А внизу, Скиннер, переминаясь с ноги на ногу, оправдывался перед мужчинами семейства Скалли. Бил младший все порывался отодвинуть Чарльза и отца, чтобы добраться до него. Запах Каберне донесся до Скиннера, и лейтенанту оставалось лишь очень надеяться, что будущий шурин не пьян в стельку.
- "Я знаю Вас долгое время, Уолтер" - Билл младший был большим человеком с кулаками, твердыми, как камни. Скиннер собственными глазами видел, как он валил взрослого мужчину одним ударом ... и не раз. - "Скажите мне, что Вы не нанесли оскорбление моей сестре!"
Скиннер бесстрашно встретил его стальной взгляд, но обратился к Капитану. - "Разрешите говорить с Вами, сэр ... наедине"
Глаза Билла младшего сузились. "Ах, ты сукин сын!" – и он замахнулся, чтобы ударить.
- "Уйди с дороги!" - Капитан Скалли схватил сына за рукав. - "Я сам разберусь с этим"
Ноздри Билла младшего вздрагивали; он упрямо вскинул подбородок и выпрямился во весь рост. Казалось, он готов вступить в схватку с собственным отцом за право вышибить жизнь из Уолтера Скиннера. И Скиннер чувствовал себя достаточно виноватым, чтобы позволить ему сделать это.
Капитан Скалли недобро поглядел на своего сына. - "Повторяю, уйди с дороги, солдат. Это - приказ" - Его тон не предвещал ничего хорошего. И, несмотря на жгучее разочарование, Биллу младшему ничего не оставалось, кроме как подчиниться авторитету и рангу своего отца.
- "Не здесь, Лейтенант" – бросил Капитан Скиннеру.
- "Да, сэр!" - Выходя на улицу, Скиннер изо всех сил старался скрыть свою нервозность. Он набросил на плечи сюртук и быстро застегнул все пуговицы.
За спиной хлопнула дверь. Капитан Скалли пересек подъезд решительным шагом, и один лишь взгляд на его пылающее яростью лицо, давал понять, что разговор будет долгим и очень серьезным. Справедливое негодование - словно пар из кузницы, буквально валило из его ушей. Он встал на пороге подъезда и закурил сигару. Медленно выдохнул дым, наполнив вечерний воздух ароматом тлеющего табака, и Скиннеру стало жаль, что обстоятельства сложились, не настолько благоприятно, как он рассчитывал, - теперь они даже не могут разделить трубочку, как это было несколькими месяцами ранее, когда они заключили соглашение об его браке с красавицей Даной.

В предрассветном небе вовсю грохотал гром, когда Малдер направил свою лошадь к северной окраине Бычьих Гор. Ветер доносил до наездника запахи цветущего корня горечавки и шалфея. Дикая груша оживляла пейзаж из полевых цветов и колючей пожухлой травы.
- "Стой, Ponoká." – сказал он, придерживая уздечку. Лошадь резко остановилась на краю пропасти, повертела головой и зафыркала.
Бычьи Горы, - черная стена, не имеющая ни начала, ни конца, предстала перед ним. Многие столетия в этом ущелье глубиной не меньше 10 метров высотой и в 300 метров длиной индейцы охотились на быков. Именно здесь огромные стада пересекали травянистую горную местность, пробираясь по тайным тропам к скале Кэрнс. Испуганные животные, замечавшие опасность слишком поздно, начинали метаться по всему ущелью. Некоторые погибали тут же, от лука и стрел, а некоторые просто ломали себе ноги. Так, они становились легкой добычей для охотников.
