«Вперед». Скалли резко распахнула входную дверь, держа оружие наготове. Короткая перебежка от фургона к зданию показалась ей вечностью и, несмотря на прохладный ночной воздух, ее лоб покрылся испариной. Сквозь оглушительный стук сердца Скалли слышала как внутренний голос, настойчиво твердил ей, что нельзя терять надежду. Когда они достигли маленького старомодного вестибюля, она поблагодарила Бога за то, что в здании не оказалось домофона - иначе они потеряли бы много драгоценного времени.

Малдер уже больше двух часов находился в квартире Линды Келли. В руках хладнокровной убийцы, ненавидящей высоких темноволосых мужчин… Скалли сглотнула внезапно образовавшийся в горле комок и кивнула Пирсу, стоявшему с другой стороны входной двери. На третий этаж решили подняться по лестнице. Тим Мастерс встал позади Скалли; с другой стороны ее прикрывал Рон Бентли, новичок, пожелавший присоединиться к главной команде. Он держался спокойно, и только бледность выдавала его волнение.

Моррис и Робертсон были уже в пути. Скалли настояла, чтобы они не включали сирену, и вообще ничего, что могло бы насторожить Линду Келли. Скалли решительно стиснула зубы, стараясь заглушить внутренний голос, настойчиво твердящий, что ее напарник возможно лежит в той квартире, раздетый, связанный и истекающий кровью. А может быть, все еще хуже…

Только не Малдер. Он ведь умен и изобретателен и, будучи профайлером, способен проникать в умы худших психопатов и сбивать их с толку, заставляя играть по своим правилам. Это был его дар, его талант, который спасет ему жизнь.

<Пожалуйста, пусть так и будет>.

Агенты молча поднялись по лестнице, стараясь двигаться максимально быстро и при этом не создавать лишнего шума. На третьем этаже они легко открыли лестничную дверь и вошли в тускло освещенный коридор. Прижимаясь вплотную к стенам, они приблизились к квартире №4, и замерли, прислушиваясь к звукам внутри. Тишина.

Нагнувшись к замочной скважине, чтобы проверить, заперта ли дверь, Скалли внутренне простонала, увидев, что та закрыта на задвижку. Дерьмо. Войти оказалось труднее, чем предполагалось; придется отстрелить замок, что может дорого им обойтись. Пока они возятся с дверью, может произойти все, что угодно. Скалли вспомнила, что Моррис говорил о ноже, описанном в дневниках Нила Карсона, и только невероятным усилием воли подавила начинавшуюся дрожь. Она подняла пистолет и сжала его обеими руками. Сейчас не время раскисать, нужно несмотря ни на что сохранять хладнокровие.

Ее шепот был едва слышен в душном коридоре. «На счет три». Все кивнули, горя нетерпением войти. Скалли начала отсчет, «Один. Два. Тр…»

И тут они услышали хриплый крик Малдера, «Нет, Линда, НЕТ!»

«Твою мать!» Пирс выбил дверь, как только Скалли отстрелила замок, и они ввалились в квартиру. «ФБР! НЕ ДВИГАТЬСЯ!»
Вбежав в радужную гостиную с белыми стенами, яркой мебелью и шотландским ковром, все четверо резко замерли, увидев обмякшего на стуле Малдера, залитого кровью с ног до головы. Она капала с его волос, текла по лицу и заливала рубашку, брюки и ботинки. Кровь была везде.

Рядом с ним на полу, неловко раскинув руки, лежала Линда Келли. Кровь хлестала из ее тела, бледные голубые глаза были широко распахнуты, а рот удивленно открыт, как будто она до самого конца не верила, что способна перерезать себе горло. Не только ее одежда, но и разноцветные подушки на софе оказались покрыты красными пятнами.

«О, дерьмо». Выдохнул Пирс, опуская пистолет и подходя ближе к мертвой девушке, чувствуя одновременно жалость и разочарование из-за того, что ее не удастся привлечь к суду. И все же он сочувствовал этой бедной молодой женщине, которая оказалась лишена возможности иметь нормальное детство.

Скалли бросила пистолет и, встав на колени радом с Малдером, нежно дотронулась до его лица. «Малдер? Ты в порядке? Малдер? Ты ранен?»

Он медленно поднял голову. Ручейки крови, словно слезы стекали по его лицу; взгляд был абсолютно безжизненным, а губы дрожали, когда он попытался говорить.

