Глава пятая
(Внимание: NC-17!)

Некоторое время она неподвижно и молча сидела, едва заметная на большой кровати. Потом подняла на Малдера сверкающие глаза, но на сей раз они блистали, словно мокрая сталь, а не мягкие океанские глубины. Затем она решительно откинула с себя одеяло и встала упрямым столбиком напротив напарника.

«Малдер, нам надо поговорить».

Каких слов на свете мужчина менее всего жаждет услышать от женщины? Я терялся в догадках, но заранее жалел беднягу.

Она снова уставилась в пол, весь кураж слетел с нее в одно мгновение.

«Малдер, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным… ухаживать за мной. Ведь ничего страшного не случилось. Я и без того знаю, что ты готов сделать для меня все возможное и невозможное…»

Она продолжила:

«Не говоря уже о том, что… я знаю о твоих чувствах, Малдер». — Он был явно смущен таким напором и покраснел, будто школьник, застуканный за вырезанием имени любимой девочки на парте.

«Но мне кажется, ты смешиваешь чувства ко мне… с чувствами к сестре. Сам посуди — у нас с ней одинаковый возраст, да и фигурой я не очень-то вышла… все это подпитывает твое стремление вновь пережить тот эпизод с сестрой и на этот раз сделать все правильно», — она, наконец, подобрала подходящий тон для своего монолога и голос ее окреп.

Пардон, а что еще за «эпизод с сестрой»?!

«Я к чему веду… Ощущать потребность во мне… вовсе не значит делать мне одолжение… Я ведь знаю, что на самом деле не подхожу тебе».

Да что все это значит?..

Будто прочитав мои мысли, она заговорила вновь:

«Я всего лишь обычная, ничем не примечательная женщина, у которой в двенадцать лет перестала расти грудь и… все остальное. Я же знаю, ты любишь других… более фигуристых, высоких, более подходящих тебе по… размеру». — Она посмотрела на него и попыталась улыбнуться, но это не возымело никакого эффекта.

Казалось, Малдера парализовало — до того он был ошеломлен.

Следующий пассаж опять сопровождался потупленным взглядом:

«Кроме того, у тебя наверняка… особые требования к женщинам…»

«Особые требования»? Его что, в детстве изолировали от других детей? Что ж, на свете всякое бывает…

Она подняла голову и посмотрела на него в упор:

«В общем, я тебе не подхожу. Я приверженка обычного, заурядного секса: мужчина, женщина и их стандартные органы размножения. Ролевые игры, забавы втроем, накачанные буфера, кожаные тряпки и прочая бутафория… все это не про меня». — Тут ее мужество себя исчерпало, и она снова отвела взгляд.

Полагаю, в этот момент весь мир для Малдера окрасился в красный цвет — и вовсе не потому, что перед ним маячил влажно-кудрявый ореол волос Скалли. Дрожа от ярости, он, наверное, сейчас лихорадочно перебирал в голове аргументы, чтобы дать напарнице убийственный отпор. Прямо как на школьных дебатах: какого черта она посмела так о нем судить?! да она никакого понятия не имела о его… моих… чувствах! она и представить не могла, что творится в его… в моих… мозгах!..

Ничего не придумав, он решил действовать силой. Его большие руки метнулись к бедрам Скалли и ухватили ее пониже задницы. В мгновение ока он оторвал ее от земли, притиснул к груди и, на краткий миг заглянув в ее испуганные глаза, принялся жарко целовать. Аргументация не сказать чтобы очень затейливая, но явно эффективная.

Наконец, Малдер отклеился от ее рта и прорычал, куснув ее за шею:

«Ну как, проблема роста разрешена?..»

Скалли не стала сопротивляться и отдалась этим медвежьим объятиям, попутно изучая языком изгибы его уха. Вдруг его рот вернулся к ее губам, и она с азартом окунулась в этот темный омут.

Он силился потереться своим набухшим членом о пах напарницы, но ее бедра обхватили его где-то в районе грудной клетки, и все усилия нашего мачо пошли прахом.

Судя по стону, который вырвался из его запечатанного чужими губами рта, Малдер был крайне разочарован.

Потом он опустил Скалли на пол, и она чертыхнулась про себя. Он отступил на шаг и взглянул на нее.

«Я не стану делать тебе больно».

Она протянула к нему руку:

«Мне больно, когда ты уходишь от меня». — Наверное, это было самое интимное признание, когда-либо срывавшееся с ее губ, и, разумеется, он пропустил его мимо ушей.

«Пойми, я не хочу навредить тебе… ты же чертовски маленькая… то есть…» — ему не хватило слов.

