Как все трогательно и нежно... Спасибо большое!!!

Где был Чеширский Кот, когда мне требовалась логика кроличьей норы?... ©

You can Go Home Again.
By Piper Maru.

Самолет в воздухе уже примерно два часа
Я не засекаю время – просто старая привычка, внутренний секундомер, который остался со мной навечно. За закрытыми глазами и притворным сном я могу спокойно думать – а подумать есть о чем.
Я чувствую на себе его взгляд – я не делаю это специально. Это тоже привычка оставшаяся со мной навечно.
Мне не нужно спрашивать его ни о чем, чтобы знать, как сильно он нервничает и боится.
В конце концов, мы с ним совершаем путешествие в неизвестность, которое может обернуться для нас горьким разочарованием. Которое, скорее всего, обернется для нас горьким разочарованием…

Путешествовать в сочельник, оказывается выгодно и просто – авиакомпании снижают цены (подарок на Рождество для тех, кто по какой-то своей личной причине решается встречать его на борту самолета?...) а людей на рейсах бывает не много. В нашем случае это трое одиноких мужчин – откуда я знаю, что одиноких? Ну, я шесть лет прожила с мужчиной, я знаю, как выглядит тот, о ком есть, кому позаботиться…
Трое одиноких мужчин, заказавших каждый что-то из разряда напитков притупляющих боль и ощущение безграничной обреченности, и мы. Я и Малдер. Не женатая, но пара. И мы не вписываемся сюда, совсем, и эти холостяки косятся на нас, кто-то злобно, кто-то завистливо, кто-то невидящими от алкогольного опьянения глазами.
Стюардессы молчаливо и грациозно проплывали по салону, мечтательные лица выдавали нетерпение, отсчет минут до конца полета, который они начали еще до того, как поднялись в воздух сегодня вечером. Их кто-то ждет – семья, может мужья (у одной из них я заметила обручальное кольцо с пугающе внушительным бриллиантом). Приятно, когда тебя кто-то ждет…
Я подавила в себе желание посмотреть на Малдера.

- Давай вернемся…
Он посмотрел на меня, вопросительно изогнув бровь – шесть лет совместной жизни дают о себе знать…
- В смысле в Вирджинию? Я думал тебе надоел снег, мы ведь именно поэтому переехали сюда.
- Да, надоел…
Был слышен шум прибоя, как и всегда по вечерам – спокойный и ритмичный. Я вздохнула и встала с дивана.
- Давай вернемся в Вашингтон.
Он посмотрел на меня, долгим внимательным взглядом.
Шум прибоя – спокойный, ритмичный…

Шум двигателя самолета.
Я невольно передернула плечами от какого-то внутреннего холода, он тут же укрыл меня пледом. Рука задержалась на моем плече, затем коснулась щеки.
Поговори со мной…
«Уважаемые пассажиры, пожалуйста, пристегните ремни безопасности, через несколько минут мы приземлимся в Аэропорту Кэннэди, Вашингтон, Округ Колумбия…» - прозвучал голос стюардессы.
Я вздохнула и открыла глаза.

- Такси или машину напрокат?
Я вздрогнула, внезапно ощутив декабрьский холод, и посмотрела на него.
- Такси.
Он кивнул, плотно сжав губы.
Давай, скажи это. Скажи мне, что я сошла с ума.
Но нет, ты будешь молчать. Ты поймаешь такси, как я и попросила, мы сядем в машину, и ты даже возьмешь меня за руку, но весь путь ты будешь молчать. Ты считаешь, что это глупо. Ты считаешь, что только лишний раз мучаю себя и тебя.
Но я не могу не попробовать, я не могу не рискнуть.
Я просто хочу домой. Разве это такое странное желание?....

***
Автоответчик.
Я разучилась общаться с автоответчиками.
Так плохо слышно – очевидно в здании аэропорта плохая связь.
Впрочем, зачем я звоню? Что я скажу? Привет, мам, я в Лос-Анджелесе, мы тут с Малдером решили вернуться, после того как шесть лет назад исчезли, не сказав ни слова. Как насчет ужина сегодня?
Глупость. Какая глупость.
Выключив телефон, я сразу же пожалела – ее голос, от него мне почему-то становилось легче.
Мое отражение в зеркале меня удивляет – у нас дома, кажется, не было нормального размера зеркал. Я так загорела. У меня белые волосы и ярко-голубые глаза. Я какой-то совсем другой человек. Примет ли она меня обратно? После того, что я сделала? После всего, что я сделала?
После Уильяма. После моего исчезновения.
Я слышала, что она была в ярости.
Что ж, винить мне ее не за что, я поступила, как последняя…
- Скалли? Ты здесь?
- Да, иду.
Взгляд на себя в зеркало.
С Рождеством тебя, Дана Скалли.

- Она ведь твоя мать, Скалли. – Он сказал это так неожиданно, что я просто остановилась и посмотрела на него в недоумении.
- Что?
- Она твоя мать. Она простит.
- Малдер… она была в ярости, когда я отдала сына. Мы не разговаривали с тех пор, она…
- Она твоя мать. – Твердо повторил он, и поставив на землю свою сумку обнял меня. Я почувствовала легкий поцелуй на своих волосах и когда она снова заговорил, его голос был приглушенным и нежным:
- Мы проделали такой долгий путь. Мы так много пережили. Ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь того, чтобы снова вернуться домой.
- Я… не знаю. – Прошептала я, проглатывая свои слезы.
- Тогда я буду знать за тебя, малыш. – Это заставило меня улыбнуться. Малыш – так он называет меня очень и очень редко. – Может быть я не сразу согласился с этой идеей, и у меня на то были свои причины и свои страхи, но теперь мы здесь. Назад пути нет. Есть только дорога вперед. К дому. Сегодня сочельник. Сегодня самый лучший день в году…
Я кивнула и приподнявшись на цыпочках осторожно поцеловала его теплые шершавые губы.
Он прав.
В любом случае, для нас нет пути назад.

***
Снег идет крупными мягкими хлопьями.
Окна дома горят теплым желтым светом.
Мы поднимаемся по порожкам, и я чувствую запах рождественского пудинга.
Я слышу смех детей.
Я слышу ее голос.
Нажимая кнопку дверного звонка, я вспоминаю каждое Рождество из моего детства.
Я сжимаю руку Малдера и хочу сказать ему, как сильно я люблю его здесь и сейчас, но не могу вымолвить ни слова.
Дверь открывается.
И начинается наша новая жизнь…

25 декабря 2008.
2:02 am.
Всех с наступающим )