Мнение рассказчика (Фандом Wicked)
|
|
Anade | Дата: Вторник, 2013-04-09, 11:23 AM | Сообщение # 1 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Собственно, после долгих раздумий мной было принято решение ознакомить славный народ Снайперки с тем, над чем я потею уже два с половиной года (впереди ещё примерно год по самым смелым прикидкам) и что по сути затормозило работу над Приговорёнными. С одной стороны, мне ужасно стыдно, с другой, наверное, я изначально искала нечто подобное ещё в фандоме СМ. Просто обнаружилось оно совсем в ином месте.
Полтора года я переводила этого монстра "в стол" (по множеству причин), ещё около года я переводила его для человека, который согласился вычитывать текст и отлавливать мелких блох. Сейчас, когда процесс перевалил через середину, я, наконец, решилась показать представителям своего старого фандома и всем тем людям, которые когда-то вдохновили меня на занятие переводом, куда уходят практически все мои силы как переводчика. На самом деле я до сих пор не уверена, стоит ли выкладывать здесь этот перевод, но как знать, вдруг кто-нибудь заинтересуется.
Пожалуй, главным для меня "крючком" в этой истории оказалось то, что в ней имеется неуловимый флёр первых сезонов СМ, а сам сюжет строится на расследовании мистических событий с оккультным уклоном. Здесь нет безумных учёных и пришельцев, зато есть древние кровавые обряды, попытка переписать историю, призраки, предсказания и ожившие ночные кошмары. А ещё тут настоящее колдовство, алхимия и мрачная ворожба. И куда без человека, который с пеной у рта был бы готов доказывать, что "всему есть логическое объяснение". Без словесных дуэлей тоже не обошлось - как трагических, так и комических, как не обошлось без поисков истины и центральной темы доверия и веры. И хотя декорации здесь иные, персонажи носят другие маски, и произносят собственные реплики, эта история не слишком отличается от истории, рассказанной когда-то Крисом Картером - о крепкой дружбе, трагической любви и самопожертвовании.
Автором заявлено сочетание жанров Horror/Tragedy и сюжет полностью оправдывает это заявление. Официальный возрастной рейтинг - 15+, в основном за счёт творящихся "на экране" ужасов, хотя присутствует одна единственная постельная сцена, которая по идее тянула бы максимум на PG-13, настолько там всё завуалировано, но у Госдумы на этот счёт иное мнение, так что переводу я заранее выставляю рейтинг 18+
Это AU, практически без отсылок на события канона (то есть пасхалки есть, но они второстепенны), так что читать можно без ознакомления с текстом оригинального произведения. Из предупреждений ещё можно отметить смерть персонажа. На то она и трагедия.
Ну всё, всех распугала, детишек предупредила, можно приступать, собственно, к выкладке этого чудовища.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
Anade | Дата: Четверг, 2013-04-11, 9:43 AM | Сообщение # 2 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Название: Мнение рассказчика Переводчик: Anade Бета: lerkas (с 6 главы) Оригинал: The Narrative Strain by The Noble Arduenna Размер: макси (более 115 к. слов в оригинале) Пейринг/Персонажи: Бок/Галинда, Эльфаба/Глинда, Эльфаба/Фиеро Категория: дженогетофем Жанр: трагедия, ужасы, альтернативная вселенная [size=10]Рейтинг: R (NC-17) Предупреждения: Смерть персонажа Описание от автора: Что было правдой, а что - выдумкой?
Глава 1. Конец и Начало К себе в суму она укладывает серповидную луну И вынимает полную в подмену. Осколок за осколком мир она меняет, «Похож на прежний», - говорит, Но есть в нем что-то, что два мира отличает. Таким его и ждали все, Но что-то те два мира отличает.
За многие дни, месяцы и даже годы, пока люди еще помнили события того тёплого дня на исходе августа, редкий рассказчик не приукрашивал своё повествование всё новыми деталями. Так, некоторые утверждали, что облака в тот день были подёрнуты багрянцем, воробьиное чирикание звучало как заупокойная лития, а ветер дул пронзительный и холодный для этого времени года. Детали менялись в зависимости от рассказчика и, конечно, его слушателей. Посему тех, кто не был свидетелем описываемых событий, ожидало сразу несколько версий того, каким было утро, когда нашли тело доктора Дилламонда. А вот Галинда сказала бы вам, что утро это было самым обычным и ничем не примечательным. Ну, или почти ничем. Ведь именно с него в Шизском университете начинался осенний семестр, а вместе с тем и второй год обучения Галинды. Великое множество перемен ожидало её после летних каникул: иное расписание, другие дисциплины и естественно, она была полна новых надежд. В тот день обычный ход вещей был нарушен лишь несколькими, вроде бы несвязными друг с другом событиями, которые, как зачастую бывает, оказались знаковыми: впервые, сколько Галинда себя помнила, ама Клатч не принесла ей утренний чай. К тому времени как студентки Крейг-Холла заканчивали завтракать, пробило восемь часов. Галинда сидела на подоконнике второго этажа столовой, окидывая взором территорию студенческого городка в уже привычном утреннем раздумье. На коленях у неё, словно в оправдание уединению, покоилась книга. Галинда смотрела из окна, позволяя бесцельно блуждать своим мыслям. Снаружи ярко светило солнце, и она грелась под его лучами, скромно укрыв ноги юбкой. Далеко не в первый и явно не в последний раз Галинда задалась вопросом: куда девалась ама Клатч? Хотя большую часть её мыслей занимало иное: действительно ли она готова к новому учебному году? Пожелай Галинда заключить всю свою жизнь до последнего момента в одно слово, им бы стало «разочарование». Обещания, что она дала себе, едва сойдя с поезда из Фроттики, обернулись парой семестров с крайне посредственными успехами в учебе и кругом общения, от которого сама Галинда была далеко не в восторге. Её нельзя было назвать неудачницей в прямом смысле этого слова (в конце концов, она поступила в университет), но ощущение глубокой неудовлетворённости впечаталось в каждую частицу её существа. Возможно, тому виной были большие надежды, которые возлагали на неё родители, ожидая, что успехи в учёбе будут соответствовать безупречному внешнему виду дочери. Кажется, у всех на неё были грандиозные планы, включая саму Галинду. Но так уж вышло, что под тяжестью бесконечной череды личных разочарований все её стремления и идеалы отошли на задний план. И хотя признавать это было неприятно, Галинда понимала, что во многом виновата сама. Так, очередным её разочарованием стало открытие двуличной и грубой натуры тех, кого она недавно считала подругами. Галинда с трудом пережила окончание летних каникул из-за их грубости на озере Чёрдж. Что же касается её соседки… та вообще была отдельной и особой проблемой в жизни юной гилликинки. Галинда прижалась лицом к оконному стеклу, мысленно возвращаясь к личности своей зелёной компаньонки, что случалось с ней все чаще в последнее время. Она редко испытывала раскаяние за грубые слова, произнесённые в запале (особенно, если считала свой гнев праведным). А сама Эльфаба и по сей день не относилась к ней лучше, чем когда они только познакомились. Но Галинда ощущала собственную вину за то, что случилось в Сосновом Капризе. Особенно в свете унижения, что испытала её соседка, отреагировав на письмо, которое Галинда и не думала писать. Да, унизили их обоих, и все же основной мишенью этого совершенно безвкусного розыгрыша в конечном итоге была Эльфаба. Однако та вытерпела оскорбление как, наверное, всё в своей жизни: выпрямив плечи и не отводя глаз, словно и не замечая издевательских смешков. Галинда просто не могла не начать уважать её за это. Потратив несколько дней на раздумья и оценив тяжесть испытания, которому подвергли Эльфабу, Галинда начала испытывать всё большее чувство вины за собственную долю оскорблений. Может, стоило извиниться или пригласить её как-нибудь на ленч? Как выяснилось, Эльфаба была отнюдь не такой уж социальной отщепенкой, за какую Галинда приняла её в прошлом году. У Эльфи (так, это еще откуда?)… у Эльфабы обнаружился любопытный круг знакомств: все мальчики, причём симпатичные, и невероятно преданные её мыслям, затеям и идеалам. Неужели в этой девочке было нечто такое, чего Галинда поначалу не разглядела? Вгрызаясь в мякоть зелёного яблока, смакуя на языке терпкий вкус, Галинда продолжала мысленное обсуждение своей соседки, даже не заметив, как предмет мыслей внезапно возник у неё за спиной. - Я побеседовала с другими амами, - заговорила Эльфаба, и Галинда вздрогнула от неожиданности, - никто ничего не слышал и не видел её с вечера, даже персонал кухни. - И как, по-твоему, что нам теперь делать? – спросила Галинда, спустившись с подоконника и оправляя юбку. - То, чего мне бы хотелось меньше всего - отправиться к Моррибл и рассказать обо всём. Галинда поспешно собрала вещи, и они вместе направились к дверям. - Ты ведь не думаешь, что с ней что-то случилось? - Даже не знаю, мне бы хотелось надеяться, что она просто напилась и отключилась на задворках бара в одном из укромных уголков Железнодорожной площади – кто знает, чем эти дамочки занимаются в свободное время. Но у меня какое-то нехорошее ощущение с тех пор как она ушла от нас прошлой ночью. Всё равно побеседовав с Моррибл, мы получим хоть какие-то ответы. План Эльфабы принёс плоды: глава единственного в Шизском университете колледжа для девушек расщедрилась на сообщение о том, что аму Клатч нашли и поместили в лазарет с рецидивом психического расстройства. Узнав, что ама Клатч жива, соседки испытали некоторое облегчение, хотя радужными эти новости назвать было нельзя. Но когда Моррибл строго наказала даже не пытаться навещать больную, им стало крайне неуютно. - Не стоит так нервничать по пустякам, о ней хорошо заботятся, - заявила Моррибл тоном, не терпящим возражений, - я дам знать, если ей станет лучше, а пока советую вам выбросить из головы надуманные тревоги и поспешить на занятия. Вы же не хотите начать семестр с пренебрежения ученическими обязанностями, – закончила она с неискренней улыбкой. Девушки надеялись уговорить Моррибл, но когда стало ясно, что та не собиралась уступать, им пришлось нехотя согласиться. Похватав сумки, они торопливо покинули кабинет и поспешили в корпус естественных наук. Галинда отчего-то чувствовала себя как на иголках... Что-то в этой истории было не так, но она никак не могла понять, что именно. Было ли все дело в психическом расстройстве амы, или тут крылось нечто большее… нечто настолько запретное и зловещее, что Галинда не решалась дать ему имя. Придя на лекцию доктора Дилламонда, девушки с удивлением обнаружили, что лектора еще нет, притом, что сами они опоздали на добрых пять минут. Устраиваясь на заранее занятое для неё место на заднем ряду, Галинда полагала, что им с Эльфабой несказанно повезло. Но время шло, а Козёл всё не появлялся. Студенты начали проявлять беспокойство, и Галинда снова ощутила тревогу. - Как думаешь, куда он запропастился? – спросил кто-то впереди. - Может, со штанами сражается? – ответил другой студент, чем вызвал взрыв хохота в аудитории. Галинда перевела взгляд туда, где в нескольких рядах впереди неё сидела Эльфаба. На лице соседки, словно в зеркале, отражалось беспокойство самой гилликинки. - Просто курам на смех, - возмутилась Пфанни, откидываясь на спинку стула, - первый день учёбы, а он даже не потрудился появиться, или заранее предупредить о своём отсутствии. - Может он так протестует? - предположила Милла, задумчиво подперев кулаком подбородок, - ну, знаете, против новых запретов для Зверей. - Что за нелепый способ протеста, - заявила Шеньшень, - провоцировать администрацию, не появившись на собственной лекции и давая причину для увольнения? И чего он хочет этим добиться? Галинда уже собиралась ответить но, подняв голову, обнаружила у своего стола, скрестившую руки на груди, мрачную Эльфабу. - Я собираюсь в лазарет, - решительно заявила она, - ты со мной или как? Галинда воззрилась на неё широко распахнутыми от изумления глазами. - Прямо сейчас? - Галинда, он явно не придёт, а если я останусь тут ещё на минуту, кое-кто получит по зубам и мне потом влетит. Уж лучше я проведаю аму Клатч. Можешь отправиться со мной или остаться и дальше выслушивать блестящие шпильки в исполнении этих безволосых приматов. Галинда не могла поверить собственным ушам. Эльфаба не шутила. Соседка действительно предлагала уйти с лекции доктора Дилламонда и нарушить прямой запрет Жуткой Моррибл, отправившись навестить аму Клатч. Галинда открыла рот, не зная, что ответить. Рискнув окинуть взглядом одногруппниц, она обнаружила, что те разглядывали обеих соседок с насмешливым интересом. Отбросив последние сомнения, Галинда быстро собралась и вышла из аудитории вслед за Эльфабой. Новый учебный год обещал стать совершенно иным. Лазарет располагался в северной части студенческого городка, в небольшом здании, названном в честь герцога Сибелиуса Филка, который одним из первых стал проводить внутриполостные операции. За прошлый год Галинде ещё ни разу не приходилось посещать лазарет, и теперь, идя следом за Эльфабой регистратуре, она чувствовала себя крайне неуютно. Галинда поморщилась от стоявшего в помещении больничного запаха – извечного букета из дезинфицирующих средств, лекарств и болезней. Нервничая, она ожидала в дверях, пока соседка, воспользовавшись отсутствием дежурной медсестры, рылась в медицинских картах и бумагах, пытаясь узнать, куда поместили аму Клатч. Спустя несколько минут Эльфаба вернулась заметно разочарованная. - Не нравится мне это, - сказала она, указывая Галинде жестом, чтобы та следовала за ней по коридору, - совсем не нравится. Ни капли. К медицинским записям амы Клатч прикреплена бумага, в которой говорится, что никому нельзя её посещать до личного распоряжения Моррибл. Просто немыслимо. - Но с чего такая таинственность? – спросила Галинда, переходя на бег, чтобы угнаться за длинноногой Эльфабой, - почему они так не хотят нас к ней пускать? - Кто знает. Но я обязательно во всем разберусь. Нам сюда, палата номер тридцать три. Помещение было забито разномастными койками и тележками с инструментами. Ряды кроватей тянулись до слабо освещённого алькова в дальнем конце палаты. На койках лежало несколько больных разной степени вменяемости. Несчастные извивались на простынях, бормоча себе что-то под нос и тщетно пытаясь избавиться от страданий или попросту воспользоваться больничной уткой. Галинда с Эльфабой старались не задерживаться рядом с самыми убогими из них. Когда Галинда выхватила взглядом, лежавшую в нескольких рядах от них аму с её губ невольно сорвался вскрик, и она поспешила к больной. Мрачная как туча, Эльфаба последовала за соседкой. - Ах, дорогая ама Клатч! – запричитала Галинда, взяв женщину за руку и убирая ей волосы за ухо, – милая моя, что с тобой случилось? Ама Клатч ничего не ответила. Её лицо застыло в жуткой маске, зрачки закатились и невидяще смотрели в потолок. Галинда обернулась к Эльфабе с беспомощным взглядом и та встревожено поглядела в ответ. - Ама Клатч, - начала Эльфаба спокойным ровным голосом, - дорогая, вы меня слышите? Нам надо знать, что с вами не так. Ответа не последовало. Было не похоже, что ама слышала хоть слово из сказанного. - Она спит? – нервничая, спросила Галинда, - у неё шок? Эльфаба поднесла ладонь к губам амы. - Дыхание ровное, цвет кожи нормальный, даже не знаю что с ней, – произнесла Эльфаба растерянно, – она совсем не двигается. - Ама Клатч, - позвала Галинда, опустившись на колени рядом с больничной койкой, - если ты меня слышишь, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь. Умоляю, дай нам знать, что ты с нами. Мы не сможем помочь, если не узнаем, что с тобой не так. Тишина. Пожилая женщина на кровати не шевелилась - даже не моргала. Какими бы ни были надежды девушек на пробуждение амы, им явно не суждено было сбыться. - Нам лучше уйти, - произнесла Эльфаба, спустя некоторое время. – Ума не приложу, что теперь делать. Может, если мы вернёмся завтра, удастся поговорить с медперсоналом. Вдруг Моррибл согласится на официальное разрешение, чтобы не пришлось навещать аму Клатч тайком как сегодня. Галинда ещё раз взглянула на свою аму, закусив губу и, в конце концов, согласно кивнула. Тяжело вздохнув, она отпустила руку женщины, поднялась с колен и побрела за Эльфабой к двери. - Я не понимаю, вчера вечером она была здорова как бык. Как думаешь, если… - Ну, ладно, – послышался сзади слабый голос. – Я знаю, что ты проткнул мне ногу в том году не нарочно. Ты лишь хотел привлечь внимание, как и все хулиганы, которым недостает любви. Девушки резко обернулись и увидели, что ама Клатч сидела на кровати, с зажатым в руке гвоздём. Она нежно погладила его как дитя и ласково прижала к щеке. Эльфаба и Галинда переглянулись, на лицах обеих читалось недоумение. - Ама? – позвала Галинда. - Ну не волнуйся, Гвоздик, я всё равно тебя люблю, - продолжила пожилая женщина, - а когда я вздремну, ты расскажешь мне, как оказался на железнодорожной платформе во Фроттике. Далековато от той гостиницы, о которой ты мне рассказывал. - Она разговаривает с гвоздём, - прошептала заметно потрясённая Эльфаба. - Она что, не в своем уме? – спросила Галинда, - с чего бы ей… - но вдруг замолчала. Внезапно она что-то с ужасом осознала. Галинда снова бросилась к аме Клатч и попыталась отобрать гвоздь, зажатый у той в кулаке. - Ама Клатч, - затараторила Галинда, - послушай меня, ты говоришь какую-то ерунду. Отдай мне гвоздь и расскажи, что случилось прошлой ночью. - Прочь! – зашипела женщина, прижимая гвоздь к груди. - Пружины кровати могут не выдержать, а я ещё не всё сказала. Шокированные странным поведением амы, Галинда и Эльфаба не могли вымолвить ни слова. И если Эльфаба смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену, не веря собственным глазам, то Галинда казалась до смерти перепуганной. - Ама… - Они хотят моей смерти! – ама Клатч перешла на крик, метаясь по простыням, – эта кровать готова сожрать меня целиком! Простыни и подушки - все они голодны как волки! - Прекрати! – выкрикнула Галинда, хватая её за руку. – Ама Клач, перестань же! Ты несёшь полный бред! - Эти шкафы разговаривают со мной! – завопила та в ответ, с такой силой вонзив ногти Галинде в рукав, что порвала ткань и оставила на коже глубокие царапины, – я прошу их замолчать, но они не слушают! Если вы сейчас же не заткнётесь, я проткну вас своим дружком Гвоздиком! Ясно вам? - Позовите сестру! – выкрикнула Эльфаба санитарке, которая заглянула в этот момент в палату. Эльфаба пыталась оттащить Галинду от амы Клатч, но соседка была на грани истерики, и отбивалась от неё, снова и снова хватаясь за руку амы. - Нет! Ама Клатч, прошу, взгляни на меня! Дорогая, ты не в себе! Что с тобой случилось? Ну, расскажи мне, что произошло? И тогда старуха безумно захихикала. От прокатившегося по палате зловещего хихиканья у Галинды встали дыбом волосы на руках. Ама выпростала вперёд руку и крепко ухватила Галинду за шею. Старуха с силой притянула девичье лицо к своему и та уловила запах безумия, исходящий от амы. Гилликинке стало дурно. - Ах, моя дорогая уточка, - прошептала ама Галинде на ухо, - моя милая Галиндочка, разве ты не знаешь? Я всё видела, я наблюдала за всем, что там происходило. Лишь один выжил, моя милая… другой сгорел. Галинда дёрнулась как от удара. Она испуганно уставилась на свою аму; кровь отлила от лица, кожа стала пепельно-серой, казалось, она вот-вот потеряет сознание. - Галинда? – позвала Эльфаба, медленно приближаясь к соседке со спины. Галинда покачала головой от страха не в силах вымолвить ни слова. - Что вы себе позволяете? Что вы тут устроили? – закричала медсестра, как раз зашедшая в палату с двумя санитарками. - Вы обе, отойдите от неё и вон отсюда! Нам надо её связать! - Мои носки! – завопила ама Клатч, когда её схватили за руки и за ноги, – они злятся на меня! Снимите, слышите, СНИМИТЕ ИХ! Галинда бросилась бежать, прочь от вопящей женщины и подальше от протянутых рук Эльфабы. Она бежала так быстро, как только могла. Резко распахнув двери лазарета, Галинда пробилась через группку студентов, оказавшихся на пути. Она не знала, в какую сторону бежала, и куда несли её ноги. Единственное чего Галинде хотелось, это освободиться от оков лазарета и уготованного ей безумия. Высоко в небе нещадно палило солнце, когда часы в библиотеке пробили половину одиннадцатого. Галинда покинула лазарет полчаса назад, но Эльфаба в библиотеке так и не появилась. Гилликинка стояла у окна третьего этажа, глядя на здание лазарета с таким видом, словно оно полыхало в огне. Рассеянно водя пальцами по цепочке на шее, она не замечала удивлённых взглядов других студенток. Галинда была рада, что Эльфаба не побежала за ней. Она просто не знала, как объяснила бы соседке собственное поведение, ведь сбежав из лазарета, она разрыдалась как дитя. Сама возможность того, что аму Клатч внезапно поразила выдуманная болезнь, казалась Галинде слишком нелепой и вместе с тем жуткой, чтобы принимать её всерьёз. Но что послужило причиной остальному? С чего бы аме Клатч шептать Галинде на ухо нечто столь ужасающее? Те слова, едва не пропетые скрипучим приторным голосом, задели что-то в глубинах сознания Галинды. Неясные картины прошлого, которое она оставила позади слишком много лет назад. Но к чему вспоминать их здесь и сейчас? Спустя столько времени… Погрузившись в мрачные раздумья, Галинда не сразу заметила, как во дворе у здания стали вдруг скапливаться студенты. Торопливо смешавшись в пёструю толпу, они направились на юго-восток. С хмурым видом Галинда наблюдала за всем сверху, молча гадая, с чего такая суета. Внезапно все её чувства вдруг оказались атакованы громким шорохом юбок и заполнившими помещение голосами; библиотека быстро погружалась в хаос. Народ толпами повалил в сторону лестниц, и пронзительные вскрики ужаса, возбуждения и изумления скрывали суть того малого, что Галинда могла разобрать среди общего гама. - …всё тело в крови… - …только что нашли… - …доктор Дилламонд… - …этой ночью… Сознание воспринимало лишь часть услышанного. Галинда присоединилась к ближайшей толпе, спешащей к лестницам, и остановила кучку самых голосистых студенток. - Что такое? – спросила она, - что происходит? - Старый Козел мёртв, - заявила молодая гилликинка, искренне обрадованная возможностью поделиться новостями с кем-то ещё. – Доктор Дилламонд! Профессор Хиллафорд нашёл его в лаборатории меньше часа назад и говорят, что это убийство, подумать только! Галинда не могла уловить весь смысл сказанного. - Мёртв? - Мертвее не бывает! – послышалось восклицание другой