Она покачнулась на пятках и со значением проговорила:

«Если обобщить мой сексуальный опыт… а я всегда имела дело… с крупными мужчинами, — она скосила глаза на выпуклость на его штанах. Малдер помрачнел: он явно думал, что Скалли достанется ему нетронутой аки весталка, — типичный сценарий выглядел так: долгая прелюдия, оральный секс, парочка оргазмов, чтобы я могла как следует… э-э… раскрыться, далее я в позе наездницы… и все получалось просто супер».

«Ладно, может, это и неплохо… но, Скалли… думаю, нам все-таки стоит немножко подождать, не начинать вот так, с наскока… притормозить, пока ты не поправишься… взять таймаут… узнать друг друга получше…»

Она повернулась к нему спиной.

«Наверное, ты прав. Я ложусь спать, меня вырубает напрочь».

Он бросился помогать ей устроиться в постели, изо всех сил стараясь замять неловкую ситуацию. Пристроив подушку под сердитый подбородок Скалли, он отвернулся, чтобы ретироваться из комнаты.

«Ты куда собрался?» — рявкнула она ему в спину.

«Пойду лягу на кушетку». — Он неуверенно двинулся к выходу.

«Да ты ног не вытянешь на этой идиотской кушетке, ложись в кровать», — велела она.

Поскольку он колебался, она заговорила низким и вкрадчивым тоном:

«А я-то думала, мы уже это проходили… Ну хочешь, позвони моей маме, попроси у нее разрешения… потом пришли записочку с поцелуйчиками… Не бойся, сегодня в этой кровати ничего не случится. Ты устал, я устала. Иди сюда, иначе к утру станешь инвалидом».

***
Конечно, со стороны все это выглядело полнейшим издевательством. Но рассуждала она вполне здраво. Малдеру следовало усыпить ее «Викодином», а потом лечь рядом и… ну хотя бы немного передохнуть. Все равно он не смог бы заснуть (а кто бы смог — на его-то месте?!). Стоило ему (да и мне) сомкнуть веки, перед глазами вставала следующая немыслимая картина: его лицо между ног Скалли, причем они оба под водой и красное пламя ее волос чуть заметно колышется — как тогда, в ванной…

…Малдер улегся на кровать, причем ночной столик оказался сбоку от него.

«Дать тебе таблетку?» — Он потянулся за приготовленным стаканом воды и пузырьком болеутоляющего.

«Не надо мне никаких таблеток, от них только голова тяжелая, — откликнулась она чересчур резким тоном. — Спокойной ночи, Малдер. Спасибо тебе за все».

Он тщательно разгладил на бедрах пуховое одеяло.

«Не за что, Скалли. Доброй ночи».

Малдер тихонько похрапывал рядом с ней. Казалось, он спит, как убитый.

Ей нужно было дотянуться до столика, минуя спящего напарника. Опершись на правую руку, она попыталась немного приподнять левую, но, поморщившись от боли, все-таки решилась улечься на Малдера и воспользоваться правой рукой.

Чтобы подобраться к столику, ей нужно было еще чуть-чуть извернуться… ну, совсем капельку…

И тут ей в ухо ударило горячее дыхание и раздался изумленный возглас:

«Скалли, что ты делаешь?!» — как будто осведомлялся, уж не собралась ли она его соблазнить. Держи карман шире — ты уже однажды ей отказал. Кусай теперь локти от счастья.

«Хочу принять лекарство», — пробормотала она.

«Почему меня не разбудила?» — опять спросил хриплый голос из темноты.

«Не хотела мешать», — неуверенно отозвалась она.

«Однако помешала». — Он дышал ей прямо в ухо, но она не поворачивала голову, чтобы их рты не оказались в непозволительной близости друг от друга. Знай наших, Малдер!

«Прости меня, пожалуйста». — Извинение было искренним: сейчас она хотела лишь погрузиться в целительную лекарственную кому и ей было глубоко наплевать на своего застенчивого кавалера.

«Ты что, хотела достать лекарство сама?» — поразился он.

Она опять начала извиваться, проклиная все на свете, но не сдержалась и всхлипнула от боли. Он обнял ее за бедра, стремясь успокоить.

«Скал-ли…»

Затем она, словно птичка, была поднята в воздух и усажена на широкую малдеровскую грудь. Ноги ее раскинулись по бокам его торса.

«А теперь признавайся — все это время ты втихаря тренировался в шоу «Танцы на льду»?» — с каменным лицом осведомилась она.

«Нет, гимнастика мне больше по душе… Эй, Ольга[1], не желаешь исполнить «мертвую петлю»?» — голос его звучал неясно и отстраненно, точно он сам наглотался лекарств. Затем он неожиданно весело рассмеялся.

