-"Ладно" - вздохнул он, наконец, соглашаясь. Пауза, потом - "Что у нас на обед?"

О, да, это так романтично - парировала она тихо. Но улыбнулась, спрятав лицо у него на груди так, чтобы он не мог этого видеть - "Все, что захочешь" - промурлыкала она, не скрывая смеха в голосе. Не похоже, что у них обширный выбор; самый безопасный способ – заказать пиццу в номер.

Скалли задрожала, когда он немного сдвинулся вниз, покусывая ее за ушком, и тихонько прорычал: "Тогда я попрошу тебя оставаться здесь"

Квартира Малдера
17 сентября
20:58

Малдер плюхнулся на свой диван и посмотрел в потолок. Он с трудом удерживал себя на месте. У него даже пальцы чесались от желания схватить телефон, но он сопротивлялся убеждению позвонить Скалли.

Прошла почти неделя - ладно, ладно, три дня - с тех пор они последний раз занимались любовью, и он чувствовал себя немного беспокойным. Ну и конечно, сексуально возбужденным.

Он хотел позвонить Скалли; не было никакой реальной причины не звонить ей, за исключением того, что он был большим трусом. Фактически, следующая стадия этого несчастья заключалась в том, чтобы вырастить крылья и начать кудахтать.

Проблема состояла в том, что он не хотел заставлять ее заходить слишком далеко, слишком быстро. Ему потребовалось пять лет, чтобы сделать первый настоящий шаг, даже если в конечном итоге им и помешали. Еще год ушел на то, чтобы сделать второй шаг – на это раз действительно явный – и натолкнуться на не самое тонкое замечание со стороны Скалли.
Черт, он прямо сказал ей, что любит ее, но ее естественно-осторожная натура не позволила ей поверить ему – по уши накаченному лекарствами. Он даже придумал ход с игрой в бейсбол, которая на самом деле стала лишь жалкой дымовой завесой, позволившей ему прикасаться к ней и крепко прижимать к себе.
Он хотел разорвать сердце Пэджетта после того, как прочитал все те вещи, которые этот урод написал о Скалли. Его привело в бешенство, что другой мужчина посмел фантазировать о ней, даже притом, что часть его, конечно, не могла винить Пэджетта. В конце концов, его напарница – невероятно горяча.
Однако она по-настоящему испугала его в тот момент, когда не сразу не согласилась с тем, что эротическая сцена, описанная Пэджеттом, тоже предшествует фактам. Тогда она была очень жестокой женщиной.

В любом случае, теперь он был гораздо ближе, чем когда-либо к правильному пониманию природы своего желания к Скалли. Было бы преступлением спугнуть ее теперь своими нуждающимися, сверхбеспокойными звонками.
Она ненавидела это даже тогда, когда они не спали вместе.

Малдер не знал, стал ли ее цвет импульсом для покупки или нет. Он нуждался, в своего рода, умственном выплеске уже много недель. Но, по-прежнему, не был уверен в том, крутилась ли мысль описать все происшедшее за последнее время, в его голове раньше или, же пришла к нему только в книжном магазине, куда он забежал, увидев порно-журналы. Они теперь стали средством устрашения для его жажды; после того, как он познал Скалли, глянцевые изображения фальшивых сисек, бритых или волосатых женщин больше не оказывали на него своего прежнего воздействия.
В конце концов, он решил, что не важно, зачем он купил эту книжку – главное, что она уже есть, а ему все еще некому выговориться.

Не вставая, он протянул руку и включил лампу. Взял книжку, мгновение, взвешивая ее на ладони. И почувствовал себя почти идиотом. Никогда в жизни он не вел дневниковых записей, и вообще, эта привычка казалась ему слишком девчачьей, что ли. Ничто и никогда не побуждало его выплеснуть мысли на бумагу, и Малдер не понимал, что привлекло его к этому занятию сейчас. Правда, он никогда и не попадал в подобные ситуации.

С тихим треском он открыл книжку на первой чистой страничке. Ему вдруг пришла в голову мысль, что придется изрядно попачкать ее чернилами, в попытке заполнить мыслями из собственной головы. Пустая трата времени и усилий. Эта должна быть новая чистая страница его жизни, безо всякого дерьма, омрачающего ее. Да и почерк у него грязный. Выводя слова, когда писал что-то, он неизбежно размазывал чернила.