девушки, – прибыли гвардейцы, они уже в старом корпусе беседуют с мадам Моррибл. - Мы как раз туда идём, если хочешь, пошли с нами. Кто-то подхватил Галинду под руку, и её понесло вперёд с остальными в пёстрой неразберихе из бантов и юбок. Галинда позволила другим вести её за собой, подчиняясь воле людской волны. Она уже мало что соображала. Мысли Галинды тонули в общем возбуждении и трескотне других студенток. В тот момент она могла только следовать за ними. Они выбежали из помещения на яркий полуденный свет, и Галинда на какое-то время ослепла, а рёв голосов походил на громовые раскаты. Слезящимися глазами она наблюдала за тем, как все её компаньонки постепенно растворились в пёстрой толпе. Все кто был в Крейг-Холле, или в его окрестностях сейчас продвигались через центр городка в сторону внешних ворот. Беспомощно озираясь по сторонам, Галинда быстро затерялась в море платьев и плащей. В каком-то нервном отчаянии, причины которого она и сама не могла понять, Галинда искала в толпе хоть одно знакомое лицо, даже не заметив, как слёзы снова потекли из глаз. «Мертв, - думала она, дрожа всем телом. – Это невозможно. Быть этого не может. Но как? Почему?» Кто-то врезался в неё плечом, и Галинда рухнула на землю. Пытаясь увернуться от юбок и чужих ног, внезапно заполнивших все пространство и угрожающих её затоптать, она запаниковала. Вдруг, неизвестно откуда вынырнула зелёная рука и одним резким движением вытащила Галинду на поверхность из людского потока. Хватка была крепкой и грубой, но для Галинды была настоящим спасением. Она изо всех сил сжала ладонь Эльфабы, одновременно желая и страшась показать, как благодарна ей, пока они продвигались вперёд, то окунаясь в людские волны, то выныривая из них. Внешние ворота оставались запертыми, но Галинда была спокойна до тех пор, пока её взгляд удерживала высокая фигура впереди. - Галинда, мисс Эльфаба! Сюда! Они обернулись на голоса. Под грушевым деревом у главного корпуса Крейг-Холла стояли неприятно удивленные картиной компаньонки Галинды. Эльфаба тут же выпустила ладонь Галинды из своей, и та не могла понять, испытала она при этом облегчение или разочарование... - Мы повсюду тебя искали! – накинулась на Галинду расстроенная Шеньшень, - где ты… - Что вы слышали? – вклинилась Эльфаба, внезапно нависнув над девушкой, - как давно они здесь? Что выяснили гвардейцы? - Только то, что все уже слышали, - произнесла Милла с желтушным лицом. – Его нашли лежащим на груде сломанных инструментов у подсобок. Гвардейцы тут уже какое-то время, они беседуют с мадам Моррибл и профессором Хиллафордом. Беседуют уже давно. Говорят, что там повсюду была кровь. - Так это правда? – спросила Галинда, - взгляд её заплаканных глаз остановился на гвардейце у входа в корпус. Милла только кивнула. - Ах, это просто кошмарно! – громко выкрикнула Шеньшень, приложив ладонь к груди. Ама Вимп обняла Шеньшень, тихо успокаивая, сама при этом не в силах сдержать слёз. - Что-нибудь украли? – никак не могла успокоиться Эльфаба. – Какие следы обнаружили на теле? Его зарезали, застрелили, забили до смерти, что стало причиной смерти? - Да что с тобой? – с отвращением выкрикнула Пфанни, - Козла убили, а ты хочешь насладиться подробностями? Мисс Милла оказалась там раньше остальных, и она уже рассказала всё, что знала. Если и дальше собираешься говорить всякие гадости, то иди подобру-поздорову, удовлетворять мерзкие желания в другом месте! Эльфаба резко развернулась к Пфанни, едва сдерживая кипевшую в ней злость. - Мой друг и товарищ был найден мертвым, безмозглая ты курица! – прошипела она. – А я только и слышу, что лепет про кровь и смерть от каждого дурака в городке и ни единого слова объяснения, как и когда это произошло. А если тебе нечего добавить, значит, от тебя и впрямь никакого толка, как я всегда и подозревала! - Ах ты гадкая… - А ну прекратите! Вы обе! – выкрикнула Милла, хватая Пфанни за руку, чтобы та не устроила разборку с Эльфабой. Чем явно огорчила саму Эльфабу. - Это не поможет, и я не позволю вам делать из себя посмешища на виду у всего колледжа! Галинда с трудом воспринимала реальность. Все вокруг кричали, всем не терпелось дождаться, когда ворота откроются. Её трясло, она не могла понять, что было ужаснее: смерть профессора или слова, которые прошептала ей в бреду пожилая женщина. Едва ворота распахнулись, девушки стали заполнять окрестности близлежайшего парка и в лучах жгучего полуденного солнца Галинда окончательно лишилась всякого самообладания. Волнения не стихали целый день и продолжались до самой ночи. Большинство студенток Крейг-Холла рано разбрелись по спальням: одни в расстроенных чувствах, другие, не желая влезать в неприятные споры. Занятия в тот день отменили, и Эльфаба воспользовалась свободным временем, чтобы забрать из лаборатории Дилламонда интересующие её бумаги, пока ещё кто-нибудь не догадался там покопаться. Она должна была признаться, что не без труда набралась смелости зайти в комнату, где все ещё стоял тяжелый запах смерти. И не так-то просто было проходить мимо свежих пятен крови у подсобных помещений. Когда около половины девятого Эльфаба, наконец, вернулась в комнату, она с удивлением обнаружила там Галинду. Та сидела на подушках у камина и смотрела невидящим взглядом в огонь. Галинда, казалось, не заметила её появления, а Эльфабе не хотелось говорить, чтобы ненароком не расстроить соседку ещё сильнее. Поэтому она промолчала, и комната погрузилась в тишину. Вскоре Эльфаба устроилась на полу между кроватями, обложившись бумагами покойного профессора. Она пролистывала пачки, вынимая страницы из одних и перекладывая в другие, изо всех сил пытаясь отбросить в сторону злость и сосредоточиться на деле. - Мерзкие ублюдки, добились, чего хотели. Заметки по парадигме сродства образцов крови позвоночных и беспозвоночных. Где-то оставалась вторая часть... дуболомы… даже мой почерк от профессорского не смогли отличить. Лишь спустя час Эльфаба осознала, что соседка ничего ей на это не ответила. Она даже не смогла бы сказать наверняка, пошевелилась ли Галинда хоть раз за все это время. Та просто сидела, обняв колени руками и глядя куда-то в пространство; порой по её щекам скатывалось несколько слезинок. Эльфаба собиралась и дальше притворяться, что ничего не замечала, искренне полагая, что Галинде лучше выплакаться сейчас, пока горе ещё свежо. Но безмолвный ужас в голубых глазах блондинки заставил Эльфабу не на шутку забеспокоиться - тот же взгляд у Галинды был и в лазарете. Чтобы ни сказала тогда ама Клатч, это глубоко ранило девчонку. Эльфаба тряхнула головой, рассчитывая вернуться к записям, но вместо этого мысленно обругала себя за чёрствость. «Может, у тебя и нет души, но сердце то есть?» - Галинда, - позвала Эльфаба. Соседка не пошевелилась, как будто не услышав обращения. Эльфаба поджала губы и повторила попытку. - Галинда? Белокурая голова, наконец, повернулась в её сторону... - Завтра нам будет известно больше, - неловко начала Эльфаба, – может, это просто временное помутнение рассудка или краткосрочный припадок. Всё ещё может обойтись. Галинда разглядывала её с каким-то странным выражением. - Может обойтись. Вопрос то был, или сомнение в сказанном, Эльфаба по интонации не разобрала. Её так и подмывало скрыть неудачную попытку подбодрить соседку какой-нибудь остротой, но что-то в выражении лица Галинды остановило Эльфабу. - Нелёгким выдался день, - со вздохом продолжила она, - тебе надо поспать. Галинда снова повернулась к камину, и пламя зловеще блеснуло в грустных голубых глазах. - Не знаю, получится ли у меня. - Как говорится, не узнаешь, пока не попробуешь. Не дождавшись ответа, Эльфаба вернулась к работе. Галинда молча наблюдала за ней, кажется, впервые за долгое время действительно успокоившись. Отыскав внутри последнюю крупинку смелости, она тихо и неуверенно предложила: - Хочешь, помогу? - Нет, - резко ответила Эльфаба и добавила уже мягче, - спасибо, но тебе не стоит в это лезть. Галинда крепче обхватила руками колени. - Это записи из… - Галинда, ты выбрала крайне неудачное время. Если хочешь быть полезной, то забирайся под одеяло и постарайся забыть каждый неприятный момент, что принес нам этот день. Эльфаба ожидала, что Галинда начнет спорить, или снова ударится в слезы, но вместо этого соседка, словно согласившись с её словами, встала с пола и отправилась разбирать кровать. Она скромно переоделась за ширмой и зашла в ванную. Тишину в комнате нарушал лишь тихий шелест бумаг Эльфабы. Когда Галинда появилась из ванной в голубой ночной сорочке, Эльфаба уже застегивала на плечах плащ. - Ты уходишь? – встревожено спросила Галинда. - Схожу, прогуляюсь, - будничным тоном ответила Эльфаба. - И если кто-нибудь спросит, ты ничего об этом не знаешь, поняла? Не дождавшись ответа, она отвернулась и стала надевать шляпу и перчатки. Казалось, Галинда сперва хотела не согласиться, но плечи её поникли в усталом принятии неизбежного. Она тяжело опустилась на край кровати, стараясь не казаться слишком огорчённой. - Ты... ты... ведь ненадолго? - Не знаю. Если станет страшно, то запрись. Ключ я с собой взяла. Эльфаба укрыла под плащом небольшой портфель и повернулась к двери. Но заметив на лице блондинки совершенно потерянное выражение, она замерла на месте. Может, события того дня, а может, приличный объем выпитого с Боком и остальными, но что-то в тот момент пробудило в Эльфабе до поры дремавшее сочувствие. Медленно подойдя к соседке, она молча опустилась перед ней на колени. Неожиданно для самой себя, Эльфаба опустила ладонь Галинде на колено, впервые в жизни решившись на такое проявление заботы. Если Галинду и шокировал этот поступок, ей удалось это скрыть под маской грусти и слабого удивления. - Из меня плохая утешительница, - тихо сказала Эльфаба, протягивая Галинде белый носовой платок, - так что извини, если вдруг скажу что-то не то. Но сейчас я могу пообещать тебе лишь одно - каким бы долгим не казался тебе этот день, как бы больно сегодня не было, всё это не продлится вечно. Перед тем как подняться с колен, Эльфаба вытерла скатившуюся из глаз Галинды слезинку, хоть та и ожгла ей пальцы. Вновь взяв портфель, Эльфаба добавила: - И отвечая на твой вопрос, скажу, что скоро вернусь. Галинда недолго изучала платок у себя в руках, затем вновь посмотрела на Эльфабу: глаза её снова стали ясными и были полны чего-то близкого к благодарности. - Спасибо, - прошептала она. Долгое мгновение они ещё смотрели друг другу в глаза, впервые с момента знакомства обретя что-то общее. Затем Эльфаба отвернулась и, не оборачиваясь, покинула комнату. Щёлкнул замок и Галинда осталась наедине с тишиной.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Четверг, 2013-04-11, 11:02 AM |
|
| |
tigryonok_u | Дата: Четверг, 2013-04-11, 10:53 AM | Сообщение # 3 |
Смилодон
Группа: Стражи
Сообщений: 492
Статус: Offline
| Ого... количество слов повергло меня в шок:) Поздравляю с тем, что работа, по крайней мере, уже перевалила за половину. Ты взялась за такой труд... Я обязательно буду это читать. Не столько потому что знаю фандом (а я видела только избранные эпизоды), сколько потому, что заманиловка уж больно вкусная. Хочется почитать такое, в формате первых двух сезонов. Так что - как только появится свободная минутка, я сюда загляну. Спасибо за огромную работу.
Не изменяя основам, я просто меняю природу основ...
|
|
| |
Anade | Дата: Четверг, 2013-04-11, 11:21 AM | Сообщение # 4 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Слов и впрямь много и на английском всё это выглядело просто божественно. Надеюсь, что на русском хотя бы читабельно
Спасибо, главная проблема с этим произведением - главы одна за другой растут в объёмах. Вот эта - одна из самых коротких. С главами на 20 страниц тяжеловато :))
Ты, наверное, мюзикл смотрела? Это немного не то, но знать канон тут на самом деле не обязательно.
Под форматом первых сезонов я подразумеваю "вкусную" легенду монстра недели (и монстр тут прописан очень и очень здорово, автор явно что-то заимствовала из легенд нашего мира) и ощущение всё нарастающего напряжения с грамотной психологической проработкой реакции персонажей на происходящее. Плюс, серьёзные сюжетные повороты. Тут их будет предостаточно. Ну и конечно расследование. Понятное дело, что баллистическим анализом никто заниматься не будет, но деятельность разовьют нешуточную. Ну и конечно ни с чем несравнимое ощущение от сближения напарников - а они действительно превратятся в кого-то вроде напарников со временем.
И спасибо за заинтересованность, правда! На самом деле я не думала, что кого-то сие произведение может заинтересовать, а тут аж целый читатель в первую выкладку
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
Black_Box | Дата: Четверг, 2013-04-11, 6:10 PM | Сообщение # 5 |
Стальной тигр
Группа: Суперсолдаты
Сообщений: 2724
Статус: Offline
| Оооо заинтриговало. Настоящий детектив. Немного напоминает ГП. У автора хороший язык а переводчик нехило вырос за последнее время. Только абзацев бы побольше, а то все сливается, читать трудно.
Быть нейтральным - не значит быть равнодушным и бесчувственным. Не надо убивать в себе чувства. Достаточно убить в себе ненависть Геральт из Ривии, ведьмак
|
|
| |
Anade | Дата: Четверг, 2013-04-11, 7:10 PM | Сообщение # 6 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Я бы скорее это отнесла к жанру мистического триллера, хотя расследование и всякие брожения по университетскому городку под покровом ночи располагают к детективной атмосфере.
Хм, а знаешь, насчёт ГП ты в чём-то права. Тут даже своя собственная профессор Трелони будет. Вот только с Дамблдором не повезло))
Спасибо, вдвойне спасибо, потому что до 6 главы перевод вёлся без беты. Но этот вариант с сегодняшними правками. И то потом ещё кое-что поправлю.
Пожелания учтены
Надеюсь, что произведение в конце концов не разочарует
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
Anade | Дата: Воскресенье, 2013-04-14, 4:56 PM | Сообщение # 7 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Глава 2. Сновидение
"Любое наше слово или поступок со временем покажутся нам ироничными"
Свет пламени. Поднимается над лесным пологом и тянется всё выше к пикам зловеще темнеющих вдали гор. На широкой поляне горят костры. Над каждым клубится, истончаясь высоко в небесах, плотный столб дыма. Костры дополняют холодную зимнюю гамму жарким сиянием тлеющих в ночи пятен красного и жёлтого. Лес укрыт свежим снегом, размывающим границы её сна. Она стояла на опушке леса, под голыми узловатыми сучьями низко согнутого дерева. Сквозь паутину ветвей она видела сияние костров и странно выгибающиеся, и кружащиеся по ту сторону ревущего пламени, людские силуэты. Над поляной летела сотканная руками неведомого скрипача, задорная мелодия. Галинда не была уверена, как здесь оказалась, хотя больше её волновал вопрос, где это "здесь"? Холодный ветер трепал шёлковую сорочку, но огонь костров так заворожил Галинду, что она почти не замечала ледяных порывов. Девушка, не раздумывая, направилась в самый центр поляны. С каждым шагом её ноги глубоко погружались в снег, оставляя цепочку заметных следов. Не сразу Галинде пришло в голову, что толпа могла не жаловать чужаков, или представляла собой угрозу, но ночь была холодна, а свет костров манил её живительным теплом и дикой красотой. Она уже могла разглядеть танцоров, которые со смехом кружились под странную мелодию. Среди них были мужчины и женщины разного телосложения, раскрашенные в неземные, экзотические цвета. Струясь узорами, серебряная краска отмечала извилистую топографию их наготы, отчего тела дикарей мерцали и сияли в свете костров. Заворожённая эротичностью, с какой они кружились, выгибая спины и вскидывая руки к небесам, словно в первобытной молитве, Галинда заметно покраснела. Робко приближаясь к танцорам и разглядывая их, она ощущала себя чужим ребёнком. Кто-то ухватил её за руку. Внезапно перед ней возник молодой парень, он был прекрасно сложен и красив лицом. - Хочешь присоединиться к танцу? - спросил он с улыбкой. Галинду поразила его прямота. Отблески костра отражались от посеребрённой кожи, до неприличия чётко обрисовывая контуры его стройного тела. - Я не уверена, с чего начать, - ответила она, стеснительно сминая ткань сорочки на груди. От всей души рассмеявшись, он взял её за свободную руку и, крутнув, притянул к себе. - Дорогая, мы не продумываем движения... нас ведёт мелодия. Он поднял её в воздух и закружил над головой под летящие над поляной звуки радости и веселья. Галинда не успела прийти в себя, и ей было немного страшно, несмотря на эйфорию от ощущения полёта. Тела танцоров, извиваясь и кружась, рисовали в пространстве всё новые фигуры и узоры. Галинда не заметила, как её плавно передали в руки другого мужчины. Грубые пальцы темнокожего дикаря обхватили девичий стан. Нежные пальцы молодой женщины вызывающе скользнули по шее. У Галинды закружилась голова, и она перестала различать, сливающиеся воедино лица и тела танцующих. Вот почему, заметив наблюдающую за ней странную фигуру у самой кромки леса, Галинда была не уверена, реально это видение или нет. Но вот мелодия стала спокойнее, и вместе с ней замедлились движения танцоров, однако, темневшая на фоне деревьев фигура непрошеного гостя продолжала сверлить Галинду тлеющими углями жёлтых глаз. Двигаясь между беспечными дикарями, юная гилликинка чувствовала на себе тяжёлый взгляд, от которого ей становилось не по себе.
Наконец, Галинде пришлось покинуть безумную в своей беззаботности дикарскую пляску. Теперь лесное видение оказалось ближе к поляне, но Галинде никак не удавалось его разглядеть. Единственное, что она видела ясно - это глаза, словно маленькие звёздочки, пронзающие её сквозь пелену дыма и пламя. Мимо прошла пара, на миг закрыв собой таинственный силуэт, когда они ушли, на опушке уже никого не было. - Кто это был? – спросила Галинда, обернувшись к стоявшей позади неё девушке. - О ком ты? – спросила та в свою очередь, маняще проведя пальцами Галинде по внутренней стороне руки. - Мне показалось, я кого-то там видела, - нервничая, произнесла Галинда, не отрывая взгляда от леса. – Чью-то тень, кто-то скрывался в темноте. - Прелестное создание, там никого нет. Если, конечно, ты не имеешь в виду её… - Её? Галинда обернулась через плечо, но девушки уже не было. Дикарские брачные игры продолжались, однако мысли Галинды были уже далеко. Она чувствовала необходимость отыскать ту тень, то обитающее в лабиринте тьмы создание. Куда оно пропало и зачем наблюдало за ней? Искало ли оно её, чтобы навредить, или помочь? Чего бы эта тень ни добивалась, Галинда отправилась на её поиски. Она медленно покинула поляну и вышла на тропу, ведущую к лесной чаще. Звуки веселья становились все слабее и невнятней, пока она шла промеж платановых колонн. Плотный туман стелился над лесной подстилкой, растекаясь там, где тропа изгибалась и расходилась в разные стороны. Свет от костров становился всё бледнее, пока она уходила всё дальше вглубь леса, острое жало мороза все сильнее вонзалось ей в кожу. В какой-то момент Галинда поняла, что деревья вокруг неё изменились. Или все дело в ставшем более плотным воздухе. В нём чувствовался некий аромат, задевавший что-то глубоко внутри, заполняющий разом все нервы как в беспредельном ужасе. Какое-то время назад она поняла, что уже не одна. Но пьянящие ощущения не позволяли Галинде сосредоточиться на тихих шагах позади. Неважно, откуда она пришла и куда теперь направлялась, это место было знакомо Галинде. Она прекрасно его знала. Дойдя до невысокой ивы, склонившейся в естественной полуарке над тропой, Галинда замерла: пальцы её коснулись перекрученных ветвей, а взгляд остановился на зарубках, оставленных на стволе дерева когтями зверей. - Я узнаю это место, - прошептала Галинда скорее себе, чем тому, кто следовал за ней. - Так и должно быть, - послышалось сзади, словно принесённое ветром, – ты и раньше тут бывала. Галинда подняла глаза к чистому от облаков полуночному небу. Так ли это? Само место как будто держалось на отрогах памяти, но Галинда никак не могла разобрать детали – словно поверх воспоминаний нанесли краску, или вымыли их добела. Галинда обернулась. Перед ней стояло нечто, некогда бывшее древней старухой. Жуткое создание было закутано в грязные поеденные молью юбки, словно сшитые вместе неловкой рукой. Кожа желтовато-серого трупного оттенка шла морщинами и свисала на шее складками. Впалые щёки перетекали в два ряда оскаленных поломанных зубов. Там, где когда-то ярким жёлтым огнем горели глаза, были теперь окружённые спутанными седыми лохмами пустые глазницы, которые уводили в неведомые глубины черепа. Разбитые артритом слабые руки удерживали на груди края шали, суставы ног неестественно выгибались. При виде этого ходячего трупа у Галинды всё внутри заледенело. - Кто ты? – спросила она. - Память, - ответила женщина, – но не обязательно твоя. Кошмарное видение наклонилось и сделало несколько неверных шагов по тропе. Галинда не могла понять, куда был устремлен этот безокий взгляд, отчего нервничала ещё сильнее. - Уже почти пора, - слетело с несуществующих губ. Галинда неуверенно шагнула вперед. - Пора для чего? Чего ты ждёшь? - Этой ночью справляют торжество в честь Лурлины, моя любопытная красавица. Глупцы празднуют под Убивающей луной. И только кровь остановит потоки, как прежде их останавливала лишь кровь. - Кровь? – с неохотой переспросила Галинда. - Кровь жертвы, - простонала женщина. – Вот для чего я здесь. Чтобы отыскать жертву. - Но что я тут делаю? – испуганно спросила Галинда. – И что это за место? Женщина выпрямила шишковатые плечи и устремила к земле пустые глазницы. - Сдаётся мне, ты идёшь по тропе. Глаза Галинды последовали за безоким взглядом туда, где за изогнутой ивой таились тени и мрак. Её сковывал ужас, но любопытство толкало вперёд. - Куда она ведёт? - Это зависит от того, - произнесла женщина, - что именно ты ищешь: знакомое или неизвестное? - Я… гм, ищу истину. – Галинда не имела ни малейшего понятия, откуда возникли эти слова, не говоря уже о том, что они значили. Но женщину, казалось, устроил такой ответ. Она улыбнулась Галинде, или просто оскалилась. - Она там, дитя, ждёт, когда ты её отыщёшь. Но мне стоит тебя предупредить заранее, что эта истина может оказаться тебе не по вкусу. Женщина отогнула один из крючковатых пальцев и указала вперёд, в темноту за деревьями. – Истина всегда состоит из капли чего-то уже знакомого и пока неизвестного. Важнее другое, хватит ли тебе храбрости отыскать её? В самом деле, а хватит ли ей на это храбрости?
