Он чувствовал запах. Но, так как это не имело никакого отношения к его поискам Скалли, Малдер не придавал значения странному сладкому химическому аромату и не обращал на него ни малейшего внимания.

- Я не знаю, Скалли.

Он встал и, обыскав все полки и шкафчики, вернулся с целым ворохом одежды и небольшим количеством съестных припасов. Дотянувшись до кучки съестного, Скалли, впервые, усмехнулась:

-Смотри Малдер, остатки неприкосновенного запаса орешков, которые стюардессе удалось от тебя припрятать!

Он улыбнулся больше в ответ на ее усмешку, чем на шутку. Стюардесса была мертва. Словно угадав ход его мыслей, Скалли осмотрелась вокруг.

- Есть еще кто-нибудь живой?
- Я никого не видел. Но утром я поищу, как следует.

С этими словами он поднялся на ноги.
-Куда ты собрался?

Обернувшись, он увидел страх в ее глазах.
- Недалеко. Хочу поискать спички или что-нибудь, что поможет нам разжечь костер.
- Не надо. Пожалуйста.

Он остановился, сбитый с толку.
- Пожалуйста, не оставляй меня.
- Но Скалли...
- Только сегодня вечером, Малдер. Утром искать будет легче, и я буду в лучшем положении, чтобы помочь тебе, если не дай Бог, что-нибудь случится. Завтра утром, но не сейчас... Ну, пожалуйста! У нас полно одежды. Мы можем прижаться друг к другу. Только одна ночь. Мы будем в полном порядке.

Дрожь в ее голосе, сказала ему, насколько серьезна она была, как сильно хотела, чтобы он остался. Он понимал, чего эта испуганная просьба стоила ее самолюбию, поэтому пожал плечами и с намеком выгнул бровь:

- Прижаться к друг другу, говоришь?

Облегчение затопило ее глаза. Однако вставая, он невольно позволил ей увидеть пятно свежей крови на своих брюках.

- Малдер! У тебя кровотечение!
- У меня было кровотечение. Теперь оно остановилось.
- Что случилось?
- Разве ты не слышала? Я попал в авиакастрофу.

Скалли не смеялась. Вид у нее был строгий. Малдер вздохнул: Скалли находилась в своей «врачебной» ипостаси.
Она заерзала и села более прямо:
- Дай мне посмотреть!
- Скалли, это просто царапина и она в порядке. Я прикладывал к ней снег.
- О, да! – парировала она. – Не знаю, и зачем я провела семь лет в мединституте, если СНЕГ – панацея от всех болезней!
Она заставила его немного приспустить штаны на бедрах, таким образом, чтобы ей стала видна рана. Обнаженная кожа сразу же покрылась мурашками и Малдер с неловкостью осознал, что пальцы Скалли в своем исследовании фактически ощупывали корень его члена.

- Ой!
- Больно?
- Нет, я просто решил сказать: «Ой».

- Прости, Малдер. Мне нужно было видеть насколько глубока твоя рана. В этом месте бедренная артерия проходит очень близко к поверхности. На первый взгляд она не повреждена, но я хочу в этом убедиться.

Через минуту она кивнула:
- Все в порядке, но ты должен быть осторожен. Поврежденная кожа легкий путь для проникновения инфекции.

Из груды найденной Малдером одежды, Скалли выбрала детскую футболку, свернула ее и мягко приложила к ране.
-Теперь, прижми это резинкой боксеров.

Их глаза встретились в тихом соглашении не упоминать о двух маленьких детишках, чьи места в Саабе находились почти прямо перед ними.

Малдер кивнул и сделал как она сказала. Потом застегнул ширинку, смехотворно гордый, что ему это удалось.

- Отлично выглядишь, Малдер!
-Спасибо. Я стараюсь.

Она улыбнулась, счастливая, что он остался с ней.
- Послушай, Скалли, не кажется ли тебе, что мы могли бы найти применение практически каждой вещи из этой кучи?

И, в течении часа, они развлекались тем, что напяливали на себя так много из окружающей их одежды, как только смогли. В процессе они согрелись, но как только переставали двигаться, эффект быстро пропадал.

-Почему мне все еще холодно? – скулил Малдер.

