Рождество отпраздновали с подобающими пышностью и торжественностью, и после встречи Нового года и Двенадцатой ночи жизнь в Уэйлине вернулась в привычное русло. Кэтрин почти болезненно осознавала, что гости Уильяма считали ее любовницей своего господина, так как были прекрасно осведомлены о том, где он проводит ночи. Впрочем, Кэтрин находила некоторое утешение в том, что они не имели ни малейшего представления, кем она является на самом деле, считая ее в лучшем случае овдовевшей или плененной благородной дамой, получившей от Уильяма защиту и кров в обмен на свое тело. Помимо ее отношений с хозяином дома, активно обсуждалось и истинное отцовство Куэйда, однако для всех она оставалась всего лишь Кэтрин, и гости даже не пытались связать ее с женщиной, обладавшей репутацией самой красивой в мире.

Однажды ей все же довелось испытать страх разоблачения, когда в замок прибыла труппа певцов, и один из них, казалось, узнал ее. Он исполнил поэму, сочиненную в ее честь, при этом бросая на Кэтрин весьма выразительные взгляды, однако никто из присутствующих в зале, по-видимому, ничего не заподозрил. Позже Уильям поговорил с певцом, объяснив ему, что хотя миледи, конечно, потрясающе красива, но кроме этого у нее нет ничего общего с Кэтрин Ирландской, трагически погибшей несколько месяцев назад.

Впоследствии ей часто приходило в голову, что в его словах больше правды, чем он сам полагал – та женщина, которой она когда-то была, давно умерла.

Праздничная пора завершилась, и потянулись долгие месяцы холодной и суровой зимы. Для Кэтрин стало привычным подниматься на парапет и вглядываться в водные просторы, кутаясь в теплый шерстяной плащ и думая о возвращении домой, под защиту своей семьи, где она могла бы без остатка посвятить себя детям.

Но кроме желания воссоединиться, наконец, со своими близкими, у Кэтрин была еще одна причина мечтать о скорейшем отъезде из Уэйлина, ведь таким образом она избавилась бы от искушения – весьма соблазнительного, без сомнения, но от этого не менее греховного - и продолжила свято хранила верность памяти Уолтера.

Ей было бы гораздо легче отказать Уильяму, если бы он попробовал действовать силой. Окажись он грубым и жестоким тираном, избивавшим слуг и запугивавшим ее, она охотно покинула бы его дом.

Однако проблема заключалась в том, что Уильям вел себя отнюдь не грубо – совсем наоборот. Он отличался неизменным терпением по отношению к Куэйду, играя с малышом и убаюкивая его нежными поцелуями и нашептываниями на ухо, словно тот был его сыном. Ко всем своим слугам Уильям относился несколько отстраненно, но неизменно вежливо и дружелюбно, а с ней самой обращался как с истинной хозяйкой замка, с присущим этому положению уважением и почтением.

Как было бы замечательно, чудесно, восхитительно отказаться от борьбы с собой и, поддавшись искушению, стать его любовницей. Кэтрин даже не рассматривала такую возможность, когда ей делали подобные предложения прежде, но сейчас все было иначе. Иногда она замечала, как Уильям поднимал глаза, отвлекаясь от ужина или от игры с Куэйдом, и пристально всматривался в нее с таким неприкрытым голодом и одновременно нежностью во взгляде, что Кэтрин едва удерживалась от того, чтобы броситься в его объятия и… и… просто…подарить ему свою любовь.

Хватит думать об этом, велела она себе и, закрыв глаза, пожалела, что находится слишком далеко от океана и не может чувствовать его освежающего дыхания на своем лице.

Кэтрин плотнее укуталась в плащ и обхватила себя руками, тщетно пытаясь справиться с сотрясающей тело дрожью. Ей станет гораздо легче переносить эту муку вдали отсюда. Со временем у нее получится забыть Уильяма – прогнать из памяти тоску в его взоре и едва сдерживаемую страсть в простом прикосновении его губ к ее руке.

- Кейт, - звук ее имени вырвал Кэтрин из раздумий, и она полуобернулась, хотя сразу же узнала этот голос.

- Вы будете скучать по этому месту?

- Да.

- А по мне?

- Да, - едва слышно прошептала Кэтрин, пристально вглядываясь в океан.

- Я тоже буду скучать по вам.

Ей нечего было на это ответить. Кэтрин продолжала упорно смотреть на темнеющую вдалеке водную гладь, страшась того, что если она повернется и заглянет Уильяму в глаза, то упадет в его объятия и никогда уже его не оставит.

