Июль 1988 года

Уже слишком поздно для прогулки, но слишком жарко, чтобы спать. Из окна доносятся звуки летней ночи: смех подростков, удары мяча о тротуар. Где-то далеко воют сирены. Я распластался на кровати, как Иисус на кресте, ничто не касается моего тела, но кожа горит от простыней. Я выхожу на спертый воздух. Целый день в Чикаго жарило солнце, и теперь нагретый асфальт пышет жаром.
Я рыщу по окрестностям, но улицы пустынны. Вентиляторы гудят в окнах окрестных домов, и я слышу обрывки телешоу, раздающиеся в ночи. Джек и Линдси Бёрнбаум занимаются любовью. Я стою под их окном в тени, когда вижу Её.
На ней короткие шорты, а длинные светлые волосы развеваются по ветру, когда она едет на велосипеде к парку. Она тормозит и тянется к автомобилю, остановившемуся рядом с ней, и говорит что-то, чего я не могу расслышать. Возможно, подсказывает дорогу водителю. Она указывает вперед, но машина не трогается с места. Водитель выходит из автомобиля, и я вижу у него в руке кусочек ткани, и думаю, что это носовой платок, чтобы вытереть пот.
Я ошибаюсь.
Она сопротивляется, когда он прижимает кусок ткани к ее лицу и уносит в машину. Я поражен и стою как вкопанный. Он замечает меня, когда загружает велосипед в багажник; наши глаза встречаются. Но я по-прежнему не могу двинуться с места. Он смотрит на меня и подносит палец к губам. Хлопок автомобильной двери заставляет меня подскочить.
Он уезжает, и много дней спустя я вижу его лицо в новостях, рядом с фотографиями похищенных девушек. С тех пор его лицо всегда у меня перед глазами, его палец, прижатый к губам. Я вспоминаю, как он кладет обмякшее женское тело в автомобиль. Т-с-с-с-с. Никому не говори.
И я не сказал.

***

Июль 1998 года

Она вышла из ванной, вытирая волосы полотенцем и готовясь уйти, но он все еще лежит в постели. Ему всегда хотелось задержаться хотя бы на минутку, поцеловать ее хотя бы еще раз. Это была одна из тех вещей, которые она в нем ненавидела.
- Почти полночь, - сказала она, вешая влажное полотенце на спинку стула дешевого мотеля.
Он кивнул, взглянув на часы, но не встал, чтобы одеться.
- Уже июль. А кажется, что только недавно был День Памяти [прим. пер.: праздник отмечается в последний понедельник мая].
- Да.
Она подошла к окну и всмотрелась в летнюю знойную ночь.
- Скоро он снова совершит похищение. Как и в прошлом году. И мы ничего не делаем, чтобы остановить его.
- Боже, Элли, давай не будем. Я думал, ты решила выкинуть это из головы.
- Нет, Сэм, это ты решил, что я выкинула это из головы. Я до сих пор считаю, что в городе появился серийный убийца.
Обнаженный мужчина с непринужденной грацией подошел к окну. Это была одна из тех вещей, которые она любила в нем.
- У нас нет доказательств, что произошло убийство, – сказал Сэм, – тебе это прекрасно известно. Мы не знаем, мертвы ли эти люди.
- Они мертвы.
Он дотронулся до ее плеча и притянул в свои объятия.
- Люди постоянно оставляют свои прежние жизни, не оглядываясь назад.
Она отстранилась. Ей не нужно объяснять, что такое желание исчезнуть. Она знала цену этого желания, знала, что вновь впускает дьявола в свою жизнь.
- Би Нельсон, Марк Рой и Шеннон Блэссинг мертвы, - сказала Элли Сэму. - В ближайшие две недели, если мы ничего не предпримем, список пополнится еще одним именем. Еще одна скорбящая семья, а у нас ни одного ответа, чтобы утешить ее. Ты именно этого ждешь?
- И что я должен делать? У меня нет ни одного тела, нет доказательств того, что совершены убийства. Я не игнорирую тебя, Элли, но шестого чувства не достаточно, чтобы открыть дело.
- Просто не вини меня, когда исчезнет еще один человек.
Она пересекла комнату и обулась.
- И что ты будешь делать, если этого не произойдет? На чем тогда зациклишься?
- Ты хочешь сказать, что я нуждаюсь в этом?
Он посмотрел на нее.
- Возможно, часть тебя. Посмотри на себя, Элеонор. Ты испытываешь удовольствие от всего драматичного.
- Я? Нет! – отрезала она, завязывая шнурки. – Именно ты все усложняешь.
Он схватил ее за руку, когда она пыталась пройти мимо него.
- Останься, - сказал он тихо, скользя пальцами вниз к ее узким запястьям. - Мы можем обсудить это.
Их пальцы переплелись, но женщина избегала его взгляда.
- Иди домой, Сэм. Джулия, наверное, уже давно ждет тебя. Увидимся утром, ладно? Потом поговорим.
Он молча отпустил ее, и она вышла в теплую ночь.
Высокие сосны чуть поскрипывали, покачиваясь на ветру, белый гравий хрустел под ногами, когда женщина шла к машине. Футболка прилипла к ее потной коже. Элеонор остановилась, положив руку на дверь автомобиля, и огляделась вокруг. Она знала, что ее шестое чувство не ошибалось. Зло приближалось. Однажды столкнувшись с ним, она чувствовала, что зло теперь стало частью ее.
Люди называют это «прикосновением». Теперь она была «затронута» злом.
Элли знала, что это может стать даром или привести к безумию. Может быть, Элеонор и сошла с ума. Но она не ошибалась.