«Я… в порядке. Кровь не моя. Господи, Скалли, я не смог остановить ее. Я видел, как она заносит нож и был уверен, что удар предназначался мне». Малдер закашлялся, а затем повернул голову и присвистнул. Пробормотав извинение, он хрипло зашептал, «В тот момент Линда улыбалась. На ее губах играла широкая и счастливая улыбка, а глаза светились. Она смотрела прямо на меня, занося нож, а я ни черта не мог сделать, чтобы остановить ее. Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным».

Когда Пирс перерезал веревки, Скалли обхватила напарника и крепко держала, пока они дрожали в объятиях друг друга.

Выключив душ, Малдер потянулся за полотенцем и стал медленно вытираться, старясь ни о чем не думать.

Лучше выкинуть все лишние мысли из головы и вернуться к ним попозже, например в самолете. Они вылетят дневным рейсом и приземлятся в Вашингтоне около десяти вечера. Малдер мечтал очутиться дома – и неважно в чьей квартире. И если ему больше никогда не доведется вернуться в Нью-Хейвен, он будет только рад этому обстоятельству. Малдер мог поспорить, что Скалли разделяет его чувства к этому городу и всему, что с ним связано.

Он был исполнен решимости выполнить свое обещание: схватить Скалли в охапку, сесть с ней на ближайший самолет, в аэропорту Даллес поймать такси и ехать, не останавливаясь, до его или ее квартиры, запрыгнуть в постель и не вылезать из нее пару дней.

Разумеется, у Скиннера наверняка другие идеи на их счет. Обычно так оно и было. Кроме того им еще нужно составить окончательный отчет и передать его замдиректора. Однако никто из агентов не горел желанием браться за его написание до тех пор, пока этого будет уже не избежать.

Кошмарное видение женщины, перерезающей себе горло и при этом улыбающейся, все еще стояло у него перед глазами. Малдеру оставалось только надеяться, что рано или поздно оно забудется. К счастью, Скалли не стала выспрашивать подробности, за что Малдер был несказанно ей благодарен - ему нужно еще немного времени, чтобы прийти в себя после всего случившегося.

Боже, они ведь сталкивались со столь отвратительными, невообразимыми вещами за все эти годы, проведенные вместе, сражаясь с необъяснимым… но при этом Малдер не мог припомнить ничего столько же ужасного, как то, что один человек способен сделать с другим или с самим собой. Линда Келли и ее отец служили отличной иллюстрацией к поговорке: 'Человек человеку волк'.

Протерев запотевшее зеркало, Малдер уставился на свое отражение. Он чувствовал себя отвратительно и выглядел не лучше - запястья и лодыжки покрылись синяками и болели, а левое плечо оказалось вывихнутым, когда он пытался ослабить веревки, привязывающие его к стулу. С ввалившимися глазами и залегшими под ними синеватыми тенями он вполне мог сойти за покойника - для полноты картины не хватало только бирки на пальце.

Малдер обмотал полотенце вокруг бедер и провел рукой по волосам, не желая тратить время и силы на поиски расчески. Потрогав жесткую щетину на щеках, Малдер все же решил не бриться – бритье, скорее всего, закончилось бы порезом, а видеть кровь ему сейчас хотелось меньше всего на свете. Малдер вздохнул, понимая, что ему еще долго не удастся избавиться от подобных мыслей. Он направился обратно в спальню, где присев на край кровати, стал наблюдать за спящей напарницей.

После того, как квартиру Линды Келли оцепили как место преступления, они вернулись в штаб-квартиру полиции Нью-Хейвена; Малдер смог привести себя в порядок в тренажерном зале по соседству с участком, пока Скалли составляла предварительный отчет. Кто-то одолжил Малдеру пару спортивных брюк с логотипом НХПД, и он наконец смог избавиться от окровавленной одежды. Очередной костюм испорчен, мрачно думал Малдер, запихивая его в мусорный контейнер. Агенту пришлось здорово потрудиться, чтобы отмыть всю кровь с волос.

Скалли практически валилась с ног от усталости, но все равно закончила отчет. Малдер подробно рассказал Моррису о каждом своем шаге, начиная с того момента, когда он выключил микрофон и приемник и заканчивая тем, как 'кавалерия' взломала дверь в квартиру Линды Келли. Иногда рассказ о каком-то малоприятном событии помогает пережить его - Малдеру надеялся, что в данном случае так оно и будет.

Их наконец отпустили, и они направились в отель, тесно прижимаясь друг к другу на заднем сиденье такси – никто из них не захотел вести машину, арендованную специально для засады. Напарники рухнули на постель и погрузились в беспокойный сон, так как даже несмотря на крайнюю усталость не могли полностью расслабиться и забыться. Такое часто случалось с ними при расследовании подобных дел. Одни затрагивали их в меньшей степени, чем другие, но все равно эмоционально выматывали. И это дело оказалось одним из самых тяжелых.

