Агент Малдер:
Я чувствовал, что должен оставить вам ясное предупреждение, для помощи в защите Даны.
"Дана?" – прошипел Малдер, - вот урод.
В течение первых часов ее ломки Дана будет вести себя жестоко и агрессивно.
В это время ее поведение будет непостоянным и нехарактерным для нее.
НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не дайте ей убедить вас.
Вскоре после этого тело ее избавится от того, что еще осталось в организме.
На этой стадии ей станет еще хуже, симптомы могут сильно разниться. Необходимо, что бы вы внимательно наблюдали за ней все это время и начали лечить ее стандартным набором лекарств.
Если ей не станет лучше в следующие двадцать четыре часа, тогда вам придется отвезти ее в больницу. Если Дана начнет поправляться, то ей потребуется время на продолжительный и спокойный отдых. Я рекомендую использовать побольше жидкости и пищу с высоким содержанием протеинов и углеводов, она будет сильно обезвожена и слаба.
Удачи.

Малдер нахмурился. Он прислушалсяся и услышал как Скалли зовет его и Люциуса.
Судя по голосу, ей стало хуже.
Она продолжала громко стонать и звать его, требуя свободы.
Малдер вышел в кухню, ища что-нибудь, что Скалли могла бы поесть.
Так как поваром он был неважнецким, то и выбирать не приходилось.
Малдер налил ей стакан сока и сделал несколько тостов. Перед тем как открыть дверь ванной, он ее тихо постучался .
Малдер услышал ужасные рвотные звуки и когда он распахнул дверь, поднос чуть не выпал из его рук.
Сначала зрение его затуманилось, и он мог поклясться, что Скалли была не одна в ванной. Быстро окинув взором всю комнату, Малдер убедился, что это не так.
- Скалли? – позвал он ее.
Она согнулась над ванной, напрягаясь всем телом и издавая страшные задыхающиеся звуки, пока желудок ее опустошался. Малдер осторожно приблизился к Скалли и к своему ужасу, обнаружил, что ее рвало кровью, и крови было очень много.
- Господи! – воскликнул он, кидая поднос в раковину.
- У тебя внутреннее кровотечение, Скалли, я должен сейчас же доставить тебя в больницу! Я звоню девять-один-один!
- Малдер, подожди, - тихо попросила она, кровь капала изо рта, тело дрожало после принудительного опустошения желудка.
- Помоги мне.

Странно, что после обнаружения Саманты ощущение близости к цели было слабее. Конечно, чувство отчужденности, которое они испытывали, сыграло в этом немалую роль, как и обстоятельства ее обнаружения, не говоря уже о неуверенности в опознании.
Он продолжал надеяться, но не был полностью уверен в том, что она была его сестрой.
И все же, даже после ответа на этот вопрос, пусть и частичного, Малдер обнаружил, что его тревоги, вместо того, чтобы исчезнуть трансформировались в беспокойство о благополучии напарницы.
Он слегка вздрогнул, когда перед глазами возникло видение Скалли, которую рвало черными ядом Хартвелла.
И как, черт возьми, она могла позволить всему зайти настолько далеко, этого он никак не мог понять.
Малдер со вздохом признал, что в жизни его напарницы были грани, казалось, навсегда окутанные для него тайной.
Случай с татуировкой и мужчиной, которому почти удалось убить Скалли, оставил после себя дурной привкус во рту.
"Это моя жизнь", - ответила она, защищаясь, когда он спросил ее, о связи с Эдом Джерсом.
Он удержался от ответа, который так отчаянно хотел произнести.
Он просто должен был ей сказать.
Он хотел задать ей столько вопросов. Вопросов, на которые он не имел никакого логического права знать ответы. Но то, что было связано с его чувствами к Скалли, не подчинялось логике. Поэтому он прикусил язык.
И когда он ничем не мог ей помочь, пока она сражалась в Сан-Диего с собственными демонами после смерти дочери, о существовании которой даже не подозревала, он чувствовал себя таким бесполезным.
Он имел какое то представление о боли, которую ей это причинило, но не мог с чистой совестью утверждать, что все понимал.
Когда Скалли попыталась уехать, уйти от него и покинуть ФБР и Секретные материалы, он пришел к ней, рассказал, что чувствует, как нуждается в ней.
И вот, что из этого вышло.
Она была связана с ним, и решила остаться.
После стольких лет совместных ужасов, невообразимых потерь и невзгод, она избрала продолжение всего этого.
Он думал, что стал лучше ее понимать. Кем она была, что ей двигало, и чего она хотела.
Но этого ли хотела она сама?
Не видел ли он в ней только того, кого хотел видеть?
Ситуация с Хартвеллом была пощечиной с самого начала.
Возможно, Скалли нуждалась в большем, чем он был в состоянии ей предложить.
В состоянии осознать.
"Но сейчас она здесь, с тобой," – он попытался мыслить трезво.
Малдеру быстро пришло в голову, что Скалли была здесь только благодаря Хартвеллу. И вместо того, чтобы утешить себя тем, что техасец что-то понял, он ясно понимал только одно, по своей воле Скалли не вернулась бы к нему.
"У нее был шанс сбежать, и она осталась, чтобы помочь тебе", - кричал его мозг.
Малдер чуть усмехнулся.