Что-то заставляет меня проснуться, и я моргаю, не понимая, где нахожусь. Первая мысль – о, черт, забыла завести будильник и опоздала на работу! Но через несколько секунд приходит осознание: я только недавно была в офисе и завершила рабочую неделю, так что сейчас - выходные.
Сдерживая зевоту, глубоко вдыхаю через нос, и приятный аромат буквально поражает мои чувства. Боже, я была бы не против просыпаться подобным образом каждый день. Это же запах Малдера – с сей приятной мыслью события всей ночи накатывают на меня, подобно волне.
Теперь понятно: меня разбудил шум телевизора, что немудрено. Там шла какая-то комедия, в которой парень загрузил слишком много порошка в стиральную машину, и агрегат сошел с ума, разбрызгивая повсюду воду и мыльные пузыри.
Стиральная машина ... стирка ... o, дерьмо! Сколько сейчас времени? Я резко сажусь, сбрасывая с себя руку Малдера и пытаясь определить, который час. Но напарник тянет меня назад, так что приходится обернуться, чтобы посмотреть на него. Малдер встречает мой вопрошающий взгляд своим, сонным, его веки полуприкрыты. Но расслаблен Фокс Малдер не полностью - у него все еще эрекция, и он слегка трется об меня.
Ощутив это, против воли я прикрываю на секунду глаза, наслаждаясь остротой момента, но затем заставляю себя очнуться и запротестовать – увы, весьма слабо:
― Малдер, уже два часа ночи. Нам нужно забрать одежду.
― Да ну ее, - шепчет он в ответ, а его пальцы пробираются тем временем под мою футболку.
Приходится остановить его прежде, чем он заведет меня; мы оба знаем, что Малдер сейчас не готов к этому. Ну, не то чтобы СОВСЕМ не готов... одновременно и да, и нет.
Его предложение так заманчиво, и было бы здорово остаться в кровати, но прачечная всего в пяти минутах езды. Конечно, район тут довольно спокойный, но кто поручится, что вещи будут дожидаться меня в стиральной машине до утра? Так что нужно поторопиться. Воодушевленная этой здравой мыслью, пытаюсь встать с дивана, но рука Малдера упрямо не дает мне этого сделать. Я легонько сопротивляюсь, и, в конечном счете, он отпускает меня, не без ворчания, естественно.
― Ладно, иду с тобой, - сообщает он.
Я прячу улыбку.
― Сомневаюсь, что тот парень все еще там, - кидаю украдкой взгляд на Малдера, на его лице - смесь испуга и замешательства.
― Я не поэтому… - он останавливается на полуслове, понимая, что я его поддразниваю, и вздыхает. ― Я иду с тобой, - повторяет упрямо. ― Уже поздно.
Десять минут спустя мы возвращаемся в опустевшую прачечную. Я сразу направляюсь к сушилке со своей одеждой, выгружая содержимое в корзину для белья. Видимо, цикл сушки уже давно завершился, потому что одежда - комнатной температуры.
― Хмм ... Скалли?
Узнаю этот тон. Что-то вроде «пожалуйста-не-сходи-с-ума-но-я-сделал-какую-то-глупость».

― Историю, хм? - мое эго тешит тот факт, что дыхание Скалли сбилось после того, как я прервал поцелуй. Как в замедленной съемке, она слизывает сладость с губ - меня просто притягивает этот язычок и то, что он делает. Я бы и сам облизал ее губы, но, похоже, наша Дана хочет чем-то поделиться, и я не намерен ее отвлекать. Прямо сейчас не могу позволить себе даже еще один поцелуй, хотя хочу его так сильно, что до боли сжимаю зубы.
Узнать что-то новенькое, пусть даже и не очень приятное, о моей напарнице дорогого стоит. Я всегда любил слушать ее истории – об отношениях с Дэниэлом, о том, что она хотела посвятить этому человеку всю свою жизнь – такие откровения просто бесценны. Мне доставляет удовольствие сама возможность узнать Дану Скалли получше. Вообще-то я знаю всё самое важное о ней – что моя любимая напарница и лучший друг надежная, честная, сильная духом. Но это не значит, что я откажусь от новой информации: возможно, именно она позволит мне заполнить пробелы и сложить тот паззл, который представляет из себя личность Скалли.