Но не это заставляло его колебаться. Причина в другом - он не знал, что написать – и это его пугало. Все, происходящее у него в голове то и дело угрожало вылиться в слова или поступки, которых он не должен был говорить или делать. Но он никогда не находил в себе смелости узнать, как обстоят дела на самом деле, и эта записная книжка должна была заставить его предстать перед ними – лицом к лицу.

Вот только он не был уверен, что хочет знать.

Выхватив ручку из беспорядочной кучи хлама, валяющегося на журнальном столике, он начал писать.

[I]Я сплю со Скалли. Нет, постойте – Скалли и я спим вместе. Я сплю с женщиной, и так получилось, что это – Скалли. Мы просто снимаем обоюдное напряжение. Да, именно так - освобождаемся от напряженности.

Это была моя идея. Черт, конечно же, так.

Все это началось приблизительно два месяца назад. Вчера было два месяца.
Не то, чтобы я считаю дни. Можно было бы сказать, что мы со Скалли встречаемся уже два месяца, если бы это были нормальные отношения.

Но, конечно, слово "нормальный" никогда не ассоциировалось со мной. И, если быть честным, то я признаю, что Скалли хочет таких "нормальных" отношений. Ну, или хотя бы романтических.

Проклятье! Все должно было быть не так. У меня все должно было быть под контролем. Я знал, что нелегко будет склонить Скалли к моей точке зрения, но теперь, когда она – моя, я становлюсь более нетерпеливым, чем когда-либо в своем желании обладать ею полностью.

Что, вероятно, означает, что я опять все испорчу.

Ладно, нехватка контроля - это еще можно допустить. Я не могу управлять собой в присутствии Скалли. Хорошо, я мог раньше, но со временем это стало все труднее. Можно было разрешить проблему двумя способами - и оба были бы верными – но ситуация оказалась слишком сложной, да и я был постоянно возбужден рядом с нею.

Все чаще я начинал думать о том, что если смогу обладать ею хоть раз, то это вызовет все эти противные ощущения потери, будто моя напарница уходит от меня. Постепенно они превращались в настоящую неудовлетворенность – и каждая новая встреча становилась скорее поводом быть ближе к ней, чем стремлением найти истину.

Хорошо, не думаю, что на самом деле я хоть на секунду поверил в то, что это случится "всего один раз". Но было действительно удобно так думать в то время. Раньше. Прежде чем я обнаружил обнаженную Скалли в своих объятиях и занялся любовью с нею.

Та теория казалась мне совершенно разумной. В конце концов, Скалли – очень умная, красивая, замечательная, сексуальная, сострадательная...

Короче, я постоянно мечтал об этом "всего одном разе". Всего один раз – говорил я себе – это все, что мне нужно. Скалли - нестерпимо желанна, скорее всего, от того, что я чувствую себя так, будто никогда не смогу обладать ею. Ничто так не манит человека, как то, чем невозможно обладать. Я убедил себя, что это все потому, что она кажется недосягаемой для меня, именно поэтому я и хочу ее так сильно.

И как только получу ее, ну, в общем, это пройдет.

А теперь, я страдаю от опровержения. По многим параметрам. Не стану даже делать попытку защитить себя, кроме как сказать, что, когда ЭТО произошло, я все еще верил лжи, которую внушил себе сам.

И я по-прежнему не знаю, где именно все повернулось по-другому. В течение многих месяцев я подвергал ее различным инсинуациям в постели, всякий раз, когда мы спали вместе – хватал ее то - тут, то – там, и к моему удивлению, она не возражала!

Конечно, может быть, что она и вовсе не замечала, но я очень сомневаюсь в этом. Мне кажется, трудно не заметить мужскую руку, сжимающую твою грудь. Вы спросите, почему я – и это, отчасти, попахивает мазохизмом, - будучи так близко к ней, так и не осмелился преодолеть последний дюйм? Значит, вы должны знать кое-что о Скалли: один дюйм с нею может растянуться на десять миль. Этому нужно научиться.

