения, можешь рассказать ей то, что рассказала мне, но только если она будет настаивать. Боюсь, если бы она узнала, что я собираюсь покинуть город, она бы нам с тобой такое устроила, что Моррибл и не снилось.
Эльфабе хотелось, чтобы Глинда улыбнулась, но это было невозможно. Все мысли Глинды были заполнены только Эльфабой, последним сном и ощущением, что всё это – кошмарная ошибка.
Поэтому когда Эльфаба накрыла её ладони своими и быстро кивнула на прощание, растущий в груди у Глинды страх, наконец, вырвался наружу.
- Эльфаба, - с мольбой в голосе отчаянно позвала Глинда, не зная как ещё это сказать, - не уходи.
Эльфаба встала как вкопанная, уставившись на дверь и сжав руки в кулаки. Глинда понимала, Эльфаба была на таком взводе, что будь тут вместо Глинды кто-то иной, Эльфаба придушила бы его голыми руками. Но вместо этого та развернулась, быстрым шагом подошла к Глинде и обхватила её
лицо ладонями.
- Взгляни на меня, - с жаром прошептала Эльфаба, наклоняясь ближе, - взгляни на меня, Глинда, как я могу тебя оставить? Думаешь, если бы существовало иное решение, я бы предпочла тебя покинуть? Посмотри же на меня, Глинда. Неужели ты не понимаешь, что мы уже близко? Неужели ты не видишь, как далеко мы зашли? Впереди финишная прямая! Дорогая, только подумай об этом… свобода! Мы сможем отправиться куда угодно и делать что угодно! Ты сможешь схватить меня в охапку и провезти по всем Пертским холмам, одевать в ужасные бальные платья – да что только пожелаешь! Мы освободимся от этого ужасного места. Моррибл нас больше не тронет. Думаешь, оно того не стоит? Неужели ты настолько в меня не веришь, неужели не дашь хоть шанс сделать всё правильно? Тогда подумай об аме Клатч, если о себе думать не желаешь.
Глинда тяжело дышала, ей пришлось закрыть глаза. Эльфаба поймала её в ловушку, как она могла ей теперь перечить? Нельзя было рисковать жизнью амы Клатч и времени было в обрез. К худу или добру, но Глинда решила довериться плану Эльфабы.
Пусть даже закончится он трагедией.
В самом деле, - думала она, устало вздохнув, - как я могу ей в чём-то перечить?
Она медленно и с неохотой кивнула, но голову не подняла. Глинда знала, что едва их глаза встретятся, она разрыдается. К чему теперь слёзы? Ей больше нельзя было бояться. Теперь пришло время быть сильной.
Поэтому Глинда расправила плечи и, вздёрнув подбородок, приготовилась к встрече с неизбежным.
Они стояли на пороге в полной тишине, желая сказать сотню вещей, когда говорить уже было не о чем. Для обеих момент был полон безысходности. А Глинде, ко всему прочему, в этом виделось нечто до ужаса роковое.
Эльфаба резко шагнула вперёд, словно борясь с самой собой. Затем, как будто не в силах остановиться, с почти фанатичной грубостью, она оставила поцелуй в уголке губ Глинды.
Но теплоты её губ не хватило, чтобы растопить сковавший сердце Глинды лёд.
- Завтра, - одними губами произнесла Эльфаба, касаясь лбом лба Глинды. – Мы увидимся снова.
Она набросила капюшон плаща и взглянув на Глинду в последний раз, покинула комнату.
Глинда стояла и смотрела, как торопливо шагала Эльфаба вдоль ряда газовых ламп, стараясь держаться в обрывках теней, готовых раствориться в новом дне. Глинда не знала, сколько она так простояла. Достаточно долго, чтобы увидеть, как по полу поползли первые солнечные лучи.
Возвращаться в постель она не стала. Теперь ей не оставалось ничего кроме как ждать. Ждать, когда вернётся её Эльфаба и надеяться, что всё это не было чудовищной ошибкой. Но в сердце Глинды или в том, что от него осталось, вонзившись ножом в грудь, сидело странное чувство – словно они с Эльфабой распрощались навсегда.
Deine Handschrift
Schrieb mir wichtiges ins Herz
Und was in meinem Buch des Lebens stand
Wird unbeschrieben neu erzählt
Nur weil ich dich fand
|
| |
| |
|