Немного помолчав, Уильям добавил:

- Вам не терпится покинуть меня.

- Нет.

- Вам ненавистно здесь находиться.

- Нет.

- Вы хотите поскорее вернуться к своим людям.

- Нет, это не так.

- Тогда почему вы каждый день приходите сюда и часами смотрите вдаль?

- Я всего лишь жду новостей. Когда Джон вернется, он расскажет мне о моих детях. Я хочу знать, все ли с ними в порядке.

- Это все, чего вы хотите? – прошептал он ей на ухо, и Кэтрин едва сдержала рвущиеся наружу рыдания.

- О, Боже, Уильям, я не могу этого сделать! Вы прекрасно понимаете, что я не могу остаться с вами, пожертвовав всем, что мне дорого, ради нескольких часов блаженства. Пожалуйста, пожалуйста, не просите меня больше – я не в силах сопротивляться вам.

- Моя дорогая леди, - тихо произнес он. – Милая Кейт.

- Пожалуйста, - вновь взмолилась она, отодвигаясь от него.

- Я никогда не осмелюсь посягнуть на вашу добродетель. Никогда. Но так ли уж необходимо вам уезжать? Останьтесь, и пусть Уэйлин станет вашим новым домом.

- Вы и вправду полагаете, что если я останусь, то смогу устоять перед вами?

Уильям закрыл глаза.

- Вы не доверяете мне.

- Я не доверяю себе.

- Моя дорогая…

- Пожалуйста, не надо. Я растеряна, Уильям, а кроме того ужасно устала и соскучилась – по дому, по друзьям, по детям и по мужу. – Сдавшись в тщетной борьбе со слезами, Кэтрин, наконец, позволила им свободно катиться по щекам. – Я просто хочу вернуться домой. Отпустите меня, Уильям - вы скоро забудете обо мне.

- Никогда, - поклялся он, легкими движениями пальцев вытирая ее слезы. – Вы слишком низкого мнения обо мне, если заявляете подобное.

- Мы с вами друзья, Уильям?

- Надеюсь, что так, моя дорогая леди.

- Тогда перестаньте. Пожалуйста. Я в растерянности… я в растерянности… - Кэтрин почувствовала, что он подошел еще ближе и, нагнувшись, губами осушил ее слезы. О, она выдержала бы грубость и решительно отказала бы настойчивым требованиям, но его обволакивающая нежность лишала ее силы воли и отдавала во власть этого мужчины. Кэтрин опустила голову, и, покорно вздохнув, Уильям погладил ее по волосам.

- Я не собираюсь склонять вас к тому, что, по-вашему мнению, греховно, и вовсе не хочу, чтобы вы предавали память своего покойного мужа. Однако я буду скучать по вам, когда вы покинете меня. Я буду скучать по вам. – Он коснулся щекой ее головы, а затем мягко поцеловал в лоб.

Кэтрин словно оцепенела – она боялась пошевелиться или заговорить, страстно желая прижаться к нему как можно крепче, осыпать поцелуями его милое лицо и провести рукой по непослушным каштановым вихрам, но не осмеливалась этого сделать, зная, что не сможет совладать с собой и вовремя остановиться.

Однако Кэтрин не отстранилась, продолжая обнимать его и плакать, в то время как Уильям снова и снова осушал ее слезы, целуя ее словно ребенка - нежно и невинно - даря ей утешение и комфорт, как он обычно поступал по отношению к Куэйду.

- В чем дело?

- Корабль приближается.

- Под чьим флагом?

Уильям помедлил.

- Под нашим.

Кэтрин радостно улыбнулась.

- Джон, - воскликнула она, и рыцарь кивнул, силясь улыбнуться в ответ.

- А значит, совсем скоро вы покинете меня, - прошептал он, и на этот раз слезы грозили пролиться уже из его глаз.

- Вы знали, что я не останусь здесь навсегда.

- Но я и не предполагал, что вы заполните пустоту в моем сердце и будете так много для меня значить.

Кэтрин дотронулась до его лица, и, наслаждаясь ее нежным прикосновением, Уильям закрыл глаза и потерся щекой о ее ладонь.

- Вы забудете меня, - настаивала она. – И скоро найдете ту, которая подарит вам свою любовь и сделает вас счастливым. Я не могу стать этой женщиной…

Немного помолчав, Кэтрин добавила:

- А сейчас я собираюсь спуститься и встретить корабль. Вы пойдете со мной?

Он отрицательно покачал головой.

- Я подожду здесь. Мне бы хотелось… отложить… расставание как можно дольше.

