Пролог.

1 июня 2000 года
Вашингтон, Округ Колумбия
8:15 утра.

Курцвайл ошибся. Это случилось не на праздник, если конечно, не считать таковым Вознесение Господне. Скалли, сильно сомневалась, что для заговорщиков, стоявших за «Вторжением», этот день имел особое значение. Но пока она бежала к своему дому, ей пришла в голову мысль, что, возможно, все было очень даже символично.

Четверг. Вознесение. День, когда Христос взошел на небеса, навсегда покидая тенета своего смертного бытия. Ровно через десять дней, после того как Малдер поднялся к звездам, пусть не по своей воле, но в результате собственных бессмертных поисков.

**************

7:20 утра.

Гнев и тоска, по прежнему раздирали ей душу. Она не слушала священника. Этим утром ей было не до него. Единственной причиной, побудившей Скалли прийти на мессу, стало замечание матери, напомнившей ей накануне вечером о "необходимости посещения заутрени по случаю этого обязательного церковного праздника". В подобных случаях Скалли никак не удавалось избавиться от еле уловимого чувства вины перед Маргарет.

Усталая, одинокая, и задающаяся вопросом: что делать дальше, Скалли согласилась, что: «От молитвы Фоксу хуже не станет», и решила, в этот теплый июньский день, взять короткую передышку. Противная инфекция уха, обострившаяся после поездки в Орегон, вынудила ее ограничивать свою физическую активность. Она начала принимать тетрациклин три дня назад, после недели на пенициллине, и сейчас чувствовала себя немного лучше, но все еще испытывала головокружение при резких поворотах головы.

Несмотря на беспокойство Скиннера, она скрыла признаки болезни и собственноручно бросилась на поиски Малдера. Огрызаясь на зеленых агентов, назначенных на это расследование Кершем, она почти довела их и себя до полного истощения. И до тех пор, пока вчера, Скиннер не отвел ее в сторону и не попросил оставить их в покое, она не сознавала всей полноты своего гнева...

Не в них, из-за их неопытности, не в Скиннере… хотя тогда, в подвальном офисе, несколько дней назад, ей хотелось наорать на него за то, что он потерял Малдера. Обвинения уже готовы были сорваться с ее языка, когда Скалли оказалась застигнута и оглушена новой волной головокружения.

Это не было его ошибкой. Это не было ничьей ошибкой.

На самом деле, она даже не обвиняла людей, или кого бы то ни было, стоявших за похищением Малдера. Они просто ловко сумели подлить масла в огонь его поисков и заманили в ловушку.

Время от времени, единственным человеком для обвинений был сам Малдер.

Встав на колени для групповой молитвы, она постаралась избавиться от этих мыслей. Малдер ушел не по собственной воле, он был похищен. Но иногда она ничего не могла поделать со своим гневом, испытывая те же чувства, что и большинство людей, после потери близких.

«Почему ты покинул меня? - хотелось ей выкрикнуть в небеса, - Ты должен был лучше сопротивляться. Разве ты не знал, насколько нужен мне здесь? И как я теперь обойдусь без тебя?"

Она отпихнула бесполезные вопросы и склонила голову, сильно сжимая руки. Дни ложного лидерства и тупиков, оставили ее ищущей душевных сил для продолжения. Было слишком рано бросать поиски, но она нуждалась в чем-то помимо страстного желания найти, в чем-то, что поддержит ее.

Несмотря на все разумные причины, она не могла отрицать, что помимо наличия веры в науку дающую ответы, она также полагалась на веру в Бога, который вернет ей Малдера; веру, которая придаст ей сил, чтобы найти его. Она лично засвидетельствовала силу молитвы, когда Путь Духа Навахо привел к ней Альберта Хостина или когда «Сефер Йецира»(книга Созидания - одно из наиболее влиятельных сочинений мистико-гностического толка, оказавшего, в частности значительное влияние на становление и развитие каббалистических доктрин – прим. переводчика), вернула из могилы Исаака Лурия. Ее логический ум не мог опровергнуть факт, что иногда, физика должна уступить место метафизике.

Священник подал пастве знак встать и она поднялась с колен, рассеянно присоединяя свой голос к общей молитве.
«Отче наш, сущий на небесах...»

Это началось, как тонкое жужжание, прорвавшееся сиреной на: «... да святится имя твое...»

Отец Загст запнулся и вперил взгляд в заполненный ладаном воздух церкви, словно мог увидеть предупреждение. То же самое сделали и все присутсвующие на мессе, включая Скалли: подняли глаза к небесам в поисках ответа.

Сначала она подумала, что это было учебной тревогой гражданской обороны. Но прямо по пятам этой мысли возникла другая: обычно подобные тревоги происходили в полдень и о них всегда заранее предупреждали в радио новостях.

