Возвращаясь обратно в аппартаменты, Скалли еле волочила ноги от усталости. Малдер следовал за ней как тень.

Он оставался рядом даже когда ей делали рентген. Медсестра стала настаивать, чтобы Министр надел защитный свинцовый передник, но только после того, как Джулия бросила ему полный сурового предупреждения взгляд, Малдер подчинился.

Напрочь лишенный врачебного такта врач весьма тщательно изучил рентгеновские снимки, сразу же, как она и предполагала, обнаружив пропажу чипа. Малдер кратко напомнил ему о кровотечении, и предположил, что чип, видимо, давно уже странствует по канализации вместе с остатками бумажных полотенец, которыми была вытерта кровь. Министр так вошел в свою устрашающую роль, что после его небрежного, но настойчивого требования обеспечить доставку нового чипа, врача охватила весьма заметная дрожь.

Впрочем, эта гневная сцена не до конца была игрой. Сжав зубы, с непроницаемым лицом, Министр подавил сопротивление врача, заставив того повиноваться. И только Джулия ощущала исходящие от него обжигающие волны ледяного неудовольствия, только она знала о том чувстве вины, что заставило Малдера наброситься на горе эскулапа прямо у нее на глазах.

В гробовой тишине, оставив за порогом вездесущего гвардейца, вступили они в темные аппартаменты. Джулия пребывала в нерешительности; с одной стороны ей очень хотелось принять горячую ванну, с другой, она не хотела пускать все на самотек. Перед отбытием в больницу, они заключили что-то вроде временного перемирия. Сознание того, что могут сорваться все планы, заставило их отбросить в сторону личное и действовать, как профессионалы.

Но как быть теперь? С чего начать? Она с удовольствием избежала бы этого разговора, особенно после того, как он увидел физические свидетельства их столкновения. Она-то знала, что все это ерунда, но он рассматривал каждую отметинку на ее коже, как еще один признак собственной низости. Это было написано у него на лице, выгравировано в резких морщинах залегших меж сурово сдвинутых бровей и около рта.
Малдер казавшийся столь же опустошенным, как и она, медленно подошел к барной стойке и обойдя ее открыл, находившийся под прилавком, холодильник. Джулия задержала дыхание. Он ведь не за бутылкой полез туда, верно?

Она бросилась к кушетке и щелкнула выключателем торшера. Малдер поднял голову и искоса посмотрел на нее, одной рукой держа на весу лоток со льдом. Джулия знала, что он заметил мрачное предчувствие, сквозившее в ее взгляде.

- Лед, Джулия. Только лед, - словно дразня, сказал Малдер и продолжил, - хотя сейчас самое бы время выпить, как ты считаешь?

И подхватил лежащее на стойке полотенце, чтобы высыпать на него лед.

Только тогда она заметила, как распухли суставы на его правой руке. Вспомнив, с какой силой Малдер ударил гвардейца, Скалли побледнела, больше от беспокойства, чем от стыда за то, что поторопилась со своими беззвучными подозрениями. А он, словно весь сжавшись, отвел глаза и продолжил:

- Может все же выпить... зачем же изменять себе?

Но отпустив сей невнятный самоуничижительный комментарий, Малдер даже не взглянул на стоящий неподалеку графин виски.

Приблизившись, Джулия взяла у Малдера контейнер со льдом и высыпала его содержимое на полотенце. Малдер не мешал ей. Красноречиво вздохнул, но промолчал. Завернув лед в полотенце, Джулия прижала холодный компресс к воспаленной коже его правой руки.

- Может хватит? – прошипел Малдер, обходя Скалли и направляясь к огромному окну, - ты и так уже слишком далеко зашла.

Она ошеломленно посмотрела ему вслед. В чем она далеко зашла, в уходе за его ранами? Придя в себя после краткого замешательства, Джулия поняла, что в его словах кроется нечто намного большее. Замечание Малдера возмутило Скалли, она кинула полотенце на барную стойку и бросилась за возлюбленным; схватила его за предплечье и рывком развернула к себе.

