Они нежились в объятиях друг друга до тех пор, пока к ним снова не начал подбираться холод. Прежде чем разобраться со своим разрозненным гардеробом, Малдер помог Скалли вернуть назад все ее слои.

Агенты пробили дыру в запорошившим вход свежем снегу, и вылезли наружу, в утреннюю пасмурную серость.

Покойник все еще горел. Теперь от его тела вверх валил толстый столб дыма. И это было еще не все…

- Черт возьми, как вкусно пахнет... – Малдер виновато взглянул на Скалли, но по выражению ее лица понял, что она с ним согласна.

- Думаешь, мог бы кого-нибудь съесть?

Он бросил на нее деланно невыразительный взгляд:

- Я хотел бы иметь шанс,Скалли…

Она отчаянно покраснела. Жгучее желание затопило ее живот. Боже! Она только что кончила! Дважды! И уже хотела его снова.

- Что у нас на завтрак, Малдер? – спросила она слегка дрогнувшим голосом.

Его долгое молчание не помогало ей успокоится.

- Как тебе сыр и крекеры? – наконец сказал он.
- То, что надо!
- Сегодня я должен буду снова поискать еду…

Скалли кивнула; в его устах это прозвучало так обыденно, словно он был уверен: что-нибудь обязательно найдется. Однако, мысль о том, что сегодня она, возможно, ела в последний раз перед своим спасением, на секунду вызвала у нее тошнотворное головокружение. Агенты сидели подле «огня», как они называли свой импровизированный костер, и смотрели на поднимающийся в чистую синеву небес, столб темно серого дыма.

- Как ты считаешь, насколько высоко поднимается дым? – спросила Скалли.

Малдер устремил в светло-голубую высь прищуренный взгляд:

- Метров на тридцать?
- Считаешь этого достаточно? – она сознавала, что ответ на этот вопрос неизвестен ни одному из них; она просто хотела услышать что-нибудь оптимистичное.

Малдер оглянулся на выступающие поодаль из под снега каменные глыбы. Агенты находились посреди снежного плато, достаточно далеко от утесов, чтобы те могли скрыть дым; кто-то должен был заметить их сверху. Малдер кивнул:

- Да, Скалли, я считаю, этого вполне достаточно. Мы дали себе лучший шанс на спасение.

***
Поиск был отозван на закате седьмого дня.

Скиннер кричал; Скиннер увещевал; он угрожал и умолял, и, когда ничто из этого не оказало ни малейшего воздействия, он пошел в мужской туалет и сердито мочился, и плакал, прислонившись к светло-желтой, осыпающейся краске стены, узкой туалетной кабины…

Оля, спасибо)))

Где был Чеширский Кот, когда мне требовалась логика кроличьей норы?... ©

Малдер был болен.

Скалли так испугалась, что накричала на него, когда он не смог вылезти из их ледяной берлоги. Она кричала и пихала его, в попытке мотивировать, стараясь пристыдить…

Он был тих на протяжении нескольких дней. Он не шутил с ней, лишь с трудом волоча ноги, искал продовольствие в плотно слежавшемся снегу, часто садясь, отключаясь сразу же, как только оказывался в том, что теперь они считали «их постелью».

Все ее опасения воскресли. Он устал от нее так скоро! Прервав долгую сексуальную засуху потоком возмутительной активности, он был теперь удовлетворен и пресыщен. Она чувствовала себя больной от одной мысли об этом.

Но вчера, когда она коснулась его, стремясь увидеть реакцию и вызвать на разговор, он вскрикнул от боли, и при свете Зиппо Скалли увидела гной, просачивающийся между мелкими розовыми стежками, казавшимися ей такими забавными всего неделю назад. Темная, налившаяся кровью, раздутая плоть вокруг раны была напряжена и мучительно горяча.

