- … и в сотрудничестве с местными силами правопорядка мы смогли составить профиль подозреваемого и произвести арест, - закончила Скалли. – Вопросы?

Пресс-конференция проходила на ступеньках у входа в полицейский участок. Выслушав заявление Скалли, репортеры начали одновременно выкрикивать вопросы, размахивая руками и нетерпеливо подпрыгивая.

- Мисс Скалли! Мисс Скалли!

- Доктор Скалли, - поправила она.

- В какой области вы специализируетесь? – крикнул один из журналистов.

- Я судебный патолог, - ответила Дана.

- Это вы составили профиль?

- Нет, мой напарник, специальный агент Малдер, - заявила она.

- А как его зовут? – задал вопрос другой репортер.

- Достаточно будет использовать инициал 'Ф', - ответила Скалли и указала на следующего журналиста. – Вы.

- Когда вы прибыли?

- В четыре часа утра, - ответила она. – Вы.

- Почему полиция не вызвала вас раньше? – спросил четвертый репортер.

Скалли проигнорировала вопрос, уже указывая на очередного писаку. – Последний вопрос и затем, боюсь, мне нужно возвращаться обратно в Вашингтон.

- Почему здесь нет вашего напарника?

- Он… заканчивает некоторую бумажную работу, - ответила она, отлично понимая, что ее ответ прозвучал фальшиво, – и поэтому не может сейчас ответить на ваши вопросы. – Скалли помедлила и добавила. – Благодарю вас, леди и джентльмены. У меня все. – Она отошла в сторону, и ее место занял шеф местной полиции. Он поднял руки, призывая все еще выкрикивающих вопросы репортеров, к тишине.

Спешно вернувшись обратно в конференц-зал, Скалли обнаружила, что Малдер уже полностью пришел в себя и спокойно пил кофе.

- Я готова, - заявила Дана.

- Хорошо, я тоже. Давай уберемся отсюда к чертовой матери, – сказал он.

- Выйдем через черный ход – главный оккупирован прессой.

Малдер кивнул и последовал за ней.

Они проскользнули через заднюю дверь к своей машине и сразу же направились в аэропорт, ни разу не обернувшись назад.

Сдав арендованный автомобиль, агенты пересели на автобус, который должен был доставить их в аэропорт. Как только они заняли свои места, Малдер откинулся на сиденье и закрыл глаза.

Пока они ехали, Скалли внимательно изучала профиль напарника. С того времени, когда они прибыли в Джексонвилл и до настоящего момента, она напрочь забыла об их поцелуе в гостиничном номере. Не давая себе времени передумать, Дана наклонилась и, обхватив его лицо ладонями, притянула к себе.

Их второй поцелуй, казалось, продолжался целую вечность.

Наконец Малдер отодвинулся и окинул напарницу сонным взглядом. – За что такая честь? – спросил он и поспешно добавил. – Не то, чтобы я жаловался, конечно.

Скалли улыбнулась. – Симпатичные девушки всегда вознаграждают героя поцелуем, - поддразнила она. – Ты герой, так что…

- А ты симпатичная девушка… - сонно пробормотал он, снова откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.

Несколько минут они ехали в тишине, и только когда автобус остановился перед терминалом, Малдер произнес. – Я рад, что ты симпатичная девушка, Скалли.

Ремарка автора:
Отсылка к серии Home технически таковой не является. Дело в том, что в съемочном варианте сценария этого эпизода в сцене, где Скалли проводит вскрытие младенца в раковине полицейского участка, камера показывает, как Малдер прижимается к спине напарницы. На ее лице появляется удивленно-насмешливое выражение, и она полуоборачивается к Малдеру. Он извиняется и говорит, - О… у меня в кармане фонарик. – Скалли ухмыляется и отвечает, - О… полагаю, что давнее любопытство наконец-то удовлетворено.

НА БОРТУ САМОЛЕТА «ДЕЛЬТА ЭЙРЛАЙНС», РЕЙС 220

Малдер спал.

Ему снилось, что он сидит за своим рабочим столом в подвальном офисе Секретных материалов. Время от времени Фокс посматривал на соседний стол, за которым обычно сидела Скалли, но ее там не было. Более того, судя по приличному слою пыли на столешнице, казалось, что им уже давно не пользовались, и этот факт доставлял Малдеру какое-то безотчетное, но от этого не менее сильное беспокойство. Ее рабочее место оставляло впечатление заброшенности: кресло плотно задвинуто под стол, компьютер выключен и даже телефон выглядел покинутым и одиноким.