А она не помнила, что слышала такое объявление по дороге в церковь.

К воплю одной сирены присоединилось завывание другой, потом еще нескольких, сообщая всем, что это вовсе не учебная тревога, что случилось что-то ужасное.

Люди вокруг нее начали бормотать, потом задыхаться от беспокойства. Отец Зангст, также охваченный паникой, продолжал молитву быстро повышающимся, напряженным голосом.

«Да приидет царствие твое, да будет воля твоя...»

Он не остановился даже когда крики начали заглушать его молитву. Небольшая запинка произошла,только когда первый взрыв потряс камень церковных стен. Он стоял там бормоча поверх какафонии голосов испуганных прихожан, истерия, проявляющая себя в опровержении, как будто он думал, что своими словами может остановить мир...

Около сотни людей находившихся в церкви со страха бросились врассыпную и Скалли тотчас же оставив свою скамью, начала наперерез потоку людских тел пробираться к алтарю. Глаза отца Зангста были широко распахнуты, а взгляд казался пустым и бессмысленным.

- Отец?- воскликнула Скалли, продолжая приближаться и стараясь перекричать шум.

Именно тогда она увидела пчелу.

Пчелу, которая, словно следуя некоей дорожной карте, ползла по щеке священника к его лбу, где она обосновалась прямо промеж безжизненных глаз.

Она бежала сквозь хаос улиц, шарахаясь от насекомых и инфицированных. Это было похоже на сцену из дрянного фильма ужасов – раскачивающеся, потом, когда человеческий ужас наконец сменялся потерей всех чувств и мыслей, падающие, зомби. Ей повезло опередить основную массу роя и отогнать насекомых подобравшихся слишком близко. Так же, как и избежать черной нефти, струящейся из тех, кто был раздавлен колесами потерявших управление машин.

Вакцина, которую Малдер вколол ей в Антарктиде... она защитила бы ее, если бы ее ужалили, разве не так? Это было ее единственной надеждой, пока она преодолевала полосу препятствий из своенравных автомобилей и раскачивающихся тел.

«Пожалуйста, пусть это сработает...» - молилась она – «Я не готова к смерти...»

И вот, когда в поле зрения уже появилась относительная безопасность ее квартиры, чья-то рука, одетая в перчатку, остановила ее бег.

- Пойдем со мной.

Она взглянула во взволнованное потное лицо последнего человека, которого ожидала увидеть. Даже лицо Малдера не повергло бы ее в больший шок.

Скалли вырвала руку из холодных тисков и выплюнула:

- Я никуда не пойду с Вами, Крайчек.

И в то же мгновение, выхватив свой пистолет, взяла его на мушку.

- Оставьте меня в покое.

- Уж не собираетесь ли Вы подстрелить меня, Скалли? – рассмеялся он, блестя глазами на темном лице. – Не стоит, я - Ваш билет отсюда.

- Я не нуждаюсь в Вашей помощи, - ответила она, отступая на тротуар. Под слоями воинственных звуков, она уже могла расслышать нарастающий гул основной части приближающегося роя. Он был еще достаточно далеко, но люди уже забирались в свои автомобили, крича от ужаса, только услышав сигналы Гражданской обороны или сообщения по радио.

Внезапно, несмотря на хаос, окружающий их, словно они попали в эпицентр шторма, она полностью осознала что ее пытался спасти Алекс Крайчек... Алекс крайчек, который работал на...

- Где Малдер? – ее крик был ужасен, пистолет задрожал в руке. – Где он?

Крайчек недоверчиво рассмеялся:

- Черт меня побери, если я знаю, Скалли. И кому какое гребанное дело? - и быстро продолжил, глядя в ее покрывшееся меловой бледностью лицо – Он ушел, Скалли. Не вернется.

- Вы – Вы работаете на «них». Скажите мне, где Малдер! – угроза слез сделала ее голос хриплым – Вы знали, что это начинается... скажите мне, сейчас же!

Он повернувшись взглянул на подьезжающий автомобиль, потом снова обратился к ней:

- Я узнал только несколько часов назад, – прошипел он. – И я не знаю, где Малдер. Но если Вы хотите получить хоть какой-нибудь шанс выбраться отсюда живой, Скалли...

Вид потрепанного микроавтобуса Фольксваген, с визгом остановившегося возле них, был благословением.

- Кажется, я уже получила свой шанс выбраться, Крайчек – она обошла его, слегка улыбаясь и не сводя с него дула пистолета.

- Фрохайк?

«Господи, только бы фургон не оказался галлюцинацией» - взмолилась она про себя.

- Залезйте, Скалли! – похожее на гномье, лицо высунулось в открывшуюся заднюю дверь.

Скалли не колеблясь забралась в заднюю часть транспортного средства и, не выпуская из рук оружия, уселась на пол.