Теперь он дрожа лежал подле нее, и ей хотелось убить себя. Она потеряла рассудок. Сначала от великолепия их секса и радости того, что они стали даже ближе, чем были прежде. Скалли считала, что они были так близки, как только могут быть два человека; она была не права. У Фокса Малдера имелось столько же разнообразных вершин и спусков, сколько у гор, посреди которых они затерялись. И Скалли увлеклась их изучением. А когда она не исследовала его тело или разум, Малдер, вооружившись кошками и веревкой, измерял ее высоты и спускался в глубины, познавая, выискивая, исследуя, дразня, сопереживая.

Любовь была как наркотик, и Скалли была пьяна.

«Пьяна и глупа.» - виновато корила она себя теперь.

То, что они были затеряны в снегах и, вероятно, весьма скоро умерли бы от голода и холода, больше просто не было проблемой. Малдер нашел под снегом еще немного съестного. Еще два готовых обеда, оставленные ими напоследок, немного крекеров и салями, которую никто из них не любил, но которая была достаточно жирной, чтобы удовлетворять их голод даже в малых дозах.

Потом она была смущена его отстраненностью. Его бледной улыбкой, его быстрыми, мрачными взглядами, которые он бросал на нее, думая, что она не замечает этого; его постоянно хмурым видом, говорящем ей о его сожалениях, тоске и надежде, что он сможет справиться с этим, как только они вернуться в Вашингтон. По вечерам он осторожно целовал ее и отворачивался, прежде чем она могла до него дотронуться.

Вчера он приволок к их берлоге очередное тело. Четвертое. На сей раз это почти убило его, и только когда Скалли увидела, как он задыхается, и как его рвет рядом с жирной мертвой женщиной, в ее разум, впервые, закралось подозрение в том, что поведение Малдера изменилось вовсе не из-за нее.

Но наверняка она узнала об этом только прошлой ночью.

Какой же она была дурой! Какой эгоцентричной, тупой идиоткой! Человек умирал прямо у нее на глазах, а она забавлялась истериками плаксивой школьницы.

- Малдер?

Он с трудом разлепил веки и, взглянув на нее, свернулся в дрожащий клубок.

- Холодно, Скалли. – сумел выговорить он, клацая зубами.

- Я знаю, Малдер, - она погладила его липкий от пота лоб.

- Я знаю… - повторила она бессмысленно…

Он сделал ей костыль из искривленной полосы металла, обернутой тряпками.

Она могла совершать только недалекие вылазки, но ей и не нужно было далеко ходить.

Вернувшись в нору она накормила его мясом. Он не выказал никакого удивления, но отказался есть, поэтому она заставила его, наблюдая за тем, как он жует и глотает, после чего давала ему новый кусок, подгоняя и уговаривая, словно трехлетнего ребенка.

- Ну еще кусочек, Малдер. Если ты собираешься победить инфекцию, то тебе понадобится больше сил. Только три кусочка! Всего три, не больше… Хорошо?

- Я получу вознаграждение?

Она кивнула, и молча сглатывая слезы, улеглась рядом, мягко целуя его лицо, пока он дрожал в ее объятиях.

Холод был для них обоих тем смертельным одеялом, которое она не могла отбросить прочь.

Скалли поняла, что постояное движение Малдера, помогало согреться не только ему самому, но также согревало ее и их берлогу. Теперь они оба вышли из строя и, казалось, никогда не смогут согреться снова…

***
День пятнадцатый.

Скалли лежала около Малдера и молилась. Он был тих и спокоен теперь. Тих и спокоен, после бреда, который она приветствовала, потому что Малдер не понимал, где находится и что происходит. Скалли мечтала о том же для себя.

Но теперь он был снова тих и спокоен, только дрожал сильней, чем прежде, и она знала, что это лишь вопрос времени.

Она уже два дня не видела его раны. В этом не было никакой необходимости. Она знала, что увидит. Изменившую цвет, деформированную, оскорбленную плоть его некогда великолепного бедра, всего в нескольких сантиметрах от его великолепного члена, которому она нашла такое замечательное применение.