Во сне Малдер раздумывал над тем, чтобы сходить проверить, а не стоит ли напарница в коридоре, но словно какая-то невидимая сила заставляла его оставаться на месте. Всякий раз, когда он уже собирался подняться и открыть дверь, Фокса охватывал непонятный страх, сдерживающий его надежнее самых прочных пут.

Но и попытки сосредоточиться на лежащем перед ним документе тоже ни к чему не приводили – переводя взгляд на стол, Малдер видел лишь…пустоту. Судя по папке, он явно работал над Секретным материалом, однако страницы дела оказались чистыми: ни записей, ни распечаток, ни бланков, ни фотографий, ни отпечатков пальцев – вообще ничего. Файл, к которому агент был словно прикован, не содержал даже крупицы хоть какой-то информации.

И все это время Малдер не переставал удивляться странному отсутствию напарницы.

Внезапно раздался стук в дверь, и хотя Малдер не хотел ее открывать, но при этом он каким-то шестым чувством осознавал, что должен это сделать. Возможно, подумал Фокс, по ту сторону находится Скалли и нуждается в его помощи. Придя к подобному заключению, он все же смог преодолеть себя и направился к двери. По мере приближения к ней смутное предположение крепло, становясь все сильнее, и в конце концов переросло в твердую уверенность.

Малдер распахнул дверь и понял, что смотрит…

На самого себя. В коридоре стоял другой Малдер.

Он был одет в смокинг – точнее туфли, брюки, рубашка и подтяжки на двойнике присутствовали, а вот галстука, пояса и пиджака не доставало.

И еще его рубашка казалась насквозь пропитанной кровью.

Ну, не совсем пропитанной, отметил Малдер во сне, а скорее забрызганной – именно такой термин следует использовать дипломированному профайлеру, работающему в ФБР. Мазки и капли крови указывали на то, что двойник не был ранен. Вывод напрашивался сам собой - кровь на его одежде явно принадлежала кому-то другому.

- Чем могу помочь? – осведомился Малдер у своего двойника.

В ответ его альтер-эго лишь загадочно улыбнулся. Малдер и представить себе не мог, что когда-нибудь увидит столь странную улыбку на своем собственном лице. Двойник, которого Фокс уже начал называть Малдером №2, вдруг повел себя словно фокусник, исполняющий перед зрителями ловкий трюк – продемонстрировал пустые ладони, а затем показал их тыльной стороной, словно доказывая, что в них ничего нет. Затем Малдер №2 проделал несколько замысловатых движений, и неожиданно в его правой руке словно из ниоткуда появился какой-то предмет, на который псевдофокусник указал другой рукой, словно говоря 'Та-да!'.

Несмотря на сильное желание отвести взгляд от предлагаемого зрелища, Малдер твердо знал, что должен увидеть этот предмет– более того, ему жизненно необходимо было на него посмотреть.

Он опустил взгляд и едва не закричал от ужаса – двойник держал за волосы отрубленную голову, на мертвенно-бледном лице которой застыла маска невыразимого ужаса, боли и ярости – глаза покойника были плотно закрыты, а из широко раздвинутых губ высовывался иссиня-черный язык.

Дрожа с головы до ног, Малдер неожиданно осознал, что Малдер №2 держал голову Мелиссы Скалли.

Ловко взмахнув рукой, двойник раскрутил голову, и когда она снова повернулась лицом к Малдеру, тот судорожно сглотнул.

На этот раз Малдер №2 показывал ему голову Глубокой Глотки, и Фокс увидел на лице своего бывшего осведомителя такое же жуткое выражение, как и у Мелиссы Скалли. Двойник снова привел голову в движение, и Малдеру не оставалось ничего другого, как только бессильно наблюдать за появлением очередного кошмарного видения.

Но когда перед ним предстало искаженное лицо Даны Скалли, с закрытыми глазами и раздвинутыми губами, Малдер не смог больше сдерживаться и дико закричал.

Скалли резко распахнула глаза и повернулась к напарнику, который так крепко вцепился в подлокотники кресла, что даже костяшки пальцев побелели. Он жалобно хныкал во сне, и слезы текли из-под его крепко зажмуренных век. Лицо Малдера исказилось от боли и чего-то еще, чему Скалли не могла дать определения.

- Малдер, - тихо позвала Дана и дотронулась до его руки. Фокс вздрогнул и отпрянул, плотно стиснув кулаки и прижимая их к груди, словно защищаясь от нее. Он принялся раскачиваться взад и вперед, как ребенок-аутист.

- Нет, - отчаянно шептал он снова и снова. – Нет. Нет. Нет нет нет нет нет.