Я уже хотел ее так ужасно, что зубы сводило от желания прикоснуться к ее ... и тут вдруг я начинаю спать в одной кровати с нею, прикасаться ко всем ее самым женственным местам… Ладно ... не КО ВСЕМ. Но это была самая сладкая пытка из всех, что можно себе представить, и я увлекался этим. Некоторые люди увлекаются наркотиками, другие могут пристраститься к алкоголю, а третьи - к шоколаду – полагаю, люди много на чем могут поворачиваться. Думаю, мне тоже пора искать себе единомышленников. Привет, меня зовут Малдер, и я увлекаюсь Даной Скалли.

Но я не променял бы, ни одной из этих ночей с запахом Скалли на весь золотой запас Форта Нокс.

Не подумайте, что я ослабел на сексуальной почве в угоду восхищению. Как уже было установлено, я - мазохист, в конце концов. Я даже пытался разжалобить ее, позволив ей узнать о том, что я чувствовал к ней, не понимая, впрочем, что именно я делал.

К сожалению, она никогда не воспринимает меня всерьез. Я и не виню ее – себя бы я тоже не воспринимал серьезно. Но я не могу сдерживать это чувство: если бы она призвала на помощь хоть частичку своего блестящего ума и поняла, как сильно я ее люблю, то, возможно, оседлала бы меня прямо здесь и мы не оказались бы там, где сейчас.

Уж лучше бы я думал, что отвратителен ей, как мужчина. Было бы несколько неловких недель, да, но мы бы поднялись над этим, и пошли дальше. По-прежнему оставались бы напарниками, друзьями.
Но теперь, когда мне дали возможность ощутить вкус небес, если я и захочу расстаться с ним, то только затем, чтобы сбежать в поисках очередного корабля-призрака и удостовериться, что уж теперь-то точно утону. Без Скалли, без возможности сказать ей "я люблю тебя", Боже, чего стоит эта жизнь?

Но я не потерял ее все же, все же. Я написал "все же", как допущение того, что это случится, в конечном итоге. Полагаю, что все еще живу в опровержении, хотя часть меня знает лучше. Потому что, сейчас, на сегодняшний день, я еще имею Скалли в моей жизни.

С тех пор, как мы начали трахаться как кролики, я начал планировать, как смогу заставить ее влюбиться в меня. Я знаю, она наслаждается сексом. Я был так рад, когда мы в первые же шесть недель принялись нарушать все те проклятые правила. И даже подумал, что удача, наконец-то, настигла меня; еще через шесть недель мы приблизимся к тому, чтобы по-настоящему быть вместе.

Я все еще делаю попытки приблизиться, но пока, видимо, не слишком удачные. После того, как все правила были нарушены, мы принялись трахаться когда, везде, и где вздумается. Думаю, она не хочет ничего большего, чем это, и значит, мне придется довольствоваться тем, что есть. Но мне нужно, чтобы она захотела большего. Я более чем готов дать ей это.

Вот и сижу здесь, в своей квартире, а на другом конце города Скалли делает тоже самое у себя. Все такая же таинственная и желанная. Я хочу ее, хочу видеть Скалли у себя в квартире. И всю оставшуюся жизнь тоже, я думаю. Возможно, даже этого недостаточно много.

Я люблю представлять Скалли в ее квартире и люблю бывать там. Каждый раз, бывая там, я чувствую себя настолько окруженным ею. Я думаю о том времени, когда она впервые позволила мне спать в ее кровати. Моего отца только что убили. И посреди того ужаса, у меня была Скалли. Я нажрался, как свинья и, вероятно, от меня несло за версту, но она уложила меня в свою душистую постель и позволила мне спать там. Думаю, что уже тогда я должен был влюбиться в нее. И, конечно же, это объясняет, почему я чувствую себя в безопасности, ощущая ее аромат.

Я помню первый раз, когда мы занимались любовью в ее кровати. Что было
вдвойне волнительно, потому что это было первое правило, которое мы нарушили и она сама была инициатором нарушения. Это по-прежнему мое самое любимое место для занятий любовью. Думаю, что тогда моя голова была готова взорваться от переизбытка счастья.[size=11]

Квартира Малдера
23 июля 18:34

Каждый раз, ловя себя на том, что свистит, он останавливался. Но некоторое время спустя обнаруживал, что делает это снова. Обычно он свистел, когда был возбужден или по-настоящему счастлив. В данном случае, причиной являлось и то и другое.