Галинда судорожно вцепилась пальцами в ткань сорочки. Насколько опасно отправиться дальше и узнать, что скрывается во мраке? Она сделала шаг вперёд, ещё один, и еще… Мгновение, и изогнутая ива оказывается у неё над головой, ещё одно - и вот она уже остается позади. Чем дальше шла Галинда, тем гуще росли деревья; и с каждым новым шагом ей становилось всё яснее, что она знала, куда вела тропа. Словно клубок ниток разворачивались перед ней воспоминания, ведя её через покрытый снегом подлесок, мимо острых сучьев. Оно приближалось - Галинда чувствовала это кожей. Она не могла дать своему чувству название или облечь его в некую форму. Но Галинда знала, что нужно идти дальше, как знала, что тропа подходит к концу. И вот уже лишь уродливо изогнутые ветви деревьев скрывают от неё цель путешествия - последняя вешка на пути. Оно было там. Всё произошло там. Что произошло? Или ты не помнишь? Галинда поднесла дрожащую руку к занавесу из ветвей и медленно отвела его в сторону. Впереди стоял тот самый безымянный ужас. Развалины старой фроттиканской деревянной мельницы: ветхой, заброшенной и прогнившей за годы бездействия. Дверь внутрь выломана, крыша прохудилась, и каждое распахнутое окно напоминает темнеющую голодную пасть, ведущую в утробу жуткого монстра. Всё оказалось восстановлено до мельчайших деталей вроде розовой ленточки, которую сама Галинда когда-то привязала к ржавому замку на воротах. Каждая деталь тогда въелась в память Галинды, хотя последним её воспоминанием об этом месте было то, как оно сгорело дотла. И теперь оно здесь, возвышается над ней, словно оживший ночной кошмар: давя на неё, разрушая, обвиняя в грехах прошлого. Она отшатнулась в испуге и попятилась назад. - Страшно? – спросила женщина, внезапно возникнув у Галинды за спиной. - Я.. я… не хочу туда идти, - ответила Галинда, качая головой и продолжая пятиться. – Я не пойду дальше! Костлявые пальцы ухватили её за руки, подталкивая вперёд. - Но ты пойдёшь туда, дорогуша, пойдешь. Тёплое зловонное дыхание коснулось кожи и призрачные губы оказались совсем близко к девичьему лицу.: - Если ты хочешь отыскать истину, тебе придётся открыть дверь и увидеть как переписывается история. - Нет! – взмолилась Галинда, пытаясь вывернуться из недружелюбных объятий и сбежать. Казалось, мельница сама к ней приближалась, полная мрачных намёков и надсадного детского крика. Галинда не могла сбежать от него, как не могла вырваться из костлявых пальцев, что болезненно вонзились ей в плоть. - Взгляни, - прошептала женщина, - всего лишь смерть…
Галинда распахнула глаза. Она ощущала тяжесть давившего на неё одеяла и мятую подушку под головой. Всё тело было в холодном поту, из-за чего простыни липли к коже. Комната была погружена в кромешный мрак. Галинда лежала в полной темноте. Мёрзлый лес пропал, как пропали образы жуткой старухи и мельницы. Выходит, это был сон. Ей всё это приснилось. Никаких преследовавших и манивших её языческих костров. Никаких нескончаемых лесов, полных воспоминаний и чувства вины. Галинда находилась в собственной комнате, лежала на кровати и глядела в чёрную бездну. В том, что это была её комната, Галинда была уверена. Так отчего же всё казалось таким пугающе неправильным? Тяжело переводя дыхание, Галинда медленно поднялась на кровати. Ей никак не удавалось привести мысли в порядок. Она до сих пор чувствовала как в неё вонзались крючковатые пальцы и тянули в сторону немыслимой истины. Она потёрла руки, пытаясь ослабить боль под кожей. Галинда перевела взгляд в противоположную часть комнаты, в надежде увидеть там мирно спящую в своей кровати соседку. Перед глазами у неё возникали и вновь исчезали какие-то фигуры, но Галинда не могла бы с точностью утверждать, насколько они были реальны. - Эльфаба? - позвала она шёпотом. Но Эльфабы там не оказалось. Галинда протянула дрожащую руку в направлении ночного столика, пытаясь нащупать свечу и коробок спичек. Бум… Галинда обмерла. По погружённой во мрак комнате прокатилось эхо от гулкого удара, который сотряс дверь в кладовую. Галинда изо всех сил пыталась разглядеть что-нибудь рядом с кроватью, не в силах понять, что она только что услышала. Раньше ей казалось, что достаточно не доверять только глазам. Теперь она начала сомневаться в собственном слухе. Бум... В дверь снова ударили. В комнате кто-то был. Галинда подтянула одеяло к груди. В голове у неё промелькнула нелепая, но успокаивающая мысль, что это Эльфаба умудрилась запереть себя в кладовой. Затем Галинда вспомнила, что дверь в кладовую не запиралась: ничто не помешало как войти туда, так и выйти наружу. - Галинда… У Галинды похолодело в груди. Это не было голосом Эльфабы - это и голосом-то назвать можно было с трудом. Скорее, слабое подобие детского и такого знакомого ей шёпота. Ужас растекался по венам Галинды. Она явно лишалась рассудка.
- Галинда… - вновь прошелестело во мраке. - Нет, - прошептала она в тщетной попытке противиться обвинявшей её тьме. Это всего-лишь ночной кошмар. Кошмар, который никак не желал её отпускать. Ей снова было пять лет и она опять оказалась заперта на мельнице, заперта там вместе с ним. БУМ... БУМ... БУМ. Теперь он изо всех сил барабанил своими детскими кулачками в дверь. Галинда побледнела как привидение. Этот стук... грохот всё усиливался, частота ударов росла, с каждой секундой звуча всё настойчивее. Она зажала уши и зажмурилась, всем сердцем желая, чтобы этот ужас прекратился. “Всего этого нет, убеждала она себя, - проснись, Галинда, ПРОСНИСЬ, НАКОНЕЦ!” Дверь уже едва не слетала с петель, оглушающий грохот и непрекращающиеся отчаянные вопли слились воедино и Галинде не удавалось их заглушить. - ГАЛИНДА! - завывал перепуганный голос. Эти стенания разрывали Галинде сердце. - Нет, - прохныкала она, готовая лишиться ушей, лишь бы он, наконец, замолчал. В запястья ей вцепились крепкие пальцы и тогда она не выдержала и закричала. - Галинда! - прошипела Эльфаба, резко подтянув к себе, так что они оказались лицом к лицу на кровати. Галинда осторожно открыла глаза, не сразу поняв, что за руки её схватила Эльфаба. В комнате теперь было заметно светлее - вся спальня утопала в льющемся из окна лунном свете. Галинда тяжело дышала. Как комната успела так быстро перемениться? И когда стихли все звуки? Она мельком бросила взгляд на теперь тихую, темневшую на фоне стены, дверь в кладовую, которая была слегка приоткрыта. Вновь взглянув на Эльфабу, Галинда разглядела в глазах цвета корицы некое подобие обеспокоенности. В такой близости, очерченные бледным светом луны, черты лица Эльфабы выглядели даже более хищными, чем обычно. Галинда тяжело вздохнула и опустила голову, стараясь избежать пристального взгляда соседки. - Я, - она запнулась, - кажется, мне... - Что-то приснилось, - закончила за неё Эльфаба, медленно ослабив хватку на запястьях. - Тогда признаюсь, я рада, что мне никогда ничего не снится.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Воскресенье, 2013-04-14, 5:03 PM |
|
| |
Anade | Дата: Среда, 2013-04-17, 9:53 PM | Сообщение # 8 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Испытывая всё больший стыд, Галинда приложила дрожащие пальцы к виску. - Там было что-то... я что-то слышала... я думала, что проснулась и... Только теперь она заметила, что Эльфаба была одета в ночную сорочку. Галинда быстро заглянула соседке через плечо туда, где у неё за спиной стояла кровать со сбитыми в кучу одеялами и покрывалом. - Когда... Ты давно пришла? Эльфаба странно на неё посмотрела. - Галинда, сейчас три часа ночи. Когда я вернулась, ты уже спала. Это было несколько часов назад. Галинда смутилась. Часы на ночном столике показывали восемь-девять минут третьего. Бессмыслица какая-то. - Не знаю, что со мной, - пробормотала она, обращаясь скорее к себе, чем к Эльфабе. - я была уверена, что... “Что? Что ты слышала как он снова умирал? Что он действительно был тут?” Эльфаба ждала, когда Галинда закончит фразу, но та никак не могла подобрать нужные слова. Она казалась самой себе ребёнком, перепугавшимся собственной тени. Слова амы Клатч явно подействовали на неё сильнее, чем она полагала. Они преследовали её даже во снах, заставляя посещать места, о которых она надеялась не вспоминать. После нескольких глубоких вдохов Галинда вытерла влажные от слёз глаза. - Прости, Эльфаба, - наконец произнесла она, краснея ещё сильнее из-за своего глупого поведения. - Да ладно, я уже привыкла к твоим ночным вскрикам, правда, ты ещё никогда не кричала так громко и отчаянно. На этих словах обе они поморщились и отвели глаза. - Так что же тебе приснилось? - Я... - Галинда медлила. Как поступить? Рассказать Эльфабе правду? Об этом и речи быть не могло. - Я уже не помню. Эльфаба прищурила глаза и Галинда отвернулась. Откинувшись на спинку кровати она натянула одеяла повыше, стараясь не встречаться с Эльфабой взглядом. Галинда кожей чувствовала, что та сомневалась в правдивости её слов. Кровать скрипнула - Эльфаба поднялась на ноги, и Галинде пришлось сделать над собой усилие, чтобы не усадить её обратно. Нелепо, конечно, но Галинда боялась, что Эльфаба снова пропадёт, и открыв глаза сама она окажется потерянной во тьме навсегда. Поверх её собственных одеял лежало ещё одно - шерстяное. Одеяло соседки. - Я заметила, что ты замёрзла, - пробормотала Эльфаба. - Надо принести ещё поленьев для камина. Быстро в этом году холодает. Галинда стиснула зубы и промолчала. Она внимательно прислушивалась к тому, как Эльфаба вернулась в свою кровать, расправила одеяла и покрывала, и опустила голову на подушку, не пожелав ей добрых снов. Вскоре послышалось ровное дыхание Эльфабы, она почти мгновенно погрузилась в сон. Галинда не смогла сомкнуть глаз до самого утра. Закутавшись в одеяла, она глядела в окно, с нетерпением ожидая рассвета и боясь, что не застанет его.
Зелёные берега Канала Самоубийц пестрели студентами, которые наслаждались последними тёплыми деньками перед наступлением холодных осенних дождей. Для университета эта неделя выдалась тяжелой и оттого спокойный пятничный полдень всеми ценился вдвойне. Часом ранее Галинда оставила Миллу и Шеньшень в корпусе изобразительных искусств, куда те направились на выставку. Они упрекнули её в несоответствующем моменту настрое, и Галинда предпочла прогуляться по студгородку одна. Она была слишком взвинчена, чтобы беспокоиться о том, какое оскорбление нанесла обеим. У Галинды вообще сложилось впечатление, будто им всё равно, что один из их преподавателей был мёртв, а её ама страдала в лазарете от ужасного недуга. Да, у них тоже был период скорби и слёз, но пора было двигаться дальше и вечно мрачная Галинда стала для них настоящей обузой. С первого ночного кошмара прошло несколько дней - несколько дней молчаливого погружения в отчаяние. Чем больше Галинда думала о том, что она видела и слышала, тем страшнее ей становилось. Галинде и раньше приходилось повторно переживать свою детскую травму, но чёткость картинки... то, как она была уверена, что комната и звуки реальны.. вот, что её действительно пугало. Галинда ломала голову над тем, что бы это могло значить. Картины, которые рисовало её воображение были слишком ужасными, чтобы задумываться над их смыслом, но она чувствовала, что должна во всём разобраться. Галинда потуже затянула шарф на шее, хоть полдень и выдался тёплым. - Галинда? Мисс Галинда? Она поморщилась. Со стороны канала в её сторону бежал Бок, как обычно сгорая от желания обратить внимание Галинды на себя. На холме рядом она разглядела сидевшую в окружении двух мальчиков Эльфабу. Галинда уже несколько раз встречалась с этой парочкой. Как там их зовут... Кроп и Тиббетт, вроде бы. - Приветствую вас, мастер Бок, - поздоровалась Галинда, стараясь выглядеть дружелюбной. На лице его тотчас же отразилось огорчение. - Неужели нам и дальше придётся общаться на “вы”? Сообразив к чему он клонит, Галинда залилась краской. Конечно, озеро Чёрдж. Сосновый каприз. Тот жаркий полдень на веранде. У неё уже возникло подозрение, что ей до конца жизни придётся раскаиваться в том, что она тогда позволила Боку себя поцеловать. Галинда вздохнула. - Извини, Бок. Мне сегодня нездоровится и я мало задумываюсь об именах и титулах. Надеюсь, у тебя всё хорошо? Бок устало кивнул. - Можешь не извиняться. Тем более, передо мной. Все мы немного не в себе из-за того... а ты бы не хотела к нам присоединиться? - он улыбнулся. - У нас там бутылочка винца, и мы уже с полчаса болтаем о всякой ерунде. По правде говоря, мы ужасно нуждаемся в ком-нибудь, кто бы нас взбодрил. Инстинктивным желанием Галинды было отклонить предложение. Она явно была не в том настроении, чтобы подбадривать кого-либо. Тем более, с её стороны было бы неприлично встречаться с молодыми людьми без амы. Но эта мысль только сильнее расстроила Галинду, а Бок принял её молчание за согласие и взял её за руку раньше, чем она смогла придумать какую-нибудь отговорку. Так что Галинде оставалось лишь последовать за ним в сторону канала. - Мисс Галинда, - Кроп поднялся на ноги при её появлении. - Как мило с вашей стороны удостоить нас своим вниманием. - он протянул ей бокал вина и она поблагодарила его. - Можешь наслаждаться их хорошим поведением, Галинда, - сказала Эльфаба, - такое не часто бывает. - Вот уж точно. Их просто не узнать, - с улыбкой добавил Бок. - Не всякий день на нас обрушиваются столь тяжёлые испытания, - заметил Тиббетт, - кто знал, что потеря Козла ранит нас не меньше, чем гибель друга. - Стали поговаривать об объединении студентов, - добавил Кроп, вновь присаживаясь с бутылкой вина, - совместное обучение юношей и девушек, подумать только! - Я бы сказала, что давно уже пора, учитывая архаичные рамки, в которых веками удерживали женское образование, - заметила Эльфаба, глотнув вина. - Мне горько оттого, что мы добились этого лишь ценой жизни Зверя. Но, полагаю, это люди и называют прогрессом. - сегодня она явно была язвительней обычного. - Так как же нам к этому относиться? Как к очередному великому свершению, которое оценят из-за его ужасного средства достижения? - Или как к небольшому утешению, дабы напомнить нам, что всё в этом мире - и злое, и доброе - имеет под собой причину. - задумчиво произнёс Кроп. Эльфаба хмыкнула с издёвкой. - Я вас умоляю. Меня тошнит от ваших наивных идей об альтруистической природе вселенной. Даже если бы кому-то удалось определить природу зла - я уже молчу о причинах его существования - это всё равно стало бы жалким объяснением тому, что кому-то вдруг понадобилось перерезать горло доктору Дилламонду. - Нам обязательно продолжать беседу на эту тему? - спросил Бок, поправив на носу очки. - Я бы предпочёл поговорить о чём-нибудь другом. - И о чём бы ты желал поболтать? - поинтересовалась Эльфаба, - о погоде? О направлениях в моде? О красоте радуги или о мягких пушистых котятах? Выбирай, Бок и я с радостью поддержу беседу. Нам ведь грешно тратить это бесценное время на скучные моральные дилеммы. - Может, обойдёмся без твоего кислотного сарказма? Тебе надо запретить пить, Эльфи. Ты от вина ещё сварливее становишься. - Для этого мне незачем напиваться. Я не собираюсь молча дуться, пока ты весь день лепечешь как влюблённый болван. - Эльфи, ну в самом деле, - произнёс Тиббетт, устраиваясь на земле и положив голову Эльфабе на колени. - Ты заставляешь мальчика краснеть, а ему это совершенно не к лицу. Эльфаба одарила Тиббетта таким взглядом, будто собиралась вылить ему на голову остатки вина. В конце концов Бок не выдержал. - Можешь подшучивать надо мной и задирать сколько вздумается, Эльфи, но не делай вид, будто для меня он значил меньше. И даже если в кои-то веки я предпочту посвятить день чему-то кроме его смерти, думаю, профессор бы меня простил. И незачем вплетать в это Галинду. - Глинду. Вся четвёрка замерла и обернулась на гилликинку. Она ответила им слегка неуверенным взглядом и, проведя пальцем по ножке фужера, негромко откашлялась. - Он... то есть, доктор Дилламонд... у него были проблемы с моим именем. Гилликинское произношение ему никак не давалось. Он не мог выговорить букву “а”. - Она ужасно нервничала, но нашла в себе силы продолжить. - Я помню как в поезде по дороге в Шиз он называл меня Глиндой. Меня раздражало то, что мне пришлось сидеть с ним рядом и тем более, разговаривать. Он тогда был ужасно одет и у меня сложилось очень нелестное мнение о нём. Мы едва выносили общество друг друга. Я тогда была заносчивой и глупой... и, кажется, обидела его. Галинда подняла глаза на Эльфабу и увидела с каким холодом та на неё смотрела. Она тяжело вздохнула, набираясь смелости, чтобы закончить. - Как вы думаете... - продолжила Галинда, - лично мне кажется, что “Глинда” - хорошее имя. И мне бы хотелось, чтобы отныне вы называли меня именно так. Какое-то мгновение все молчали. Затем Кроп наклонился вперёд и одарил Галинду своей самой искренней и чарующей улыбкой. - Мисс Глинда Ардуэнская, - провозгласил он, поднимая бутылку над головой. - А вы далеко не так ужасны, как нас уверяла мисс Эльфи. Я бы даже сказал, что вы добрее всех нас вместе взятых. Галинда почувствовала как Бок взял её за руку и сжал меж своих ладоней. Но взгляд её был прикован к Эльфабе, которая впервые за всё время их знакомства разглядывала её в такой близости. - Ну вот, - сказал Тиббетт, звякнув бокалом об бутылку Кропа, - прекрасное посвящение великому Зверю. Хотелось бы надеяться, что родственники сочинят ему эпитафию хоть в половину достойной вашей.