- Малдер, - снова попробовала достучаться до напарника Скалли, на этот раз позвав его немного громче, затем оглянулась по сторонам и увидела, что к ним уже спешит явно обеспокоенная стюардесса. Подойдя к их ряду, она опустилась на колени и вопросительно посмотрела на Скалли.

- Что случилось?

- Плохой сон, - тихо ответила Дана. – Не могли бы вы принести стакан воды и таблетку аспирина, пожалуйста?

Стюардесса кивнула и поспешила выполнить поручение, радуясь представившейся возможности помочь.

- Малдер, - в третий раз позвала напарника Скалли. На этот раз Фокс медленно открыл глаза и моргнул, непонимающе оглядываясь вокруг. Наконец он встретился в Даной взглядом и слабо улыбнулся.

- Скалли, - прошептал Фокс, и она едва расслышала его из-за шума двигателей.

- Малдер… как ты себя чувствуешь?

Он постепенно прекратил раскачиваться. – Почему ты спрашиваешь?

- Ты кричал во сне, - прямо ответила Дана.

Малдер кивнул, снова вспомнив ужасающие образы из своего сна. Он все еще ясно видел, как Малдер №2 медленно покачивал отрубленную голову Скалли. Фокс судорожно вздохнул и вжался в кресло, стараясь стряхнуть с себя жуткое оцепенение и вернуться к реальности.

Сделать это оказалось непросто, ведь кошмар казался таким реальным, таким… ярким.

- Я в порядке, Скалли, - наконец сказал он, получая поистине извращенное удовольствие от ее скептического взгляда. – Правда, - уже более уверенно добавил Малдер.

Она закусила губу. – И часто такое случается после… подобных дел?

- Иногда, - признал Фокс. – Хотя и не совсем так, как сейчас. Я не кричал во сне на борту самолета с… - он задумался. С тех пор, как появилась она. Последний раз это произошло после дела Лучника. Тринадцать женщин были убиты попаданием стрелы в голову. Выслеживание этого монстра тогда заняло у Малдера несколько недель.

- Что тебе приснилось?

Фокс покачал головой. Ни за что на свете он не станет рассказывать напарнице, что ему приснилась ее отрубленная голова.

Ни при каких гребаных условиях, про себя добавил он.

- Ничего. Я уже не помню.

Скалли помедлила, а потом попросила. – Малдер, посмотри на меня.

Однако напарник упорно отказывался встречаться с ней взглядом, вместо этого смотря в проход. – Где стюардесса с обещанной водой? – спросил он.

Любопытно, подумал Скалли. Он слышал ее разговор с бортпроводницей, хотя в тот момент еще явно спал, по-прежнему находясь в тисках своего кошмара.

- Малдер, посмотри на меня.

Он нехотя подчинился.

- Малдер… - мягко и доверительно начала Скалли. – Расскажи мне, что тебе приснилось.

Он покачал головой. – Нет, Скалли, я не могу.

- Не можешь… или не хочешь?

Фокс пожал плечами. – И то, и другое.

Дана некоторое время внимательно наблюдала за ним и в итоге объявила. – Малдер, когда мы приземлимся, то поедем ко мне домой, и ты останешься на ночь.

Он лукаво улыбнулся и вздохнул. – Скалли, я польщен, но…

- Заткнись, Малдер. От тебя требуется лишь кивнуть и сказать 'Спасибо'.

- Спасибо, - покорно поблагодарил Малдер и затем кивнул.

НЬЮ-ЙОРК

В полдень станция Гранд Централ была переполнена людьми. Она располагается на 42-й улице в Манхэттене, являясь одновременно станцией железнодорожной ветки, обслуживающей северные пригороды города, и главным пересадочным узлом метрополитена. Отсюда можно добраться до вокзала Порт Ауторити, примыкающего к транзитной транспортной сети Нью-Джерси, которая в свою очередь обеспечивает проезд к южной части города. Здесь регулярно останавливаются поезда, доставляющие пассажиров в самые отдаленные уголки страны. Каждый день миллионы людей посещают Гранд Централ. Для стороннего наблюдателя эта станция представляет собой нечто похожее на зоопарк Центрального парка: в любое время суток ее наводняют люди всех существующих форм, размеров и цветов.

Марк Дюпри сидел в баре верхнего зала ожидания, внимательно оглядывая огромное помещение. Его взгляд скользил по мелькавшим мимо него лицам, не задерживаясь надолго ни на одном из них.

Он был напуган – очень сильно напуган.

Ему казалось, что все, на кого он смотрел, несли на себе знак Избранного.

