теперь поняла, спасибо за разъяснение в ожидании проды...

Мы молчали всю дорогу. Каждый думал о своём, хотя, думаю, мысли у обоих крутились одни и те же. Я задавал себе бессчётное количество вопросов, но не мог ответить ни на один. Единственное, что я понимал с необыкновенной точностью, я хочу забрать Эмили отсюда и убедиться, что она, Скалли и малыш в безопасности. Для нас снова приоткрыли завесу истины, но лишь на столько, насколько было нужно им.
Когда мы зашли в приют, нас встретила сестра милосердия. Скалли сказала, кого мы ищем, и женщина просияла.
- Хвала небесам, мы уж и не надеялись, что родители приедут за ней. Она всё время твердит, что вы скоро придёте, но, честно говоря, я уже начала сомневаться, что вы на самом деле существуете. Я пойду, сообщу о Вас Эмили и подготовлю её документы, подождите здесь, - и быстро удалилась. Я легонько обнял Скалли одной рукой, заверяя её, что все будет хорошо, хотя несколько удивился словам сестры. Как Эмили узнала о нас? От кого? Скалли дрожала, как осиновый лист на ветру, а я, как мог, пытался поддержать её, но у самого всё внутри переворачивалось. Спустя минут десять, которые показались мне несколькими часами, мы увидели, как маленькая девочка, как две капли воды, похожая на Эмили, которая умерла на руках Скалли, ищет нас взглядом. Как только её глаза сфокусировались на нас, она остановилась, не зная, как себя дальше вести. Я и сам был не уверен в правилах поведения при встрече с собственной пятилетней дочерью, но видел, что она сильно волнуется. Скалли тоже не знала, что делать, просто не сводя с девочки глаз, так что я решил действовать сам.
- Эмили? – я освободил Скалли от объятия, присел и протянул руки дочери, и она с готовностью откликнулась на мой неуверенный жест, разбежавшись и, буквально, прыгнув ко мне в объятия. Я поднял её, и она, прижавшись, прошептала «Папа», затем повернулась к Скалли и, протянув ей руку, уже более уверенно сказала «Мама», которая в свою очередь крепко обняла дочь, повторяя её имя.

- Вы правда заберёте меня? Навсегда?
- Конечно, - с уверенностью произнёс я, возможно, впервые полностью уверенный в своём ответе.
- Конечно, - вторила мне Скалли, и мне хотелось надеяться, что у нас не возникнет проблем с нашим обещанием. Скалли проверила документы, взяла их и немногочисленные вещи. Попрощавшись с сестрой, мы покинули приют.

Я до сих пор не могу поверить всему, что происходит, всё как будто во сне. Всё кажется таким нереальным – беременность, Эмили, - и я боюсь проснуться одна в холодной постели. Я не хочу оставаться одна.
Первым делом мы должны убедиться, что Эмили здорова, поэтому я позвонила знакомому педиатру и записалась на приём. Дженни была так добра, что согласилась принять нас сегодня же, так что в четыре часа по полудню мы должны быть в клинике. Малдер предложил посетить парк развлечений и перекусить где-нибудь в свободное время. Я была удивлена, но должна признать, что сейчас это было лучшим решением. Возможность некоторое время не думать, что будет дальше, больше узнать Эмили. Она называет нас «Мама» и «Папа», ведёт себя так, будто мы не виделись только несколько дней, пока она уезжала в летний лагерь.
Я села рядом с ней на заднее сидение, Малдер вёл машину, но часто посматривал в зеркало заднего вида, то и дело, ловя взгляд - то мой, то Эмили. Она так доверчиво улыбается нам, что сердце заходится.
Я всегда считала её только своей дочерью, кусочком себя, который оторвали от меня во время похищения и не потрудились сообщить мне об этом, теперь же я должна признать право Малдера на роль отца. Это и просто и сложно одновременно. Просто, потому что, так или иначе, он всегда был частью моей жизни с момента нашего знакомства. Вскоре после моего назначения в отдел «Секретные материалы» я не могла объективно описать свою жизнь, не включая его в свой рассказ, уже в девяносто третьем его имя было в каждом втором предложении, произнесённом мною. Так что теперь это лишь имело фактическое выражение, воплощённое в Эмили. С другой стороны, я всегда старалась не потерять себя в нём, более или менее чётко видеть границы себя самой, как нечто дифференцированное, хотя чаще всего уже осознавала себя как часть целого, партнёрства, дружбы, интимных отношений; как семантические антонимы, невозможные друг без друга, как вопрос – ответ, небо – земля, вода – огонь, которые не могут быть представлены в полном объёме, не противопоставляясь друг другу. Эмили же, в свою очередь, смела все границы; и там, где были я и он, теперь безвозвратно существовали Мы. Я никогда не могла чётко одним словом определить природу наших отношений – это всегда было больше, чем просто партнёрство, чем просто дружба, больше, чем любовь, нечто к чему следовало бы поставить приставку сверх-, над-, это всегда было нечто космическое. Кажется, что сама судьба сводила нас раз за разом, а может и кто-то ещё…а теперь и наша дочь, Эмили Малдер, как было записано в документах.
Во всяком случае, сейчас нам представился шанс забыть обо всём на некоторое время и попытаться почувствовать себя нормальной семьёй. Как будто хоть одно из этих слов можно применить к нам, взять хотя бы меня: люблю мужчину, но мы не вместе, жду ребенка, но не замужем, есть пятилетняя дочь, которую я не рожала, и которую однажды я уже похоронила… - чем не секретные материалы!

Продолжение следует...

А на счет диплома понимаю, сама мучаюсь той же бякой)) То есть смотрю СМ и думаю, что, блин!, 17 защита, а у меня еще ни фига. Жаль, что диплом не про МиС))))