- Ты на самом деле считаешь меня меня ужасным человеком? Галинда и Эльфаба направлялись в столовую, где большинство студенток уже собирались ужинать. Как обычно Эльфаба не слишком прислушивалась к словам Галинды и выпитое вино явно не способствовало концентрации её внимания. - А? - Кроп сказал, я не так ужасна, как ты им говорила. - пояснила Галинда, глядя на Эльфабу со странным выражением. - Ты действительно думаешь, что я ужасный человек? - Ах, ну конечно. Непрерывный трёп Кропа, - отозвалась Эльфаба с ядом в голосе. - Как будто эти балбесы имеют хоть малейшее понятие об основах морали, не говоря уже о вопросах жизни и смерти. Вечно они ищут объяснение отклонениям от норм в самых нелепых и идиотских местах. Если бы хоть раз в их словах появилась крупица смысла... Эльфаба умолкла и обернулась, только теперь заметив, что Галинда осталась стоять у неё за спиной. - Я не шучу, - заявила Галинда с тем же мрачным выражением, что оставалось у неё уже с неделю. - Думаешь, я ужасный человек? - Что ты. Я думаю, что ты просто квинтэссенция добра и света. Благословение для всех, кто имеет удовольствие тебя знать. А теперь пошли, не хочу опять доедать жалкие остатки заливного. Галинда не сдвинулась с места. Со стороны Эльфабы раздался вымученный вздох. - И с каких это пор тебя вдруг волнует, что я о тебе думаю, Галинда? Мы почти год провели вместе, едва вынося друг друга в те редкие моменты, когда нам приходилось объединять усилия. И хотя в большинстве случаев ты вела себя скорее глупо, чем умно, я никогда не утверждала, что стану читать тебе моральные наставления. Твои глупость и эксцентричность меня мало волнуют, как и тебя мои. Нас объединяет лишь взаимное равнодушие друг к другу. И я не понимаю, как это могло измениться из-за единственной пьяной ремарки Кропа. Такой ответ тебя устроит? В этот момент Галинда напоминала вазу, стоящую на краю стола и готовую разбиться в любой миг. - Я ведь ужасно к тебе относилась? - пробормотала она. Такого Эльфаба не ожидала. Она уставилась на Галинду в искреннем изумлении - девушка в буквальном смысле боролась со слезами. - Признайся, Эльфаба. Я не собираюсь отнекиваться. Ты ведь не видела с моей стороны ни единого доброго поступка. Они обе молчали: одна не могла взять в толк, что значил их разговор, другая же была уверена, что он означал абсолютно всё. На языке у Эльфабы крутилась тысяча всевозможных острот, но она не могла заставить себя произнести хоть одну. В последнее время Галинда стала такой ранимой, пала духом и вместе с тем постоянно была на взводе. Порой казалось, что она несла на своих плечах всю тяжесть мира. Эти несколько дней тяжело дались им обеим, но понять причину горя Галинды Эльфабе было сложнее. Возникало ощущение, что произошедшее не выбило её из колеи как других, а практически раздавило. И хотя Эльфаба никогда за свою жизнь никого, кроме, быть может, сестры, не утешала, было что-то в глазах Галинды, из-за чего Эльфабе хотелось к ней прикоснуться. Утешить. Обнять. И пусть часть её ненавидела гилликинку за собственную слабость, другая её часть желала, чтобы ей хватило смелости это сделать. - Ты меня больше года рядом терпела, - без тени сарказма произнесла, наконец, Эльфаба. - Я бы сказала, что это очень... мило с твоей стороны. Галинда отвернулась, стыдясь слов Эльфабы. - Нет, это не так. - В таком случае заплати за мой ужин. А мило это будет или нет, зависит от того, что у них там ещё осталось. Эльфаба улыбнулась и Галинда неуверенно улыбнулась ей в ответ. Эльфаба понимала, что что-то было не так, но Галинда явно была не готова к откровенной беседе. Поэтому она просто протянула соседке руку и обрадовалась, когда та взяла её. - Веди меня, Эльфи, - попросила Галинда самым беззаботным голосом, на какой была способна. И Эльфаба её повела. Она не заметила как Галинда назвала её в тот вечер - шутливым прозвищем, придуманном для неё Боком - всё её внимание было сосредоточено на странных синяках с внутренней стороны руки соседки.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
Anade | Дата: Суббота, 2013-04-20, 6:55 PM | Сообщение # 9 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Глава 3. Отражение в зеркале
«Однажды я видела в книге изображение озерного чудовища, или морского, если ты веришь в моря (…) Я скорее предпочту прожить всю жизнь в сомнении, чем на собственном опыте убедиться в существовании монстров»
Смерть доктора Дилламонда вызвала яркий отклик общественности. Шокирующие детали его безвременной кончины, намеренно умалчиваемые в газетах возбудили интерес не только в научных кругах, но и за их пределами. Хотя стоило признать, что наибольшую потерю понёс мир науки. Профессор считался одним из самых выдающихся умов в области биологии. Многие его научные труды и по сей день оставались не менее спорными, чем двадцать с лишним лет назад, когда впервые были опубликованы. Несмотря на все гневные дебаты, вызываемые его идеями, профессор Дилламонд был одним из самых уважаемых Зверей страны Оз. Особенно мрачный отпечаток смерть профессора оставила на Эльфабе. Он был не только её наставником, но настоящим другом, чья работа пробудила в ней страсть, которой она и сама поражалась. Ей казалось до отвращения ироничным, что его заставили замолчать на самом важном этапе исследования, хотя она уже давно смирилась с тем, что мир являлся сценой для подобных мрачных насмешек. Эльфабу терзала и страшила мысль о том, как сильно на её судьбу может повлиять жизнь или смерть единственного человека. Но она не собиралась бросать исследования профессора. Горячий ответ на его смерть был доказательством того, что оставались ещё люди, готовые слушать и даже бороться. И если убийство Козла (а в том, что это было убийство, Эльфаба была уверена, неважно, что говорили остальные) расшевелило власть имущих и влиятельных людей, значит оставалась еще надежда, и профессор отдал свою жизнь не за зря. Всё, что от неё требовалось – это собрать воедино части генетической головоломки Дилламонда, но задание это казалось всё более невыполнимым, чем глубже погружалась Эльфаба в записи профессора. Тем не менее, мысль о грандиозных переменах, о революции в науке и обществе побуждала её двигаться дальше. Пусть она лишилась наставника и друга, но смерть его не станет бессмысленной. "- Так как же нам к этому относиться? Как к очередному великому свершению, которое оценят из-за его ужасного средства достижения? - Или как к небольшому утешению, дабы напомнить нам, что всё в этом мире - и злое, и доброе - имеет под собой причину." На ум непрошеными пришли слова Кропа и Тиббетта, и Эльфаба крепко стиснула зубы. Если она в чём и была уверена, так это в том, что ни Бок, ни остальные не станут дальше работать над исследованиями. Это становилось слишком опасным, и Эльфаба не готова была к новым потерям. Вот почему, встретившись с Боком в кафе на Железнодорожной площади, она не хотела поминать в беседе Дилламонда. - Я ненадолго, – грубо заявила Эльфаба, хотя сама фраза должна была послужить извинением, – скоро начнётся дождь, а мне не хочется пережидать его тут. - И тебе привет, Эльфи, - Бок усмехнулся и придвинул чашку минерального чая. – Я, знаешь ли, тоже поглядываю на небо, и заметил собирающиеся тучи, а потому взял на себя смелость заранее сделать для тебя заказ, зная, что ты вряд ли задержишься. Надеюсь, ты не против? - Спасибо, - ответила она, - это очень мило с твоей стороны. Бок откинулся на спинку стула. - Ну признайся, что ждёшь наших совместных лекций по естественным наукам с тем же нетерпением, что и я. Только представь: мы сможем спорить и пререкаться по любой теме, писать непристойности в тетради Эверика, иногда я буду переписывать у тебя лекции. Что скажешь? - Я скажу, что ты это здорово подметил, - она ухмыльнулась, - хоть мне и кажется неестественным, встречаться без наших обычных шпионских игрищ. - Зато, какая приятная смена декораций, - продолжил Бок, макая сухую вафлю в чашку. - Не спорю, особенно, для вашего брата. С нетерпением жду момента, когда Эверику придётся излагать теорему Рилинга, а какой-нибудь девице в паре рядов перед ним вздумается поправить лифчик. Бок рассмеялся. - Да уж, поначалу будет непросто, и не только из-за девушек. Наш новый профессор, Никидик прибудет из Тангадронского колледжа по рекомендации профессора Гейна. Несколько лет назад Никидик прославился открытиями в области органических соединений. Интересно, как близко он станет держаться учебного плана Дилламонда и будет ли заинтересован в нашем исследовании…» - Поживём, увидим, - перебила Эльфаба, - и что толку волноваться о всяких там профессорах, когда у тебя есть и другие причины для беспокойства, к примеру, моя соседка. С её стороны было нечестно упоминать Глинду, но та была скорейшим и простейшим способом отвлечь Бока, когда бы это ни требовалось Эльфабе. Как и ожидалось, уловка сработала безупречно. - Ах, - резко выдохнул Бок, выпрямляясь на стуле, - Она хорошо себя чувствует? Ей уже лучше? Она спрашивает обо мне? - На все твои вопросы ответ будет отрицательным, - ответила Эльфаба почти без яда в голосе. Бок вздохнул и печально покачал головой. - Эльфи, я не могу понять, что с ней стало. Она словно… опустела. Такая тихая и замкнутая. В последнее время когда я вижу её, мне кажется, что я смотрю в глаза незнакомке. Думаешь, смерть доктора Дилламонда и впрямь могла так сильно повлиять на Галинду? - На Глинду, – поправила его Эльфаба, изучая чаинки в чашке, - поразительно, что она так и не сменила имя обратно. Но если Глинду сейчас что и беспокоит, то это её ама. С тех пор, как старушка слегла с воспалением мозга, Глинда заметно отдалилась. Не только от своих друзей, но как будто от себя самой. Не скажу, что очень этому рада, хотя признаю, надеялась, что немного личного пространства и одиночества пойдут ей на пользу. - В том-то всё и дело! – не выдержал Бок. - Галинда и Глинда! Это два совершенно разных человека! Куда пропало то надменное, сводящее меня с ума создание, в которое я влюбился? От Галинды не осталось и следа! – он застонал от огорчения и провел рукой по волосам. - Ну что ты развопился как бабка на кьорском базаре, – усмехнулась Эльфаба. – Бок, она все та же, просто чуть приветливей и менее заносчива. Или хочешь сказать, что она тебе больше нравилась, когда смотрела свысока, удостаивая беседой после дождичка в четверг? - Она мне летом больше нравилась, - проворчал Бок, - когда у меня было исключительное право её целовать. Эльфаба нахмурилась. - Вот иди тогда и сам у неё спрашивай. Мне она не больше чем тебе обязана что-то рассказывать. Только постарайся обойтись без сопливой поэзии. Она вынула кошелек и бросила несколько монет на стол - больше, чем стоил чай. - Эй, я же сказал, что заплачу! – возмутился Бок и швырнул монеты обратно Эльфабе. - Тогда прикупи на них хоть чуточку мозгов, или галстук поприличней. Они вместе встали из-за стола; Эльфаба подхватила сумку и плащ. - Мы скоро увидимся? – спросил он, - Кроп с Тиббеттом собирались что-нибудь устроить на выходные. - Раньше следующей недели у меня не получится, - ответила Эльфаба, застегивая пиджак. - Обещаешь поговорить с Глиндой, ради меня? – Бок одарил её лучшим взглядом побитого щенка. - Обещаю не напоминать ей, какой ты влюблённый болван, – подвела итог Эльфаба и помахала на прощание, перед тем как выйти на улицу. Встреча оставила у неё на душе более скверный осадок, чем она ожидала, несмотря на то, что Бок оставался всё тем же очаровательным дурачком. Нравилось то Эльфабе или нет, в их разговорах всегда присутствовало имя Глинды, но эта беседа имела оттенок какой-то неудовлетворенности. Эльфаба списала это на безвкусный чай и неприятную картину двух её друзей, флиртующих на озере Чёрдж. Однако, главная проблема заключалась в том, что Эльфаба не меньше Бока беспокоилась за Глинду. Соседка слишком изменилась за столь короткий срок и явно к худшему. Пусть её друзья и замечали некоторые перемены в поведении, но никто и представить себе не мог, насколько ухудшилось эмоциональное состояние Глинды. Столь губительно на девушку могло подействовать только что-то ещё помимо болезни амы Клатч. Нечто гораздо более мрачное не давало Глинде покоя, и когда бы Эльфаба ни проснулась посреди ночи, ей слышались тихие всхлипы с противоположной стороны комнаты. По какой-то причине Глинда отказывалась вновь посещать аму Клатч, а Эльфаба не собиралась давить. В конце концов, не читала же она мысли, и если глупая девчонка собиралась и дальше тонуть в отчаянии, что оставалось самой Эльфабе? К тому времени как она вернулась на территорию университета и направилась к студенческому корпусу, заморосил дождик. Распахнув дубовые двери, она зашла в вестибюль, аккуратно стряхивая с зонта капли дождя. Проходя мимо группки первокурсниц, она усердно старалась не обращать внимание на то как они стали перешёптываться и хихикать, завидев долговязую зеленокожую студентку. Эльфаба решилась зайти сюда лишь потому, что в последние дни библиотека стала казаться ей слишком тесной. И все же само по себе решение было рискованным, учитывая, что дождь вряд ли скоро закончится. Внезапно она услышала как её окликнули. - Ах, мисс Эльфаба! Сюда! Узнав голос, Эльфаба скривилась. За столиком в углу сидела Пфанни и энергично махала ей рукой. Там же сидели Шеньшень, Милла и Глинда, и казалось, что всем им не терпелось заполучить в компанию Эльфабу.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Суббота, 2013-04-20, 6:55 PM |
|
| |
Anade | Дата: Суббота, 2013-04-20, 10:58 PM | Сообщение # 10 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Она же была не в настроении развлекать сумасбродных девиц - а они явно рассчитывали повеселиться. Но разглядев полный надежды взгляд Глинды, ей не оставалось ничего кроме как прошествовать к столику. - Ну что ещё? – тоскливо вопросила Эльфаба, – цирковым куполам, которые вы по ошибке принимаете за платья, потребовался выразительный контраст в виде моего наряда? Пфанни даже рассмеялась, она явно была в слишком хорошем настроении, чтобы обижаться. - Что вы, мисс Эльфаба, для этого в нём не хватает красного, – она захихикала, – а теперь перестаньте быть букой и ненадолго присядьте. Вам ведь все равно нечего делать в этот час. А мы просто умираем от желания узнать о ваших совместных лекциях. Эльфаба выгнула бровь. - Вы ведь это не серьёзно? - Мы слышали, вас ждут занятия с мальчиками из Бриско-Холла, - робко добавила Милла. - И Бок и Эверик разом. Подумать только! – воскликнула Шеньшень; трое из них рассмеялись и активнее замахали веерами. - Поразительно, - с легким недоверием произнесла Эльфаба, - едва я решу, что определила всю глубину идиотизма, на который каждая из вас способна, как вы вновь умудряетесь меня удивить. - Будет вам, мисс Эльфаба, уважьте нас всего разок, - попросила Шеньшень, – нам самим досталась пара простаков из Трех Королев, а вы и сами знаете какими неотесанными они бывают. - Тем более, - заметила Пфанни, - ваша соседка опять дуется, может, ваше присутствие её хоть немного взбодрит. Одной Лурлине известно, чего мы только не перепробовали, чтобы её развеселить, но, кажется, она намерена и дальше всем портить настроение. - Точно… поведайте ей о вашей с Боком сегодняшней встрече. Уверена, что эта новость на неё сильно подействует, - сказала Шеньшень и двое из сидящих за столом девочек прыснули от смеха. С лица Миллы сошла улыбка, она явно не была рада тому, что услышала и метнула гневный взгляд в сторону подруг. Эльфаба посмотрела на Глинду: та, словно в тисках была зажата между Пфанни и Шеньшень. Глинда натянуто улыбнулась в ответ, но невооруженным взглядом было видно, что она не слишком рада беседе. Сегодня соседка была еще бледнее, чем вчера, отчего её глаза казались невероятно голубыми. Эльфаба со вздохом опустилась на ближайший стул. До чего же её бесило то, как эта блондинка влияла на неё в последнее время. - Так-то лучше, - подбодрила Пфанни, - а теперь к делу. Шеньшень и Милла предложили пригласить мальчиков погулять по рынку в выходные. Потом обед в розарии, возможно поход в театр. - Погода наверняка будет отличной, - добавила Шеньшень, - и я уверена, что мальчики не откажутся от нашего приглашения. - Да хоть весь Бриско-Холл пригласите и одарите своей тепличной любовью, - нетерпеливо ответила Эльфаба, - от меня-то вам что надо? - Как это что? Естественно, передать наше приглашение, глупая! – пискнула Пфанни, - вы ведь с ними дружны? - Уж точно с Боком и с двумя щеголями из Трех Королев, - вставила Шеньшень, – но я уверена, едва вы расскажете про приглашение, мастер Эверик тоже с радостью присоединится. - Вот ещё, сами с ними разбирайтесь. У меня нет времени на то, чтобы устраивать ваши личные жизни. - Но ты тоже должна пойти, Эльфаба, - с искренним желанием сказала Милла, явно надеясь сгладить грубость подружек. – В этом году поставят новые палатки, да и Глинда рассчитывает на твоё участие. Она сама нам сказала. - Ах, планируем экскурсию? Как мило, - раздался позади них вкрадчивый голос. Вздрогнув от неожиданности, девушки разом повернули головы и обнаружили материализовавшуюся из ниоткуда Моррибл. Губы той кривились в высокомерной улыбке. На ней было платье цвета венозной крови с вырезом чуть ниже горла, отчего глава колледжа выглядела беспощаднее обычного. Столик окутала гнетущая тишина; Моррибл подошла к девушкам и встала за спиной у Глинды. Глинда, побледнев настолько, что еще чуть-чуть и стала бы прозрачной, так и не подняла головы. - Приветствую вас, юные леди. – Моррибл повернула голову к Эльфабе, - рада, что вы сегодня так общительны. Мисс Эльфаба, не могу выразить, как счастлива обнаружить вас тут. Последние полтора часа я только вашими поисками и занималась. Ах, вам нет нужды передо мной извиняться. Мы ведь обе знаем, что вы уже несколько недель гуляете за пределами студгородка сами по себе. Кожа Эльфабы стала насыщенного темно-зеленого оттенка. Юные сплетницы недоверчиво переглянулись между собой. Глинда продолжала старательно изучать поверхность стола. - Без сопровождающих лиц, девочки, некому следить за вашим поведением, - произнесла Моррибл, приобняв Глинду за плечи пальцами с опасно длинными ногтями. Жест должен был выразить материнское участие, но больше напоминал хватку хищника. - Милые мои, - продолжила она нравоучительным тоном, - теперь я вижу, что была с вами обеими слишком снисходительна. Вам многое позволялось из-за амы Клатч, но, боюсь, девочки, так дальше продолжаться не может. Вы ведь понимаете, к чему я веду? Моррибл чуть сильнее сжала плечи Глинды, осторожно перебирая складки на рукавах платья перепуганной гилликинки. Пальцы Эльфабы незаметно для неё самой сжались в кулаки. - Ну, так как насчет общей спальни, хм? – ласково произнесла Моррибл, склоняясь над Глиндой, – уверена, что вы с мисс Эльфабой подружитесь с остальными девочками. Какая восхитительная возможность познакомиться с некоторыми из наших иностранных студенток, заодно смените обстановку. Отличный способ расширить круг знакомств. На какой-то миг Эльфабе показалось, что Глинда не слышала ни единого слова директрисы. Она напоминала статую из белого мрамора - бледная и неподвижная. Моррибл сдавила плечи Глинды ещё сильнее, и только тогда та подняла голову и едва заметно кивнула. Ухмылка на лице Моррибл стала ещё шире. Милла, Пфанни и Шеньшень потрясённо уставились на подругу. Эльфаба не отрывала взгляда от Моррибл, ей было дурно от вида зловеще вцепившихся в Глинду когтей старой карги. Внутри неё шла борьба: выразить недовольство, граничащее с гневом, или изобразить культурного человека и сдержаться. Голос разума приказывал ей не перечить Моррибл. Самой Эльфабе было решительно все равно где спать, в общей спальне или в стойле. Но в последнее время какая-то упрямая, не поддающаяся здравому смыслу часть сознания не позволяла ей сосредоточиться ни на чем, кроме печальной блондинки. Борьба эта была короткой. До зубовного скрежета. Когда Моррибл, наконец, отцепилась от Глинды и отошла от стола, собираясь направиться по своим делам, Эльфаба поднялась со стула и последовала за директрисой. Неважно, как бы она ни ненавидела эту женщину и терпеть не могла что-либо просить, Эльфаба собиралась исправить неприятную ситуацию, в которой они с Глиндой оказались, и предложить Моррибл альтернативу. Уже в который раз она оплакивала потерю собственной независимости из-за возникшего вдруг необъяснимого влияния на неё соседки.