Скалли открыла ему свои объятия и он с благодарностью к ней прижался. Щека к щеке, они сидели и дрожали вместе.

-Интересно, успел ли кто-нибудь послать сигнал бедствия...

Малдер кивнул, он думал о том же.
- Все случилось так быстро. Я сомневаюсь, что мы можем на это рассчитывать. Утром я посмотрю, можно ли залезть в кабину и отыскать радио.

Он не упомянул о шипящих кабелях. Не было никакого смысла спорить об этом сейчас.
Она положила голову ему на плечо и он прижался щекой к ее волосам.

- Это все-таки случилось.
- Что? – спросил он.
- Авиакатастрофа, которой я боялась все эти годы.
- Видишь, что происходит, когда ты не держишь меня за руку?
- Никогда снова, Малдер.
- Никогда – очень долгий срок, Скалли.
Она улыбнулась ему в темноте:
- Именно поэтому я думала так мучительно долго, прежде чем сказать это.

Опасаясь, что его голос дрогнет, Малдер просто молча прижался губами к ее волосам, в знак того, что он понял и оценил шутку...

На следующий день, вопреки медицинскому совету Скалли, Малдер отправился к находящемуся метрах в пятиста от них, скалистому обнажению, взобравшись на которое, он надеялся увидеть хоть какой-нибудь признак цивилизации. Но его сердце оборвалось, когда он понял, что за их горой было множество других заснеженных вершин, простирающихся на тридцать-пятьдесят километров вокруг.

Он не ожидал, бросив взгляд вниз увидеть Макдональдс, но тайно надеялся обнаружить какую-нибудь хижину или охотничью теплушку, или цепочку спасателей, направляющуюся к ним. Вместо этого, все чего он добился своей трудновыполнимой вылазкой, было повторное открытие раны на его бедре и, мучительное в своей окончательности, осознание, того насколько сложно будет отыскать их в этой обширной дикой местности.

Он вернулся к Скалли, которая при его появлении чуть не расплакалась, но увидев его бедро, быстро взяла себя в руки и потратила остальную часть дня, ползая по салону на заднице, в поисках иголки с ниткой, чтобы зашить его рану.

Она боялась, что он не вернется, Малдер понял это, но не подал виду и позволил ей ворчать на него сколько влезет. Решив, что она готова к восприятию юмора, он пошутил припасенной остротой об иголке в стоге сена. Малдер ошибался. Она не была готова...

***
Скиннер сидел в легком самолете и смотрел вниз. Это все, что он делал в течении двух последних дней: сидел и смотрел вниз на белые горные вершины и серые голые скалы. Смотрел до тех пор, пока его глаза не потеряли перспективу и окружающий ландшафт не превратился в образчик современной абстрактной живописи серого с белым и белого с серым цветов, утративший всякое значение и форму, и заставивший его глаза косить.

Слава Богу, он был только одним из шестерых поисковиков, отряженных для этой работы, по двое в каждом из трех самолетов.

Скиннер был терпеливым человеком. Он был уверен в профессиональности спасательных команд и понимал, что они делали. Он знал, что у них были сетки и карты, и перекрестные ссылки инь-ян; он знал, что был только винтиком в огромной, хорошо скоординированной машине, приведенной в движение через минуту после того, как Сааб исчез с экранов радаров.

Но после двухдневного смотрения на как две капли воды похожие друг на друга пики и долины, после двухдневных мучений мысленного изображения Малдера и Скалли мертвыми или умирающими в самолете, местонахождение которого никто казалось не в силах был определить, Скиннеру хотелось только сорвать с головы наушники и метаться по тесной кабине, круша все на своем пути, как разъяренный слон в посудной лавке.

Он вздохнул и протер глаза.

- Что-нибудь видели? – Марк Кокс был вторым воздушным спасателем в самолете Скиннера.

Помощник директора отрицательно покачал головой.

- Мы найдем их, - сказал Марк. – Рано или поздно, мы найдем их.

Скиннер ничего не сказал. Его челюсти были так плотно сжаты, что он не мог говорить. Это был именно тот тип бесполезного комментария, который пробуждал в нем разъяренного слона из пресловутой посудной лавки..