Кэтрин приподнялась на носках и, легонько коснувшись его губ своими, почти что бегом направилась к пирсу.

Джон и в самом деле вернулся и, к огромному удовольствию Кэтрин, привез с собой Мэла Фоалона. Они радостно обнялись, ни на минуту не переставая разговаривать о том, о сем, и остальные путешественники тактично отошли в сторону, чтобы им не мешать. Но только после того, как Мэл принял ванну и отдохнул с дороги, они с Кэтрин смогли, наконец, сесть и спокойно побеседовать наедине.

Впрочем, сначала Мэл поиграл с Куэйдом, при этом разговаривая с ним на ирландском. Малыш серьезно смотрел на него, словно действительно понимая, что ему говорят, и весело рассмеялся, когда Мэл пощекотал его.

- Какой крепкий малыш, - похвалил бард. – Крепкий и симпатичный мальчуган. Его величество гордился бы им.

- Я тоже горжусь им, - ответила Кэтрин. – Когда он вырастет, то станет настоящим воином.

- Анне Роуз не терпится увидеть его. У нее все хорошо – ее дяди заботятся о ней, как в свое время о вас. Она заметно выросла, - добавил Мэл, - и скоро будет выше меня.

- Ну это-то как раз нетрудно, - добродушно поддразнила Кэтрин, и он рассмеялся.

- Так уж вышло, что я карлик в стране великанов, - пошутил Мэл. – А теперь расскажите мне об этом Уильяме Сыне Волка.

- Он спас жизнь нам обоим - мне и малышу, Мэл. Думаю, он бы понравился Уолтеру.

- Но можно ли ему доверять?

- Да-да, безоговорочно. А почему ты спрашиваешь, Мэл? В чем дело?

Положив Куэйда на колени матери, он погладил его по головке и начал рассказ:

- Согласно тем скудным новостям, что поступают из Ангрии, с большинством ваших людей все в порядке. ФитцДжеймс сменил многих придворных, но мало кого казнил – он неглуп, а потому, полагаю, понимает, что террор против местных жителей не добавит ему популярности.

- Думаю, здесь кроется нечто большее.

- Ваш отец выразил ФитцДжеймсу свое недовольство в связи с вашей кончиной. Когда мы услышали… - Он вздохнул. – Давно уже Тара не видела такой скорби.

- Как только я смогла, то сразу же дала знать, что со мной все в порядке.

- Да, разумеется. Надо сказать, наша радость от этих известий ничуть не уступала нашей скорби. Ваши родные жаждут воссоединиться с вами, Кейт, и я прибыл сюда, чтобы доставить вас домой.

Кэтрин опустила глаза и поцеловала малыша, старательно избегая смотреть на Мэла.

- Кейт? В чем дело?

- Куэйд еще слишком мал для такой дальней дороги. Понадобится несколько месяцев, прежде чем он достаточно окрепнет, и потом я бы не хотела отправляться в путь зимой. Лучше подождать до весны.

- Значит, так тому и быть. Как вы думаете, Уильям Сын Волка не станет возражать против моего присутствия?

- Ты можешь петь во время ужина.

- А разве это не то, что я обычно и делаю? – с улыбкой спросил он, и Кэтрин улыбнулась в ответ.

- О, Мэл, я так по тебе скучала, - добавила она. – Мне не хватало кого-нибудь, кто знает меня так хорошо, как ты.

- Я сообщил вам еще не все новости.

- Как Гарри?

- С ним все в полном порядке – дело в Анне Роуз.

- Рассказывай.

- ФитцДжеймс прослышал, что она уже достигла брачного возраста, и в знак примирения попросил у короля ее руки.

- Нет, категорически, нет, и речи быть не может. Что ему ответил мой отец?

- Отказал. Когда я уезжал, реакция ФитцДжеймса еще не стала известна.

- Да он же ей в отцы годится, более того - в деды! Как смеет он оскорблять память моего мужа подобным образом!

- Кэтрин, - резко прервал ее Мэл, - забудьте на время о своей гордости. Ваш отец хочет знать, что вы намерены предпринять, чтобы обеспечить безопасность Анны Роуз.

- Он полагает, что ФитцДжеймс намерен начать войну против Ирландии?

- Король не исключает подобного исхода и потому готовится к нему заранее.

- Мне нужно все как следует обдумать. О, Боже, как бы я хотела, чтобы ФитцДжеймс никогда не появлялся на свет. Он сущий дьявол, настоящее исчадие ада. – Она внезапно поняла, что дрожит, и, заметив ее состояние, Мэл осторожно забрал у нее малыша.