Глинда была истощена - как физически, так умственно и эмоционально. Последние полчаса лектор скрипучим голосом повествовал об экономической структуре Гилликина в конце столетия. Язык не поворачивался назвать лекцию просто скучной. История никогда не входила в список любимых Глиндой дисциплин, уж точно не часть про социально-политические отношения, но слушать профессора Сифта было просто невыносимо. -… Наиболее крупные и развитые поселения располагались поблизости к водоёмам… - бубнил профессор Сифт. - Торговые отношения с манчкинами долго налаживались из-за того, что в Верхнем Эпплру не прекращались приграничные споры… Глинда устало провела рукой по лицу. В последние недели она была лишена регулярного сна, а после редких часов дрёмы чувствовала себя словно на иголках и не отдохнувшей. К недосыпанию и депрессии добавились новые отравляющие существование мысли. Она всё сильнее чувствовала себя словно незнакомка в собственном теле, но её друзья словно не видели, что с ней творится. Одна Эльфаба видела. Эльфи всё замечала. -…соседние поселения сильно голодали из-за заражения растительных культур в предыдущем году… Глинда сдержала очередной зевок. Дорогая Эльфаба. Как же преобразились их отношения. Глинда чувствовала, что постепенно отдаляясь от остальных, она становилась всё ближе к своей зеленокожей спутнице. Может, так получалось потому что Эльфаба была единственным человеком, который ещё вселял в Глинду уверенность в себе? Или Глинда попросту стала понимать, каким удивительным и проницательным человеком на самом деле была Эльфаба. Как там ама Клатч говорила, когда впервые встретила её соседку? «- Говоришь, тебя не устраивает, что её кожа зеленого цвета? Так знай, тебе это пойдет только на пользу, если ты сама приложишь усилия. Только если сама постараешься…» И Глинда старалась. Как же ей хотелось вернуться в прошлое и не отталкивать соседку с первого дня знакомства. Должно быть, так и выглядит искренняя дружба. Глинда уже и забыла, когда испытывала нечто подобное. Язвительные замечания Эльфабы теперь казались почти очаровательными, как и милая привычка накручивать на палец прядь волос во время чтения. А её кожа была такой… поразительно зелёной. По сравнению с ней бледнела зелень Пертских холмов у Глинды на родине. - … до того. Их основной целью была кровная месть… Глинда обессилено опустила голову на руки. Сознание заполнили мысли о далёких местах. Бесконечные холмы за Фроттикой, куда отец вывозил всё их семейство в разгар лета. Затянутый вьюном деревянный мостик у рыбачьей запруды. Стоящий в воздухе аромат летнего ливня и цветущей груши. Она будто вернулась в беззаботное детство, бегала по выгону под мычание коров на лугу, и ныряла под изгородями. Бегом спускаясь с холма, маленькая Глинда чувствовала как ветер свистит в ушах и треплет волосы - ей казалось, что она летела. Галинда торопилась на берег речки, окружённый облепиховыми деревьями. Привязанная к руке розовая ленточка подрагивала от быстрого бега на летнем ветерке. И когда Глинда добиралась до высокого дерева, он уже стоял там… … Дожидаясь её. Волосы цвета лесного ореха и удивительно серые глаза. Румянец на его щеках ничем не уступал цветам, растущим за поместьем её семьи. Но что одновременно очаровывало и раздражало ее в нём с первого дня их знакомства, так это его озорная улыбка. Тимен. Самый прекрасный мальчик во всей Фроттике лет шести-семи. Они брались за руки и бежали наперегонки. Дети знали, что могли попасться на глаза строгой аме, а потому отправлялись к реке и дальше в сторону леса. Всё было так, как она помнила. Деревья, среди которых они беззаботно играли в прятки. Маленький ручей, куда они падали, пытаясь поймать пёстрых лягушек, скачущих у воды. Букетик полевых цветов, собранных для неё Тименом и нежный румянец, когда она в благодарность поцеловала его в щёку. Самые дорогие детские воспоминания Глинды. Они и были её детством. И вот они вновь бежали друг за другом, на этот раз Глинда собиралась его поймать. Но деревья вдруг стали гуще, и что-то заставило её остановиться. На секунду задуматься: почему-то место казалось ей знакомым и вместе с тем чужим. В голове у неё тревожно зазвенел колокольчик, и этот звон отвлёк Глинду. Лишь спустя несколько мгновений она заметила, что Тимен куда-то пропал. Она искала среди деревьев, гадая, куда он мог подеваться, но не могла его найти. Словно Тимен растворился в воздухе. Внезапно он появился вдалеке, под изогнутой ивой, склонившей ствол и ветви к скрытой от любопытных глаз тропке. Тимен протянул руку, зовя за собой, но тут она с ужасом поняла, куда он собирался пойти. "Нет. Не ходи туда. Куда угодно, только не туда." - Вернись! Глинда попыталась его позвать, но тщетно. Все звуки пропали, осталось лишь эхо её собственных мыслей. Она шагнула было вперёд, но деревья и кустарники невероятным образом загородили путь. Глинда пыталась сдвинуться с места и вернуть Тимена, но руки и ноги вдруг отяжелели и стали бесполезными. - Тимен… - позвала она одними губами. - Не ходи туда! У кромки леса вдруг возникла фигура. Тёмные одежды и горящие угли глаз – судя по взгляду, она узнала Глинду. У девочки сжалось сердце. Это была она – женщина – то жуткое создание, которое преследовало Глинду во снах. Растрёпанные волосы, вывернутая в пугающем оскале челюсть. Тимен стоял к ней спиной, не замечая её. - Беги! – пыталась выкрикнуть Глинда. - Беги! Разве ты её не слышишь? Она сзади! Она приближается! Мальчик широко улыбнулся, и Глинда сделала еще одну отчаянную попытку сдвинуться с места. Куда пропал её голос? Сзади к Тимену медленно потянулась иссохшая рука. - Услышь меня! – кричала без слов Глинда, - Беги, Тимен! БЕГИ! Женщина слегка изогнула запястье и осторожно провела острыми костяшками пальцев по щеке маленького мальчика. От прикосновения кожа у него на лице задымилась, затлела, пошла пузырями и загорелась. В следующий миг вспыхнуло всё его тело. Зрачки Тимена закатились от боли. Губы потрескались. Дымящимися пузырями на них выступила кровь … вскоре от его губ ничего не осталось. Прекрасные волосы обратились в крошечные серые угольки. Уши растаяли в массе горелой плоти. Безгубый рот раскрылся в безмолвном крике. Когда Тимен из последних сил попытался протянуть руку к Глинде, его сухожилия треснули от напряжения. Запах жжёной плоти заполнил ноздри Глинды, и к горлу подкатил кислый ком. Она прикрыла глаза руками и рухнула на траву, желая, чтобы тошнотворное видение ушло из головы, чувствуя как по щекам струятся слёзы. Глинда услышала голос женщины, всё тот же жуткий полушёпот из её кошмаров. - Лишь один останется жив, моя красавица… другой же… другой же… - Нет! – Выкрикнула из последних сил Глинда и, наконец, заставила себя открыть глаза. Откуда-то ударил яркий свет ламп и ей послышались чьи-то сдавленные смешки. Холодная плоская поверхность стола давила на щёку, она так крепко вцепилась пальцами в столешницу, что те побелели. До смерти перепуганная и сбитая с толку Глинда подняла голову. Она все ещё была на лекции по истории. Глаза всех помещении были устремлены на неё. - Мисс Галинда, или, если настаиваете, Глинда, - раздражённо произнёс профессор Сифт, - раз вы не расположены слушать лекцию и чувствуете острую необходимость прерывать её истерическими вскриками, вам лучше покинуть аудиторию. Глинда ошарашенно посмотрела на профессора, затем безмолвно обвела взглядом окружавшие её лица - на каждом были запечатлены шок вперемешку с изумлением. От унижения накатила волна тошноты, и прежде чем профессор смог произнести хоть слово, Глинда пулей вылетела за дверь. Она медленно шла по коридору, её шатало, живот крутило от бесконечного повтора кошмарной сцены: дымящаяся кожа, почерневшие губы, скрученные в агонии пальцы. Глинда и сейчас ощущала запах горящей плоти. Еще чуть-чуть и её вывернет наизнанку. Уборная была уже близко. На подкашивающихся ногах Глинда прошла мимо нескольких преподавателей и студентов, одной рукой боязливо прикрывая рот, другой - держась за живот. Добравшись до уборной, она поспешила к ближайшей кабинке в страхе, что содержимое желудка в любой момент может оказаться снаружи. Дыхание Глинды было тяжелым и неровным, она чувствовала как с каждой секундой поднималась температура. - Дыши, - приказала она себе, - Дыши, Глинда. Это был просто сон… всего лишь сон… выбрось его из головы… Она сжала в кулаки руки, которыми она держалась за живот. В тот момент Глинду не волновало, что она стояла на коленях, на грязном полу женского туалета и внешне выглядела не лучше, чем чувствовала себя изнутри. Больше всего ей хотелось избавиться от кошмаров и забыть свои ужасные воспоминания. Мало помалу дыхание выровнялось. Тошнота отступила. Боль в животе и голове перешла в тупую пульсацию, но Глинда полагала, что худшее позади. Ещё немного подождав, она поднялась на дрожащие ноги, опираясь рукой о стену. Тело противилось смене положения, но Глинда понимала: нельзя, чтобы её обнаружили тут в таком состоянии. Кожа её до сих пор оставалась неестественно горячей. Глинда прошла к раковине и открыла кран. Зачерпнув воды в ладони, она ополоснула лицо. Ледяная вода приятно охладила разгорячённую кожу, помогла сосредоточиться на реальности и освежить воспалённый разум. Массируя ледяными пальцами затылок, Глинда глубоко вздохнула и посмотрела в зеркало. Она не сразу сфокусировала взгляд, с ресниц стекали последние капли. Но скоро, слишком скоро, зрение её прояснилось. Измученное девичье лицо, ряд кабинок у стены. И маленький мальчик с волосами цвета лесного ореха, стоящий у неё за спиной с безрадостной улыбкой на губах. Такой неземной и вместе с тем реальный. Глинда похолодела от ужаса и резко развернулась на месте. Но сзади было пусто. Если там кто и стоял, то он растворился в воздухе. Галинда развернулась к зеркалу, вгляделась в отражение и вновь обернулась. Никого, но она была уверена – нет – она знала, что за её спиной кто-то стоял. - Ты здесь? – спросила она шёпотом. Слова гулким эхом прокатились под высоким потолком уборной. Глинда принялась отчаянно шарить взглядом по кабинкам у стены, но там не было ничего. Ни живого, ни мертвого. Она приложила ладонь ко лбу, чувствуя как в уголках глаз собирались слёзы. - Неужели я действительно схожу с ума? - выкрикнула Глинда. Но ответить на этот вопрос было некому. В помещении не было ничего, кроме тишины. - Оставь меня в покое, - прошептала она, делая глубокие вдохи, - кто бы ты ни был, чего бы не хотел, оставь меня, ясно тебе? Оставь… меня… в покое! Дверь в уборную резко распахнулась и зашли две девушки. Беззаботный щебет парочки стих, едва они заметили Глинду, растрёпанную и явно не в себе. Обменявшись многозначительными взглядами, они поспешили на выход. Глинда не сводила с них мутных глаз до тех пор, пока за девушками не закрылась дверь. Она была слишком взвинчена и истощена, чтобы ощутить как низко пала и чего ей будет стоить эта встреча. Да что же с ней творилось? Сновидения становились видениями. Галлюцинациями. Кошмары переплывали из снов в явь. Глинда тяжело опустилась на пол, подтянула ноги к груди и опустила подбородок на колени. Неужели она действительно теряла рассудок? Глинда снова посмотрела в зеркало. Оно оказалось разбито.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Суббота, 2013-04-20, 11:05 PM |
|
| |
Anade | Дата: Вторник, 2013-05-14, 7:32 PM | Сообщение # 11 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Глава 4. Знакомое
«В одной скрытой под Озом пещере, лежит дракон (...) Ему снится наш мир, и говорят, что проснувшись, он обратит его в пепел»
Эльфаба не знала, как отреагирует на встречу с Нессарозой спустя год разлуки. Она не могла понять даже то, какие чувства должно было вызвать подобное воссоединение в их ситуации. Ведь мало что на свете могло бы сравниться по сложности с отношениями Эльфабы и её родни, даже на «непростые», они тянули с трудом. Лишь поступив в Шиз, Эльфаба смогла, наконец, пожить отдельно от родственников и увидеть, что помимо семейных ценностей ей могла предложить жизнь. И хотя ее успехи в колледже чередовались с несравнимо большим числом неудач, Эльфаба откровенно наслаждалась полученной свободой. Семья же всегда оставалась единственной неизменной переменной в её всё более непредсказуемом существовании. Несмотря на всю внезапность и анархичную природу студенческой жизни, Эльфаба могла рассчитывать на то, что её положение в семье останется неизменным: отец всегда будет её стыдиться, няню она не перестанет выводить из себя, с Шеллом никогда не найдет общий язык, а Несса... младшая сестрёнка всегда будет нуждаться в ней. В те редкие моменты, когда мысль об этом не раздражала, идея подобного постоянства даже как-то успокаивала Эльфабу. Она была величайшим разочарованием именитого рода Троппов - семейным разочарованием и прямой наследницей высокого титула, чему сама Эльфаба была мало рада. Горькая же ирония заключалась в том, что родных она, в общем-то, по-своему любила. Предлагая директрисе вызвать в Шиз свою няню как сопровождающее лицо для себя и Глинды, Эльфаба прекрасно понимала, что вместе с няней в колледж приедет и Несса на год раньше положенного срока. Поначалу подобный расклад Эльфабу устраивал. Хотя стоило признать, что на принятие такого поспешного решения в основном повлияло беспокойство о благополучии соседки. Однако Эльфабу немало удивило, как охотно согласилась с ней Моррибл. Вряд ли в холодном и мстительном сердце главы колледжа вдруг резко наступила весна, а потому Эльфаба отнеслась к столь щедрому подарку со всем тем подозрением и осторожностью, за которые, если верить Тиббетту и Кропу, она уже прославилась среди студентов. Но вскоре настал день приезда, и Эльфаба к своему облегчению поняла, что одинаково рада видеть и няню и сестру. Няня осталась все тем же пухлым живчиком, а Несса - красавицей и нравственной зазнайкой. Обменявшись тёплыми приветствиями, все отправились на неприятную, но обязательную встречу с мадам Моррибл. После чего багаж новоприбывших был доставлен в комнату, которую ранее занимала ама Клатч. Процесс распаковывания вещей превратился в шумную и хаотичную толчею, как Эльфаба того и ожидала. - Нет, ну так нельзя! - воскликнула Несса, выгибаясь на видавшем виды стуле, - у него же одна ножка короче остальных. Смотри, когда я откидываюсь назад, он кренится вправо, видишь? - Ну, давай подложим книгу, - предложила Эльфаба, опускаясь на колени, чтобы изучить возникшую проблему, - надо будет посмотреть, может одна из моих подойдет. - Нет Эльфи, они для этого слишком толстые. И вообще, мне не очень-то хочется провести остаток учебного года, балансируя на стопке книг. - Несса жестом ноги указала няне, что ей надо помочь подняться и та поспешно исполнила просьбу. - Такой древний стул любую спину способен крючком согнуть, - прицыкнув языком, произнесла няня. - Уверена, что вашу аму отправили в лазарет не только с больной головой, но еще и горбатой. Какая тесная и неуютная комната. Чего уж там, сразу бы засунули нас в коробку из-под обуви. - Меня устраивают размеры комнаты, - пояснила Несса, - меня не устраивает этот стул. - Значит только стул? Ну не волнуйся, моя хорошая. Няня сейчас спустится и узнает у старой ведьмы Моррибл, не согласится ли та убрать это позорище с наших глаз. Наверняка в одной из засиженных пауками кладовых найдется старое раскладное кресло. - Заодно попроси, чтобы шторы поменяли, - добавила Эльфаба, недовольно разглядывая жалкие огрызки тюля, - не очень-то они прячут комнату от любопытных глаз. - О, не волнуйся, она всё это услышит и ещё кое-что в придачу, - ответила няня, - а ты пока останься тут и пригляди за Нессой, да смотри, чтобы она не споткнулась об какой-нибудь из чемоданов! Клятвенно пообещав, что присмотрит за сестрой, Эльфаба, наконец, выпроводила няню и быстро захлопнула за старушкой дверь, чтобы никто из любознательных не заглядывал внутрь. - Ну вот, - произнесла Несса, - няня отправилась жаловаться и теперь ты целиком моя, - она улыбнулась и прижалась головой к Эльфабе - самый близкий к объятию жест, на который Нессароза была способна. - Ах, моя непослушная маленькая Эльфи, как же я по тебе скучала. О чем поведаешь? Как ты тут? - Как кухня кводлинга, - широко улыбаясь, Эльфаба обняла сестру, - не для слабых духом и не жалую гостей. Но ты, наконец, приехала и мне не терпится услышать, как поживает моя Несси! - Милостью божьей сил хватает, - ответила Нессароза, - но поездка была ужасной, особенно, пока не добрались до Шиза. Ну почему никто не потрудился проложить рельсы на юг? С этой Дорогой из Желтого кирпича все совершенно забыли о паровозах. Наверняка сейчас выгляжу не лучше битых яблок в саду у мисс Трампстин. Обе они рассмеялись. - Знаешь, тебе стоит потом прогуляться, - сказала Эльфаба, помогая Нессе добраться до кровати, - я возьму тебя подышать свежим воздухом, если пообещаешь не ныть по пустякам. - Как это не ныть? Ведь старушка Эльфи огорчится, если ей будет не на что жаловаться. - Можешь не волноваться, Несси, уж я-то всегда отыщу причину для жалоб. А что касается дороги, скорее Волшебник построит мост до луны, чем проложит рельсы до земель кводлингов - неважно, есть там рубины или нет. - Вряд ли меня это будет волновать в будущем, - признала Несса, неуверенно ерзая по кровати, - думаю, отец не останется там надолго, дела у папы и раньше шли так себе, а когда я уезжала, он совсем расстроился. А ты собираешься после учебы вернуться в Келльс? - Пока не знаю, - ответила Эльфаба, закрыв чемодан и убрав его к няне под кровать. - Это все-таки мой дом, хоть я никогда и не чувствовала к нему родства. - Из-за наших с тобой изъянов мы в любом месте кажемся изгоями, - заметила Несса. Наши изъяны. Эльфабу удивило, как просто об этом сказала сестра. Не то чтобы Нессароза не могла открыто признать их физические недостатки, но она впервые приравняла свою безрукость к зелёной коже Эльфабы. То был один из редких моментов, когда Несса доказывала, что ещё видит страдания других за шорами своих собственных. Эльфаба присела на кровать к Нессарозе и прижалась ладонью к щеке сестры. - Думаешь, тебе здесь понравится? - спросила она уже серьёзнее, - может мы с тобой и привыкли, что над нами насмехаются, но здесь мы заметнее, чем у кводлингов. Студенты бывают очень жестокими, и боюсь, что некоторые преподаватели не станут считаться с твоим мнением. - Тогда это их проблемы, - резко заявила Несса, - остаётся лишь пожалеть этих бедняг и жить дальше, продолжая справляться с посылаемыми нам испытаниями. Но если я верно поняла, ты вполне преуспела в заведении друзей. Ведь именно они стали причиной того, что я не получила от тебя ни одного письма летом? - Дело не в друзьях, - пробормотала Эльфаба и поцеловала Нессу в лоб, перед тем как встать с кровати. - Если в нескольких словах, то я была по горло в научной и общественной работе, которая и заняла всё лето. У меня ни на что больше не было времени. Тот Козёл, о котором я тебе говорила - доктор Дилламонд - взял меня в своего рода ученицы для работы по теории возникновения Зверей в области генетики. Я безвылазно сидела в лаборатории, и каждый день проводила по несколько часов в библиотеке. Моим друзьям тоже захотелось принять участие в проекте доктора Дилламонда, а потому мы работали вместе. - Уверена, что ты как следует их на это вдохновила, - несколько двусмысленно заметила Несса, наблюдая за тем, как Эльфаба переставляла книги на полке. - Тот паренек, манчкин... между вами что-то есть? - Между мной и Боком, хвала небесам, ничего нет, - Эльфаба презрительно фыркнула, - с чего тебе такое в голову пришло? - Какие же мы забывчивые, - лукавым тоном со смесью укоризны произнесла Несса, - а как же тот глупый парнишка-недоросток, с которым ты крутила роман три года тому назад в Оввельсе, разве Бок на него не похож? - Дорогая сестричка, тисканье в сарае едва ли можно назвать романом. А даже если б мне и нравились миниатюрные простофили, Бок ведь без ума от моей соседки. Но мы с ним хорошие друзья и он всегда поддерживал меня. Лишь произнеся это вслух, Эльфаба впервые, как следует, осознала ценность своей дружбы с Боком, и сердце у неё ёкнуло не то от стыда, не то от раскаяния за собственные слова и поступки. Она постаралась избавиться от неприятного ощущения, принявшись поправлять картину, чуть криво висевшую на стене. - Расскажи-ка мне побольше о своей соседке. Признаться, я её совсем другой представляла. - Глинда - она очень непростая, - как-то грустно начала Эльфаба, недовольная то ли криво висевшей картиной, то ли темой, которую выбрала сестра, - и чем лучше я её узнаю, тем меньше понимаю. - Редко можно встретить подобную скромность в таких красавицах как она, - задумчиво заметила Несса, - и лично мне кажется, что нехватка сдержанности говорит ярче о богатстве и значимости в обществе, чем вся бижутерия и фарфоровые чайные сервизы. Я так понимаю, преграду из первоначальных противоречий вы с ней преодолели? - Мы определённо преодолели взаимное желание придушить друг друга, - честно признала Эльфаба, - что касается остального, даже не знаю, как тебе объяснить. Вплоть до последнего месяца мы с ней были в довольно напряжённых отношениях и та скромность, о которой ты столь лестно отозвалась, в Глинде почти отсутствовала. Теперь же она ведет себя как перепуганное дитя, заставляя меня принять на себя непривычную роль утешительницы. - Эльфаба оставила в покое картину и теперь лишь мрачно косилась на рамку. Несса привлекла к себе внимание сестры, расхохотавшись. - Дорогая моя, ты и впрямь ожидаешь, что я поверю, будто тебя можно заставить что-то делать? Знаешь, сестрица, порой я удивляюсь тому, какая же ты в некоторых вещах недалёкая. Все от неё в восторге, отсюда твоё негодование. Ведь ты всегда гордилась умением не подчиняться мнению толпы. Однако же взгляни, эта девочка не оставляет равнодушным никого, и ты не стала исключением. - Я не отрицаю своей привязанности к ней, да и не вижу в этом смысла, - горячо ответила Эльфаба, - что меня расстраивает, так это моя неспособность её понять. Отчего она вдруг превратилась в это неспособное смотреть мне в глаза запуганное печальное создание. Все, кажется, убеждены, что её так подкосили смерть доктора Дилламонда и болезнь амы, но я в этом сомневаюсь. Говорю тебе, Несса, такое ощущение, что она чуть ли не винит себя во всем случившемся! Некоторое время Нессароза обдумывала услышанное. - А каково её душевное и духовное состояние? Регулярно ли она молится и посещает ли церковь? Эльфаба устало посмотрела на сестру. - Нашла, у кого спрашивать. - Думаю, в этом кроется корень всех бед. А потому, единственный способ для Глинды очистить свою душу от скверны - вверить себя в руки Безымянного Бога. Сорвать оковы вины и искать его благословенного прощения. Как она ожидает отыскать спасение в столь тяжкие времена, если подвергает сомнению собственную веру? - Как полная атеистка могу с уверенностью заявить, что справится она и без срывания всяких там оков и без вверения в руки твоего обожаемого Безымянного Бога. Несса метнула в сторону сестры гневный взгляд. - Не смей. Пусть я мирюсь со всеми твоими прегрешениями, но сейчас мы говорим о Глинде и лично я серьёзно к этому отношусь. - Можешь относиться к этому серьёзно, сколько влезет, - парировала Эльфаба, - но нынешнее состояние Глинды никак не связано с её верой, какой бы та ни была. Я довольно часто вижу её на коленях в молитве, да только безымянная божественная сущность не торопится благословить и утешить Глинду, даруя ей спокойный сон. Я знаю, что твоя вера в бога сильна, но искренне не понимаю, как суровые проповеди об адском пламени и проклятьях грешников смогут облегчить ношу Глинды. - Ну а ты, Эльфаба, сама-то, чем ей помогла? - уколола в ответ сестра, - покажи мне, чего добилась. Ты насмехаешься над моей верой, но, несмотря на всё свое всезнайство, ты ей ничем не помогла. Пожалуй, тебе стоило бы поучиться у Глинды смирению - в твоем случае не помешала бы хоть капля раскаяния. Эльфаба с силой закрыла дверцу шкафа, пытаясь не сорваться. - Мы все это уже проходили, Несса», начала она терпеливо, - у нас с тобой разные взгляды на жизнь. И если уж я действительно являюсь карой Безымянного Бога за какие-то ужасные грехи отца, как он сам любит напоминать мне время от времени, то, что толку в моем раскаянии? По мне так бесполезная трата времени. Очевидно, Эльфаба перегнула палку, потому что Несса устрашающе выдвинула нижнюю челюсть, как она обычно делала, когда была очень рассержена. - Ты надо мной издеваешься? - со злостью начала она, медленно подбирая слова, - с другой стороны, чему я удивляюсь, у тебя всегда была склонность к жестокосердию. Эльфаба вздохнула. - Несса... - Возможно, отец был прав, - продолжила Несса, склонив голову на бок и изучая сестру, - может я зря решила приехать сюда на год раньше. Меня ведь уже начали готовить для занятия поста, знаешь, отец ведь страшно расстроился из-за моего отбытия. Но нет, я-то думала, что моя обязанность быть рядом со своей сестрой. Так ошиблась ли я, Эльфаба? Сужу ли я тебя несправедливо, или ты попросту вновь разочаровала нас, ведь к этому у тебя тоже огромный талант. Ну вот. Опять началось. Неважно были ли они маленькими девочками или студентками, Несса всегда знала, что сказать, чтобы ранить Эльфабу, вонзая в сестру горькие укоры с точностью искусного хирурга. Они молча сверлили друг друга взглядами. Вот уже и забыта сестринская привязанность. Эльфабу всегда поражало, как быстро их единство сменялось одними и теми же застарелыми спорами. Эти резкие перескоки были отличительной чертой их с сестрой взаимоотношений. Несса отвернулась, предпочтя разглядывать стену. - Я устала, - отрывисто объявила она, - мне нужно отдохнуть. Вы с няней можете закончить приготовления комнаты позже, а сейчас мне бы хотелось поспать. Эльфаба замялась, не зная, можно ли покидать Нессу в таком состоянии. Она точно получит от няни нагоняй, если оставит сейчас сестру. В конце концов, Эльфаба решила, что обиженную Нессу пережить будет проще. - Я должна остаться, - тихо произнесла она. - Нет, Эльфаба. Спасибо за заботу, но мы уже достаточно натерпелись друг от друга за сегодня. Насколько мне известно, из нас двоих только ты в состоянии повернуть ручку двери. Надеюсь, мой намёк тебе ясен. Было больно, но Эльфаба ожидала чего-то подобного. Чувство разочарования растеклось между ними едкой щёлочью, страшно напоминая Эльфабе о доме. Ей не хотелось оставлять Нессу, но кажется, то был конец беседы, по крайней мере, Нессароза явно была не в настроении продолжать разговор. А потому, как прилежная сестра, Эльфаба подчинилась желанию Нессы. Она опустилась на колени у кровати, чтобы снять с сестры обувь и чулки, но та настояла, что поспит и так. Нессароза позволила Эльфабе накрыть себя одеялом, но отвернулась, лишая возможности извиниться или оскорбить напоследок. Эльфаба еще раз глубоко вздохнула и безмолвно направилась к двери. Уже когда пальцы её коснулись латунной ручки, она замерла, пытаясь заставить себя хоть что-нибудь сказать. - Мне жаль, что поездка оказалась такой ужасной, - наконец, тихо произнесла Эльфаба, - надеюсь, тебе здесь понравится. Она немного подождала, позволяя своим словам пробиться через сгустившийся воздух. Несса ничего не ответила. Эльфаба покинула комнату, убедившись, что дверь за ней защелкнулась на замок. «Неизменная переменная», устало подумала она и, кивнув себе, направилась в комнату, которую делила с Глиндой.
