***
Всю следующую неделю, Дана неотлучно заботилась об обоих своих пациентах. И обнаружила, что времени не раздумья совершенно не оставалось. Она находилась в больнице и днем, и ночью, иногда засыпая на кровати, которую Капрал Беккет помог ей перетащить из лазарета в кабинет. Ни Капитан, ни Мэгги больше не посещали ее, хотя и передавали через Милли приглашение пообедать с ними и Преподобным МакГиллом после обедни в воскресенье. Прекрасно понимая истинность их намерений, Дана вежливо отказалась.
Здоровье сержанта Филипса улучшалось день ото дня. К концу недели сошла со щек опухоль, и ему больше не требовались перевязки. Уменьшилась и лихорадка, а аппетит, наоборот, увеличился. Он то и дело, принимал многочисленных посетителей, которые приветствовали его очень радушно.
Что касается мистера Малдера, тот чертовски быстро восстанавливался после ранения. Несмотря на сильную боль, он каждый день изо всех сил пытался ходить больше и больше. Одетый в ночную рубашку, он ковылял по палате, нередко опираясь на костыль, стены и попадавшуюся по пути мебель, чтобы удержать равновесие. Позже, он расширил диапазон до дверей, где, вытянув шею, мог видеть высокогорные вершины и частокольный забор, окружающий форт. Через некоторое время он уже мог по часу выходить на улицу.
- “Как запертое в клетке животное” - бормотала она, собираясь приводить его назад, когда видела, что он вот-вот свалится с ног.
После таких прогулок, он, как правило, без сил падал на кровать, и пот лился с него градом. Только в таком состоянии он позволял ей трястись над ним "без протеста". И Дана пользовалась этим преимуществом по полной программе, не только делая ему перевязки и протирая тело влажной салфеткой, но также брея ему лицо и моя остриженные волосы, которые высохнув, всегда стояли колом и ей никак не удавалось приручить их, даже гребенкой.

Глава 14

Никто не тренировался на плацу. Фургоны не сновали туда-сюда. Ни один солдат не шатался возле бараков. Единственными признаками жизни в форте оставались ритмичный лязг молотка кузницы да скребущий звук метлы дворника по дощатому настилу перед торговым складом. Используя в своих интересах это затишье, Фокс Малдер ковылял по направлению к ливрее так быстро, как только позволяла ему раненая нога. Доктор Скалли неслась следом за ним, взметая юбки под порывами пыльного ветра.
- “Если Вы настаиваете на том, чтобы уйти, то, по крайней мере, позвольте мне помочь Вам” – сказала она, обхватывая своими маленькими пальчиками его запястье - “Обопритесь на меня”
Он высвободил свою руку - “Возвращайтесь назад, доктор Скалли. А не то будете арестованы за оказание пособничества врагу, если Вас поймают вместе со мной ” - Малдер оглядел форт, ища в каждом затененном дверном проеме любого, кто мог бы стать преградой для его спасения. Но никто так и не показался на горизонте. Не торчали винтовки из отверстий блокпоста. Флаг вяло реял на своем флагштоке и края его были так же изрядно потрепаны, как и нервы молодого человека.
Наконец, он добрался до ливреи. Сарай был пуст точно так же, как и весь форт. Низкое фырканье и перестук копыт указывали на то, что пара лошадей еще осталось в стойлах, но больше никого не было – ни солдат, ни других лошадей. Видать, что-то случилось. Более подходящего времени и представиться не могло.
- “Где все?” – голос доктора Скалли тихо отражался от деревянных стен сарая.
- “Ваш отец посылал за Скиннером ранее. Что-то срочное”
- “Вы видели Уолтера?”
- “Да” - Малдер прошел в центр конюшни. Прохладный воздух был наполнен сладким ароматом лошадей и сена. И свободы.
- “Он искал меня?”- спросила она.
- “Мм...” – неудачное она выбрала время для этой беседы. Малдер прошел через несколько свободных стойл, но нашел лишь старую больную клячу и беспокойного осла. Дерьмо, ему, что придется пешком идти до самой хижины? - “Сомневаюсь, что он зашел, чтобы навестить меня”
- “Он сказал, чего хотел?”
- “Нет, но он выглядел вполне здоровым, так что, полагаю, зашел он по личному вопросу ”
- “О”
Что это значит? Может быть, настало подходящее время для этой беседы - “У Вас проблемы?”
- “Почему Вы спрашиваете об этом?”
Потому что ты не носишь его кольцо – подумал он, - а это, в свою очередь, означает, что ты что-то скрываешь, дорогуша.
Но тут он увидел Ponoká:- “Вот ты где!”
Лошадь обнюхала руку Малдера, подставляя ему морду, когда тот принялся похлопывать ее. Попона и седло висели на стене между стойлами, а уздечка – на вешалке.

***
- “Шестеро мертвых Noohkiitsitapi не представляют никакого интереса для Людей” - сказал Ураганный Преследователь, коренастый человек среднего возраста. Хоть и слепой на один глаз, он имел репутацию видящего более ясно, нежели люди вдвое моложе его - “Кроме тех случаев, когда их смерти оказываются на совести наших врагов, Асинаа, тогда это вызывает у них беспокойство”
Восемь старших Piikáni сидели полукругом вокруг погасшего очага в вигваме Своенравной Лошади. Они кивали, в знак согласия, и ждали, что же еще скажет Ураганный Преследователь. Он взял стрелу Кри в одну руку, и Говорящий Жезл– в другую. Владение жезлом предоставляло ему право выражать свою Священную Непрерывную Точку Зрения. Сделанный из березы, этот символ правды был окрашен в желтый цвет познания и черный цвет ясности и концентрации. Жезл был также, обернут кроличьей шкуркой, в знак пожелания Совету слушать во все уши.
Ураганный Преследователь поднял стрелу повыше, чтобы все могли видеть. Ее наконечник был обработан специальным ядом, а тройное оперение указывало на типичные символы индейцев Кри - “Я нашел ее в болоте Akópskaa, а также трех мертвых Асинаа поблизости, убитых огнестрельным оружием. В одном из мужчин я узнал кузена второй жены своего сына. Он был из племени «Рвущих на куски»”