Малдер соскочил с седла, оставив поводья, ничем не зафиксированные, свободно свисать с шеи лошади, а сам начал спускаться вниз, в потайное ущелье, где хранилась партия пороха и винтовок. Спускаясь по крутому склону, он не мог не задумываться о личности своего неизвестного сообщника – человека, который регулярно снабжал его оружием и боеприпасами. Сам он дал ему прозвище "Глаз", - так звали Алана Пинкертона – главу не существующей

Дана поднялась на рассвете и оделась по-дорожному. За всю ночь она так и не сомкнула глаз. Мучимая событиями прошлого вечера, она то и дело сбрасывала с себя одеяла и принималась бродить по комнате. Утренняя прогулка могла бы успокоить ее нервы, прежде чем ей придется встретиться с Капитаном.
Вчера, поздним вечером, она послал к ней Милли с сообщением, что он ждет ее утром ровно в восемь и ни секундой позже.
- Можно подумать, я – один из его солдафонов – хотела огрызнуться Дана, но вместо этого, просто поблагодарила Милли и спокойно закрыла дверь.
Часы на ее запястье показывали половину шестого – времени для быстрой прогулки – предостаточно.
Девушка торопливо убрала волосы под шиньон, надела украшенную пером шляпку и перчатки. На цыпочках спустилась вниз по лестнице, осторожно перешагивая через скрипящую половицу. Тихонько отперла засов на входной двери и выскользнула наружу. К счастью, никто не остановил ее.

Первые капли дождя упали с небес, когда Малдера уже достиг Холма Куропатки. Молния вспыхнула где-то на севере. Через пять секунд грянул гром. Шторм приближался быстрее, чем он рассчитывал. Он не успел добраться до форта и теперь остался под открытым небом.
- "А я говорю, что мы возвращаемся домой, Ponoká." – уговаривал он свою лошадь, осторожно бредущую по скалистой набережной - "Что ты говоришь?"
Он уже собирался, было, натянуть поводья и отправиться на запад, в свой домик на Трубе Девяти Горных Хребтов, когда сквозь пелену дождя его взгляд выловил маленькую фигурку наездника, мчащегося по направлению к ущелью.
- "Будь я проклят!"
Это была женщина. Рыжеволосая дочка капитана Скалли, если быть точным. Она ехала верхом на эффектном Товеро, и, несмотря на длинную юбку, сидела она в седле по-мужски.
Дождь усилился. Ветер безжалостно трепал промокшую одежду мисс Скалли. Время от времени, она сжимала руку вокруг шеи, пытаясь удержать сдуваемую ветром шляпку. Судя по всему, путь ее лежал через сосновый лес, поднимаясь все выше по крутым горам и склонам
- "Должно быть, она потерялась" – пробормотал про себя Малдер - "Полагаю, мы должны выручить ее?" – предложил он своему скакуну и направил его следом.
В то же мгновение огненная вспышка молнии, с громким шипением ударила прямо в сорокафутовую сосну справа от мисс Скалли. Кора на дереве вспыхнула снопом искр. Могучие ветки занялись пламенем.
Товеро испуганно заржал и встал на дыбы, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Дочь капитана изо всех сил старалась удержать поводья.
Но когда гроза разверзлась над горами, Товеро дернулся, и седло, очевидно, не достаточно хорошо закрепленное, съехало в сторону. Девушка не удержала равновесия и упала с лошади. Товеро помчался прочь.
Малдер с ужасом увидел, что нога мисс Скалли запуталась в стремени. Лошадь тянула девушку за собой еще несколько ярдов прежде, чем ее ботинок оторвался. Ничем не удерживаемое тело беспомощно скатилось по склону и исчезло из виду.
- "Пошел!" - Малдер изо всех сил ударил в бока лошади, и та понеслась вперед, оскальзываясь на влажной грязи. Испуганный Товеро пробежал мимо, седло болталось у него под животом. Малдер заставлял свою лошадь бежать еще быстрее. Ponoká накренился и скатился с дорожки. Дождь оглушительно барабанил по листьям.
Сквозь застилающую глаза пелену воды, Малдер увидел промокшее и безжизненное тело женщины между двумя массивными валунами. Он спрыгнул с лошади и подбежал к ней. Лицо ее было ужасно поцарапано, кровь медленно сочилась с правильной формы лба ей в глаза. Она все-таки потеряла шляпу и один ботинок.