Когда Глинда, наконец, добралась до рынка, оказалось, что для прохладного четверга там было довольно многолюдно. Киоски и прилавки сливались в калейдоскоп ярких красок, и каждый продавец всячески пытался привлечь покупателей к лежащим в полном беспорядке товарам. Среди плетёных корзин ютились бижутерия, почтовые открытки и пузырьки с дорогими духами. Глинда рассматривала вещи без особого интереса - она пришла сюда лишь, чтобы выбраться за территорию студгородка на час или два. Сегодня утром у студенток Крейг-Холла была ежесеместровая потоковая лекция, но Глинда решила туда не идти - её трясло от одной мысли, что придётся сидеть как узнице в тесном помещении. Прогуливать занятия было не в правилах Глинды, но нормы поведения и морали давно утратили над ней свою власть. Она полагала, что её проблемы страшнее выговора от главы колледжа из-за пропуска глупой лекции. А ещё Глинда не могла больше выносить косые взгляды, с некоторых пор направленные на неё: странное поведение Глинды не укрылось от внимания окружающих. Она старалась смешаться с толпой, но вскоре поняла, что стала главной темой последних сплетен и домыслов студенток Крейг-Холла. «Ну и пусть», думала она, уже бессильная что-либо сделать. Какая теперь разница? Несколько недель назад жизнь Глинды покатилась под откос, и теперь её уже мало что волновало. Какое ей дело до досужих сплетен, если каждое утро она с трудом заставляла себя подниматься с кровати. Сморщенный как печёное яблоко, старичок-манчкин предложил ей взглянуть на коллекцию шарфов, не переставая повторять, какая она красавица и как замечательно будет смотреться на ней тот или иной шарфик. Глинда оценивающе окинула взглядом расцветки, указав, наконец, пальцем на красивый кашемировый шарф цвета бордо. «Хорошо будет смотреться на Эльфабе», подумала она и улыбнулась, мысленно представив, как будет выглядеть этот шарф на фоне необычной кожи соседки. На самом деле Глинда собиралась пригласить Эльфабу с собой на рынок, в надежде, что тут получится поговорить не таясь. Она чувствовала, что огорчает новую подругу нежеланием признаться в причинах своих страданий. Но тут крылась некая особая жестокая ирония их отношений. Чем больше Глинда восхищалась Эльфабой и ценила её, тем меньше ей хотелось посвящать подругу в тот кошмар, которым обернулась вдруг её жизнь. Эльфаба еще столького о ней не знала, и столько ещё было такого, что Глинда надеялась и дальше хранить в секрете. Она просто не могла себе позволить лишиться уважения и поддержки Эльфабы, едва их заслужив. Глинда вздохнула. Это уже не имело никакого значения. Ведь теперь вместо подруги Эльфе приходилось заботиться о своей сестре, а потому столь беспечное пренебрежение правилами даже не обсуждалось. И всё же Глинда купила шарф, зная, что Эльфи оценит подарок. - Гуляете без провожатых, мисс Глинда? - раздался вдруг у неё за спиной мужской голос, - как неприлично. Поняв кто это, Глинда едва слышно печально вздохнула и, нацепив очаровательную улыбку, повернулась лицом к Эверику. - Ах, мастер Эверик, - пропела она елейным голоском, - как же быть, вы застали меня с поличным. Он ухмыльнулся и, взяв обе её ладони в свою, поцеловал кончики пальцев, как это было принято в Гилликине. - К счастью для вас, я одобряю небольшие нарушения скучных правил. Чрезвычайно рад вас здесь видеть, мисс Глинда. Позвольте сказать, как вы сегодня прекрасны. - Если вы так настаиваете, - ответила она, стараясь оставаться очаровательной, но не очень в этом преуспевая. На сыне маркграфа были пошитые на заказ брюки и пиджак с серебряной отделкой, в которых он выглядел ещё более сногсшибательно, чем обычно. Чем вызвал в Глинде немалое раздражение. - А вас что сюда привело? - Право, всего лишь лёгкое озорство, - ответил он, пристраиваясь рядом, - Бок хотел встретиться со своими ухажёрами из Трёх Королев для обычного утреннего флирта, а я оставил их, чтобы купить сигарет. А вы тут как оказались, мисс Ардуэнна из Верхних земель? Пытаетесь избежать ядовитых тисков личной мухоловки? Тут он вынул из кармана серебряный портсигар, достал сигарету и сунул в рот, не спросив разрешения. Глинда резко остановилась и развернулась к Эверику с суровым видом. - Мисс Эльфаба провожает свою сестру Нессарозу на потоковую лекцию, - несколько надменным тоном ответила она, - и я буду вам признательна, если вы больше не станете сравнивать мою соседку с каким-то гадким ядовитым растением. Эверик приподнял брови и от души рассмеялся. Так он выглядел еще неотразимее, отчего раздражение Глинды только усилилось. - Протягивает сестре руку помощи, так сказать? - спросил он, чиркнув спичкой, - или в её случае «пару рук». Ну что ж. Приятно видеть, что вы не подчиняетесь дурацким правилам и условностям. Очень храбро с вашей стороны. Давно ли вы тут? - Давно, - ответила она многозначительным тоном, потуже стянув края шали на груди, - и как раз собиралась уходить. - Ах, прошу вас, останьтесь ненадолго, - попросил он, кладя ладонь ей на поясницу и разворачивая в другую сторону, - ну хотя бы зайдите передать привет мальчикам, не то Бок меня живьём съест. Знаете, он ведь в вас по уши влюблен. - Да неужели? - она вздохнула, - а я и не заметила. Когда Эверик осторожно подтолкнул Глинду в сторону кафе, к ней начали возвращаться манеры. - Игрушечные мальчики не интересуют? Я вас прекрасно понимаю. Порой манчкины могут быть чуточку полезны, но не более того. Знаете, Бок, ведь, парень неплохой, он только выглядит как дурачок. Глинда не смогла сдержать улыбку. Сопротивляться грубоватому шарму Эверика было почти невозможно. Глинда подозревала, что лишь по этой причине Бок с ним так дружен, и даже Эльфаба по-своему наслаждалась язвительными выпадами этого очаровательного грубияна.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
Anade | Дата: Вторник, 2013-05-14, 7:32 PM | Сообщение # 12 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Зайдя в кафе, Глинда окинула помещение осторожным взглядом. Меньше всего ей хотелось попасться кому-нибудь из знакомых в компании с молодыми людьми. Кропа и Тиббетта она обнаружила за столиком в дальнем углу зала, они над чем-то смеялись. За тем же столом, спиной к ней, погружённый в учебу сидел, скорее всего, Бок. Когда Глинда с Эвериком подошли ближе, Кроп с Тиббеттом заметили их и уже собирались сердечно поприветствовать обоих. Но Эверик жестом попросил их помолчать и опустился на колени рядом со своим соседом. - Дорогой, ты по мне соскучился? - шутливым тоном поинтересовался Эверик и положил ладонь Боку на колено, - а у меня для тебя сюрприз. Бок не отрывался от своих записей и даже не поднял голову. - Очередная колода игральных карт с пошлыми рубашками из той лавчонки для извращенцев? Я думал, мы на них уже насмотрелись, особенно на ту кривую блондинку. Эверик расплылся в улыбке, Тиббетт громко закашлялся, а Кроп едва успел прикрыть рот рукой. - Ну, с мастью ты угадал, дружище, вот только она не кривая. Мисс Глинда? - Здравствуй, Бок, - дружелюбно начала Глинда, ничуть не оскорбившись, - Кроп... Тиббетт... как здорово всех вас видеть. Кроп и Тиббетт согнулись пополам от смеха, а у Глинды возникла редкая возможность наблюдать как кожа Бока сменяет пятнадцать оттенков красного. Эверик грубо хлопнул его по плечу и заявил, что закажет всем чай. - Смотри, чтобы никто не занял моё место, а я пока познакомлюсь с новой официанткой. Горячая штучка! - Глинда... - выдавил Бок, неловко вставая со стула и беря в руки шляпу, - я не... мы не ожидали... - Присаживайтесь, мисс Глинда, - галантно предложил Тиббетт, выдвинув для неё стул, - нечасто нам случается оказаться в компании ученицы Крейг-Холла в столь раннее время дня, а потому простите Бока за его крайне неудачную ремарку. Глинда села за стол, совершенно позабыв о том, что собиралась уйти. - Мне с утра нездоровилось, и я не пошла на лекцию, - призналась она, - Эверик меня буквально зажал в угол на рынке, я не могла сбежать. - Восхитительно, - подхватил Кроп, спасая Бока от ещё одной заведомо неудачной попытки завязать беседу, - очаровательный злодей приводит к нам даму в беде. На самом деле, у нас тут тоже своего рода учёба. Если пожелаете, то присоединяйтесь к нам, правда, подходящего материала маловато. - Ну не знаю, - заметил с улыбкой Тиббетт, - если хорошенько порыться в иллюстрациях книг по плотской вере, мы наверняка что-нибудь найдём там и для мисс Глинды. Не желаете взглянуть на оттиски с принцессой Сономой и диким Быком, исполняющим роль её любовника? - Следи за языком, грубиян! - Бок, наконец, пришел в себя от унижения, - Глинда, мы в самом деле невероятно рады тебя видеть. Думаю, ты и сама поняла, что это был очень долгий полдень и, кажется, ребята уже готовы были бросить меня тут одного. Глинда заметила стопки книг и разбросанные по всему столу бумаги. - "Арджикийские принцессы и их мужья-Звери". Могу я полюбопытствовать, над чем конкретно ты трудишься? - Это, душечка, причина того, почему всё прошлое лето мы развлекались одними лишь спорами, - ответил за Бока Тиббетт, указывая на стопку книг перед собой. - Здесь все теории, предположения и невероятные домыслы, которые Эльфи заставила нас разыскивать для великого доктора Дилламонда. - Тут все догадки, которыми мы решились запятнать бумагу, - добавил Кроп, вынимая книгу из ближайшей стопки. Всевышняя Лурлина, неужели мы всё это сделали за лето. Поразительно. - Ты это называешь работой? - спросил, оскалившись Бок, и выхватил книгу у друга из рук, - то ещё словечко для описания того как порисовав похабные картинки в бумагах у нас с Эльфи, вы заваливались дрыхнуть в задней части библиотеки. - Радуйся и тому малому, - усмехнулся Тиббетт. - Ах, да, - наконец сообразила Глинда, проявив интерес к заметкам, - вы ведь все работали с Эльфабой над каким-то проектом доктора Дилламонда? - В том то и дело, что работали, - обиженно заметил Бок, - большую часть каникул мы посвятили поиску сходств между Зверями и людьми. Это - он указал на разбросанные по столу бумаги, - всё, что мы насобирали своими силами, по большей части тут одни мифологические отсылки и прочий сказочный мусор. А вот у Эльфи сохранилась действительно стоящая информация - последние мысли профессора. И теперь она отказывается от нашей помощи. Как только я не пытался её убедить, но ты же знаешь, какая она бывает упрямая. Глинда подняла пачку бумаг и стала пролистывать страницы. - Я знала, что Эльфабе нравился доктор Дилламонд, - тихо произнесла она, - что ей важна его работа. Но мы никогда об этом не говорили толком. - По правде говоря, нас и самих-то это не очень волновало, - сказал Кроп, - по крайней мере, нас с Тиббеттом. Поначалу это было просто способом убить время между всякими дурачествами. - Но когда мы стали проводить больше времени с Эльфабой, всё изменилось, - продолжил за друга Тиббетт, - это превратилось в приключение, в тайну, терпеливо ожидающую, когда мы её разгадаем. Мы с Кропом зарылись в пыльные тома, словно то были фривольные любовные романчики. Мы столько дней провели сидя в этом кафе, литрами глотая отвратный на вкус чай и споря о Лурлинизме и другой мифологической ерунде. - Хорошие были времена, - произнес Бок, устроив руку на спинке стула Глинды. - жаль, тебя не было с нами. Мы были бы рады твоей компании. Глинда просматривала содержимое пачки. Наброски и цитаты из «Озиады» и из ещё нескольких незнакомых ей источников, всё выписано мелким почерком Бока. - А почему вы вообще начали этим заниматься? Как доктору Дилламонду удалось вдохновить вас на это? - Так это не он нас вдохновил, - ответил Кроп, - а наша дражайшая мисс Эльфаба. Глинда пару раз неуверенно моргнула. - Эльфаба? Вся мужская компания дружно кивнула в ответ. Сперва Глинда решила, что они её разыгрывают, но искреннее уважение в глазах каждого убедило её в обратном. «И всё это ради Эльфабы?» - Но... почему? - вырвалось у Глинды. - Почему? Что значит «почему»? - неожиданно взвыл Кроп, - да потому что нельзя не полюбить Эльфабу и не заразиться её горячностью. - Она упряма... - Темпераментна... - Ничего не принимает на веру... - Раздражительна... - Не забудьте, как грязно она выражается, когда прилично выпьет... - И как остра на язык... - Другой такой не найти, - закончил Тиббетт, и все они снова улыбнулись, каждый по-своему. Глинда стояла как громом поражённая. Только что услышанное было для неё откровением, и она не понимала, как на это реагировать. Да, Глинда знала, что мальчики каким-то чудом сошлись с Эльфабой и проще остальных сносили её оскорбления и язвительные замечания. Но, то, что они потратили столько времени и сил, чтобы помочь ей было просто поразительно. Глинду тронуло, как тепло эта троица отзывалась об Эльфабе, к собственному удивлению она почувствовала даже нечто вроде легкой ревности. Каково это? Проводить с Эльфабой каждую неделю за работой... знать и ценить как эти мальчишки... больше, чем её собственная соседка по комнате, и это после всего того времени, что сама Глинда провела с ней. - Я и не представляла, что она для вас столько значит, - испытывая неловкость, произнесла Глинда. - Да ты что, она же настоящая революционерка, - не на шутку разошёлся Бок, - Эльфаба способна воодушевлять и вести вперёд как никто другой. Разве ты сама этого не чувствуешь, находясь рядом с ней? Как одно лишь её присутствие наполняет тебя невероятным возбуждением? В этот момент Глинду действительно чем-то наполняло, но скорее уютным теплом. - Ну, действует она довольно напористо, - нашлась она, наконец. - Напористо? Ха! - воскликнул Тиббетт, - я за всю жизнь пальцем о палец не ударил, спросите у моего папаши. А наша Эльфи умудрилась заразить меня своей дикой страстью к теориям несчастного Козла. Она меня превратила в какого-то социально-активного негодяя. Кто бы мог подумать? - Да пожелай она, весь Оз пал бы к её ногам, - произнес Бок, - я тоже уважал теории профессора, но одного моего уважения к нему не хватило бы для такой работы, и я бы столько не узнал, если бы не она. - Мы и впрямь сильно привязались к этой зеленой как тоска девчонке. Помяните мои слова, ребятки, она изменит это место, даже если сперва ей придется выжечь его дотла. Ведь наша Эльфи ко всему подходит со страстью, - подытожил Кроп. Тепло, ранее наполнявшее Глинду, превысило уровень уютного, и чтобы отвлечься от возникшего дискомфорта она спросила: - Но почему она отказалась и дальше с вами работать? Особенно теперь, когда сохранить результаты исследований профессора так важно? - Да потому что Эльфи тот ещё романтик, - пояснил Тиббетт, - ей нелегко даже представить, что нашим жизням может что-то угрожать. Теперь, когда с Козлом случилась эта трагедия, она скорее как гордая мученица будет тащить всё в одиночку, освободив себя от потенциальной вины и преследуя одной ей известные высшие цели. - Подозреваю, что в будущем она планирует привязать себя к воротам Изумрудного города, или принять за нас вражескую пулю, - добавил Бок, - что невероятно оскорбительно, если как следует об этом подумать. Мы почти взрослые люди и способны принимать решения самостоятельно. Эльфаба не имеет права делать выбор за нас. Какое-то время Глинда обдумывала услышанное. - Быть может, - начала она задумчиво, - Эльфаба прислушается ко мне? Как вы думаете, она согласится снова работать в команде, если я тоже приму в этом участие? Тут её слушателей разобрал дикий смех и Глинда не могла взять в толк, что их так рассмешило. - Милая моя Глинда, - со вздохом произнес Кроп, отсмеявшись, - если ты присоединишься к нам, она уж точно не согласится ни на какую помощь. Не совру, сказав, что эта девчонка скорее бросит Шиз, чем позволит тебе подвергнуть себя хоть малейшей опасности. Глинда нахмурилась и непонимающе посмотрела на Кропа. - Что это ещё зна... Но замолчала. Из той пачки, что она держала в руках, выпал какой-то рисунок, и плавно опустился ей на прикрытые юбкой кремового цвета колени. Теперь уже сложно было сказать, между какими страницами он лежал в бумагах у Бока. На рисунке изображалась женщина в простом платье и нелепо украшенных туфлях. Она кормила грудью какого-то несчастного зверька, напоминающего собаку, удерживая его над заполненным водой ущельем. То ли из-за старости рисунка, то ли по замыслу художника было сложно разобрать выражение её лица. Рука, что осторожно удерживала зверька, но при этом явно причиняла ему боль, показалась Глинде до ужаса знакомой. Не очень молодая, но еще не старая, не нежная, но и не грубая, женщина на картинке являлась идеальной инкарнацией того, что преследовало юную гилликинку в кошмарах. - Что это? - спросила Глинда, постепенно становясь всё бледней и бледней. - Это? - спросил Бок, искренне удивлённый реакцией, - просто старая картинка, которую я нашёл с месяц назад в библиотеке Трёх королев. Она была спрятана в каком-то древнем фолианте. Кажется, я забыл вложить её обратно. Поразительно, правда, ты одна из тех немногих, кто видел это изображение за последние несколько веков. За толстым слоем масляной краски глаз женщины почти не было видно. Глинде стало тяжело дышать. - Нет, я имею в виду, кто она? - Тут нет ясного ответа. Это может быть как одна из камбрикийских ведьм, так и сама Лурлина после грандиозной попойки, - Бок усмехнулся. - Понимаешь, в некоторых из ранних легенд рассказывается, что появление Зверей связано с потопом и Лурлиной, а в других - с камбрикийскими ведьмами. Эльфи, например, считает, что всё это лишь бабушкины сказки, и я могу её понять. «Так значит сама Камбрикия». У Глинды пробежал холодок по спине. Вырванные из мира грёз, слова женщины из её первого кошмара внезапно обрели жуткий смысл: «И только кровь остановит потоки, как прежде их останавливала лишь кровь». Глинда крепче вцепилась в картинку. - Камбрикия? - спросила она бесцветным голосом, - думаешь, это первая ведьма? Бок пожал плечами и потёр шею. - Скорее всего она, но неясно, что тут изображено: своеобразное крещение или принесение в жертву. Кто знает. Соседка Эльфабы знала. «Испугалась?» Глинда швырнула бумаги на стол. - Нет, - запнулась она, - я так не могу. - Глинда? - позвал Кроп, не понимая, что её так встревожило, - ты в порядке? Та женщина из её кошмаров или ведьма, все еще оставалась у Глинды перед глазами, прячась за маской молодости и пугающего сочетания охры и багрянца. - Нет, - голос у Глинды сорвался, - то есть да, я в порядке. - Она резко отодвинула свой стул. - Извините, джентльмены, мне надо идти. С этим Глинда поднялась на ноги и повернулась в сторону выхода, не заметив, что ее шаль осталась на спинке стула. - Глинда! - воскликнул Бок, схватив шаль и поспешив за девушкой, - постой же! - Я так не могу, - неистово прошептала она, не в силах смотреть Боку в глаза, - я не могу... больше так не могу... За что же мне всё это? Как такое вообще возможно? Глинда добралась до выхода из кафе и уже шла к двери, когда Бок её, наконец, догнал. - Глинда, - выдохнул он, схватив её за руку, пытаясь развернуть к себе лицом, - прошу, посмотри на меня! Что... - Не прикасайся ко мне! - взвизгнула она, отдёрнув руку с такой силой, что Бок пошатнулся, врезался в проходящую мимо официантку, с оглушительным грохотом поронял все, что у той было на подносе и сам рухнул на пол. Кафе заполнила пронзительная тишина. Взгляды всех посетителей устремились к Глинде. Они наблюдали за происходящим в полном недоумении. Глинда озиралась по сторонам. Ей казалось, что всё это лишь сон. В задней части кафе поднялись со стульев Кроп и Тиббетт. За соседним столом её разглядывала, раскрыв рты пожилая пара. Эверик застыл у стойки рядом с официанткой. Наконец взгляд Глинды упал на Бока. Он лежал на полу, весь в чае и битом стекле. Бок смотрел на неё с ужасом. Случившееся его так шокировало, что он не мог ни пошевелиться, ни заговорить. - Бок, - проскулила Глинда, неохотно делая шаг к нему, - Бок, я... Он инстинктивно отполз от неё. По левой руке у него стекала кровь, на щеке блестел небольшой порез. Глинда сдержала всхлип. У неё больше не осталось сил. Её попросту разрывало на части. Она толкнула дверь и выбежала наружу, надеясь убежать как можно дальше от этого места. Холодный северный ветер дул всё сильнее, развевая юбки и обжигая кожу, сурово и как будто напутственно. Глядя на то, как над головой у неё собирались грозовые тучи, Глинда вдруг осознала, что Крейг-Холл перестал быть тем адом, каким она его представляла. Весь мир внезапно оказался для неё настоящей тюрьмой.
Кем была Глинда Ардуэнская из Верхних земель и как она оказалась в столь плачевном положении? Была ли она лишь несчастной жертвой череды трагических случайностей, или, пусть и необычной, но всё же злодейкой в этой жуткой сказке? Сложно сказать. Да и сама Глинда уже не могла понять своей истинной природы. С недавних пор ей стало знакомо лишь чувство страха, а логичные мысли сменились неуверенностью. Смерть поджидала Глинду за каждым углом, принимая обличье то Козлов, то дорогих ей людей, то ведьм. Каждая её ночь была заполнена ужасом, а каждый день становился напоминанием о том, что за грехи страдания её не прекратятся и с восходом солнца. Глинда не знала, как она добралась в тот день до Крейг-Холла, поднялась по лестнице и дошла до своей комнаты. Помнила она, лишь как громко захлопнулась за ней входная дверь, и с какой силой сама Глинда вжалась в неё спиной. Благословение Лурлине, наконец, она осталась совершенно одна. Теперь уже никому не оказалось бы под силу её спасти, даже Эльфабе. Глинда медленно сползла на пол. На глазах выступили незваные слёзы, хоть она и не знала от чего. Стало ли тому причиной выражение лица, что возникло у Бока, когда она обернулась к нему, или взгляды друзей, когда выбегала на улицу? А может, все дело в том, что внутри неё действительно скрывалась тьма? Глинда с силой прижала ладони ко лбу и позволила рыданиям одержать над ней верх. Во что же превратилась её жизнь. Словно в расплату за неизвестные ей прегрешения, её преследовали воистину жуткие вещи. А может всё это лишь совпадение? Та нелепая карикатура на женщину, чем-то слабо напомнившая Глинде о мёртвом создании из её снов. Почему она вообще должна иметь какое-то значение. Мир был соткан из подобных жестоких и несправедливых изъянов. Глинда отлично об этом знала. Возможно, ама Клатч скоро выздоровеет, доктор Дилламонд стал жертвой собственной грубой халатности, а рисунки были простыми картинками. Ничто из этого не оставляло на её коже синяков и не пугало посреди ночи до полусмерти. А Тимен... Дорогой, милый Тимен... Глинда бессильно уронила руки. Нет, это не поможет. Она больше не могла притворяться, будто верит, что всё это лишь случайности. Зло отыскало её и невесть как обратилось ею, не спросив на то согласия. Глинда вытерла слёзы, сейчас она слишком сильно ненавидела себя, чтобы грустить. Взгляд её нечаянно остановился на книжной полке Эльфабы. Один за другим она разглядывала разноцветные корешки томов - то были единственные яркие цвета, которые Эльфаба позволяла себе. От слёз все было расплывчато, но среди названий Глинда смогла разглядеть заинтриговавшее её сочетание слов. Она поднялась с пола и неохотно ступила на ту часть комнаты, что занимала Эльфаба. На полке стояло несколько мелких безделушек, да какие-то пузырьки - свидетельство строгой самодисциплины соседки. Книги были единственным послаблением, которое Эльфаба позволяла себе. И коллекция её впечатляла. Там были и научные труды и множество книг о Зверях, отдельной стопкой лежали популярные художественные произведения, хватало и книг по озианской мифологии. Перед глазами Глинды вновь возникла привлекшая её внимание потрёпанная книга в красной обложке и название, выписанное на корешке золотом: «Камбрикийские стихи». Глинда заметила, что корешок почти оторван и осторожно потянула книгу с полки. То был довольно старый том, написанный не менее века назад, в твёрдом и тяжёлом переплете, с хрусткими пожелтевшими страницами. На книге не было библиотечных меток, наверное, Эльфаба купила её сама в одной из тесных букинистических лавчонок на Железнодорожной площади. Глинда провела рукой по обложке и повернулась к кровати соседки. Серые одеяла там оказались сбиты в ком - кровать осталась не заправленной с утра - либо Эльфаба слишком спешила, либо её что-то отвлекло. Отодвинув одеяла в сторону, Глинда устроилась по соседству с подушкой Эльфабы, и аромат хозяйки мгновенно успокоил её нервы. Положив книгу на колени, она начала осторожно перелистывать страницу за страницей. В книге оказалось что-то вроде стихов, в которых описывались легенды и мифы о камбрикийских ведьмах. Глинда предположила, что Эльфи использовала этот том летом, когда вместе с остальными изучала взаимосвязь между разными версиями фольклора. На одной из страниц Глинда увидела пометки в тексте и записи на полях. «Упоминание возникновения Зверей до потопа» в одном месте, «Отсылка к плотской вере?» в другом. Глинда проследила пальцем вдавленные пером с чернилами узоры на пергаментной бумаге, очарованная тем, что мысли соседки лежали у неё перед глазами. Было в этом что-то слишком личное, даже несколько интимное, словно она читала личный дневник Эльфабы, или видела её голой. От последней мысли Глинда почему-то зарделась и поспешно перевернула страницу. Там оказалось еще больше пометок и записей. Порой рядом со стихами были иллюстрации, изображающие описываемые ситуации и героев, включая саму Камбрикию. Но ничто из этих картинок не напоминало Глинде рисунок, показанный Боком, и ни одно изображение не было похоже на другое. Но, несмотря на все отличия на каждом из них лежала некая печать узнавания, словно все это было знакомо Глинде. Внезапно до неё донеслись приглушенные голоса из коридора. Словно очнувшись от заклинания, Глинда подняла глаза на часы и увидела, что уже четверть шестого. Эльфаба, няня и Нессароза наверняка отправились на ужин, а она обещала Эльфи, что встретится с ней в столовой. В последний раз вытерев от слез лицо, Глинда уже собиралась закрыть книгу, когда как следует разглядела то, что было нарисовано на последней странице, докуда она долистала. На картинке была красивая девушка в профиль, хотя лицо было изображено очень схематично. Напротив неё, извиваясь кольцами, располагался змееподобный дракон. Тело его, словно в зеркале, повторяло бесстрастную позу девушки. Они выглядели так, словно хотели поцеловаться, или просто внимательно изучали друг друга. Вместе они образовывали единый лик, а ниже пояса девушки их тела сливались в одно. Изображение показалось Глинде чересчур нереальным и гротескным даже для такой книги. Название стихотворения ещё больше сбило её с толку.