Он не знал, почему его так волнует приглашение к Скалли на обед. Это же обычное дело. Раз в неделю, когда нет командировок, они по очереди готовят друг другу обеды, в его или ее квартире, соответственно. Сейчас очередь Скалли. И так было много раз, но никогда он не испытывал этих особенных ощущений, когда дрожат руки и желудок подскакивает к самому горлу от волнения. И вообще-то, это было очень даже неплохо.

Волновали его совсем другие вещи. Как им со Скалли удается сохранять легкие дружеские отношения, учитывая то, что между ними теперь происходит? Работать целыми днями в офисе и не чувствовать себя неудобно. Он ожидал некоторой неловкости, возможно, даже трудностей, и заранее подготовился к неизбежной беседе, прежде чем она могла фактически иметь место. Ему так хотелось сделать шаг вперед, но он проявлял терпение. Он умел ждать. У него еще будет время, чтобы убедить ее в том, что эти проклятые правила им на самом деле не нужны.

Так что теперь он был чрезвычайно осторожен. Как оказалось, совершенно зря.

Они просто вернулись к своим рабочим отношениям, старательно делая вид, что ничего не произошло. Он вел себя, как и всегда: легкий флирт, тонкие инсинуации, случайно вторжение в ее личное пространство. И она отвечала на эти его выходки в своей обычной манере: поднятой бровью и скрытым раздражением с примесью невозмутимости.
Хотя временами ему казалось, что многое между ними стало лучше, чем раньше. Скалли выглядела не такой напряженной, в ней ощущалась даже какая-то беззаботность. Он часто отрывался от созерцания бумаг на своем столе, чтобы перехватить ее взгляд и улыбнуться в ответ. Только потом до него доходило, что она, таким образом, отвечает на улыбку, не сходящую с его лица! Так вот почему у него иногда болели мышцы на щеках – от улыбки.

Точно так же он не подозревал и о силе их сексуального притяжения. Обычно ему хватало сил отвлечься от этого и сконцентрироваться на работе. Да и она так умело держала свои чувства под контролем, что смогла убедить его и себя, в том, что они просто друзья и коллеги. Что, в свою очередь, давало ему отличную возможность и дальше симулировать неведение.

Довольно глупо, учитывая то, что теперь они не просто друзья и коллеги, а друзья – и – коллеги, - занимающиеся - любовью, но ему было уже все равно.

Однако его всегда волновали любые мысли, если они касались Скалли. Ему не стоит торопиться – она, вероятно, может быть немного строптивой на ранней стадии взаимоотношений, а он совсем не желает спугнуть ее.

Трудно, конечно, сдерживать свои желания страхом - да, но не невозможно. Часто, его лучшая уловка состояла лишь в умении сосредоточить пристальный взгляд на Скалли, которая в последнее время была более чем неземной красоты. Он просто любил смотреть на нее, поражаясь ее миниатюрной и прекрасной фигуре, длинным ресницам, идеально очерчивающим выразительные глаза, простому жесту, с каким она подворачивала пряди своих мягких густых волос за уши во время изучения какого-то документа.
Все в нем взрывалось, когда она вставала из-за своего стола, и он мельком видел ее великолепные ноги, но ему приходилось сдерживать пыл - задача, которая с каждым днем становилась все труднее. Невероятная по силе своей потребность в ней, почти одолела его. Но он заставлял себя ждать. Потому что такую женщину как Скалли стоило ждать.

На самом деле, он даже гордился собой, своим умением подавлять эмоции и ничего не требовать от нее. В противном случае, она немедленно указала бы ему на дверь. Слава богу, ему хватило сил выглядеть взрослым мужчиной после всего, что между ними произошло.
И он собирался использовать эту же тактику сегодня за обедом. Пусть будет все, как всегда: двое коллег, двое друзей, если быть точным, просто пообедают вместе. Он не станет рисковать и демонстрировать ей свою неспособность держать себя в рамках приличия. Для начала ему надо убедить ее – тонко, разумеется, - что их новые взаимоотношения, конечно, фантастические, но они могут стать еще лучше.