Она сладко зевнула, сонно пробормотав. «Я не сплю – проснулась одновременно с тобой». Скалли чуть-чуть опустила одеяло, и Малдер увидел видневшийся из-под него глаз и кончик носа. Она отодвинула простыню и снова зевнула, а затем схватила Малдера за локоть и притянула ближе. Малдер лег рядом и прижал к себе Скалли, которая положила голову ему на плечо и стала поглаживать рукой мягкие волоски на его груди.

«Как спалось? Надеюсь, лучше, чем мне?» Пробормотал Малдер ей на ухо.

Скалли покачала головой и сдержала очередной зевок. «Нет, все мои попытки вздремнуть не увенчались успехом. Полный отстой»

«Но все же не тошниловка, а?» Зевота оказалась заразительной, и Малдер чуть не вывихнул себе челюсть.

«Да уж, скорее что-то среднее. Наверное следовало согласиться, когда медработник предлагал нам снотворное». Фельдшер машины скорой помощи, прибывшей к дому Линды Келли, посоветовал агентам принять несильный транквилизатор, чтобы как следует отдохнуть, но оба вежливо отказались.

«Ага. Небольшая доза нембутала, да? Спасибо, но думаю, я смогу как-нибудь и без него обойтись». Малдер впервые за весь день усмехнулся, почувствовав, как Скалли вздрогнула от мысли, что ей пришлось бы принять успокоительное, которое использовала убийца. Он еще крепче обнял напарницу и немного расслабился. Может им все-таки удастся немного вздремнуть? Интересно, сколько времени займут сборы? Им ведь придется собирать на один костюм и целый комплект женского нижнего белья меньше, не так ли?

Скалли опустила руку на его талию и провела пальцами по полотенцу, по-прежнему обернутому вокруг его бедер. «Малдер, оно влажное, сними его». Она дернула полотенце, и Малдер немного приподнялся, чтобы облегчить ей задачу. «Твои волосы тоже влажные». Она снова вернулась к его груди, водя указательным пальцем круги вокруг каждого соска, а затем взъерошила влажные пряди волос. Малдер довольно вздохнул, наслаждаясь ее прикосновениями.

«Ммм… как приятно, Скалли. Продолжай».

«Продолжать что? Это?» Кончиками пальцев она помассировала кожу его головы. «Или это?». Скалли протянула другую руку и погладила его торс, а затем обхватила ладонью член, мгновенно ставший твердым от ее прикосновения.

Внезапно Малдеру стало намного лучше. «И то и другое. Все, что захочешь, о, черт…». Он почувствовал, как его охватила дрожь - от кончиков пальцев прямо к паху. Перевернувшись на бок, он притянул Скалли к себе и, откинув оставшиеся одеяла, с удовольствием отметил, что на ней ничего не было. «Ты всю ночь спала рядом со мной абсолютно обнаженная, а я даже не заметил этого? Должно быть я отключился». Малдер обхватил руками ее бедра и приподнял, так что ее мягкий центр оказался прижатым к нему. Она убрала ладонь с его члена и крепко обняла напарника.

Скалли пробормотала в его шею, «Мы оба сильно устали, Малдер. Если бы ТЫ спал рядом со мной, например, в клоунском костюме, то я бы этого тоже не заметила». Он рассмеялся, представив себе эту картину, и еще сильнее сжал напарницу в объятиях. В ответ Скалли обхватила ногами его бедра и прижалась к его твердой плоти.

Она прикусила его нижнюю губу. «Я еще не почистила зубы»
Малдер поцеловал ее в ответ. «Не важно. Ты на вкус словно хлопок и сон - так приятно».

Малдер положил ладонь на ее поясницу и прижал Скалли еще ближе. Они двигались в унисон, по-прежнему лежа на боку; ее нога была перекинута через его бедро. «Ты прекрасна и пахнешь просто замечательно. И я не хочу ждать только потому, что ты считаешь будто должна очиститься от бактерий».

Скалли фыркнула. «Бактерии? О, Боже. Какой сексуальный разговор, Малдер. Скажи что-нибудь другое».

Малдер усмехнулся, продолжая медленные и глубокие толчки. «Зеленая серная бактерия. Филум. Ммм, ты словно бактерия бескислородного фотосинтеза. Мне нравятся твои спирохеты, Скалли. Я хочу укусить твои эндоспоры…»

Даже чувствуя приближение оргазма, она не смогла удержаться от смеха. Малдер перевернулся, так что Скалли оказалась снизу; ее волосы разметались по подушке, а в ярко сияющих глазах не осталось и следа грусти. Она погладила Малдера по небритой щеке и ответила на поцелуй, когда он замедлил толчки, чувствуя сумасшедшее биение их сердец.