Нет, не совсем так, поправил он самого себя. У каждого из них на лбу было выгравировано какое-то слово, однако не то, что Марк так отчаянно высматривал: ИЗБРАННЫЙ.

Взять, например, официантку. Мелкую, почти неразличимую надпись на ее лице можно было разглядеть только зная где, а главное как искать. Если смотреть людям прямо в глаза, буквы пропадают, но если получится поймать их боковым зрением, то слово становится заметным. Смысл его всегда оставался постоянным, хотя сами слова изменялись для каждого конкретного человека.

На лбу у официантки красовалась надпись 'прелюбодейка'. Дюпри знал, что она спала со всеми подряд. Марк заметил обручальное кольцо у нее на пальце уже <после> того, как увидел знак – верный признак того, что он еще не спятил.

Дюпри подумал, что уже мог сойти с ума.

Официантка принесла его содовую и, поставив стакан на край стола, вежливо, но равнодушно улыбнулась Марку - для нее он не представлял ни малейшего интереса, будучи не личностью, а всего лишь Клиентом. Дюпри, впрочем, совсем не возражал против такого отношения. На самом деле именно поэтому он и выбрал Гранд Централ как место, где можно спокойно посидеть и подумать, не привлекая к себе лишнего внимания.

Марк снова ощущал всепоглощающий голод, который на этот раз вернулся гораздо быстрее, чем прежде. Частично этого произошло из-за того, что ему не удалось насладиться убийством Леона Кинга. Он действовал словно хорошо отлаженный, эффективный механизм, выпустив целую обойму в голову и горло своей жертвы, но не успел вскрыть тело, и пока оно еще не остыло, взглянуть на внутренности. А ведь именно это ему и было нужно.

Однако Дюпри опасался снова нанести удар и привлечь внимание полиции к серии убийств, оставив на жертве свою ‘подпись’.

Марк хорошо разбирался в почерках - неважно оставляют ли они свой след на бумаге или на телах. Он знал, что достаточно компетентный полицейский офицер, разбирающийся в криминальном профилировании, сможет использовать характерный для каждого преступника способ убийства против него самого. А вот намеренно оставленные Марком улики были совсем другим делом – они предназначались для того, чтобы бросить полиции вызов, заставить копов расшевелиться. Он просто хотел убедиться, что произведет нужное впечатление на того, кто займется расследованием.

Марк задавался вопросом, а какая из двух правоохранительных структур - служба федеральных маршалов или нью-йоркская полиция – возьмется за эти дела. Вообще-то, все жертвы проходили по программе защиты свидетелей. Но станут ли маршалы объявлять во всеуслышание, что кто-то убивает их подопечных? Захотят ли они, чтобы весь мир узнал, что их хваленую электронную базу данных взломали? Скорее всего нет, а это означает, что к расследованию приступит нью-йоркская полиция. По личному опыту Дюпри знал, что их способность выследить серийного убийцу была в лучшем случае смехотворной, а в худшем – практически ничтожной.

Именно поэтому Марк Дюпри всеми силами старался не оставить копам возможности вычислить его по почерку совершенных им убийств. Однако проблема заключалась в том - и Марк прекрасно это понимал - что если он не начнет… вскрывать своих жертв, то ему придется убивать все чаще и чаще, чтобы удовлетворить растущую потребность.

Значит нужно добиться желаемого, не оставляя своей 'подписи', и сделать это можно только выяснив, как скрыть собственный способ убийства с помощью чужого. Если ему удастся оставить фальшивый след, который направит копов по ложному следу, то он сможет спокойно продолжить свое дело. Желательно использовать несколько различных ‘почерков’ и тем самым окончательно запутать полицию. Оставалось только придумать, как утолить свой голод и в то же время поставить в тупик тех, кто займется расследованием, будь то полиция, маршалы или, не приведи Господи, ФБР.

Ведь если в дело вмешается САО, ни за что уже нельзя будет поручиться.

Особенно если к расследованию подключится один особый профайлер.

Дюпри открыл и загрузил ноутбук, введя четыре пароля, требуемые его новой охранной системой. У входившего в его базу данных была только одна попытка, и если он вводил неправильные слова или выключал компьютер без ввода паролей, система срабатывала таким образом, что при последующем включении все данные мгновенно уничтожались. И не родился еще тот хакер – достаточно умный и быстрый – который сможет взломать эту защиту. Марк все предусмотрел.