- "Мисс Скалли?" – дышит ли она? Он опустился на колени около нее и приложил руку к ее груди, не ощутив, впрочем, ни малейшего движения. В ужасе, Малдер прижал ухо к ее сердцу.
И услышал слабый стук. Волна облегчения накрыла его с головой.
Она пошевелилась, веки слабо затрепетали. На секунду ему показалось, что она увидела его. Но тут ее глаза закрылись снова, она застонала и что-то пробормотала…что-то знакомое: inihkatsimat – на помощь – кодовое слово индейцев племени "черноногих", которому он обучил ее в форте.
- "Все будет хорошо, мисс Скалли" - сказал он, не уверенный, что сам верит в это.
Бережно и осторожно он взял ее на руки и подошел к лошади. Ponoká терпеливо стоял под проливным дождем, пока Малдер ни положил бесчувственное тело молодой женщины на седло и ни пристроился сзади.
Где-то сверху, над ними, громыхнула очередная вспышка. Ему срочно необходимо укрыться в каком-нибудь безопасном месте, где он сможет осмотреть раны женщины. Форт слишком далеко. У него остается только один выбор – собственный дом в горах. Не раздумывая более ни секунды, Малдер решительно направил лошадь к Трубе Девяти Горных хребтов.

- "Ну, давай, Магнитик" - отец посадил ее в седло.
Дана чувствовала себя, так, словно могла сейчас видеть все Графство Виннишик с широкой спины своего Старого Айзека. Она почесала лошадь за серыми ушками.
- "Держи поводья, как следует. Точно так, как я тебя учил" - отец взял ее за руки и подвернул кожаные ремни под ее пальцы.
Ее маленькие ножки едва дотягивались до стремени. Она охнула, когда Айзек дернулся, чтобы отогнать назойливую муху.
- "Может, стоит отправить с тобой кого-нибудь из сопровождения"
- "Нет, Папа! Я ведь уже не ребенок. Ты обещал, что, на сей раз, я поеду одна"
- "И я сдержу обещание" - он еще раз придирчиво оглядел ее с ног до головы - "Колени прижми к седлу. Пятки опусти. Глаза вперед. Ты уверена, что готова к этому?"
- "Да!"
- "Очень хорошо, тогда..." - он хлопнул Айзека по крупу, и лошадь понеслась вскачь.
Помня свои уроки, Дана плавно покачивалась в седле в такт движениям лошади. Это было просто замечательно! Захотелось взлететь высоко-высоко!
- "Не теряй дом из виду. И не выезжай за пределы забора Джека Роу!" - кричал отец, удерживая собственную лошадь - Чиксау, по кличке Черный Денди.
- "Я знаю" – крикнула она в ответ.
Ей с Мисси никогда не разрешалось выезжать за забор. Форт осаждала артиллерийная батарея Аткинсона из Роу, солдаты стреляли, прячась за стогами сена. Даже с такого расстояния ей были видны их ружья. Отец научил ее разбираться в различных видах оружия, а так же в их деталях, и, она могла с легкостью назвать все их части. Но гулять по Форту без его сопровождения было очень опасно.
Дрогнул ствол, оставляя дымовой след. Секунду спустя громкий звук выстрела эхом разнесся по долине. Старый Айзек пустился в легкий галоп. Дана ощутила странное волнение! Она крепче прижалась к шее коня, понукая его скакать еще быстрее. Ветер сорвал шляпку с ее головы. Никогда еще ей не доводилось скакать так быстро, без сопровождения. Девочка залилась счастливым смехом.