Он прижался щекой к ее щеке и вздохнул, ощущая все нарастающую потребность в освобождении. И вот эта волна накрыла их с головой - сначала ее, а затем и его. Малдер судорожно простонал в ее ухо, когда она кончила, выкрикивая его имя и дрожа в его объятиях.

Обессиленный, но удовлетворенный, Малдер опустился на нее и затем отодвинулся, чтобы не раздавить своим весом. Они лежали на одной подушке, сонно улыбаясь друг другу и не желая разъединять их тела. Зевнув, Малдер пробормотал, «Это было фагоцитарно, Скалли».

Скалли хихикнула в ответ. «Ты просто больной. И как только я тебя терплю».

«Ну, наверное из-за невероятно потрясающего секса, не говоря уж о моей возбуждающей болтовне. И дело не только в моей широко известной сексуальности, но и в том, что я вроде как - более или менее - люблю тебя, знаешь ли. Даже когда ты не слишком чистая»

«Ммм. Полагаю, что я в общем - более или менее - тоже люблю тебя. Даже несмотря на твою болтовню, которую можно было бы использовать в рекламе антибактериального мыла». Скалли погладила Малдера по щеке и поцеловала в уголок губ. «Мне стало намного лучше, спасибо. А как ты?»

«Дурак». Малдер весело усмехнулся в ответ на ее вполне предсказуемую реакцию. Нежно поцеловав друг друга, они наконец поднялись с измятой постели.

Скалли направилась в ванную, а Малдер принялся одеваться, бросив ей вслед, «Полагаю, ты хочешь заказать омлет-альбинос».

Из-за шумы воды голос ее казался приглушенным. «Ну, разумеется».

Малдер поднял трубку гостиничного телефона и набирая номер службы доставки, но замер, услышав, как Скалли что-то тихонько напевает в душе. Малдер какое-то время просто стоял, глядя на приоткрытую дверь ванной комнаты и слушая пение Скалли… Он широко улыбнулся, поняв, что очень скоро сможет наслаждаться этим в своей или ее квартире. А может в их общей. Это не имело большого значения, поскольку ключевое слово здесь 'они'. 'Их'.

'Вместе'.

Малдер присел на край кровати, сжимая в руке телефонную трубку. Он на какой-то момент позабыл о голоде, думая о переменах, произошедших с ними. Помимо размышлений о друзьях, семьях, а также их непосредственном начальнике и других фэбээровских шишках, Малдер думал об опасности личных отношений, которые могут привлечь внимание их врагов, и о будущем, казавшимся таким неопределенном… но ему было наплевать. Больше никаких сомнений. Имело значение только то, что они смогли построить за эти семь лет, начиная с того первого дня, когда он пригласил ее войти в пыльный подвальный офис к самому нежеланному агенту ФБР.

Это будет трудно, но ведь ничто по-настоящему стоящее не дается нам легко. Они наверняка станут доводить друг друга до белого каления. Ее мать станет беспокоиться, а братья, возможно, захотят отделать его как следует и запихать в мусорный бак, но он смог бы смириться с чем угодно.

Однако он больше не представлял себе жизни без любви Скалли.

«Малдер, не забудь заказать для меня чай вместо кофе… Малдер? Малдер, где ты витаешь?». Она помахала ладонью у него перед носом, и напарник, испуганно вздрогнув, поднял голову. Скалли присела рядом и забрала у него телефонную трубку. Малдер пристально посмотрел на нее – ее халат был свободно завязан на талии, влажные рыжие волосы прилипли к щекам, от нежной кремовой кожи все еще исходил слабый запах гостиничного мыла, а в изгибе губ и кончиках длинных ресниц блестели капельки воды. Этим утром ее глаза словно излучали голубое сияние, и когда она вопросительно вздернула бровь, Малдер улыбнулся в ответ, сам немного смущенный тем, что так откровенно пялился на нее.

«Малдер?»

«Я здесь». Он обнял ее за плечи и притянул ближе, прижимаясь губами к ее шее и глубоко вдыхая исходящий от нее аромат. «Я рядом, и что бы не случилось, я всегда буду рядом, Скалли».

Проведя рукой по волосам Малдера, Скалли прижалась к нему; телефон упал на пол, и они обнимались, напрочь позабыв о завтраке. «Я знаю, что будешь». Скалли закрыла глаза, наслаждаясь теплом его тела и тем комфортом, что ей дарили его объятия, и взволнованно прошептала, «И я рада этому».

КОНЕЦ