Они значительно превысили свой 25 – секундный рекорд прежде, чем он заболел. Даже сейчас, думая об этом, она не могла не улыбнуться. И он тоже улыбнулся бы, если бы мог понять, что она говорит ему.

Теперь, когда его унылые зеленые глаза были открыты, в них сквозило только полное непонимание. И слова, слетавшие с его языка, казались ей лишенными всякого смысла.

Странно, но он не говорил о Секретных материалах. Скалли ожидала, что он будет бредить о Саманте, Крайчеке, пришельцах, черном масле и раке, но кошмары, мучавшие его всю жизнь, казалось, отступили из уважения к его неизбежной смерти.

- Недвижимость… - шептал он.
- Все маленькие лодки в ряд…
- Длинный и безупречный в корзину…

Скалли могла бы, наверное, продолжить есть. Пить. Жить.

Но она не видела смысла.

И вместо этого, она обнажила его грудь, чтобы в последний раз прижаться кожей к коже, обвилась вокруг своего партнера и стала ждать смерть…

Даже мертвые – они стоили этого. Он был их должником. ФБР – было их должником, но бухгалтерия Бюро считала иначе. На самом деле, бухгалтеры ФБР, будь они прокляты, считали Малдера и Скалли весьма неудачной инвестицией.

Ну и черт с ним!

Завидев дым, Скиннер издал такой слабый и невнятный звук, что его никто не расслышал и самолет продолжал удаляться от места авиакастрофы. С новым нечленораздельным возгласом, помощник директора, обернувшись, схватил за плечо Марка Кокса, указал на привлекший его внимание, темный столб и, наконец, смог произнести: «Дым!!!».

Они изменили направление, пролетели над разбившимся самолетом на бреющем полете и засекли координаты крушения.

Взбешенный слон внутри Скиннера расстроенно топтал землю, когда самолет повернул обратно к базовому лагерю, где они смогли бы пересесть на вертолет и вернуться…

***
Пилот вертолета не хотел вылетать ночью и Скиннер заплатил ему по двойному тарифу, почти слыша натужный скрип своей кредитки и нисколько не заботясь об этом.

***
Скиннер беспокоился, что они не смогут отыскать место крушения в темноте, но в точности там, где по координатам должен был находится упавший лайнер, вверх устойчиво поднимался белый строб света, словно являясь для вертолета руководством к посадке...

Задыхаясь в разреженном воздухе, Скиннер шатнулся ко все еще светящемуся спасательному жилету, небрежно наброшенному на кусок металлической обшивки, чуть больше метра длиной, кем-то воткнутому в сугроб. Здесь явно был кто-то. Кто-то, сделавший этот спасательный знак, посылающий сигналы поисковикам. Скиннер был так близок!

- МАЛДЕР!!! СКАЛЛИ!!! – только эхо было ему ответом, но если бы они были здесь, они услышали бы.

Скиннер и Марк Кокс замерли прислушиваясь.

Ничего. Только легкий шелест падающего снега, превращающего окружающий ландшафт в мягкую равнину.

Скиннер предпринял еще одну попытку, на сей раз, охватив место крушения лучом своего мощного прожектора. Никакого движения. Ни малейшего звука.

- Есть. Огонь!

Скиннер обернулся, чтобы увидеть куда указывал луч фонаря Марка Кокса. Всего в нескольких шагах от них находилась спокойно горящая груда из четырех тел. Вот почему здесь пахло как на хорошем барбекю. Скиннер сглотнул тошноту, подкатившую к голу.

- Кто-то сложил их, - добавил Марк Кокс.
- Тогда этот «кто-то» должен быть жив! Груда еще горит!

Марк Кокс пожал плечами.
- Возможно. Но человеческое тело может гореть таким образом в течении нескольких дней. – вздохнул он.