***

Малдер сидел за столом в огромном офисе и вертел бумажный самолетик в руках. Он был уверен, что ему удастся запустить самолетик так, чтобы тот приземлился прямо под носом у Скалли. Если бы они работали в подвале, Дана написала бы что-нибудь умное на самолетике и бросила обратно. У нее бы это получилось гораздо лучше, потому что Скалли была физиком и выросла с двумя надоедливыми братьями. Она всегда надирала Малдеру задницу, если дело касалось бумажных самолетиков.
Однако здесь, в общем офисе, она просто повернется и положит самолетик в корзину с мусором. Не так весело. Может, стоит написать на обратной стороне ее списка покупок «сверхзвуковой Малдер»? Постукивая пальцем по кончику носа, спецагент наблюдал за бывшей напарницей. Его компьютер пискнул. Электронная почта. Малдер открыл новое сообщение:

«Кому: Fmulder@fbi.gov
От кого: Dscully@fbi.gov

Даже не думай об этом».

Малдер улыбнулся и откинулся на спинку стула. Когда он взглянул на Скалли, ее рыжая голова склонилась над документами, как будто Дана не замечала его. В знак молчаливой угрозы Малдер положил самолетик на монитор. Приятно знать, что он все еще может привлечь ее внимание в офисе, переполненном агентами. Иногда его это удивляло.
«Ты делаешь меня цельным человеком», - сказал он ей однажды. Она не ответила. «Я люблю тебя», - признался он. Она просто вышла из палаты.
Но здесь и сейчас Дана Скалли тайком следила только за ним. Возможно, для него этого должно быть достаточно?
Малдер склонился над клавиатурой, чтобы написать остроумный ответ, но прежде, чем он принялся печатать, зазвонил телефон.
- Здравствуйте, агент Малдер. Это Элеонор Кот, - она замолчала. - Элеонор Кот Вэйкфилд. Вы ... вы меня помните?
Фоновые шумы исчезли; плечи Малдера поникли.
- Ну, да. Конечно.
Всего несколько слов, и он опять вернулся в чикагский дом, пахнущий мочой.
Они нашли ее в шкафу, избитую и истекающую кровью, волосы были отрезаны, но руки и ноги по-прежнему целы. Десяти другим похищенным девушкам не так повезло.
На долю секунды Малдер испугался, что Кобэна снова выпустили. Нет, он вспомнил, что его казнили прошлой осенью. Никаких шансов на повторение. Малдер расслабился.
- Что я могу сделать для вас, мисс Вэйкфилд?
- Я теперь помощник шерифа, – сказала она, – и использую только фамилию Кот. Так проще.
- Я понимаю.
Ей было шестнадцать лет, когда они встретились впервые. Сколько ей сейчас? Двадцать шесть? Малдер удивился: неужели прошло так много времени?
- Чем я могу помочь, помощник шерифа Кот?
- Я бы хотела, чтобы вы приехали в штат Массачусетс, город Вудсбери, - ответила она мрачно. – За последние три года тут пропало три человека, и я нутром чую, что это дело рук одного преступника.
- А тела?
- Нет, мы так и не нашли их, - Малдер услышал разочарование в ее голосе. - Но все трое пропали в период со второго по двенадцатое июля.
- Сегодня первое июля, – отметил Малдер, взглянув на настольный календарь.
- Именно поэтому я бы хотела, чтобы вы приехали как можно быстрее.
Малдер колебался.