Он быстро просканировал файлы, используя для этой цели собственный поисковик. Программа мгновенно отметала ненужные данные о мелких преступлениях, оставляя лишь те, в которых говорилось о самых жестоких и кровавых убийствах. Дюпри был уверен, что только копируя их, он сможет, так сказать, спрятать лес за деревьями и обвести копов вокруг пальца.

**********

АННАПОЛИС, МЭРИЛЕНД

Припарков машину рядом с домом и заглушив двигатель, Скалли перевела взгляд на соседнее сидение и увидела, что Малдер задумчиво смотрит куда-то вдаль.

- Пенни за твои мысли, - шутливо предложила Дана.

- Извини, сдачи не найдется, - съехидничал он в ответ.

- Да брось, Малдер. Впереди нас ждет отличный вечер с пиццей, кино, вином или пивом на выбор.

- Как насчет холодного чая? – голосом обиженного маленького мальчика спросил Фокс.

- Конечно, почему нет. Я попрошу доставщика пиццы принести целую упаковку нового сорта.

Малдер непонимающе посмотрел на напарницу.

- Ну, знаешь, бутылки с пластилиновыми аппликациями?

Он кивнул. – Слышал, их хвалят.

- Ну вот и отлично.

Захватив свои сумки, они вышли из машины и поднялись в ее квартиру. Скалли не без удовольствия заметила, как удобно и комфортно Малдеру у нее. Приятно все-таки видеть, что мужчина, пусть даже всего лишь напарник, чувствует себя здесь как дома. Одному Богу известно, как мало представителей противоположного пола посещало ее жилище в последнее время. Недавно, правда, к ней наведывался рабочий из фирмы по уничтожению насекомых, но его можно было смело не брать в расчет - он ей в отцы годился.

Помимо Малдера, единственным мужчиной, не так давно побывавшим в ее квартире, был Скиннер.

А вот его-то точно можно не принимать в расчет.

- Я заплачу, - предложил Малдер.

- Хорошо, - согласилась Скалли. – А то у меня мало наличных денег.

- У Антонио можно расплатиться по кредитке, - заметил Фокс.

- Малдер, я не собираюсь переплачивать девятнадцать процентов за пиццу!

Он пожал плечами. – Тогда воспользуйся 'Американ Экспресс'.

- Это еще хуже!

- Дело твое.

Скалли бросила ему трубку радиотелефона и велела. – Раз ты платишь, то тебе и выбирать. Можешь заказать все что угодно, но только без анчоусов, а я пока пойду переоденусь.

Малдер поднялся с дивана. – Отличная идея, - сказал он, направляясь следом за ней в спальню. Положив руки на бедра, Скалли удивленно наблюдала за напарником, спрашивая себя, о чем, черт возьми, он думает.

Он подошел к комоду рядом с кроватью и, открыв верхний ящик, вытащил пару спортивных штанов и футболку, которые постоянно держал там на всякий случай. Недолго думая, Малдер начал снимать костюм, не обращая не малейшего внимания на открытую дверь в прихожую.

Скалли искренне хотела отвести взгляд, но не смогла сопротивляться соблазну.

Покончив с переодеванием, Малдер снова появился в прихожей.

- Закончил? – поинтересовалась Скалли.

- Ммм?

Раздраженно тряхнув головой, Скалли направилась в спальную. Им обоим пришлось развернуться, чтобы уступить друг другу дорогу и разойтись в тесном дверном проеме.

Малдер остался стоять в проходе, наблюдая за напарницей.

Она уже начала было закрывать дверь, когда он вдруг спросил. – Хочешь узнать, что мне приснилось?

- Сейчас?

- Ммм?

- Малдер… в отличие от тебя, я предпочитаю переодеваться без свидетелей.

- О… - Он словно очнулся и только сейчас осознал, где находится. – Да, точно, извини. – С этими словами Малдер поспешно отвернулся и направился обратно в гостиную. Сложив одежду в свою дорожную сумку, он удобно расположился на диване и, мельком обернувшись, вдруг увидел… Скалли.

Она не совсем плотно закрыла дверь, и сквозь оставшуюся щелку пробивался тоненький лучик света, которого оказалось вполне достаточно, чтобы разглядеть ее передвижения по комнате. Малдер увидел, как Дана сняла пиджак и направилась к шкафу, на какое-то время исчезнув из вида. Спустя минуту она вернулась, но уже без блузки, оставаясь лишь в юбке и бюстгальтере, и принялась снимать сережки.

У Малдера во рту стало сухо, как в пустыне.

- Ты уже сделал заказ? – крикнула Дана.

- Нет, - тихо ответил он, опасаясь, что громкий ответ даст ей понять, что она недостаточно плотно закрыла за собой дверь.