- Давайте начнем с обломков кабины, - сказал Марк, и в его голосе Скиннер услышал жалость, заставлявшую его испытывать желание в ярости реветь от несправедливости происходящего.

Но помощник директора взял себя в руки, мысленно вернувшись к точке, в которой кто-то из выживших повесил на кусок металла флуоресцирующий пластик в слабой надежде, что это поможет им спастись. И действительно, это конечно помогло им приземлиться здесь сегодня вечером. Пластиковый жилет, этот несменяемый часовой, оказался на своем посту наподобии некоей вехи... Могильной вехи...

Марк Кокс подумал, что он обезумел от горя. На мгновение он застыл, не зная говорить ли что-нибудь или просто оттащить ФБРовца прочь.

- Здесь!!! Здесь!!! – задыхаясь кричал Скиннер и, внезапно, Марк Кокс увидел как под руками помощника директора из под свежевыпавшего снега показалась заледеневшая дыра.

Скиннер почувствовал, что мужчина упал рядом с ним на колени, и вместе они расчистили вход в ледяную берлогу. При свете скрестившихся лучей их прожекторов, помощник директора смог различить внутри две темные формы. Человеческие тела. Скиннер просунул внутрь руку, уцепился за одежду и стал тянуть изо всех сил.

Тело выскользнуло наружу с удивительной легкостью.

- Агент Скалли! – он осветил ее лицо и увидел краткую вспышку глаз под полуприкрытыми веками.

- Она жива! – это был не триумфальный возглас, только напряженное предварительное заявление, с учетом факта, что она долго не протянет, несмотря на странно розовые, по его удивленному мнению, выглядящие как у здорового человека губы.

- Господи! – выдохнул удивленный Марк Кокс и как подброшенный побежал к вертолету, чтобы взять спасательный комплект и запросить по радио место в ближайшей больнице.

Скиннер, тем временем, снова залез в нору и извлек наружу Фокса Малдера. Конечно, это мог быть кто угодно, но как только он нашел Скалли, то готов был побиться об заклад на все оставшиеся у него деньги, что второе тело в той норе принадлежит Малдеру. По-другому просто не могло быть.

Малдер казался мертвым. Его губы посинели, а глаза утонули в темных провалах глазниц. Кожа обтянула его и без того худое лицо, на котором остались, казалось, только нос и скулы.

- Малдер? – склонившись над агентом, Скиннер тряс его, пытаясь привести в чувство.

Марк Кокс снова опустился рядом с ним на колени. Более опытный в таких делах, он снял рукавицу и просто засунул свои пальцы глубоко в рот Малдера.

- Он все еще теплый, – с силой воскликнул Марк, - давайте заберем их отсюда.

- Что относительно остальных? – Скиннеру было крайне неприятно затрагивать этот вопрос, но он был обязан спросить.

- Поутру начнутся спасательные и восстановительные работы. Но на нашем вертолете больше нет места. Так что, либо мы прямо сейчас забираем отсюда этих двоих, либо можем попрощаться и с ними тоже.

Скиннер кратко кивнул. Он получил то, за чем прибыл...

Один из докторов взглянул на Скиннера и закатил глаза, но помощник директора только пожал плечами. Неудивительно, что Малдер всегда пытался тщательно скрывать от нее свои повреждения...

Как только Скалли увидела, что Малдера повезли в хирургию, и она никому больше не сможет давать никаких инструкций на его счет; она откинулась назад на носилки и позволила поставить себе капельницу, подготавливающую ее к собственной операции на сломанной лодыжке.

Когда она впала в забытье, Скиннер пошел выпить кофе. Много кофе...

***
Два часа спустя его разыскала медсестра. Это и само по себе обеспокоило его, но когда он увидел выражение ее лица...

- Что случилось? – спросил он дрогнувшим голосом. Он считал, что испытания закончились... Очевидно, он был неправ.