- НУ И ГДЕ ЖЕ МНЕ ОСТАНОВИТЬСЯ, МАЛДЕР? – щеки Джулии пылали от ярости, - КОГДА ХВАТИТ?

- Нет, вы только на нее посмотрите, черт возьми! - не менее страстно воскликнул Малдер, сверкая глазами , - я говорил тебе хватит еще... месяц назад! Только мои слова, кажется не задерживаются в твоей упрямой голове!

Это была оговорка на грани фола, и у Скалли мелькнула мысль, что вот сейчас он проговорится, скажет что-нибудь, чего нельзя произносить вслух. Но, нужно отдать должное Малдеру, его слова были достаточно завуалированы, чтобы сойти за призыв к Джулии, хотя на самом деле адрессовались Скалли, быстро и метко кольнув ее правдой.

Воспоминание об их непростом разговоре в его постели в Бельфлер только подлило масла в огонь ее гнева. Он сказал ей, что она должна остановиться, что впереди у нее еще много событий гораздо более ярких и счастливых, чем та жизнь, которую она вела с ним. Когда же он наконец поймет, что без него ее жизнь ничто?

- ТЫ ИДИОТ, - на сей раз ее пальцы двигались с совершенной синхронностью, душа в зародыше его протест.

От неожиданности Малдер так и застыл с открытым ртом.

Наконец-то умолкнув...

- ДА, Я НАЗВАЛА ТЕБЯ ИДИОТОМ. НЕУЖЕЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я СДЕЛАЛА БЫ ВСЕ, ЧТО СДЕЛАЛА РАДИ КОГО –НИБУДЬ ЕЩЕ, КРОМЕ ТЕБЯ?

Его бледные щеки вспыхнули, и отведя глаза, он скрестил руки на груди, словно защищаясь:

- И что? Не жди, что я рассыплюсь в благодарностях, - с усталой покорностью сказал он и снова взглянул на нее, упрямо выпятив нижнюю губу, - ты все равно не сможешь объяснить... не сможешь оправдать в моих глазах свои действия... И что бы ты не говорила, тебе не убедить меня в правильности своих поступков, Джулия.

Господи, все гораздо хуже, чем она думала. Несколько часов назад, после секса, он прижимал ее к себе так, словно она была величайшей драгоценностью. Но это было до того, как он нашел ее лежащей без сознания на полу ванной, со струящейся из носа кровью. И до того, как увидел на ее коже следы, оставленные их слиянием.

Она могла бы уйти от ответа. Отвернуться от него и, отступив в привычную Скалли манеру, провести вертясь с бока на бок всю ночь и впустую потратить большую часть дня, притворяясь, будто ничего не произошло, до тех пор, пока все не утрясется. Отнестись к этому личному тупику точно также, как ко всем остальным за эти годы... молча плывя по течению вплоть до следующего кризиса.

Нет. Не получится. У них больше не было работы, погрузившись в которую, они могли бы отвлечься и постепенно нормализовать взаимотношения.

Сейчас, если они разберутся - КОГДА они разберутся с этим – их жизни изменятся окончательно. Они и так уже изменились; со времени исчезновения Малдера профессиональная часть отошла на второй план. И, благодаря пчелам, почти не осталось надежды, что когда-нибудь все вернется в норму.

Так кем они были друг другу? Партнерами? Друзьями? Строго говоря, она была согласна с этими ярлыками. Ведь они работали вместе, как в старые добрые времена. По разные стороны баррикад, но ради общей цели...

Однако, в глубине души, теперь она считала их возлюбленными. Пришло время сказать об этом ему. И если он не хотел этого так же сильно, как хотела она... что ж, так тому и быть. Главное, он жив и здоров, со всем остальным она может смириться. Разве она уже это не доказала?

- Я ИЗМЕНИЛА СВОЕ ЛИЦО, СВОЕ ТЕЛО РАДИ ТЕБЯ.

Он раздраженно фыркнул, и она поспешила продолжить, совершенно точно зная, что он собирается сказать.

- НЕ ПОТОМУ, ЧТО ТАК БЫЛО НУЖНО ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ПЛАНА, А ДЛЯ ТЕБЯ.