- Хорошо. Мне пиццу с сыром и пеперони, - потребовала Скалли.

- Понял, - ответил Малдер.

Положив серьги в шкатулку для драгоценностей, в которую Малдеру довелось пару раз заглянуть, Скалли снова направилась к шкафу. О Боже, подумал Малдер. На этот раз, когда она вернется, на ней будет лишь…

Так и произошло.

На ней не было ничего, кроме бюстгальтера и трусиков. Скалли на миг исчезла из поля зрения, а затем снова появившись, нагнулась, чтобы открыть один из нижних ящиков, и тут Малдеру представилась отличная возможность рассмотреть изящный изгиб ее ягодиц и обнаженной спины.

Фокс чувствовал себя последним извращенцем, но не мог оторвать взгляд от этого захватывающего зрелища. Скалли, конечно, не подозревала, что он наблюдал за ней, и естественность ее действий делала этот непреднамеренный сеанс стриптиза еще более возбуждающим. Если бы Дана знала, что он смотрит на нее, то скорее всего повела бы себя несколько провокационнее – например, покачивала бы бедрами при ходьбе - таким образом давая понять, что ей нравится его внимание и она рада доставить ему это маленькое удовольствие. Однако Фокс понимал, что подобную демонстрацию позволено лицезреть только любовнику, так что если она застукает его, Малдера, за подглядыванием, то ему не поздоровится.

Не желая в очередной раз влипать в неприятности, Фокс нехотя отвернулся и, как оказалось, вовремя – буквально через несколько секунд Скалли подошла к двери и обнаружила, что закрыла ее не так плотно, как намеревалась.

Через зазор в дверном проеме Дана задумчиво посмотрела на повернувшегося к ней спиной на напарника, а точнее на его затылок, и озадаченно нахмурилась. Когда она спросила, сделал ли он заказ, его ответ прозвучал тихо и приглушенно, словно из-за плотно закрытой двери. Иными словами, он намеренно понизил голос, вероятно потому что…

Что?

Подглядывал? Это слово казалось таким невинным, таким…детским и куда больше соответствовало поведению десятилетнего мальчишки, только начинающего исследовать свою пробуждающуюся сексуальность и полагавшего, что только так он сможет найти ответ на беспокоящие его ум вопросы о женском теле и его таинственной притягательности.

Нет, все-таки подглядывание не вполне подходило под описание данной ситуации. Однако Дана абсолютно точно знала, что Малдер видел ее перемещения по спальне, хотя вряд ли смогла бы четко объяснить, откуда взялась такая уверенность.

Поспешив отбросить эти неуместные мысли, Скалли открыла дверь и направилась в гостиную. В конце концов, ничего страшного ведь не произошло, Малдер и раньше видел ее в одном нижнем белье во время их первого совместного расследования в Орегоне, так что он точно не открыл для себя ничего нового.

Если бы не одно 'но'. За последние несколько дней они дважды поцеловались и в свете этого обстоятельства, устроенный ею маленький сеанс стриптиза сегодня означал гораздо больше, чем еще неделю назад. Решив, однако, проигнорировать случившееся, Скалли села на диван рядом с напарником, который как раз заканчивал делать заказ.

- Надеюсь, тебе понравилось? – ехидно поинтересовалась она.

Малдер дернулся, как от удара. – Что?

- Ты знаешь, что я имею в виду, Малдер. Если ты хотел, чтобы я ни о чем не догадалась, то нужно было отвернуться и отвечать мне громким, а не приглушенным голосом. Тогда я бы заметила приоткрытую дверь и закрыла ее. Ты же этого не сделал, тем самым выдав себя с потрохами.

Он покачал головой. – Похоже, я оказал на тебя дурное влияние, Скалли. Еще несколько лет назад ты бы не заметила ничего подобного.

- У меня был хороший учитель, - заметила Дана.

Малдер улыбнулся в ответ на комплимент. – Я бы не советовал тебе слишком уж уподобляться мне, Скалли - ты ведь не захочешь превратиться в нелюдимого отшельника, у которого практически нет друзей.

- Нелюдимого отшельника? – переспросила она.

- Ну, ты поняла мою мысль. Просто…поверь мне – не все, чему я могу тебя научить, стоит перенимать.

Так вот в чем дело, подумала Скалли. Упорное нежелание Малдера рассказывать о своем сне не было попыткой что-то спрятать – он просто не хотел отпугнуть ее, показывая ту часть себя, которая делала его таким хорошим профайлером.