***

Примечание переводчика:

*Old Home Week – мероприятие, проводимое каждые десять лет в городах Англии и США, на которое приглашаются выходцы из города. Празднование традиционно включает в себя парад, ужин, встречу выпускников и экскурсию по местным достопримечательностям.

Все, у кого есть личная жизнь, уже покинули офис в этот пятничный вечер, и только Дана Скалли оставалась сидеть за своим столом. За шесть лет в подвале она привыкла к темноте и тишине, и не могла нормально работать, когда вокруг стояла какофония из голосов и телефонных трелей. В этом огромном офисе она чувствовала себя обнаженной, выставленной на показ, неуверенной. Но выхода не было. «Секретные материалы» закрыты.
Еще и Малдер опять кинулся в очередное сольное приключение. Дана достала сэндвич и съела его при свете монитора. Скалли понимала, что Малдера бесили их текущие ограничения. Теперь он был как эластичная резинка, которая растягивается, растягивается, пока в один прекрасный день не отскочит туда, где никто не сможет найти. Может быть, это к лучшему. Они с Малдером больше не партнеры. Официально их уже ничего не связывает. Без нее он сможет двигаться вперед намного быстрее.
Компьютер пискнул, оповещая о завершении поиска. Малдер сказал, что это личное дело, и не хотел, чтобы Скалли вмешивалась. Но Дана волновалась за бывшего напарника и осталась в офисе после рабочего дня, чтобы посмотреть в базе данных ФБР дела о пропавших без вести в штате Массачусетс. Она обнаружила двадцать семь открытых дел об исчезновении людей с 1995 по 1998 годы.
Как правило, когда Малдер говорил о «личном», то подразумевал дела о пропавших девочках, особенно если это касалось Массачусетса. В базе данных Скалли нашла сведения о шести пропавших детях в возрасте до пятнадцати лет и об одном ребенке в возрасте до десяти. Все шестеро исчезли из Бостона или близлежащих районов.
«Малдер упомянул западный Массачусетс», - пробормотала Скалли и сузила круг поисков. Осталось восемь имен. Она оставила только те дела, в которых исчезновение происходило в июле. На экране высветилось три имени: три человека пропали без вести за последние три года. Скалли начала изучать информацию.

Би Нельсон, 22 года. Об исчезновении сообщили родители 2 июля 1995 года. Девушка училась в Университете Кларка. Накануне исчезновения поехала к другу в Вустер. На утро родители нашли ее машину на дороге. Друг Би - Дерек Корбетт - сказал, что они расстались в полночь. Би бесследно исчезла. Тело не найдено.

Шеннон Блэссинг, 36 лет, исчезла из своего дома 12 июля 1996 года. Об исчезновении сообщил бывший муж - Генри Блэссинг, когда Шеннон не забрала детей из детского сада. Шеннон занималась вязанием и перед обедом зашла в магазин, чтобы купить пряжи. С тех пор никто её не видел. Тело не найдено.

Марк Рой собирался на рыбалку, но до места назначения так и не добрался. Пятидесятидевятилетний отец двоих детей исчез где-то между «Магазином снастей Гилла» и Хингемским прудом 9 июля 1997 года. Машина исчезла вместе с владельцем. Друзья и родственники описывали поведение Роя за несколько недель до исчезновения как несколько неустойчивое. Финансовые проблемы и трудности с сыном, вполне возможно, толкнули мужчину на самоубийство. Тело не найдено.

***

В течение многих лет я знал только ее лицо. Полиция предприняла все меры, чтобы ее имя не попало в газеты, потому что она была еще ребенком, когда все произошло. Мне удалось лишь мельком взглянуть на нее, когда она спешно выходила из зала суда через черный ход. Репортеры набросились на нее, как шакалы, но я все равно видел ее. Она тоже видела меня. Наши взгляды встретились, так же, как в прошлый раз с Кобэном. Но она уже не помнит. Она не знает меня. Я постараюсь изменить это, но очень важно продвигаться медленно. Ничего не выйдет, если я не наберусь терпения.