Малдер ничего не ответил, но опустил руки и шагнул вперед. Джулия же попятилась и покачала головой; наконец-то завладев его вниманием, она хотела выговориться. Ее губы подсознательно присоединясь к рукам, беззвучно зашевелились умоляя его выслушать.

- И Я СДЕЛАЛА БЫ ЭТО СНОВА. ПОШЛА БЫ НА ЧТО УГОДНО, ЧТО УГОДНО ДАЛА БЫ С СОБОЙ СДЕЛАТЬ... ПРОСТИ, ЕСЛИ ПРИЧИНИЛА ТЕБЕ БОЛЬ, МАЛДЕР. ПРОСТИ, ЕСЛИ НЕВОЛЬНО ТЕБЯ ИСПОЛЬЗОВАЛА...

У нее защипало глаза. Ну да ничего, уже почти все...

- НО ВСЕ МОИ ПОСТУПКИ... ВСЕ ЛЮДСКИЕ СТРАДАНИЯ, МИМО КОТОРЫХ Я БЕЗУЧАСТНО ПРОХОДИЛА НА УЛИЦЕ... ВСЕ ТО ВРЕМЯ, КОГДА Я ЛГАЛА И ИЗОБРАЖАЛА ИЗ СЕБЯ ПРОДАЖНУЮ ДЕВКУ ПОДПОЛЬЯ...

А она действительно это делала. Позабыв о гордости и сострадании, благоразумии и достоинстве.

- Я НИ РАЗУ НИ О ЧЕМ НЕ ПОЖАЛЕЛА. ДО СЕГОДНЯШНЕГО ВЕЧЕРА.

У нее перехватило горло. Ярость иссякла, и Скалли не без внутреннего удовлетворения отметила, что гнев Малдера тоже испаряется, под натиском пришедших ему на смену раскаяния, сочувствия, жалости... Всего того, что являлось неотъемлимой чертой поведения человека, постоянно сталкивавшегося с жертвами насилия, и что с абсолютной уверенностью не только не успокоит, а напротив, лишь сильней расстроит ее.

Сглотнув, Малдер хрипло выдохнул:

- Джулия...

Словно моля о пощаде. Его затуманившиеся, потемневшие от боли глаза просили о том же. Но Скалли не могла остановиться. Он приблизился и она снова попятилась.

Она не жертва. Она просто женщина, которая его любит.

- ТЫ НЕ ПРИЧИНИЛ МНЕ ВРЕДА, МАЛДЕР. ТЫ НЕ СДЕЛАЛ НИЧЕГО ПРОТИВ МОЕЙ ВОЛИ. И ДАЖЕ ЕСЛИ СДЕЛАЛ – Я САМА ТЕБЯ СПРОВОЦИРОВАЛА, И ОЧЕНЬ СОЖАЛЕЮ ОБ ЭТОМ.

- Черт возьми, Джулия, выслушай меня...

- НЕТ УЖ. НА СЕЙ РАЗ ПОЗВОЛЬ МНЕ ДОГОВОРИТЬ.

Видя, что она потихоньку ретируется в свою спальню, Малдер умолк и поднял вверх руки сдаваясь. Она понимала, что ее мнимая угроза хлопнуть перед его носом дверью спальни была, мягко говоря, несерьезна, что он с легкостью мог бы последовать за ней. Что на самом деле она никуда и не собиралась, до тех пор, пока не закончит. Но ему совсем не обязательно было об этом знать. Она просто потребовала слова, чувствуя, что по щекам катятся горячие слезы... И Малдер, вздохнув, согласился.

- ЭТО ДЖУЛИЯ НЕ ДОВЕРЯЛА ТЕБЕ НАСТОЛЬКО, ЧТОБЫ РАССКАЗАТЬ ОБО ВСЕМ С САМОГО НАЧАЛА. ЭТО ДЖУЛИЯ ОТРИЦАЛА ТВОЮ ПРАВОТУ, ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ПОЛУЧИЛА ВЕСКИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ. И, НАКОНЕЦ, ЭТО НА ДЖУЛИЮ СМОТРИШЬ ТЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ТАЙНО ЖЕЛАЯ УВИДЕТЬ В НЕЙ СКАЛЛИ.