И продолжая насвистывать, Малдер надел кожаный жакет. Засунув удостоверение и ключи в карман, он вышел из квартиры.
Обед. Друзья. Естественно. Просто встреча.

~~~~~~~~
Квартира Скалли
23 июля 19:17

"О..оо, Боже!"

Малдер ухватился за обивку дивана Скалли, не сводя глаз с ее головы, удобно разместившейся у него на коленях. Один только взгляд на эти огненные губы и горячий язычок, ласкающий его член, отправил его за грань наслаждения.

Это была Скалли. Это, действительно, Скалли ласкала его в собственной гостиной! Сама мысль об этом сводила с ума. Если у него еще остались хоть какие-тормоза, то самое время воспользоваться ими. В конце концов, она должна быть вознаграждена за столь хорошо проделанную работу. Но правда заключалась в том, что он был эгоистичным ублюдком, а невероятные ощущения настолько поглотили его, что остановиться было уже не в его власти.

Так что он продолжал сдерживаться, а она продолжала сосать.
Словно сквозь туман, в голове Малдера всплыл вопрос, как они дошли до этого? Ведь на нем все еще надет его жакет, ради Бога!

Он смутно помнил, как постучал в ее дверь, и она увидела эту его кретиническую и слегка перевозбужденную улыбку. Ее первые слова - "Малдер, ты выглядишь немного напряженным" – были произнесены таким тоном, что его член немедленно встал по стойке "смирно".

И тогда она просто отвела его к дивану, и, без долгих уговоров, принялась расстегивать штаны. Но небольшие уговоры все-таки потребовались, потому что его пальцы слишком сильно дрожали, чтобы справиться с этой задачей без посторонней помощи.
Все происходящее казалось просто ирреальным. Он не знал, чего от нее ожидать – улыбки или удара.

Это - проверка, сказал он себе. Она хочет удостовериться, сможешь ли ты придерживаться установленных правил. Технически, это ведь было его правило, хотя и предложенное с некоторой долей сарказма. И сейчас она предлагает ему нарушить собственное правило. Это, конечно же, противоречит всем уговорам. Никакого секса дома. Потому что трудно заниматься безличным сексом, когда тебя окружают твои же личные вещи.

Как выяснилось впоследствии, он – абсолютный, ничтожный слабак. Ведь он даже не стал сопротивляться! Он оказался просто физически не способным к сопротивлению. Вот она может остановиться в любое время, что бы ни происходило. Даже сейчас, когда ее губы сомкнулись вокруг его дрожащей плоти, его никак не оставляло ощущение, что она не собирается делать этого. Но она не колебалась ни секунды. Быстро извлекла его член из штанов и немедленно обхватила его губами.

- "О, божже" - простонал он, делая непреднамеренный толчок. Проклятье. Он не хотел делать этого. Как она еще не задохнулась? Не важно, как глубоко ему хочется проникнуть внутрь, нужно держать себя в руках! Не следует таким образом демонстрировать свою привязанность. Последнее, чего бы он хотел для Скалли – это повредить ей горло своей страстью.

Она - богиня.

Когда она начала скользить язычком по всей его длине, единственное, что он смог – это издавать полустоны-полувсхлипы. Боже, что за невероятная женщина! Это было…, самое…Боже, …. просто невероятно. Он почти потерял сознание, когда увидел это невинное выражение лица маленькой девочки, сосущей леденец на палочке. Его до глубины души поразило понимание, как сильно она наслаждается этим.

У него бывал оральный секс и раньше, но ни одна женщина не испытывала такого вдохновения, которое было написано сейчас на ее лице. Возможно, это происходило потому, что Скалли искренне наслаждалась актом? Или она испытывала радость от того, что делает это для него? Боже, он так надеялся на последний вариант.

Как раз в то самое время, когда он подумал, что лучше уже быть не может, одна из ее рук сжала его яички сквозь ткань боксеров. И он увидел звезды – он, действительно, их увидел, и подумал, что, возможно, начал пускать слюни, когда она принялась мягко массировать их. Само по себе, это было уже достаточной добавкой к той чувственной перегрузке, которую он испытывал, и он встревожено отметил, что ему следует запомнить каждую секунду, потому что его жизнь никогда уже не будет прежней.