***

Малдер был не виноват, что Элеонор видела его в ночных кошмарах. Она помнила, что кроме него были и другие агенты, помнила, как ее спасли, но когда в ее снах дверь шкафа открывалась, Элли видела только двоих человек, одним из которых был Малдер. Она задавалась вопросом, снилось ли ему, что он открывает дверь шкафа и видит шестнадцатилетнюю девочку?
Когда Малдер вышел из самолета, и Элли крепко пожала ему руку, он поморщился.
- Извините, - сказала Элеонор, отдергивая руку. - Спасибо, что приехали.
- По телефону Вы были весьма убедительны.
- Простите за мою напористость, - сказала она, пока они шли к выходу из аэропорта, - но мне нужно, чтобы вы поверили мне.
- Почему вы думаете, что я все еще не верю?
Она улыбнулась, продолжая идти.
- Если бы вы верили, то не задали бы этого вопроса.
- Я бы не приехал, если б не верил.
- Вы бы не приехали, если бы думали, что нет ни малейшего шанса, что я могу оказаться права. Вы знаете, что я могу оказаться права, но это еще не означает, что вы верите мне.
Он засмеялся:
- Видимо, вы не знаете о моей репутации.
- Нет, но это ничего не меняет.
- Вы уверены?
- Да, - Элеонор мельком взглянула на Малдера снизу вверх. – На вашем месте, я бы не поверила. Вы ведь даже не знаете подробностей.
- Вижу, вы принесли документы с собой, - сказал Малдер, указывая на папки, которые Элеонор несла подмышкой.
В его тоне женщина уловила оттенки насмешки и снисходительности, которые ей приходилось слышать от мужчин, с которыми она работала каждый день. Он насмехался? Но Элеонор было наплевать, что Малдер думал о ней, пока не изучил это проклятое дело.
- Это копии. Как я уже говорила, мы имеем дело с определенным промежутком времени. Похищения происходят со второго по двенадцатое июля. Если вы можете помочь, то должны приступить к расследованию немедленно.
- Вы знаете, я ведь не волшебник.
Тон голоса Малдера стал мягче и нежнее, и Элеонор почувствовала, что ее щеки начинают гореть. Она предпочитала иметь дело со снисходительностью.
- Просто посмотрите файлы, - сказала она, когда они подошли к машине, - и скажите, что вы думаете. Если решите, что это дело яйца выеденного не стоит, завтра я куплю вам билет до Вашингтона.
- Хорошо, - он протянул руку, – можно?
Элли отметила, что у Малдера не было обручального кольца. В последнее время у нее вошло в привычку обращать внимание на такие вещи. Элеонор помолчала, глядя на толстые папки с истертыми краями и, наконец, отдала их Малдеру.
- Они в хронологическом порядке, - сказала Элли, садясь в машину. - Последние случаи в самом начале.
Выезжая из гаража, Элеонор краешком глаза наблюдала за Малдером, который вынул из кипы самую последнюю папку и открыл ее.
«Конечно, - подумала Элеонор, – всегда начинайте с первой жертвы».
Ее сердце заколотилось, и она вцепилась в руль. Наконец-то ей удалось привлечь хоть чье-то внимание, нет, не чье-то, а внимание эксперта. Помощник шерифа надеялась, что Малдер сможет найти ключ, она молилась, чтобы разгадка этого дела не была слишком очевидной. Насколько глупо Элеонор будет выглядеть, если ответ все эти годы был прямо у нее под носом?
- Би Нельсон, - пробормотал Малдер, – довольно много информации. Ее дело почти в два раза толще остальных.
Элли не надо было глядеть на фотографию, чтобы знать, чье лицо Малдер так пристально разглядывал. Она давно запомнила лицо Би, ее грязные светлые волосы, такие же, как у Элеонор. Но милая улыбка Би скрывала ее темную сторону, о которой знали немногие.
- Я не сразу поняла, что она была первой жертвой, - сказала Кот, – а как только поняла, то взялась за ее дело и еще раз проанализировала все доказательства.