Его лицо скривилось, и он хотел что-то сказать, но Джулия остановилась и хмуро на него взглянула. Малдер кивнул, и она продолжила, хотя по мерцанию его глаз поняла, что позже он непременно вернется к сказанному.

Ну вот, она, наконец-то, сказала. Безмолвная в силу обстоятельств, она никогда так не сожалела о потере своего голоса и способности говорить, как сейчас. Руки никогда не смогли бы передать всю глубину ее чувств... как глаза никогда не рассказывали ему правды о том, что она чувствовала на протяжении стольких лет...

С выражением потрясенного изумления, Малдер застыл, как громом пораженный. Скалли ждала, не сводя с него глаз, видя, как впитываются ее слова, те, что до сегодняшнего дня она ни разу не осмелилась произнести вслух. Скажет ли он в ответ то же самое? Как недавно, в своем пьяном признании, или как тогда, в больнице, после приключения на Бермудах, хотя тогда она ему не поверила.

Как ни печально, но похоже она заслужила его молчание. Просто в силу справедливости, после стольких лет отрицания его растущей любви к ней – а ведь он любил ее тогда, теперь она понимала – она заслужила это своего рода возмездие с его стороны. Опустив подбородок, собрав остатки гордости, она полуобернулась: безопасная темнота спальни манила ее к себе, и Джулия сделала шаг вперед.

- Знаешь, я никогда бы не подумал, что скажу тебе это, Джулия...

Его бормотание не было тем ответом, на который она рассчитывала, но тем не менее заставило ее остановиться. Утерев дрожащей рукой мокрые от слез щеки, хлюпая носом, она обернулась и уставилась на него с немым вопросом в глазах.

- ... , но от тебя таааак пахнет...

В одном рывке покрыв разделяющее их расстояние, Малдер протянул руку, и с теплой улыбкой, мягкими уверенными движениями принялся бережно вытирать ее слезы.

Беззвучно хихикнув, она выдохнула, и опустила глаза в застенчивом облегчении. Всем своим существом, от кончиков пальцев, до концов волос, Скалли чувствовала, что оживает. Когда она вновь подняла на него свои глаза, в них искрилась улыбка:

- ПАХНЕТ?

- Еще как, - он придвинулся ближе и она качнулась к нему, обхватив руками его шею.

- Кажется, тебе нужно срочно принять душ.

Ну конечно, в душе они смогут без помех поговорить под шум льющейся воды. И в его жгучем, пристальном взгляде, она прочла, что там они займутся не только этим.

- Я ПАХНУ ТОБОЙ, - прожестикулировала Джулия, - ЭТО ТААААААК ПЛОХО?

Малдер заключил ее в объятия:

- Разве я сказал «плохо»?

Он осторожно подхватил ее на руки, одновременно взглядом испрашивая разрешение.

Она кивнула, чувствуя себя довольно беспомощной, но наслаждаясь каждым мгновением, крепко сцепив руки вокруг его шеи.

- Я имел в виду тааааак возбуждающе...

Она улыбнулась в ответ на поддразнивание и прижалась щекой к его плечу. Малдер в несколько шагов преодолел расстояние до своей спальни.

- Ну так что, шалунишка, мы идем мыться? – его дыхание пресеклось, когда кончик ее языка, выбежав облизнул его ухо; голос, неожиданно, понизился, превратившись в нетвердое мурлыканье:

- И... может быть... потом еще раз сыграем один на один?

Когда он открыл дверь, Скалли остановила его и коснувшись своей тонкой рукой щеки Малдера развернула к себе его лицо. Ей хотелось остановить мгновенье, навсегда оставшись с ним в этой комнате. Несколько часов.... Всего несколько часов отделяло их от начала светопреставления. Его взгляд обжег ее губы, выражение томительной жажды стерло соблазнительную усмешку.

Да, сказала она, целуя его....