Если бы только она знала, насколько я дорожу любой крупицей знания о ней, то использовала каждое слово как кость-приманку для собаки – с командой «проси». И я бы никогда больше не поднялся с колен. Но Скалли не подозревает о своей власти надо мной, а я не могу отказать себе в удовольствии исподволь выведать кое-что о ней. Такая удача выпадает редко.
― Думаю, мне необходимо подкрепиться перед тем, как я начну, - наконец, заявляет она, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. Приходится уступить и поднести рожок ближе, чтобы Скалли смогла откусить. ― Любая история подойдет?
― Расскажи мне что-нибудь неприличное, - с трудом сглатываю я. Эй, она же сама спросила! Что до моего прервавшегося дыхания, - сама мысль о том, что Скалли может совершать непристойные вещи, кажется, отправляет всю кровь к нижней части моего тела.
Она проглатывает свой кусочек мороженого и нарочито соблазнительным тоном начинает:
― Однажды, когда я была еще совсем юной, то частенько приходила к своей подруги Сюзи поплавать в бассейне. У Сюзи был брат, гораздо старше нас. Он все время дразнил меня, говорил, что веснушки на моем носу можно использовать для игры «соедини точки»; называл меня «девочка-омар», потому что я никогда не загорала, а сгорала; развязывал веревочки на трусиках купальника...
Ладно, может, мне не стоило просить ее рассказать историю. Хочу ли я на самом деле услышать о каком-то желторотике, который, во-первых, видел Скалли молоденькой, да еще и в купальнике, а во-вторых, пытался стащить с нее вышеназванный предмет одежды? Даже если и я сделал бы то же самое при удобной возможности, то была бы большая разница. Слишком большая разница. Но я уже зачарован рассказом, даже против своей воли.
― Что потом? – требую я. ― Как его звали? – непонятно зачем, но мне просто необходимо это знать.
― Брайен. Как-то раз…
― Что за дурацкое имя.
Одна бровь приподнимается.

*Прим.перев.: Дик – мужское имя, сокращение от Ричард. Часто используется в значении «половой член», «совершать половой акт или трахать».
― Мы с ним встречались, наверное, уже около полугода. Это было довольно долго для детей нашего возраста, ну, ты понимаешь. Мы целовались, нежничали друг с другом и все такое, но не больше…
― У тебя был с ним секс? – выпаливаю я. Скажи да. Скажи нет. Скажи нет. Скажи, что ты ждала до тридцати шести лет, чтобы найти того единственного, и когда мы занимались любовью несколько недель назад, ты была девственницей.
― Ты долго будешь прерывать меня?
―Так был у тебя с ним секс или нет?
― Я собираюсь закончить рассказ, Малдер. Ричард был лучшим бегуном в школе…
Не могу заставить себя замолчать. Снова прерываю ее.
― Скалли, у тебя пунктик насчет бегунов?
Внезапно она поднимает ноги, обернув их вокруг моей талии, и резко притягивает меня так, что я упираюсь ей прямо в промежность. От неожиданности я даже не успеваю сдержать стон, и могу только опереться на стиральную машину свободной рукой, чтобы удержать равновесие. В другой же руке по-прежнему это дурацкое мороженое, которое уже не выглядит таким холодным, каким должно быть. Похоже, здесь и впрямь жарковато.
― Да, - отвечает Скалли, слегка улыбнувшись. ― Мне нравятся бегуны и пловцы. Но больше всего мне нравятся мужчины, которые бегают И плавают.
Ладно, забудем про историю, я уже готов запрыгнуть в кровать.
Но Скалли, видимо, так поглощена своим рассказом, что абсолютно не придает значения тому факту, что моя эрекция настойчиво тычется ей в живот. На нас слишком много одежды.
― Однажды я дождалась Ричарда после тренировки, а он так клево смотрелся в своем беговом костюме, все еще потный… В общем, я еле вытерпела, пока мы доберемся до его дома, где... ну, ты понимаешь.
Я сглатываю, атакованный мыслями о шестнадцатилетней Скалли, которая спешит домой к своему молодому, сексуальному, одержимому гормонами семнадцатилетнему бойфренду, чтобы заняться с ним «сами знаете чем». Между прочим, теперь я завидую Ричарду больше, чем кому-либо за всю свою жизнь.