- Вы же знаете, что ваш отец защитит ее.

- И сделает для этого все, что в его силах. Однако я бы со своей стороны хотела предотвратить очередное кровопролитие. Жаль, что я не могу нанять для этой цели убийцу, - мрачно заметила она.

- Кэтрин, есть и еще один, гораздо более легкий способ решить эту проблему – выдайте Анну Роуз за кого-нибудь другого.

- Ей всего четырнадцать!

- Вы были младше.

- Но за кого? Отец выбрал ей жениха среди своих придворных?

- Нет. Он хочет, чтобы вы вернулись в Тару и сами приняли решение касательно дальнейшей судьбы своей дочери.

- Но к тому времени, когда Куэйд достаточно окрепнет для путешествия, ФитцДжеймс уже может развязать войну против моего отца. О, Боже, Мэл, я не знаю, что мне делать. Бедная моя девочка.

- Не отчаивайтесь, Кейт, мы что-нибудь придумаем, а до тех пор ваша семья защитит ее.

- И пострадает из-за этого. Ну почему он не пал на поле боя!

Мэл промолчал, легонько подбрасывая Куэйда на руках.

- Мне нужно подумать, Мэл, поговорим после ужина.

- Как пожелаете, - с этими словами он поклонился Кэтрин и передал ей ребенка, а затем добавил: - Может быть, мне остаться и сыграть вам что-нибудь?

- Нет, спасибо. Мне бы хотелось побыть одной.

Он снова поклонился и покинул ее покои.

Погрузившись в глубокие раздумья, Кэтрин принялась мерить шагами комнату, рассеянно прижимая к себе дремлющего ребенка. Ее милая, утонченная дочь не будет принесена в жертву этому монстру. Он ни за что не остановится, пока не разрушит всю ее семью; не успокоится, пока не уничтожит всех ныне живущих наследников Уолтера Ангрийского.

И каким-то образом они должны найти способ покончить с ним первыми.

**********
Когда брат Майкл закончил чтение письма, Джон перевел обеспокоенный взгляд на Уильяма, который хмуро слушал священника, задумчиво покусывая губу.

- Значит, король принял мое предложение, - наконец произнес рыцарь.

- Да. Он сказал, что будет только рад заключить с тобой союз и готов вознаградить тебя за спасение жизни Кэтрин.

- Хм, – пробормотал Уильям, поднимаясь из-за стола. Подойдя к окну, он сцепил руки за спиной и посмотрел на океан.

- Нужно сообщить ему, что я ищу не награды, а союзника на случай войны с ФитцДжеймсом. К тому же я пока не знаю, как отказаться от службы ФитцДжеймсу и при этом не навлечь на себя его гнев.

- Нам необходимо действовать с предельной осторожностью, - заметил Майкл. – В противном случае он нападет на нас, особенно если узнает о вашем соглашении с королем Ирландии и о том, что вы помогли Кэтрин сбежать.

- Я все это понимаю, но думаю, что риск того стоит. Я не стану сообщать ФитцДжеймсу о своем решении, пока не буду максимально готов к последствиям этого шага.

- Остается только надеяться, что он не узнает о наших планах раньше времени, - вставил Майкл.

- Милорд, - заметно колеблясь, начал Джон. – Я готов доставить ваши послания его величеству, если вы пожелаете снова отправить меня в путь.

- Тебе понравилось в Ирландии, да, Джон? – улыбаясь, спросил Уильям, отворачиваясь от окна.

Джон заметно покраснел, но, тем не менее, ответил:

- Люди там весьма… добросердечные.

- Все, или же там был кто-то особенный?

Джон покорно вздохнул и, наконец, признался:

- Да, особенная девушка – Анна Роуз. Уильям, она такая красивая, милая и при этом чрезвычайно рассудительная для своих лет, и я… я хотел бы вновь ее увидеть.

- Полагаю, я мог бы придумать подходящий повод, - заметил Уильям. – Она наверняка похожа на свою мать, не так ли?

Джон улыбнулся в ответ, по-прежнему немного смущаясь.

- Выше и стройнее, но ее волосы не такие яркие. А в остальном, да, она почти что точная копия своей матери. Кстати, при дворе короля все любят Кэтрин и жаждут ее возвращения домой. Ее отец плакал, когда я сообщил ему, что она жива.

- Я скоро отправлю тебя назад, - ответил Уильям, отчего Джон улыбнулся еще шире.

Впрочем, решение у этой проблемы все же существовало, но даже мысль об этом заставляла сердце Кэтрин сжиматься от боли.