Скиннер проследовал за медсестрой в палату с двумя кроватями, на которых бок о бок лежали Малдер и Скалли, и немедленно вздохнул с облегчением: он-то думал, что они уже могли находиться в морге.

- Он в порядке?

Врач, стоящий у постели, обернулся и протянул Скиннеру руку.

- Я Брат, г-н Скиннер, доктор Брат.

- Привет. – Скиннер был как натянутая струна, ему было не до шуток, он просто хотел знать, что, черт возьми, случилось.

Доктор Брат подвел помощника директора к кровати Малдера.

- С агентом Малдером все будет в порядке. У него серьезная инфекция и начинающаяся гангрена, но я верю, что он поправится, добавив еще один шрам к своей и без того внушительной коллекции.

Без предупреждения он откинул одеяло, выставляя бедро Малдера на всеобщее обозрение и Скиннер поперхнулся слюной при виде раздутой, неестественного цвета раны, берущей начало на левом бедре его агента и тянущейся направо и вниз до самого паха. Даже очищенная и заново сшитая, она выглядела отвратительно.

- Не волнуйтесь г-н Скиннер. Теперь, когда он находится на курсе антибиотиков, все гораздо лучше, чем кажется... Лодыжка агента Скалли была сильно раздроблена и потребовала кропотливой реконструкции, и конечно, оба они пострадали от обморожения и обезвоживания.

Скиннер расслабился, но доктор Брат казался по прежнему возбужденным.

- Мм.. г-н Кокс рассказал мне немного о Вас и Ваших агентах, г-н Скиннер... Он сказал, что они исследовали необъяснимые явления? Что-то, получившее название «Секретные материалы»?

Скиннер кратко кивнул. Что, черт возьми, ему было надо?

Доктор Брат слабо улыбнулся и понизил голос:

- Я верю в необъяснимое, г-н Скиннер. В странные вещи, происходящие по ночам. Конечно, как ученый, я стараюсь не говорить об этом открыто, но с Вами... Я уверен, что Вы меня поймете. Именно поэтому я обратил внимание на некоторые... аномалии... в данном случае.

- Какие аномалии?

- Во время осмотра агентов Малдера и Скалли, мы обнаружили несколько... странностей. Учитывая характер их работы, я подумал, что возможно это было в порядке вещей и, что Вы могли бы пролить некоторый свет на их значение?

Доктор Брат протянул Скиннеру контейнер с кусочками розовой нитки.

- Для начала, рана агента Малдера была хорошо зашита, по-видимому агентом Скалли, но – и здесь начинаются странности – розовой ниткой.

- Они попали в авиакастрофу, видимо, это все, что было в их распоряжении.

- Действительно, в кармане куртки агента Скалли была найдена маленькая игольница. С катушкой черных ниток.

Скиннеру это показалось забавным, но не более того:

- Я не думаю, что в этом есть что-то необъяснимое...

Доктор Брат казался разочарованным, но вдруг снова вспыхнул с надеждой:

- Вы, однако не видели самого сверхъестественного!

Он подвел Скиннера к кровати Скалли и, прежде чем помощник директора успел возразить, отбросил одеяло, выставляя напоказ ее обнаженный живот и указывая пальцем на пупок:

- Смотрите!

Скиннер, наклонясь, всмотрелся в синие чернила над пупком Скалли. С минуту он ошеломленно молчал.

- Как Вы считаете, что это значит, г-н Скиннер?

Доктор Брат уставился на становившегося ярко-красным помощника директора ФБР. На мгновение доктор Брат решил, что то была ярость, но потом до него дошло: мужчина просто с трудом сдерживал смех.

Скиннер хотел объяснить. Но не мог. Он едва мог дышать, не говоря уже об объяснениях.

Рядом с тонкой горизонтальной синей линией, рукой, которую Скиннер признал от бесчисленных Х-файлов и 302 запросов, было написано: «ЗДЕСЬ БЫЛ ФОКС МАЛДЕР»...