Дочь Камбрикийская
В сочельник самый, средь зимней дрёмы Красавица лежит, укрытая огнем. Так спит она здесь беспробудным вечным сном.
Сердцу её в груди не тревожно, Хоть юную плоть терзает дракон. К стыду самой Лурлины пирует девой он.
Преследуют ли Дочь Камбрикийскую Видения о том, как гибнет род людской, Сгорело в огне сердце, обожжено ль водой.
Подвластно всё его безмолвной воле Внутри драконьих вечных снов: И плоть её уж сожжена, и слышен чей-то зов.
Начертанное небом нельзя переписать, Тоска по преданной любви убьёт, Того не избежать.
Глинда сидела, не шевелясь, представляя собой идеальную картину неподвижности. Она затаила дыхание и вряд ли даже кровь её пульсировала в те мгновения под бледной кожей. Она всё перечитывала слова стихотворения, до тех пор, пока строчки не поплыли перед глазами. Откуда-то из глубин сознания всплыл неприятный голос, желая напомнить ей слова, что были единожды сказаны в одном более мрачном и далёком месте: «Ищешь ли ты что-то Знакомое, или Неизвестное?» Она медленно закрыла книгу. В грубых трещинах и царапинах на обложке Глинде привиделся некий странный узор. Чуть позже в тот день она разглядела другой - гораздо более пугающий узор, в который, наконец, сошлись все те разрывы и изломы, что пересекали её собственную жизнь. Глинда крайне редко обращалась к подобному самоанализу, но в тот момент мысль о том как её судьба была похожа на потрепанную книжную обложку поглотила Глинду без остатка. До самого захода солнца она просидела на подоконнике, укутавшись в простое серое одеяло. Глинда сидела, прислонившись головой к оконному переплету и глядела в абсолютную пустоту, в которую вдруг обратилось её будущее. Глинда дала себе слово больше не спать, когда высохла её последняя слеза.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
Anade | Дата: Пятница, 2013-06-28, 8:05 AM | Сообщение # 13 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Глава 5. Неизвестное
Взгляд её ненароком упал на старое помутневшее зеркало, и она подумала:
«Ведьма и её волшебное зеркало. Кого, как не себя мы видим в отражении. И в том наше главное проклятье»
- Прошу, присаживайтесь, мисс Эльфаба. Стараясь скрыть свое смущение под подозрительно заботливым взглядом главы колледжа, зеленокожая студентка неловко опустилась на стул перед столом Моррибл. Эльфабе было неважно стоять или сидеть - в присутствии Моррибл она всегда чувствовала себя неуютно. По левую руку от неё, пощелкивая и жужжа, стоял Громметик. Он с нетерпением ждал очередного приказания хозяйки. Даже не зная, зачем её вызвали, Эльфаба понимала, что разговор будет не из приятных. Словно ощутив её настрой, Моррибл одарила Эльфабу весьма неубедительной улыбкой и приказала Громметику: - Эй, штуковина, подай-ка нам чая, да смотри, ничего в этот раз не пролей. Пожужжав шестеренками, часовичок, с несвойственной для механизмов гордостью, отправился выполнять полученное задание. - Печенья нет? Какая досада. Ну да ничего не поделаешь. Вы какой чай пьете, мисс Эльфаба? С сахаром? - С лимоном, если можно, - вежливо попросила Эльфаба, - спасибо. Моррибл подала ей чашку, затем налила себе. - Что ж, - начала она, - сейчас мы с вами устроимся поудобнее и я расскажу, зачем позвала вас. Полагаю, вы не на шутку взволнованы этим внезапным приглашением. Но лично вам беспокоиться не стоит, у вас-то проблем нет... насколько мне известно. Как сопровождающее лицо ваша няня проявила себя наилучшим образом. Да, кстати, вас сейчас всё устраивает? - Да, мадам, - ответила Эльфаба. - А сестра ваша, Нессароза, она рада, что приехала в Шиз? - Полагаю да, мадам. Хотя вам лучше об этом спросить ее саму. Моррибл пригубила из чашки. - Ваша сестра явно унаследовала столь же острый ум, что и вы, мисс Эльфаба. Должна признать, насчет неё у нас имелись некоторые опасения, но она доказала, что тревоги были напрасны. Очень способная девочка. Жаль, что судьба оказалась к ней столь жестока. - Нессароза быстро всему учится, - сказала Эльфаба, - любовь к знаниям осталась одной из немногих форм её независимости. - Действительно, - пространно согласилась Моррибл, - а имеются ли у Нессарозы планы на будущее? - Затрудняюсь ответить, мадам. Полагаю, отец ждет её возвращения в Кольвенские угодья, когда титул перейдет к следующему в роду. - То есть к вам, - уточнила директриса. Эльфаба промолчала. Моррибл лишь кивнула, явно довольная тем, что верно понимала ситуацию. - От бесед о политике у меня всегда начинает болеть голова, у вас, я так понимаю, тоже, - Моррибл улыбнулась и поставила чашку на стол. - А внутрисемейная политика и подавно - тот ещё источник бесконечной мигрени. Как часто родные обременяют нас ответственностью и никому ненужными обязательствами. Лично я считаю, что не стоит списывать со счетов заложенный в вас с сестрой потенциал ради чьих-то прихотей. Здесь, в Шизском университете мы пытаемся дать вам всё необходимое для достижения успеха во взрослой жизни. - Вы к нам так добры, - заметила Эльфаба, не желая раскрывать, что она на самом деле думает об истинных мотивах директрисы. - Ну что вы. Однако, в сторону эти любезности. Для того, чтобы позвать вас сюда у меня имелись причины гораздо более личного плана. Эльфаба тут же напряглась. Моррибл наклонилась в кресле и, опершись локтями на столешницу, сцепила под подбородком крючковатые пальцы. - Всё дело в вашей соседке. Эльфаба недоумённо моргнула. - Вы имеете в виду Глинду? - Глинду... Галинду, или как там она себя называет, ну да неважно. Да, я хочу поговорить с вами о ней. Не знаю, обратили ли вы внимание, но недавние перемены в её поведении стали вызывать у нас сильное беспокойство. - Я не совсем понимаю, - ответила Эльфаба, стараясь скрыть собственную тревогу за подругу. Толстые губы Моррибл изогнулись в плотоядную ухмылку. - Так ли это, мисс Эльфаба, или вы что-то недоговариваете? Все её преподаватели жалуются на то, что оценки Глинды резко ухудшились, и она всё сильнее отдаляется от подруг. Из того, что я видела, когда Глинда появлялась на моих лекциях по магическому искусству, можно было сделать вывод, что девочка нездорова. И я искренне надеялась, что вы, будучи её соседкой, сможете более подробно описать симптомы её болезни, чтобы мы поняли, что дальше делать с Глиндой. У Эльфабы похолодело в груди. - В каком смысле, что с ней делать? - Полно вам, - фыркнула Моррибл, - вы таким тоном спросили, будто я злодейка какая. А ведь я, мисс Эльфаба, всего-навсего беспокоюсь о её здоровье и дальнейшем благополучии. Просто признайте, что в последнее время ей стало гораздо хуже. - Можно и так сказать, - осторожно подбирая слова, ответила Эльфаба, - я совсем не разбираюсь в чужих эмоциях, но даже я заметила, что странная болезнь амы стала для Глинды тяжёлым ударом. - Ну конечно, бедная ама Клатч... - Моррибл поднялась из-за стола и, подойдя к окну, сцепила руки за спиной в замок. - Этот год для всех нас выдался очень непростым. Столько перемен... и так много недосказанности... Долгих несколько секунд Моррибл что-то внимательно изучала за окном, словно позабыв о присутствии Эльфабы. Отчего той стало не по себе. Наконец, обернувшись, директриса пронзила девушку расчётливым и недоброжелательным, если не откровенно злобным взглядом. - Я не стану притворяться, будто понимаю глупости, свойственные молодёжи, мисс Эльфаба, но поверьте, я не настолько стара, чтобы не понять, что проблемы мисс Глинды куда более личного, если не сказать, интимного характера. Ама, быть может, и была ей дорога, но я не вполне уверена, что именно это послужило причиной столь неподобающего поведения. Куда более вероятно, что Глинда, либо рассорилась с одним из своих воздыхателей, либо не поделила что-то с подругами. Мисс Грейлинг сообщила мне, что мисс Глинда решила бросить обучение магии, а ведь у девочки большой талант. Можете представить себе моё изумление, когда я об этом услышала. - Признаться, я и не думала, что внимание руководства обращено лишь на отдельных студентов, - осторожно заметила Эльфаба, не утверждая напрямую, но и не сомневаясь в собственных словах. Судя по непроизвольно дёрнувшемуся уголку губ директрисы, фраза попала в цель. - Всем прекрасно известно, что преподаватели всегда отдают предпочтение отдельным студентам, - с недоброй улыбкой пояснила Моррибл. - Нет, мы, конечно, стараемся поощрять каждого, но основные силы профессора концентрируют на студентах, с заведомо большим потенциалом. И я абсолютно уверена, что именно поэтому достопочтенный покойный доктор Дилламонд проявлял к вам и вашей жажде знаний столь горячий интерес. Эльфабу передёрнуло от мерзкого ощущения, что фраза Моррибл являлась скрытой инсинуацией. Ногти с силой вонзились в кожу ладоней, но она сдержалась и промолчала. - Мисс Эльфаба, уверяю, все ваши подозрения на мой счёт совершенно беспочвенны, - тем временем продолжала Моррибл, - просто так уж вышло, что мисс Глинда - моя любимая студентка, и я хочу убедиться, что с ней всё будет в порядке. - В таком случае, мадам, я бы посоветовала вам поговорить с самой Глиндой. Боюсь, что ничего нового я не скажу. Она стала более отстранённой и замкнутой, вот, пожалуй, и всё. Даже если Глинда с кем-то недавно и ссорилась, мне она об этом не рассказывала. С минуту Моррибл буравила Эльфабу тяжелым взглядом, а потом сочувственно и как-то жалостливо улыбнулась. - Действительно, с чего бы ей с вами откровенничать. Ну что ж, мисс Эльфаба, спасибо вам, можете быть свободны.
Эльфаба покинула кабинет Моррибл мрачнее тучи. Она всё утро гадала, для чего могла понадобиться хозяйке Крейг-холла, но чтобы такое... Глинда. Вечно всё дело в ней. Словно мало было того, что из-за странного поведения соседки, Эльфаба с трудом могла сосредоточиться хоть на чем-то кроме неё. И как понимать сказанное Моррибл? Эльфабе не было известно ни о том, что Глинда отставала по учёбе, ни о том, что она собиралась бросать занятия магией. Пусть большинство дисциплин и вгоняло Глинду в тоску, но слабой студенткой назвать её было нельзя. Так в чём причина всех тревожных перемен и почему это стало происходить именно сейчас? Ерунда какая-то. Может, Моррибл что и заподозрила, но она явно пока не разглядела реальных масштабов проблемы. Слишком глубоко пряталась настоящая разбитая Глинда под маской ангельской внешности и искусно наложенного макияжа. Начать хотя бы с того, что Глинда практически ничего не ела. Всякий раз как они сидели в столовой, Эльфаба мрачно наблюдала за тем, как почти всё, что было у Глинды на подносе, возвращалось на кухню нетронутым. Эльфабе оставалось гадать, не могла её соседка есть или просто не хотела. Сон Глинды, если ей удавалось уснуть, был всегда недолгим и явно наполнен кошмарами. Просыпаясь, Эльфаба всегда обнаруживала Глинду сидящей на кровати и с отстранённым взглядом наблюдающей за восходом солнца. Кожа её была до того бледной, что едва не сливалась с белой простынёй. В эти мгновения Глинда была дальше всего от Эльфабы, если иметь в виду не физическое расстояние. Что бы там ни видела по ночам соседка, чем бы она ни страдала, с Эльфабой об этом Глинда ни разу не заговаривала. И в лазарет к аме Клатч она больше не заходила. Большинство людей стали её сторониться: если раньше студентки Крейг-холла ловили каждое слово Глинды, теперь она стала главной темой университетских сплетен. Эльфаба слышала об инциденте в кафе, произошедшем несколько недель назад. Правда, вразумительного ответа о том, что конкретно там случилось, от друзей она так и не получила. О многом Эльфаба знала лишь по слухам, быстро заполнившим коридоры Шиза. И каждая новая версия событий всё меньше напоминала правду. Эльфаба даже подумывала о том, чтобы обсудить всё с самой Глиндой, но потом отказалась от этой идеи. Гораздо проще было обмениваться ничего не значащими фразами, пока они, взявшись за руки, шли на занятия. На самом деле, кроме обеих сестер Тропп, с Глиндой вообще уже никто не разговаривал. И то, в случае с Нессарозой главную роль играло скорее желание Нессы поддерживать дружеские отношения со всеми, чем попытки Глинды сблизиться с ней. Так выглядела самая странная дружба из всех, что довелось иметь Эльфабе за её недолгую жизнь. Как ни смотри, невозможно было понять, что она собой представляла. Поднимаясь по лестнице в столовую, Эльфаба встретила выходящими из дверей Нессу и няню. - Вот ты где! - воскликнула Несса, - а мы тебя уже больше часа ищем. Куда пропала? - Вы уж меня извините, - Эльфабе не хотелось вдаваться в подробности, но она не сдержалась, - но меня вызвала наша обожаемая мадам Моррибл и учинила настоящий допрос. Знай я о её планах, предупредила бы вас заранее, чтоб бутерброды ели без меня. - Ещё только час дня, а она уже колючая как ёж, - Несса вздохнула. - Няня, дай ей яблоко, пока она нас не погрызла. Насколько я понимаю, ленч ты тоже пропустила? - Не надо, - Эльфаба жестом остановила няню, - спасибо за заботу, но я пока не голодна. - Можно подумать, ты когда-нибудь бываешь голодна, - парировала Несса, оглядывая костлявую фигуру сестры. - Нашла чем удивить. А что Моррибл от тебя хотела? Я так понимаю, дело было не из приятных? - Ты даже не представляешь, насколько. А Глинду вы не видели? - Мы с ней как раз собирались встретиться у фонтана, - ответила няня, - она сказала, что после учёбы пойдёт заниматься в библиотеку. Славная девочка, эта Глинда. У Эльфабы даже рот открылся от изумления. - Как, она опять в библиотеке?! Несса смерила сестру недоумённым взглядом. - В университет для того вроде и ходят, чтобы получать знания и набираться мудрости. Как-никак, люди сюда учиться поступают, или у тебя совсем из головы вылетело? Но Эльфаба уже направилась в сторону библиотеки, предпочтя пропустить мимо ушей замечание сестры. - Моррибл выспрашивала у меня о Глинде... такое, о чем я либо не имела ни малейшего понятия, либо мало что знала. И теперь мне крайне любопытно, чем конкретно занималась всё это время Глинда в библиотеке, если оценки у неё сейчас хуже некуда. - Дорогая, тебе пора обратить внимание на то, что она читает, - важным тоном заметила няня, - кто знает, может она там втихомолку любовные романчики почитывает. - Няня, нет здесь никаких любовных романчиков, - принялась разубеждать её Несса, - уж точно не таких, которые могли бы заинтересовать Глинду, по крайней мере, не думаю, что те книги, которые попадались мне, её бы заинтересовали, хотя... - Глинда! - выкрикнула Эльфаба, заметив, как та выходила из дверей библиотеки. Глинда с потерянным видом застыла на месте, но лицо её просветлело, едва она увидела, кто её позвал. - Всем привет, - торопливо поприветствовала она разом всех, крепко прижимая к груди сумку с книгами. - Простите, кажется, я совсем потеряла счет времени. Давно ждёте? - Вовсе нет, - уверила её Несса. - Мы тут как раз обсуждали твою недавно проснувшуюся любовь к библиотеке. - Дорогая, ты ведь держишься подальше от взрослой литературы? - не вытерпела няня. - Эльфи крайне обеспокоена тем, что ты заняла её территорию, - продолжила Несса, - ты ведь умудрилась просочиться в угодья моей угрюмой сестрицы. - Разве? - Глинда как-то натянуто и нервно рассмеялась, - да, наверное, так и есть. Ну, я... немного отстала по некоторым предметам... - Рада знать, что я не одна такая. - Несса вздохнула, - некоторые из профессоров слишком уж требовательны. Чудо, что мы хоть что-то успеваем. И не ищи участия у Эльфабы. Она-то считает, что твоя жажда знаний имеет мрачную и чуть ли не греховную основу. Резко, словно получив пощёчину, Глинда обернулась к Эльфабе. - С чего ты это взяла? Эльфаба нахмурилась. - Я не говорила ничего подобного. - Нессароза! Эльфаба! - раздался позади них чей-то голос. Все обернулись и увидели, что к ним шла Милла, чуть ли не силком таща за собой какую-то смущённую первокурсницу, которая явно была в ужасе от обеих сестёр Тропп. - Хорошо, что я вас тут нашла! Не знаю, слышали ли вы, но мальчики отправили нас пригласить вас сегодня на вечер чтений в Филлиан-холле. Вечер обещает быть невероятно интересным! Леди Тэльмейдж любезно согласилась прочитать избранное из своих сонетов. Представляете, как рады Тиббетт и Кроп? Ну так что, вы пойдёте? - Спасибо, - ответила Несса, - мы с радостью придём. - Ой... привет, Глинда, - Милла явно смутилась, только теперь заметив миниатюрную фигурку, скрытую до поры спиной Эльфабы. - А ты не... ты бы не хотела пойти с нами? Глинда не могла заставить себя взглянуть Милле в глаза. - Спасибо Милла, но боюсь, сегодня у меня не получится. Эльфаба была в шоке. Милла отыскала их с Нессой, чтобы сообщить о вечере, оскорбив при этом Глинду приглашением, которое явно не планировала. Похоже, что мир стал сходить с ума. - Да ладно тебе, Глинда, может, передумаешь? - Несса явно не замечала возникшего напряжения. - Слишком много учиться тоже вредно, нам всем надо время от времени делать перерыв. Пойдём с нами! Я даже прослежу, чтобы Эльфи весь вечер хорошо себя вела. Голос у Глинды дрогнул. - Я... - Милла! - раздалось издалека. Шеньшень стояла ещё дальше, чем её подруга. - Хватит чесать языком, тащи их сюда. Мальчики уже ждут нас на берегу! - Надеюсь, сегодня нас ждут вино и винк, - по секрету сообщила Эльфабе Милла. Она схватила её за руку и даже решилась обнять второй рукой Нессарозу за талию. - Ну, вперёд, леди. Нельзя заставлять джентльменов ждать! Они отправились в сторону внешних ворот. Няня старалась от них не отставать, поминутно жалуясь на внезапную спешку. Немного пройдя вперёд, Эльфаба обернулась к Глинде, в надежде, что та присоединится к остальным. Глинда не сдвинулась с места; она всё так же тепло улыбалась, но в глазах поселилась грусть. - Ты иди, Эльфи, - сказала Глинда, отступая на несколько шагов назад. - Если хочешь, мы с тобой потом поговорим. Мне и правда надо... - Глинда оступилась на крутом спуске и едва не упала, но Эльфаба вовремя ухватила её за руку и резко подтянула к себе. При этом она успела заметить исчезающие под тканью рукава следы от синяков. Ни секунды не раздумывая, Эльфаба задрала рукав платья ещё выше. Перед её глазами предстала неровная цепочка из фиолетовых и жёлтых пятен, напоминающих отпечатки пальцев. Под суровым взглядом Глинда вся сжалась, но руку не отдёрнула. Эльфабу же, когда она встретилась глазами с Глиндой, накрыло каким-то сильным безымянным чувством. - Эльфи... - прошептала Глинда, крепко сжимая свою ладонь в ладонях Эльфабы. - Эльфаба... Мы тебя ждем! - раздался крик ушедшей далеко вперёд Нессы. Момент был испорчен. Глинда выдернула руку из ладоней подруги, нервным жестом убрала белокурый локон за ухо и пробормотала тихое извинение. Не дожидаясь расспросов, она быстро удалилась. Хотя сама Эльфаба терялась в догадках о том, с чего здесь можно было начать. Из всех малоприятных открытий о Глинде, которые она сделала сегодня, это оказалось самым шокирующим.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
Сообщение отредактировал Anade - Пятница, 2013-06-28, 8:06 AM |
|
| |