Где-то в глубине ее горла начали зарождаться очаровательные жужжащие звуки, и он ощутил, как по всему его телу пробежали волны наслаждения. Он похвалил бы ее за столь внушительный репертуар, если бы не понимал, что дело не в этом. Нежные звуки, казалось, были порождением ее собственного удовольствия. Во всяком случае, это фантастическое "ммм" – происходило явно оттуда. Он почувствовал знакомое напряжение, свидетельствующее о приближении оргазма. Открыв и закрыв рот несколько раз, он пытался предупредить ее, но не смог произнести, ни звука.

Он ведь должен предупредить ее, не так ли? Или правила эротического этикета можно отбросить в сторону? В конце концов, это его первый минет в исполнении Скалли, и она уже превзошла все его впечатления от предыдущих опытов! Было излишне самонадеянно полагать, что она захочет все это проглотить.

Она проигнорировала его. Ладно, будем считать, она знает, что делает. Он едва смог вырвать из себя эти несколько слов, произнесенные чуть слышным голосом, но она только активнее занялась высасыванием жизни из него. А это значит, она хочет, чтобы он кончил. Ей в рот.

- "Господи Иисусе!" - Мысль о том, что Скалли хочет проглотить его семя, наконец, сделала свое дело. Он дернулся ей в рот, сжимаясь и освобождая себя прямо в ее горле. Ее руки были у него на бедрах, прижимая нижнюю часть его тела к дивану и продолжая сосать и облизывать.

Ладно, значит, как минимум, от одного, правила, они избавились. Оральные ласки считаются сексуальным актом. К тому же, это произошло в квартире Скалли. Но не нарушил ли он другое правило, им, же самим установленное – о том, чтобы не называть имен друг друга? Она – нет, а он? Почти. Но не совсем. Так что, технически, он ничего не нарушил. Вот только… только. Почему он ощущал сейчас нечто близкое к разочарованию? Ладно, не стоит слишком раскатывать губы. Все еще только начинается.

Его брови непроизвольно взлетели вверх, когда он задумался над тем, почему она это сделала. Ведь она же сама настаивала на этих идиотских правилах! Он не мог позволить себе надеяться на то, что она сделала те же самые выводы, что и он. Он так же сильно сомневался, что она сделала это, потому что поняла, что хочет провести оставшуюся часть жизни с ним, пока они занимались сексом.

Тем временем, Скалли медленно поднялась на ноги, опираясь руками об его раздвинутые колени: "Ты хочешь есть, Малдер?" – спросила она, поправляя джинсы.

Ему оставалось лишь уставиться на нее и безмолвно кивнуть. Она переступила через его левую ногу и направилась на кухню.

Все правильно. Секс закончился, и теперь можно снова называть друг друга по именам. А потом они пойдут и пообедают. Как обычные, нормальные друзья ... что за ребячество, Господи! - Звук воды из крана дал ему понять, что она моет руки: "Хорошо, потому, что я приготовила твое любимое блюдо" – как ни в чем, ни бывало, щебетала она, и он смог расслышать улыбку в ее голосе. Это была их старая шутка – она же знает, что он съест все, что угодно, если это приготовила она.

Как она может шутить в такой ситуации? Когда он все еще тупо сидит на ее диване, со своим членом, мягко свисающим из штанов? Ее, что, вообще не волнует то, что только что произошло? Она нарушила одно из правил! Почему она сделала это? Нет, он не жаловался, но он хотел знать причину.

Или, возможно это просто не имело для нее значения. Возможно, он на пустом месте создал нечто грандиозное из того, что таковым не являлось. Она сказала, что когда-нибудь наступят времена, когда ни одно из правил им больше не понадобится. Он просто принял ее условия, совсем не ожидая, что это произойдет так быстро. Возможно, подсознательно Скалли хотела того же самого. Эта мысль сделала его очень счастливым. Но не все так легко, как кажется. Ему придется подождать, пока она решит просветить его.

- "Тебе нужно особое приглашение?" - Мм, о. Неужели и правда, она произнесла это слегка напряженным тоном? Тогда ему стоит, как можно скорее, сесть за стол. Скалли не любит, когда ее соус остывает. Он поднялся, снимая с себя жакет и аккуратно складывая его на подлокотнике дивана. После чего просто прошел в кухню и уселся за стол.