- Я знаю, Малдер, - тихо ответила Дана. – И не стремлюсь узнать все твои секреты. Например, мне совсем не обязательно знать, что за видеокассеты, которые тебе не принадлежат, лежат в ящике твоего рабочего стола.

Малдер снова улыбнулся, молча принимая прозвучавший в ее голосе мягкий упрек. Неужели она не понимает, что никакое видео не оказывает на него такого эффекта, как ее улыбка или прикосновение руки? Хотя возможно, Скалли все же догадывается о своем влиянии на него, размышлял Фокс.

- Итак… - продолжила Дана, решив вернуть разговор в прежнее русло. – Готов рассказать мне свой сон?

Малдер пожал плечами. – Не совсем. Пожалуй, я опишу его в общих чертах, не вдаваясь в подробности.

На этот раз Скалли решила уступить и согласиться с его условиями.

- Я находился с нашем офисе и чувствовал какой-то безотчетный страх. Я был один – тебя на место не оказалось. Внезапно кто-то постучал в дверь, и когда я открыл ее, то увидел самого себя, покрытого кровью. Мой двойник держал в руках голову.

- Голову?

- Да, отрубленную голову.

- Чью голову?

Малдер покачал головой. – Извини, Скалли, но дальше описывать свой сон я не стану.

- Итак, доктор Малдер, и что, по-вашему, это означает?

Он подозрительно покосился на напарницу, спрашивая себя, а действительно ли она не знает или просто пытается заставить его произнести ответ на этот вопрос вслух.

- Ну, доктор Скалли, навскидку можно предположить, что это связано с чувством вины за всю боль и страдания, которые я причинил окружающим. Но этот диагноз верен лишь наполовину. Для более точного заключения требуется… исчерпывающее исследование истории болезни.

Скалли кивнула, молча соглашаясь с напарником. – Ладно, в этом есть смысл. Но ты ведь понимаешь, что это был всего лишь сон?

- Да. Столь же приятный, как сердечный приступ, но не более чем просто сон, верно?

- Малдер, тебе не за что себя винить! Вспомни, ты раскрыл три дела за неделю!

Малдер равнодушно пожал плечами, не особо впечатлившись ее заявлением. – Полиция Сиэтла и Чикаго раскрыла два из них…

- Только благодаря твоим профилям!

- … и строго говоря, джексонвиллское дело не было раскрыто. Скорее это походило на захват преступника при удачном стечении обстоятельств.

Дана снова кивнула. – Ладно, но ты все равно не должен чувствовать себя виноватым!

- Скалли, ни одна из голов в моем сне не имела отношения к этим трем случаям. – И тут Малдер понял, что ненароком проговорился и выдал себя.

- Голов?

Вот дерьмо, она все-таки подловила его.

- Да, их было три, и закончим на этом – тема закрыта.

В ответ Скалли сжала его руку в своих. – Малдер, ты подглядывал за мной, пока я переодевалась, но я не сержусь. В какой-то степени мне даже лестно подобное внимание с твоей стороны, потому что оно указывает на наличие у нас… довольно близких отношений. – Он удивленно уставился на нее и попытался мягко высвободить руку из ее захвата, намереваясь объясниться, но Скалли его опередила.

- Я имела в виду не тот вид 'близости', - поспешила добавить она, а про себя уточнила: пока еще не тот, - … а близкую дружбу. Меня не беспокоит то, что ты видел меня переодевающейся. На самом деле мне даже приятно осознавать, что я по-прежнему могу привлечь мужское внимание.

Малдер снова намеревался что-то сказать, чтобы сменить эту скользкую тему, но Скалли вновь не дала ему такой возможности.

- Шшш… позволь мне закончить. Я пытаюсь сказать, что ты мне должен – благодаря мне ты неплохо провел время и теперь настал час расплаты. Расскажи мне о головах, Малдер.

- Расскажи мне, Малдер, - продолжала настаивать Дана. – И я разрешу тебе наблюдать…

- Ладно, ладно, - поспешно перебил ее Фокс, отдернув руку. – Твоя взяла. И мне ничего не нужно взамен. – Вряд ли на этот раз я смогу справиться с собой, если она снова устроит нечто подобное, размышлял Малдер. – Первая голова принадлежала Мелиссе, вторая – Глубокой Глотке, а третья… тебе.

Скалли чуть отодвинулась от него и села, согнув ноги в коленях и обняв их руками. – О, - было все, что она могла сказать в ответ на его признание.

Видишь, Скалли? Мрачно подумал он. Видишь, почему я так упорно отказывался рассказывать?

- И что, по-твоему, это означает? – наконец спросила Дана. – Я имею в виду… выбор… голов.