Скалли поджала ноги и сверкнула глазами. Сейчас она ему влепит по первое число, только выберет подходящее оружие… Ой, нет! Нет! Только не целуй его!..

Малдер поднял голову и встретил ее на полпути, поймав ее губы и просунув свой язык ей в рот, прежде чем она успела что-то мяукнуть. И время остановилось. Она восседала на нем, задрапировавшись в одеяло, и целовала, целовала до умопомрачения. Судя по теням на щеках, языки их выделывали самые невероятные курбеты. Наконец, она отпустила его рот, чтобы дать ему отдышаться.

«Скалли, я ведь говорил уже… может, пока не стоит?..» — потрясенно произнес он.

«Говорил-говорил, — уступила она. Потом лукаво улыбнулась: — Давай просто немножко поиграем. Ты никогда раньше не встречался с юными католичками?.. Господь запрещает им давать направо и налево, поэтому они великие специалистки по петтингу». — Она провела руками по его футболке, ощупав сквозь тонкую ткань твердые бугры его грудных мышц, затем отставила попку и легонько потерлась ею о его пенис.

Переполненный энтузиазмом, он, было, дернулся в ответ, но затем решительно замахал руками:

«Скал-ли, хватит! Я, конечно, в восторге и все такое… но тебе надо отдыхать».

«Ты что, собрался спать?» — спросила она.

«Нет…» — пропыхтел он.

«И я не собираюсь… поэтому заткнись и поцелуй меня». — Азарт Скалли был так восхитителен, что я даже устыдился. Детский сад!

______________________________________
[1] Скорее всего, имеется в виду знаменитая советская гимнастка Ольга Корбут, четырехкратная олимпийская чемпионка (1972, 1976). После Олимпиады 1972 г. Ольга Корбут стала звездой эфира и была в 1973 г. приглашена на гастроли в США. Гастроли прошли триумфально и с ними связывают начало бума спортивной гимнастики в Америке.

«Погоди… дай подумать».

Рыжие брови взметнулись вверх.

«Послушай, я хочу этого, до смерти хочу… но, учитывая твое состояние… может, остановимся пока на чем-нибудь… что не требует активных движений? — он нервно смотрел в ее бархатные очи. — Заодно узнаем друг друга получше… э-э… поисследуем, так сказать… И на будущее пригодится…»

Словарный запас Малдера окончательно иссяк. Скалли шутливо куснула его запястье, и он убрал руку, но остался напряженным и готовым к отражению новой атаки.

Она порывисто кивнула, будто приглашая его сделать первый шаг.

Согнув ноги в коленях, он слегка подтолкнул Скалли назад, так что теперь ее спина опиралась на его твердые ляжки. С серьезностью чуть ли не профессиональной, словно при осмотре трупа, она наблюдала, как он Малдер расстегивает ей пижамную кофточку.

Пуговицы на кофточке были слишком велики, и задача казалась почти непосильной для его неловких пальцев. Наконец, с застежками было покончено, и он коснулся рукой мягкой фланели.

Казалось, время тянется бесконечно. Малдер лениво водил ладонями по шелковистой коже ее живота. Скалли просунула руки под его футболку, и теперь ее пальцы возились там, точно любопытные бельчата.

В конце концов, он осмелился раскрыть кофточку напарницы. Перед ним предстали ее груди, одна — бело-розовая, другая — с лиловыми отметинами.

Разумеется, он опять не удержался от комментария:

«Ах, Скалли…»

«Это пройдет, как проходит любая боль. Поможешь мне выздороветь?»

«Не знаю, смогу ли. Помнится, я всегда только причинял тебе боль…»

«Да, Малдер, порой ты бываешь невыносим до зубовного скрежета. Что ж, если ты не против, с этого дня мы можем начать новую жизнь». — Она посмотрела на него с усилием, словно вглядываясь в ослепительное солнце.

«Привет всем, я Фокс Малдер, и у меня зависимость от Даны Скалли… что теперь делать?..» — его лицо приняло плаксивое выражение.

Ее внезапная улыбка не оставила его налившуюся эрекцию равнодушной.

Особым, сексуально-низким тоном, который я уже начал отличать от ее повседневного, Скалли произнесла:

«Пора начинать курс оздоровления по двенадцатиступенчатой системе».

Я услышал, как он… хихикнул. Хихикнул, будто девчонка! Приподнявшись на локте, он деликатно лизнул ее розовый сосок. Она сидела смирно и наблюдала. Острый кончик его языка заскользил по ее упругой груди.

Она завела правую руку за спину. Он был слишком увлечен ее грудью и не понимал, что она делает, пока не почувствовал, как ее пальцы проскользнули под пояс его пижамных штанов. Она аккуратно стащила их вниз, обнажив его эрекцию.