Ей придется в очередной раз довериться Уильяму – она не хотела этого делать, будучи и так слишком многим ему обязанной – но другого выхода из сложившейся ситуации, казалось, просто не существовало.

Твердо вознамерившись осуществить задуманное, Кэтрин попросила Уильяма немного посидеть с ней перед сном. Он играл с ребенком, в то время как она судорожно подыскивала нужные слова, решая, как лучше всего начать это непростой разговор. Наконец собравшись с мужеством, Кэтрин выпалила на одном дыхании:

- Мне стало известно, что ФитцДжеймс собирается взять себе жену.

Уильям удивленно приподнял брови.

- Я этого не слышал. Что ж, это, безусловно, хорошие новости – значит, он больше не заинтересован в вас.

- Довольно затруднительно интересоваться умершей женщиной, вы не находите? Но, к сожалению, ничего обнадеживающего в этих известиях нет – он намерен жениться на моей дочери.

- Но это абсурд.

- Да, согласна, однако я опасаюсь, что отказ моего отца отдать Анну Роуз ему в жены приведет к новой войне, призванной залечить очередную рану, нанесенную гордости ФитцДжеймса. Поэтому я пыталась придумать причину для отказа на это предложение, которая не оскорбила бы его, при этом раз и навсегда оградив Анну Роуз от дальнейших посягательств.

- Думаю, у меня есть подходящее решение этой дилеммы.

- У меня тоже. Я бы хотела, чтобы вы женились на моей дочери.

Уильям судорожно вздохнул, словно его ударили в живот.

Понимая, что отступать уже поздно, Кэтрин взяла себя в руки и решительно продолжила:

- Я не стала бы предлагать вам ничего подобного, но я в отчаянии. Если вы женитесь на Анне Роуз, ФитцДжеймс не тронет ее. А я скорее дам ей умереть, нежели позволю этому человеку прикоснуться к ней.

- Извините, Кэтрин, но я не могу выполнить вашу просьбу, – тихо, но уверенно ответил Уильям.

- Ее жизнь в опасности! Пожалуйста, не бросайте меня, ведь сейчас мне как никогда нужна ваша помощь.

- Я не могу жениться на ней.

Кэтрин хотелось плакать от отчаяния.

- Я знаю, что она еще слишком молода, но мы организуем помолвку сейчас, а саму свадьбу – через год или два.

- Я не могу этого сделать, Кэтрин.

- Почему вы отказываете мне в помощи? Я понимаю, что прошу вас об огромном одолжении, но… но… но… ведь речь идет о моем ребенке, - запинаясь, пролепетала Кэтрин. – На кону жизнь и счастье моей дочери. Те молодые люди, которых я рассматривала прежде в качестве возможных женихов, погибли в сражении, и кроме как вам, мне больше некому вверить ее.
Пожалуйста, Уильям. Хотя бы просто потому, что я умоляю вас об этом.

Какое-то время он внимательно вглядывался в нее, а затем тихо произнес:

- Я не могу жениться на вашей дочери, миледи, потому что влюблен в ее мать.

Казалось, Кэтрин лишилась дара речи от удивления. Воспользовавшись ее временным замешательством, Уильям отрывисто продолжил:

- Джон Байзевей не женат. Он хороший человек. Он получает приличный доход со своих земель и служит только мне. Джон обмолвился ранее, что жаждет вернуться к Анне Роуз. Думаю, это самый лучший выход из положения. Он позаботится о ней, Кэтрин.

- Вы любите меня? – чуть слышно спросила она, справившись с первоначальным шоком.

- Да, - пробормотал Уильям и, закрыв глаза, сильнее прижал Куэйда к груди.

- Я напишу отцу и Анне Роуз, а затем займусь организацией ее брака с Джоном. Уверена, что он будет отличным мужем для нее, - уже гораздо более уверенно заявила Кэтрин.

- Да, без сомнения.

Она забрала у Уильяма ребенка и, нежно поцеловав его, поместила в перевязь на груди. Поднявшись с кровати, Кэтрин поколебалась, но все же спросила:

- И как давно, Уильям? Как давно вы меня любите?

Он посмотрел ей в глаза.

- Не знаю. Может, с того самого момента, как впервые увидел, или с той ночи, когда вы метались в бреду, а я держал вас в своих объятиях, пытаясь успокоить. Возможно, это случилось, когда я наблюдал, как вы рожаете Куэйда, а может, я любил вас всю свою жизнь. Я только знаю, что никогда не перестану.

Она отрывисто кивнула и, произнеся:

- Спасибо, Уильям, – спешно покинула комнату.