Anade | Дата: Пятница, 2013-06-28, 10:08 AM | Сообщение # 14 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| Добравшись до концертного зала, Эльфаба уже успела себя, как следует, накрутить. Ещё в коридоре жилого корпуса она, встретив няню и Нессу испепеляющим взглядом, не удосужилась порадовать сестру ни единой богохульной ремаркой, когда та в очередной раз начала просветительную беседу во славу Безымянного бога. Что не на шутку разозлило Нессу, которая не привыкла, чтобы сестра её игнорировала. Эльфабе же было всё равно, чего она совершенно не скрывала. А потому шли они к залу в гробовой тишине, если не считать редких высказываний няни. Меньше всего на свете Эльфабе хотелось быть в этот вечер здесь, но оставались вопросы, требующие ответов. И получить их она могла только от одного безнадежно влюбленного манчкина. Эльфаба была в бешенстве. Весь вечер ей не удавалось выбросить из головы, с каким отчаянием посмотрела на неё Глинда, когда она заметила следы насилия. Живот сводило от мыслей о том, где и как это могло произойти, не говоря уже о самом важном вопросе - кто был во всём повинен? Она ведь уже замечала синяки, почему сразу не спросила? Если это продолжалось уже давно, можно было понять подавленное состояние подруги. Неужели кто-то оказался с ней настолько груб? Обманутый воздыхатель, на которого намекала Моррибл? От этой мысли Эльфаба закипела. Ещё могло выясниться, что Глинда сама наставила себе синяков, может у неё и впрямь что-то не так с головой, но от этой мысли легче Эльфабе не было. В одном она была уверена: Боку придётся ответить на уйму вопросов. Едва они зашли в вестибюль, заполненный студентами из Колледжа трех королев, Эльфаба тут же нарычала на врезавшегося в неё гликканца. Заметив, с каким страхом он шарахнулся в сторону, Эльфаба даже усмехнулась, но тут же забыла об этом, заметив стоящих в центре комнаты друзей. - Хвала Безымянному богу и всем его творениям за то, что к нам прибыли сёстры Тропп. - произнёс Эверик, отсалютовав новоприбывшим. - Добрый вечер, мастер Эверик, - поприветствовала его Несса, - вы сегодня выглядите грешнее обычного. Эверик искренне рассмеялся столь лестной оценке и продолжил, едва не флиртуя с ней. - Ах, мисс Нессароза, но куда бы делись вы, святые без нас, грешников. - Справедливое замечание, - ровным голосом ответила Нессароза. - С вашего позволения, я ненадолго отлучусь. Нужно освежиться с дороги. - Конечно-конечно, - ответил Эверик с поклоном, и няня повела Нессу к столу с напитками. - Эльфи, дорогая, как я рад тебя видеть. Сегодня ты выглядишь прямо-таки ошеломительно... зелёной, - Эверик повернулся к своему компаньону и подтолкнул его вперёд. - Ты ведь ещё не забыла мастера Фиеро? Ходячий магнит для оленьих рогов из Винкуса и очередную большую любовь Кропа? Уверен, Фиеро, что и ты не забыл нашу всеми любимую мисс Эльфабу. Для этого надо быть мало того, что слепым, так ещё и глухим в придачу, и даже тогда... - Здравствуйте, мисс Эльфаба, - тепло поприветствовал её Фиеро, мгновенно отодвигаясь от Эверика. - Счастлив вас видеть, как... - Рада знакомству, - не слишком церемонясь ответила Эльфаба и тут же протиснулась между изумлёнными молодыми людьми. За спиной у винка она приметила Бока, тот был погружён в беседу с остальными друзьями и явно её не замечал. Эльфаба ухватила его за рукав и с такой силой развернула лицом к себе, что он пролил содержимое бокала. - Эй! - возмутился Бок, когда ботинки залило вином, - Ты что... - Поговорить надо, - резким тоном произнесла Эльфаба, - прямо сейчас. Она потащила его за собой, не обращая внимания на протесты. Кроп и Тиббетт тут же постарались донести до остальных, что у Бока неприятности. Девочки и их амы оказались настолько поражены увиденным, что не произнесли ни слова. - Может уже успокоишься? - вспыхнул Бок, вырвавшись из железной хватки, - незачем мне руку отрывать! И костюм не растяни! - Не подавай мне всяких идей, - прошипела Эльфаба, развернувшись к нему со взглядом, способным растопить лёд, - радуйся, что я тебе не только руку не оторвала. Продолжая стоять на своём месте, позади них смущённо кашлянул Фиеро. Эверик, присвистнув, взял под локоть ошеломлённого товарища и отвёл в сторону, от греха подальше. - Нам сюда, дружище, - кивнув, произнес Эверик. - Оставим этих голубков, пусть повыщипывают себе пёрышки, а мы выпьем. Согласись, что та рыженькая в углу выглядит особенно аппетитно. Какое-то время Эльфаба продолжала презрительно смотреть на Бока, он же явно с трудом верил в происходящее. Наконец, она развернулась и направилась к выходу из зала, не оборачиваясь и явно ожидая, что он пойдет за ней. Впереди была пустая гардеробная, и Эльфаба не собиралась разбираться с Боком, имея столько свидетелей. Они свернули за угол, и зашли в пустое помещение. Едва Бок прошел за Эльфабой внутрь, она с силой захлопнула за ним дверь. Он собирался выразиться насчет того, как неприлично выглядела подобная встреча, но понял, что Эльфаба не в настроении спорить о приличиях. - Ну и? Не потрудишься пояснить, к чему была вся эта сцена? - Нет, пока не расскажешь, что за ерунда творится между тобой и моей соседкой, - гневно ответила Эльфаба, - и будь так добр, не пытайся делать из меня идиотку, притворяясь, что понятия не имеешь о чём я. У Бока вырвался горький смешок. - А, так вот почему ты меня сюда затащила? Ну хорошо, позволь тебя просветить. Между мной и Глиндой абсолютно ничего нет. Ни слова, ни улыбки. Ни доброго взгляда. Прошло несколько недель с тех пор как мы разговаривали в последний раз, и закончилась наша беседа тем, что мне пришлось наложить на руку и ладонь четырнадцать швов. Это всё или желаешь обсудить ещё что-нибудь? - Она явно ранила твоё самолюбие сильнее, чем руку, - прошипела Эльфаба, - и спасибо, я уже наслышана об этой истории. От всей души поздравляю с удачной литературной переработкой, так что удалось выставить Глинду настоящим посмешищем. Может бросишь аграрное дело и подашься в писатели? - Я никому и словом не обмолвился об этом случае, - обиженно ответил Бок, - да этого и не требовалось. Свидетелей там хватало, а сам я не в силах остановить чужие сплетни. Между прочим, моя репутация, как джентльмена, тоже пострадала. Неужели ты решила, что я могу оговорить беззащитную девушку? Просто уму непостижимо. - Меня не волнуют скандалы и нелепые слухи, - перебила Эльфаба, - я говорю о реальном вреде. - О каком таком вреде? - не понял Бок, - о чем ты вообще? - У неё на руке тёмные синяки, Бок. Свежие синяки. Я их собственными глазами сегодня днём видела. Бок ужаснулся её словам. - Что? - Синяки в форме отпечатков пальцев, - продолжила Эльфаба, - так понятнее или думаешь, что она их себе наколдовала? Бок запустил пальцы в волосы; слова Эльфабы заметно выбили его из колеи. - Оз... ты знаешь, как это произошло? - Не имею ни малейшего понятия. Но, учитывая вашу последнюю встречу в кафе, я решила, что у тебя есть чем со мной поделиться на сей счет. - Так, погоди. - Сказал Бок, делая шаг назад, - ты же не думаешь, что я к этому причастен, Эльфаба? - А что я знаю, Бок? - спросила она, сложив руки на груди, - насколько мне известно, ты - единственный, кому было позволено находиться рядом с ней, и подходящих моментов хватало. - Эльфаба, - твёрдым голосом заявил Бок, - клянусь всем святым и грешным, что я и пальцем её не тронул. И раз ты можешь обвинять меня в подобном, мне остается лишь гадать какого ты обо мне мнения. - Я тебя ни в чем не обвиняю. Просто констатирую факты. Ты - её главный обожатель, некоторые могли бы решить, что ты знаешь, кто всему виной, учитывая, что Бриско-холл кишит всякими мерзкими типами. - Замолчи, - произнес Бок с отвращением, - мне не нравится, на что ты намекаешь. Если у Глинды и был кто-то ещё, мне об этом ничего неизвестно. Да и откуда бы? Она мне таких тайн не поверяет. Мы с ней не встречаемся. Если она и виделась с каким-нибудь грубияном, меня это не касалось. - Да неужели, - съязвила Эльфаба, - а мне казалось, доверяла она тебе достаточно, после того, что было между вами на том проклятом озере. - Всевышняя Лурлина, ну какого дьявола ты от меня хочешь? - со злостью воскликнул Бок, - мне бы она не сказала, можешь ты это понять? Ни мне и вообще никому! Я изо всех сил пытался её повидать, несмотря на то, что пострадал. Всё, чего я хотел - это помочь ей, Эльфаба, да только она не хочет, чтобы я ей помогал и меня она тоже не хочет. Что бы она там ко мне ни чувствовала летом, если что тогда и было, от этого не осталось и следа. Так скажи, дорогая Эльфи, чего ты от меня хочешь? Чтобы я сводил её с ума своей опекой, до тех пор, пока она не выдержит и не спустит меня с лестницы? Если так, то знай, что я - против. Может, я и влюблён в неё, но гордость у меня есть. - Ах, вот как ты это называешь? - прорычала Эльфаба, угрожающе нависнув над ним, - гордость, значит. Какое благородное слово для мерзавца, который, сидя вечером на дереве, разглядывает полуголых студенток, а потом преследует их словно щенок. - Не вали с больной головы на здоровую. Может, я её и раздражал своим преследованием, но зла точно не желал. - Тогда, что значит наша с тобой беседа, где ты уже не раз успел её обвинить в том, чего она явно не делала, и вся эта кампания по её изгнанию? Думаешь, делаешь ей одолжение? - Я уже говорил, что я тут не причём. Слухи расползаются, неважно хотим мы того или нет. Тебе ли не знать. И Глинда сама превратила себя в изгоя, Эльфи. Она отвернулась от своих друзей задолго до того, как мы отвернулись от неё. Но раз я больше не в силах ничего для неё сделать - и поверь, я уже всё перепробовал - то хотя бы буду уважать её желание оставаться одной. Эльфаба была уже на грани. На её глазах, несмотря на все пылкие признания в любви, Бок отказывался бороться за Глинду. - Глупец, - процедила она, не в силах сдержать презрение. - А ты - трусиха! - Не выдержал Бок. Слова застали Эльфабу врасплох, но лишь на долю секунды. - Как ты меня назвал? - Ты слышала, - ответил он, не боясь её гнева. - Учитывая, как горячо ты обвиняешь остальных в том, что они плохо обращаются с бедной Глиндой, меня поражает, как ты не ощущаешь собственной вины. Ты - единственная с кем она ещё не разорвала контакт, но ты слишком труслива, чтобы начать действовать. Эльфаба выгнула бровь. - И что, во имя Оза, это значит? Я её что, игнорирую? Сторонюсь как остальные? - Вот только этого не надо. Ты вечно сама по себе, а расстояние, знаешь ли, не всегда измеряется в метрах. Есть и такая вещь как эмоциональная отдалённость, в которой ты хороша как никто другой. Чёрт побери, да ты в этом настоящий знаток! Признай, Эльфаба, ты волнуешься не меньше других, но вместо того, чтобы начать действовать, только ноешь и обвиняешь остальных в собственных неудачах. Особенно меня. Ты в ужасе от понимания того, как она тебе дорога и что, в конце концов, тебе придётся пожертвовать своим уютным эмоциональным коконом ради любви. Ты, Оз бы тебя побрал, её подруга, Эльфи, ну так и веди себя как её подруга! Эльфаба застыла на месте. - Я не... - Что ты "не"? - перебил её Бок, - недостаточно знакома с материалом? Тебе не хватает человечности, чтобы просто сесть и спросить у неё, что не так? Я тебя отлично знаю, мисс Эльфи, и я в курсе с какой изворотливостью ты сочиняешь предлоги, чтобы отгородиться от тех, кто тебе дорог - ты слишком хорошо устроилась под своим зелёным панцирем. А все твои нелепые отговорки сейчас звучат ещё более натянуто, чем три месяца назад. - Ах, значит, натянуто они звучат, - взорвалась Эльфаба, - выходит, я их специально сочиняю. Может, ты и в самом деле думаешь, что я раскрашиваюсь в этот уродский зелёный цвет потехи ради? И мне нравится, что людей от меня в буквальном смысле выворачивает? - Нет, - честно признал Бок, - я думаю, что ты слишком ко всему этому привыкла. Ты привыкла слышать лишь насмешки, и отчуждённость стала твоей бронёй, а потому ты боишься её лишиться. Можешь оскорблять меня до скончания веков, но это не изменит того, что когда от тебя требуется перед кем-то раскрыться, ты превращаешься в ещё более жалкую трусиху, чем весь Шиз, вместе взятый. Эльфаба ничего на это не ответила. Она не знала, что сказать. То был один из редких случаев в её жизни, когда она попросту не могла найти нужные слова. Раздавшиеся за дверью аплодисменты подсказали им, что выступление уже началось. Бок сделал глубокий вдох и, стянув очки, потёр переносицу. - Ты ведь знаешь, что я к ней чувствую, Эльфи, - произнёс он уже более ровным голосом, - и ты понимаешь, что я готов на всё, лишь бы ей помочь. Да только не во мне она сейчас нуждается. А потому я отказываюсь и дальше оставаться твоей отговоркой, чтобы не заботиться о ней. Тебе придётся научиться делать это самой. Он снова надел очки и медленно пошёл в сторону двери, а Эльфаба так и продолжала стоять в центре комнаты. - Знаешь, она ведь души в тебе не чает, - тихо произнёс Бок, стоя к ней спиной. - Ты для неё значишь больше, чем все эти напыщенные дурочки. Не отмахивайся от этого, Эльфи и не забывай, что ты нам дорога. Ей сейчас нужен тот, кто поможет удержаться на ногах, и я бы хотел, чтобы этим человеком стала ты. Он открыл дверь и вышел, оставив Эльфабу одну переваривать откровения этого вечера. Ей хотелось броситься следом и оспорить всё сказанное. Вернуть его и сказать, что он совершенно не прав. Но если в чём Эльфаба и была хороша - и она могла признаться, что таких вещей было немного - так это в умении признавать своё поражение. И этим вечером она явно потерпела болезненное и горькое поражение.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
Anade | Дата: Пятница, 2013-06-28, 12:03 PM | Сообщение # 15 |
Смилодон
Группа: Орден Фикрайтеров
Сообщений: 552
Статус: Offline
| На пустые коридоры Крейг-холла спустилась зловещая тишина, нарушаемая лишь слабыми стонами и призрачным шёпотом ветра. Глинда затруднялась сказать, ждала она наступления этого таинственного момента, или страшилась его прихода. Как затруднялась ответить на многое в последние дни. От сильного порыва ветра оконные ставни громко бухнули об стену, резко выдернув Глинду из состояния полудрёмы. Она подняла испуганный взгляд от книги, страшась увидеть за окном призрачные тени давних кошмаров. Но тьма не выдала своих секретов - скрытое во мраке не выбралось на свет. Всё, что Глинда увидела - это своё собственное отражение, освещаемое гаснущим в камине огнем. Со вздохом простонав, она откинулась спиной на изголовье кровати. То был уже третий или четвёртый раз за последние полчаса, когда она чуть не заснула. Пора было признать, что дальнейшее чтение было бессмысленным. От нервного истощения учёба, которая и раньше не давалась Глинде с той же легкостью, что и Эльфабе, теперь превратилась для неё в настоящую пытку. Но делать было нечего - Эльфи появится не раньше чем часа через три. Глинда вновь опустила глаза к книге, которая лежала у неё на коленях, и стала водить бледным пальцем по бумаге. Она чётко видела слова, но смысл их был утерян ещё с заходом солнца. Глинда потянулась к прикроватной тумбочке и, нащупав у дальней стенки ящика пузырёк, достала его. Вытряхнув на ладонь две таблетки, она проглотила их и запила оставшейся в стакане водой, искренне надеясь, что кофеиновые добавки помогут. Глинда понимала, что сидя в кровати сложно будет и дальше бороться со сном, а потому отложила книгу в сторону и поднялась на ноги отчего сразу заныли затёкшие мышцы. Часы показывали восемь вечера. Глинда помассировала шею, решая, как поступить дальше. Можно было прогуляться до кухни и взять что-нибудь перекусить. Но у неё не было ни аппетита, ни желания покидать комнату. Вместо этого Глинда решила принять пораньше ванну, решив, что это поможет взбодриться. Вынув из плетёной корзины пару полотенец, она закрыла входную дверь на замок и отправилась в ванную комнату. Дверь медленно, со скрипом отворилась, и Глинда оказалась в отдающем сыростью полумраке. Протянув руку к газовой лампе, она зажгла её. Комнату залил мягкий свет, явив взгляду вделанные в стену латунные держатели, чугунную ванну в углу и множество теснящихся на их с Эльфабой туалетном столике, бутылочек и пузырьков. Оставив полотенца на вешалке у двери, Глинда открыла кран, чтобы набрать ванну. То, что вода обязательно должна быть холодной даже не обсуждалось. В тёплой воде её бы разом сморило, а сон теперь был под запретом. Из крана потекла холодная вода и Глинда опустила руку под струю, чтобы подобрать нужную температуру. Покрываясь мурашками от мысли о предстоящем испытании холодом, она стала раздеваться. На пол, растёкшись диковинной лужицей, опустилось шёлковое белье. Подобрав одежду, Глинда аккуратно сложила её на стуле рядом с туалетным столиком, так, чтобы ненароком не задеть вещи Эльфабы. Погрузившись в воду одной ногой, она шумно втянула ртом воздух. Эту часть она любила меньше всего, но выдержала с честью. Крепко сжав зубы, Глинда погрузила в воду и вторую ногу, а затем, морщась от холода, опустилась всем телом. Вокруг её сгорбленной дрожащей фигуры, раздражая нервы и возвращая в сознание, плескалась холодная вода. Обняв себя за колени и делая неглубокие вдохи, Глинда терпеливо ждала, когда ванна заполнится до краев и укутает водяным одеялом. Постепенно нервное напряжение уходило и она чувствовала себя всё бодрее, хотя вяжущая боль внизу живота никак не желала стихать. Немного привыкнув, Глинда откинулась назад и опустила голову на бортик ванны. Она знала, что закрывать глаза опасно и безрассудно, но вода мгновенно успокоила её и понесла измученное сознание куда-то вдаль. Глядя в потолок, Глинда отдалась во власть воображению, рассматривая возникающие там фигуры. Тени на потолке превращались то в странной формы морды, то в широкие рты, а затем исчезали в свете газовой лампы. Мало-помалу голова у Глинды опускалась всё больше, до тех пор, пока она не погрузилась под воду по уши. За звуками наполняющейся ванны она расслышала размеренные удары своего сердца - доказательство, хоть и слабое, что она ещё жива. Или что она - живой человек. Как жаль - пришло ей в голову - что душа не издает никаких звуков, до чего проще было бы знать, что она действительно существует, как и медленно бьющееся в груди сердце. Но, быть может, в этом и заключалась главная трагедия её положения? Если душа Глинды была замарана в кровавых грехах, не уничтожило бы древнее зло свою временную хозяйку, будучи материальным? Внезапно ей послышался заглушённый льющейся водой детский смех. Она решила, что ей померещилось, но смех резко сменился сдавленным воплем. Глинда распахнула глаза - когда только она успела их закрыть - но на удивление яркий свет ослепил её... не успела Глинда сообразить, что происходит, как в горло ей вцепились чьи-то страшно обгоревшие руки, и, окунув с головой, начали душить. Инстинктивно завопив, она сразу наглоталась воды. Пытаясь вырваться из кошмарной хватки, Глинда отчаянно царапала ногтями бугристую мертвую плоть и старалась зацепиться руками за скользкие края ванны. В жутком водовороте, едва соображая от дикой боли, она с трудом могла разглядеть нависшую над ней неясную фигуру. Из последних сил Глинда молотила ногами, поднимая тучу брызг. Температура в ванне неуклонно росла, хотя из крана продолжала бежать ледяная вода. Перед глазами у Глинды поплыло. Пальцы, с хрустом вонзающиеся в корку горелой плоти, не могли ослабить смертельную хватку рук мертвеца. Глинде оставалось лишь молиться Безымянному Богу да Лурлине, но молитвы терялись на полпути к поверхности воды, ещё сильнее обжигая и без того истерзанное горло. И вдруг всё прекратилось. Руки мертвеца исчезли так же внезапно, как и возникли. С хриплым придушенным стоном Глинда вытолкнула себя на поверхность и закашлялась, когда легкие опалило кислородом. Отчаянно стараясь выбраться из обжигающе горячей воды, она с трудом перевалилась через край ванны. Не удержавшись на дрожащих ногах, Глинда поскользнулась на мокром полу. Продолжая хватать ртом воздух она попыталась подняться на колени. Из наполненной до краёв ванны на пол тёк почти кипяток. Со сдавленным воплем Глинда попыталась закрутить краны. Сильно нагретый металл мгновенно обжёг кожу, и она вскрикнула от боли и досады - перекрыть воду не получилось, она продолжала хлестать под сильным давлением. Лампа на секунду погасла, снова зажглась и опять погасла, и так без конца. Не помня себя от страха, Глинда закричала и вцепилась руками в волосы. Комната то погружалась во мрак, то вновь освещалась. - Прочь! - кричала она, сдавив ладонями виски. - Ты не настоящий! Ты так не можешь! Её вопли чужака явно не убедили. Глинда принялась в панике озираться по сторонам. Дверь. Нужно добраться до двери. Поскальзываясь на мокрой плитке, она поползла в сторону выхода, то возникавшего перед глазами, то вновь пропадавшего в темноте. Веря, что спасение уже близко, Глинда не обращала внимания на дикую боль в запястьях и коленях. Только бы дотянуться. Ближе. Ещё ближе. Ну... Внезапно дверь возникла у Глинды перед самым носом, и она вжалась в неё спиной, благодаря небеса дрожащими губами. Переведя дыхание, Глинда взялась за ручку, но, попытавшись повернуть её, поняла, что дверь была заперта. Она рухнула на пол, издав громкий вопль и принялась долбить в дверь кулаками. - Помогите! - кричала Глинда, снова и снова дёргая за ручку, - кто-нибудь, умоляю! Вытащите меня отсюда! Но никто её не слышал. Погаснув в очередной раз, лампа не загорелась. Глинду била дрожь, сердце у неё бешено колотилось, а руки тряслись. Она снова прижалась спиной к двери, скорее от страха темноты, чем от боязни, что подломятся дрожащие колени. В комнате стояла непроглядная тьма. Глинда ничего не видела. В ушах раздавались звуки льющейся воды и её собственное хриплое дыхание. Надо было рассуждать разумно. Спички. На туалетном столике лежал коробок спичек. Всего в нескольких шагах от неё. Надо только пройти немного вперед. Сделав глубокий неуверенный вдох, Глинда вытянула вперёд дрожащую руку. Постепенно она стала двигаться в сторону туалетного столика. С каждым шагом горло всё сильнее стягивало кольцом дикого страха. Ей казалось, что она вечно будет идти в этой первородной темноте, вокруг не было ничего, за что можно было ухватиться и вернуться в уютную реальность. Сейчас было ещё страшнее, чем когда её пытался задушить неотмщённый мертвец, теперь она боролась с извечным страхом неизвестности, таящимся в каждом тёмном месте. Когда пальцами она, наконец, коснулась столешницы, то на мгновение запаниковала, но тут же взяла себя в руки, пытаясь думать лишь о том, что спички уже близко. Стараясь оставаться спокойной, Глинда шарила руками по столику, роняя стоявшие там бутылки и заколки для волос. Спустя целую вечность, пальцы её, все же нащупали шершавую поверхность коробка. Схватив его, она попыталась вынуть спичку, но руки почти не слушались. В конце концов, вытянув одну, она чиркнула ею, но спичка сломалась. Тогда Глинда вытащила вторую и попыталась вновь, но из-за мокрых пальцев спичка отсырела. Ну почему это чёртовы руки никак не перестанут дрожать? Наконец, вспыхнула головка третьей спички, осветив окружающее пространство и окутывая дрожащее тело Глинды теплым оранжевым светом. Глинда осторожно выдохнула от облегчения, но радоваться ей пришлось недолго. Стоя посреди ванной комнаты и дрожа от пережитого шока, Глинда вдруг с тошнотворной уверенностью поняла, что хриплое дыхание, которое она все это время принимала за своё, принадлежало кому-то другому. Сердце пропустило удар. Горло нестерпимо сдавило. Продолжая держать горящую спичку, Глинда позволила себе мгновение блаженного незнания, прежде чем встретиться лицом к лицу со своей предполагаемой смертью. А потом она очень медленно обернулась. В свете догорающей спички из тьмы проступили контуры страшно обгоревшего лица... Владелец его зловеще заскрежетал гнилыми зубами и начал тянуть к Глинде уже знакомые почерневшие руки. С каждой секундой её мозг фиксировал все больше кошмарных деталей... Спичка погасла. Глинда не успела вскрикнуть. Всё погрузилось во тьму, и сознание милостиво покинуло ёе.
Deine Handschrift Schrieb mir wichtiges ins Herz Und was in meinem Buch des Lebens stand Wird unbeschrieben neu erzählt Nur weil ich dich fand
|
|
| |
|