«Ну и где же наш Флюкмен?» — пробормотала она.

Э… в смысле?

Скалли принялась плавно водить длинными ногтями вокруг отвердевшего влажного члена Малдера. Она не стала поворачиваться назад, чтобы разглядеть его — похоже, у нее отличная память.

Ее партнер охнул, когда прохладный воздух завладел его разгоряченной чувствительной кожей. Очевидно, он поджидал, когда она возьмет его покрепче, но она все медлила. А ему хотелось этого так сильно, так сильно, что он не вынес и отыгрался на шее напарницы, прихватив кожу на ней зубами и всосав так, что Скалли даже захныкала.

При этом движения ее руки так и остались медленными и четкими. Вот это выдержка!

Вообще, у Скалли здорово получалось, скажу я вам. Сначала Малдер пытался подыгрывать, штурмуя шею напарницы, но потом бессильно откинулся назад и лишь механически гладил ее по талии. Из горла его доносились невнятные возгласы, глаза вылезли из орбит, как у загнанной лошади.

Она прикусила губу, как будто решая некую сложную задачу. Ее большой палец нашел головку его пениса, легонько потер, а затем прошелся по ней кончиком ноготка.

«О боже…» — только и выдавил он из себя. Голос его был тонким, словно у старой бабки.

Интересно, Скалли когда-нибудь раньше применяла такую технику в сексе? Хоть она и держалась немного скованно, как будто делала это впервые, — процесс шел весьма успешно. Неужели все эти годы ее опыт ограничивался только теорией? Может, она испробует свои таланты еще на одном подопытном кролике?..

Не сводя глаз с ее упругого животика, он проследил кончиками пальцев изгибы ее бедер. С такой женщиной нужно обращаться нежно. Двумя пальцами правой руки он оттянул вниз пояс ее пижамных штанов. Господи, я определенно влюбился в эту фланель. Украду ее у Скалли, отнесу домой и буду спать с ней, как с мягкой игрушкой.

Малдер пробежался двумя пальцами по выпуклости живота Скалли, провел ногтями по лобковым волоскам и остановился рядом с расселиной между ее бедер — там, где женская плоть мягче мягкого.

Ну, словом, он, наконец, добрался до нее. Конечно, она ничего не сказала и только следила за ним из-под полуприкрытых век, но все же слегка затрепетала, как будто отгоняя непрошеный страх. Поторопись, герой, иначе спугнешь ее окончательно.

Сначала это было жестко, потом несказанно плавно и сладко, словно он погружал пальцы в мякоть спелого плода… Чуть слышно вздохнув, она привстала на колени, предлагая ему лучший доступ. Она убрала руку с члена Малдера, оперлась о его ногу, чтобы не терять равновесия, и выгнулась, выставляя бедра.

В ответ он едва заметно заелозил тазом, и его член начал тереться о ее прикрытый фланелью зад… а затем каким-то образом проскользнул под ткань — таким же призрачным манером, как до этого два его пальца коснулись ее сердцевины.

Интересно, его член сейчас терся о то место, где у Скалли татуировка? Я видел ее тату на полицейских фото… этот манящий кружок… эту дверцу в ее душу…

Он деликатно попробовал вход в ее вагину — чуть увлажнившись, его указательный палец выскользнул обратно, чтобы обвести по кругу ее клитор, словно мягкий комочек глины. Затем палец снова пропутешествовал вниз, и я услышал, как она затаила дыхание.

Когда он погрузился в нее, она воскликнула:

«Да-а!.. вот так… так хочу…»

Подобно любопытному вьюну, палец Малдера исследовал каждый бугорок и впадинку в ее темных глубинах. Тем временем она завела руку назад и начала наглаживать доступную ей обратную сторону его члена, прижимая его к своей спине.

Когда указательный палец Малдера выскользнул из нее, Скалли удрученно застонала… но тут же издала возглас поощрения, ибо он втолкнул в нее вместе с указательным еще и средний палец.

Изо рта ее вырвался дрожащий вздох.

Она взглянула на него сверху вниз. Рот его раскрылся, придавая лицу почти смешное, как будто недоуменное выражение. Волосы сбились от пота в гнездо. Слезы прочертили дорожки на щеках. Мускулы груди и рук судорожно ходили ходуном. Он мучительно пытался совладать с собой.

Я наклонился к монитору так близко, что он запотел от моего дыхания… не в силах поверить в слова, которые она только что произнесла четким и властным тоном:

«Малдер, стой!»

***
Конец главы

А прода - это же еще не торт, этот только сливки! Надеюсь, Скалли своим очередным "Стоп" не лишит Малдера (и нас) сладкого?

Тоже не поняла....