Она приготовила цыпленка Альфредо ... восхитительно. Скалли не блистала кулинарными талантами, но ее цыпленок Альфредо был потрясающим. Она щедро наполнила его тарелку пастой и поставила перед ним. Он принялся за открывание бутылки с вином.

Все выглядело, как обычно. Они всегда это делали, если обедали у нее. Она готовила. Он открывал вино.

Внезапно его посетила мысль, что кто-то другой мог бы стоять сейчас здесь, на его месте, и точно так же открывать бутылку вина для нее. Волна отчаянья и тоски накрыла его с головой, так, что он физически ощутил, как начали гореть глаза от непролитых слез. Скалли, тем временем, принялась за еду, не обращая на его страдания ни малейшего внимания. Сначала он наполнил ее бокал, а уж потом собственный. Она сразу сделала большой глоток вина.

Как она могла так спокойно, есть после ... после?

Она взяла кусочек хлеба и обмакнула в сливочный соус. Салат был проигнорирован. Из собственного опыта Малдер знал, что она всегда ест салат. Она прочитала где-то, что это самая здоровая пища. Лично он не ощущал никакой разницы между этим овощем и любым другим, но Скалли оставалась удивительно упрямой в этом вопросе. То же самое касалось йогурта и пчелиной пыльцы – он миллион раз твердил ей, что она ученая, - и не знает, как смешно, покупать такую ерунду, но, как обычно, она даже не слушала его.

- "В чем дело? Почему ты не ешь?"

Под ее испытующим взглядом, он покорно воткнул вилку в свои макароны. От соуса сразу же пошел восхитительный аромат, и, несмотря на душевную сумятицу, основная биологическая потребность в пище взяла над ним верх.

Его главная биологическая потребность нынешнего вечера – Скалли – уже была удовлетворена; все остальное просто вторично.

Хороший предлог, чтобы наполнить бокалы.

Наконец, когда настала очередь ванильного мороженого, Малдер почувствовал себя готовым противостоять ей. Он прочистил горло, затем открыл рот, чтобы заговорить.

- "Тебе понравилось, не так ли, Малдер?"

- "Ч-что?" Она говорит о пасте или о фелляции?

Уголки ее рта дрогнули. Она кивнула головой в направлении гостиной - "То, что случилось на диване "

Она, что, шутит? Он был так обескуражен, что пару минут просто сидел, уставясь на нее. Она спокойно слизывала свое мороженое с ложки; а он не мог оторвать взгляд от ее губ.

- "Ты прекрасно знаешь, что да" - ответил он сбивчиво. Теперь он был в недоумении относительно того, как попросить, чтобы она объяснила свои действия. Что еще он должен был сказать? Спасибо за невероятный секс, ведь я понимаю, что ты ни за что не сделаешь это снова? Или: это так-чертовски-фантастично, Скалли, а что ты об этом думаешь? Насколько случившееся противоречит твоим правилам?

Вечер в обзоре: он приехал к Скалли – в дом женщины, которая заботила его больше всего на этой планете – она отсосала у него, а потом накрыла изумительный стол, а он еще хочет требовать от нее объяснений?

Официально доказано – он идиот.

Но это действительно беспокоило его. "Почему?" - спросил он, наконец. Она подарила ему робкую улыбку. - "Я не знаю, почему мне этого захотелось. Прошло почти две недели с тех пор... " - она замялась.

Он выгнул бровь. Именно такой была активная сексуальная жизнь Даны Скалли? При любом другом обстоятельстве он, возможно, дал бы ей минутку на размышление, но не сейчас - когда пути назад уже не было.

Он рассеянно отметил, что мороженое уже растаяло - естественный процесс, что и говорить, но не мог не думать, что это жаркая тема их разговора послужила тому причиной.

И, хотя еще так недавно он был пресыщен, но почувствовал, как немедленно начал твердеть от одних только ее слов. Или причина была в тоне ее голоса, когда она произносила эти самые слова?

- "И каков же я на вкус? "

Она склонила голову набок, словно размышляя над ответом. И подтолкнула вилкой свой шарик. - "Лучше чем сливочное мороженое "

- "Правда? Только это мороженое, или мороженое вообще?"

Прежде чем смех успел вырваться наружу из ее рта, в ее глазах заплясали веселые огоньки - "Это было одно из меньших правил, так или иначе "