- Очевидно, они символизируют людей, которые погибли из-за меня, - уверенно ответил Малдер.

- Но я не умерла.

- Есть много способов убить человека, Скалли.

Дана внимательно посмотрела на него, чуть склонив голову набок, и у Малдера перехватило дыхание. Знает ли Скалли, что когда она так делает, свет отражается от ее волос, заставляя их сиять еще ярче, а тени на лице придают ее глазам еще большую глубину и выразительность? Вероятно нет, решил Малдер, и эта непринужденность делала Дану еще более привлекательной.

- Я в ответе за гибель… - Малдер на миг остановился и принялся загибать пальцы, -… твоей карьеры, личной жизни и шанса на нормальную жизни, не говоря уже о трех месяцах, которые ты даже не помнишь…

- Малдер, остановись, - тихо перебила его Скалли.

- … к тому же твоя мать наверняка ненавидит меня. Я имею в виду…

- Мама не питает к тебе ненависти, - отрезала Скалли. Боже, подумала она, если бы он только знал, сколько раз моя мать защищала его! – Малдер, она приглашает тебя на каждое семейное событие, и даже на те, где присутствует только узкий круг близких.

- Она просто хочет напомнить мне, что если что-то случится с тобой, то мне не поздоровится.

Скалли кивнула. Вот в этом он прав.

- Твои братья ненавидят меня, - упрямо продолжал гнуть свою линию Малдер.

- Они даже не знают тебя, - возразила Скалли.

- Какое-то время этот защитный механизм срабатывал. Но как ВИЧ мутирует всякий раз, как доктора находят очередной метод борьбы с ним, так и серийные убийцы изобретают новые способы поставить профайлеров в тупик и сделать наши улучшенные навыки и технологии бесполезными. Они словно смертельная болезнь, умеющая приспосабливаться к изменяющимся условиям и тем самым избегать обнаружения и последующего лечения.

- И единственное, что я мог им противопоставить, это способность проникать в их сознание. А для этого мне нужно думать так же, как они, и уж поверь мне, Скалли, ощущение не из приятных – ты и представить себе не можешь, на что это похоже.

- Но я бы хотела понять, - упрямо настаивала она.

- Нет, - Малдер отрицательно покачал головой. – Не хотела бы. Помнишь ту шахту, в которой мы оказались после моего возвращения из Нью-Мексико?

- Хранилище папок с медицинскими данными, - улыбнувшись, ответила Скалли. – Огромное количество папок.

- Да, именно. Помнишь, как там было темно, пока мы не включили аварийное освещение? – Скалли кивнула. – И то место, которое я искал внутри себя, чтобы проникнуть в сознание Клэя, намного мрачнее. Фактически оно оказалось самым мрачным из всех, где мне доводилось бывать. И когда я оказываюсь там, мне хочется умереть, - сказал Малдер.

Скалли резко повернулась в его сторону. – Что?

- Ты правильно расслышала – в такие моменты я хочу умереть, но не покончить с собой, а… Это довольно трудно объяснить.

- Попробуй, - продолжала настаивать Скалли. – Я действительно хочу понять.

Но Малдер лишь молча встал и, подойдя к окну, выглянул на улицу. – Наша пицца прибыла, - несколько растерянно объявил он.

Скалли тоже поднялась, чтобы достать свой кошелек, но тут вспомнила, что на этот раз платит Малдер. – Спасибо за то, что поделился со мной, - сказала она, и, встав позади напарника, импульсивно обняла его за талию. – Где твой бумажник? – тихо спросила Дана.

- В сумке, - ответил Малдер, и по тону его голоса Скалли поняла, что он не хочет, чтобы она уходила.

Весьма неохотно Дана отодвинулась от напарника и, найдя его сумку, принялась просматривать ее содержимое. Вытащив бумажник, Скалли открыла отделение для денег и нашла в нем две сотни долларов двадцатидолларовыми купюрами и дюжину чеков.

Она взяла двадцатку и уже закрывала бумажник, намереваясь положить его на место, когда ее внимание привлекли лежащие в нем фотографии. Их было несколько: сверху, разумеется, располагался снимок Саманты. Оглянувшись на напарника, Скалли увидела, что он по-прежнему пристально смотрит в окно. Дана отодвинула в сторону фотографию Саманты, чтобы разглядеть остальные. Изображение на втором снимке также оказалось вполне предсказуемым: семейный портрет из более счастливых времен, на котором были запечатлены его отец, мать, Саманта и он сам.

А вот третий явился для Скалли полной неожиданностью – ее фотография, ну или точнее их совместная.