Малдер смотрел на ряды тел, выкопанные им из-под снега, рядом с поверженным реактивным самолетом. Сорок два. Совпадение не осталось незамеченным и он ощутил, как по телу пробежала дрожь, не имеющая никакого отношения к погоде.

Никто больше не выжил, но Малдер знал, что нашел не всех. Для начала, он не смог отыскать Ричи, сына Джорджа Блэка. Среди обнаруженных им тел не было ни одного белого мужчины под тридцать.

Когда Малдер вернулся к Скалли, она застенчиво сообщила ему, что ей нужно в туалет. Он кивнул и ушел, чтобы вырыть для нее яму в утрамбованном снегу. Потом он помог ей усесться и оставил ее там одну. Она засыпала яму снегом и он перенес ее к пролому в стене салона, где она могла насладиться слабым теплом солнечного света.

Он смотрел как она пробует каждый найденный им мобильник. Некоторые не были сломаны, но ни один из них не был в зоне действия сети. В нескольких телефонах имелось радио, но спецагенты слышали только статическое потрескивание.

- Позволь мне попробовать радио из кабины пилотов.
- Нет, нет, Малдер! Если один из тех кабелей случайно дотронется до тебя, ты погибнешь прямо у меня на глазах. Знаешь, как я тогда буду на тебя рассержена?

Против воли, он усмехнулся:
- Ну и ну, Скалли. Рассержена на меня на том свете? Это превышение служебных полномочий и слишком даже для тебя, ты не находишь?

Легкомысленной, грубой ошибкой Малдера было то, что в первое утро после их воссоединения, он перенес ее туда, откуда она смогла разглядеть вспыхивающую кабину и его план проникнуть внутрь и спасти радио был пресечен в корне. Часть его вздохнула с облегчением, но в целом он был расстроен. К тому времени, когда аккумуляторная батарея разрядилась бы настолько, что кабели не будут представлять угрозы, радио, вероятно, тоже было бы мертво.

Словно прочитав его мысли, Скалли сказала:
- Так или иначе нет никакой гарантии, что радио работает. Риск неоправдан.

Внезапно и эффектно подтверждая правоту ее слов, кабель с громким треском выплюнул шар синего пламени. Скалли и Малдер обратили на него свои взгляды. Зрачки Малдера расширились в предчувствии, но у него просто не было времени, прокричать предостережение, прежде чем оба они были подброшены в воздух взрывом, когда кабина исчезла в огненном шаре. Еще один взрыв и салон также был охвачен пламенем.

Малдеру одновременно было жарко и холодно. Холодно, потому что, отброшенный взрывом, он лежал в снегу и был наполовину им засыпан. Жарко, потому что пламя от горящих самолетных останков жалило его лицо. Скалли лицом вниз лежала подле него и Малдер захватив свою напарницу одной рукой, оттащил ее подальше от места катастрофы, туда, где температура была не выше, чем приятный жар камина. Скалли начала извиваться в его захвате и Малдер поставил ее рядом с собой. Они стояли перед пожарищем.

- Думаю, это был запах топлива. – сказала она. – Вся округа, должно быть, просто купалась в нем.
- Наша еда пропала, - хмуро отозвался Малдер.

Она сочувственно кивнула. Под «едой» подразумевались крекеры и несколько коробок конфет, но это было съестное, и единственное съестное, бывшее в их распоряжении.

- Однако неплохо и снова согреться.

Услышав оптимизм в его тоне, боги северных гор послали снегопад и через полчаса пожар потух, шипя под одеялом свежевыпавшего снега. Прежде чем угасли последние горящие участки, Малдер пробираясь сквозь озера талого льда, попытался отыскать остатки топлива, которые можно было бы использовать для поддержания огня, однако все теперь было обуглено и разрушено.

Наконец последний огонь угас и Малдер со Скалли, полагавшие, что ресурсы, имеющиеся в их распоряжении были крайне ограничены, внезапно, осознали, что эти «крайне ограниченные ресурсы» оказались урезаны на 99%. По крайней мере они носили всю одежду, которую смогли найти.

- Может быть, кто-нибудь видел огонь или дым...
- Может быть, - ответил он, но без убеждения.