- "Дана!" – раздался откуда-то сзади встревоженный крик отца
Она оглянулась через плечо, чтобы попросить его не волноваться, чтобы сказать, что она в порядке. Но он уже мчался к ней на своем Черном Денди. И выглядел он очень испуганным. Дана даже сама испугалась, ведь до этой минуты ей никогда не доводилось видеть, чтобы отец чего-то боялся. А старый Айзек несся по заливным лугам, быстрее, чем она могла себе представить! Он мчался прямо к Куриному ручью. Он хочет перепрыгнуть его – с тревогой догадалась она. Дана с легкостью перепрыгивала небольшие ручейки, но преодолевать такое большое препятствие ей еще не приходилось.
Девочка натянула поводья. Упрямая лошадь отказывалась повиноваться. Айзек, что есть силы, мотнул головой, и поводья вырвались из ее рук.
Сжимая гриву лошади, чтобы удержаться от падения, она снова огляделась назад, в поисках отца. Непонятно куда, но он вдруг пропал, а на его месте оказался длинноволосый индеец на пегом жеребце. Окружающий мир расплывался у нее перед глазами зелеными и синими пятнами. А Айзек неумолимо мчался вперед – к широководному заводу.
- "На помощь!" – закричала она индейцу.
Услышав ее крик, он наклонился вперед в своем седле и подстегнул лошадь. Орлиные перья, точно вспугнутые птицы, метались в его волосах, когда он нагнал Старого Айзека. Через несколько секунд лошади поравнялись. Стук их копыт напоминал раскаты грома. Индеец подхватил уздечку Айзека, но было уже слишком поздно…
Айзек взмыл в воздух, и Дана выпала из седла. Казалось, что падала она в самую страшную пропасть, кувыркаясь и катясь, цепляясь за ветки, которые, теме не менее, не смогли уберечь ее от падения в холодную воду и удара головой об огромный валун.
Ее юбка быстро впитывала воду, пока ни стала такой тяжелой, что потянула ее на дно. Грязная и беспомощная, она из последних сил старалась держаться на поверхности воды и разглядеть того индейца, но он исчез так же загадочно, как и ее отец на Черном Денди. Вместо него девочка увидела прямо над собой огромную лисицу с ярко-зелеными глазами.

Капитан Скалли мерил шагами пространство между окном и своим рабочим столом. Он открыл часы, чтобы еще раз проверить время ... Дана опаздывает. Уже на час и шестнадцать минут. Если и была одна вещь, которую он не мог простить никому – так это опоздание. Этому не существовало никакого оправдания. Армия не может функционировать без строгой дисциплины, а значит, не может и семья.

Когда Дана очнулась во второй раз, ветер по-прежнему терзал дверь, а дождь нещадно колотил по крыше.
- "Мистер Малдер?" - Она убрала повязку со лба. - "Мистер Малдер, Вы здесь?"
Единственным ответом ей было завывание ветра. Куда он мог уйти? В такой шторм он никуда не пойдет, а в доме спрятаться негде.
- "Вот ублюдок!" - Дана редко ругалась, но сейчас не смогла удержаться, увидев, что ее рубашка, платье, и плащ сохнут на веревке, привязанной к стропилам перед очагом. Ее единственный ботинок стоял на каменном очаге, рядом валялись чулки и подвязки.
Она заглянула под одеяла. На ней были только корсет, панталоны и женская сорочка!
- "Он живет в холмах как безумный отшельник" – так рассказывал ей о нем отец - "Отрастил волосы; одевается как язычник. Трудно представить, что когда-то он был американским солдатом"
Боже мой. Лишенный воинского звания, мистер Малдер, вполне мог со временем превратиться в отъявленного мерзавца.
Напуганная таким поворотом событий и намеренная вернуть себе одежду раньше, чем мистер Малдер возвратится, откуда бы то ни было, она села и решительно отбросила одеяла. И по-настоящему удивилась, обнаружив, что ее травмированная лодыжка аккуратно перебинтована чистой льняной тканью. Забота, которую проявил мистер Малдер, тем не менее, нисколько ни улучшила ее мнение о нем. Он раздел ее, воспользовавшись ее беспомощностью – и это – после того, как ясно сказала, что собирается сама осмотреть свою ногу!