- "А что, есть меньшие правила? Разве существует иерархия правил?"

- "Конечно" - ответила она чопорно. - "Ты же сам их придумывал" напомнила она. - "Ты вел себя довольно саркастически, но тогда это, отчасти имело смысл. Однако, в свете недавних событий, я думаю, мы вполне можем слегка ослабить напряжение "

Он с энтузиазмом закивал. - "И то, правда"

- "Мы испытываем напряжение, даже когда не участвуем в расследовании. Правильно? Я думаю, что мы можем слегка уменьшить его, занимаясь этим в любом удобном месте. Кроме офиса, естественно. Лично меня напрягает уже тот факт, что вставая по утрам, я думаю лишь о том, как мне проработать с тобой целый день, Малдер" - Она усмехнулась.

- "Ха-ха"

Она всегда была более уравновешенной из них обоих. Ей было проще придерживаться установленных рамок. Тогда, как он делал все возможное и невозможное, чтобы заставить ее забыть об этих проклятых правилах. И если он делал это украдкой, то она даже не замечала его действий, пока не оказывалась перед фактом очередного правонарушения. Однако определенная часть его личности была настроена заставить ее немножко пострадать за то, что она придумала их.

- "Знаешь, я не думаю, что стоит пересекать линию между тем, кем мы являемся на самом деле и ... "

Ее брови поднялись - "…другой стороной наших отношений?"

- "Да"

- "Это же всего лишь обстановка, Малдер" - Она пожала плечами - "Место действия. Мы лишь должны будем доверять друг другу достаточно, чтобы отделять одно от другого. Глупо впустую тратить деньги на мотель всякий раз, как мы захотим… " - Она опустила глаза, еще раз покраснев. И стала такой хорошенькой при этом. Совокупиться – это было единственное слово, которое приходило ему на ум, но он не стал произносить его вслух.

- "Это будет сложно, но, думаю, - мы справимся" - закончила она свою мысль.

Его мысли тут же вернулись в прошлое, к другой встрече в ее квартире – когда он был пьян и расстроен, из-за того, что только что потерял отца. Скалли тогда уложила его в свою постель, но даже истощенный и потерянный, Малдер не переставал думать, что ему стало легче только от того, что это была ее кровать. Теперь ему приходилось держать рот тщательно закрытым, чтобы не проболтаться ей, что именно это место действия имеет для него самое большое значение.

Конечно, он использовал в своих целях ее попытки думать иначе. И потому легко соглашался с любым оправданием, которое она ему давала, а затем заставлял Скалли отказаться от очередного правила, склонив ее к близости именно тем способом, которое это правило запрещало. Он думал, что, поступая, таким образом, он заставит ее увидеть, на что они могут быть способны, находясь в близких отношениях, и признать, что они начали испытывать взаимное влечение задолго до того, как осознали его.

Он кивнул и улыбнулся. "Конечно, ты абсолютно права, Скалли "

Она подозрительно поглядела на него. Вряд ли он сможет уместить все эти слова в одном предложении под таким взглядом.

- "Ладно" – сказала она, проигнорировав свою мнительность.

Все мысли разом вылетели из головы, когда Скалли медленно обвила руками его талию и посмотрела на него пристальным, наполненным желанием взглядом. Кровь из его мозга тут же потекла в южном направлении.

- "Итак" - начала она хрипло, - "что ты хочешь на завтрак? "

Больше ничего спрашивать не требовалось. Он опустил голову вниз, и, захватывая ее губы в плен своих губ, пробормотал - "А это зависит от того, что будет на десерт"

Не переставая целоваться, они добрались до спальни. Один только взгляд на ее кровать сделал его необычайно взволнованным. Она разорвала поцелуй: "Это - единственное правило, которое мы сегодня нарушим" - сказала она убежденно.

Он покачал головой. "Как скажешь, Скалли…"

- "Меня поражает то, что секс делает тебя таким сговорчивым, Малдер" – рассмеялась она, снимая рубашку через голову и отбрасывая ее в сторону.

Упав вместе с нею на кровать, Малдер мельком подумал о том, какой была бы реакция Скалли, если б она узнала, о чем он на самом деле думает. Но когда ее горячие бархатные губы накрыли его сосок, он забыл обо всем на свете, кроме женщины в своих объятиях.