***

Восточная часть штата Массачусетс омывалась водами Атлантического океана и ассоциировалась у Малдера с шумом прибоя и просоленными скалами. Фокс вырос с песком между пальцев ног и с криками чаек, парящими над головою.
Всего в нескольких милях от восточного побережья был совершенно другой мир, но с таким же названием. Западный Массачусетс ассоциировался у Малдера с твердой землей под ногами, холмами и лесами, густыми, как мех медведя.
Фокс открыл окно, и вдохнул сладкий запах луга, мимо которого они проезжали. Ветер колыхал бумаги, лежащие у Малдера на коленях. Агент был рад, что помощник шерифа привезла файлы с собой, так он мог сразу приступить к расследованию, а не вести бессмысленные светские беседы. В лучах яркого летнего солнца можно было увидеть еле заметный шрам возле правого уха Элеонор. Время исцелило все раны, но шрамы остались.
- Мы недалеко от станции шерифа, - сказала Кот, не сводя глаз с дороги. – Можем заехать. Или сначала подбросить до отеля, чтобы вы освежились?
Малдер посмотрел на свой помятый костюм:
- Я думаю, что это самое «свежее» из того, что у меня есть.
Элеонор улыбнулась:
- Ну, тогда в офис.
- Вы сказали по телефону, что ваши коллеги не считают, что эти случаи связаны.
- Верно. Их знания о серийных убийцах ограничиваются тем, что они почерпнули из телевизионных шоу и книг Энн Рул [прим. пер.: американская писательница, «королева криминального романа», чьи книги основаны на реальных событиях]. Если речь идет не о кучи мертвых белых проституток, то моих коллег это не волнует.
- Даже шерифа?
- Сэма? Думаю, в глубине души он знает, что не все так просто, но он всегда следует «букве закона», такой уж парень. Нет трупа – нет дела.
- Но вы же занимаетесь расследованием.
Элеонор припарковала машину и искоса посмотрела на Малдера.
- Все эти документы я собирала в свободное от работы время. И, как вы увидите, Сэм не одобряет моих действий.
Малдер поднялся вслед за помощником шерифа по каменной лестнице в недавно построенное кирпичное здание. Их окатила волна охлажденного воздуха из кондиционера, когда они проходили через стеклянные двери. Элеонор повела Малдера вдоль ряда столов в общем офисе. Молодой человек в форме вскочил из-за одного из столов и поспешил к Элеонор.
- Элли, шериф ищет тебя с самого обеда. Мы поймали парня, который организовал взлом на Кафлин стрит.
- Спасибо, Джимми. Я им займусь.
- Но шериф сказал…
- Я поговорю с Сэмом, все нормально...
Дверь кабинета была открыта, и Малдер увидел крупного мужчину, стоящего у стола. Шериф держал в руках фотографии, и разговаривал с девушкой-азиаткой.
Элеонор расправила плечи.
- Пойдемте, - сказала она вполголоса, - я вас познакомлю.
Шериф окинул Малдера быстрым оценивающим взглядом и вернулся к работе.
- Прекрасно, что вы присоединитесь к нам, помощник, - сказал он, когда Элеонор подошла к двери. Темноволосая девушка, стоявшая по правую руку от шерифа, закусила губу и слегка попятилась. Элеонор сняла шляпу, и Малдер увидел, что она перекрасилась в более темный цвет, но корни выдавали истинный цвет ее волос.
- Шериф Паркер, я хотела бы представить вам агента Фокса Малдера из ФБР. Он любезно согласился помочь в деле о пропавших без вести. Агент Малдер, это Сэм Паркер, шериф округа Питтсфилд.

***

СиСи Лин сидела за столом неподалёку от кабинета шерифа, якобы рассматривая фотографии, но ее глаза были прикованы к окну кабинета. Июль в Вудсбери означал три вещи: огромную чернику на заднем дворе; влажность, которая могла бы заставить виться даже волосы на руках, и очередной бред Элеонор Кот о похищениях.
СиСи была всего лишь фотографом; она не задавала лишних вопросов и не любила на них отвечать. Тем не менее, после прошлогодних событий никто не обвинял ее в том, что она стала немного нервной - никто из тех, кто знал.
- Что за парень приехал с Элеонор? - Джимми Типтон - новый заместитель - возник перед СиСи словно из-под земли.
- Я не знаю, - девушка собрала фотографии и убрала их в коричневый конверт.
- Ну, ты же была в кабинете, когда они вошли. Не слышала даже его имени?
- Слушай, Джимми, я не прочь поболтать, но Сэму нужны копии фотографий с Кафлин стрит к концу дня, - она тайком бросила последний взгляд на человека в офисе шерифа. Его серый костюм выдавал в нем федерала, а это значило, что Элеонор, наконец, пустила в ход тяжелую артиллерию.
СиСи надеялась, что ФБР не доберется до нее. Девушка покинула станцию шерифа прежде, чем Малдер вышел из кабинета. Время для разговоров давно прошло, СиСи унесет свою тайну в могилу.

***

Не я один обладаю терпением. Она продемонстрировала такую преданность и упорство, что я уверен, что сделал правильный выбор. В этом танце она ведет, и я вижу, что она хочет ускорить темп. У меня нет выбора, кроме как подчиниться.

***

***