ГЛАВА 26
НЬЮ-ХЕЙВЕНОВСКИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК
23:30

Кэролайн Бромли сидела за столом в одной из комнат для допроса, судорожно сжимая в руках чашку с горячим кофе. Ее пальцы настолько окоченели, что даже жар, исходивший от напитка, не согревал их. Но так она, по крайней мере, смогла унять нервную дрожь.

Моррис занял место напротив, а Робертсон уселся с ней рядом и успокаивающе поглаживал по плечу. Кэролайн почувствовала некоторое облегчение, поняв, что никто из присутствующих пока не собирался обвинять ее в причастности к смерти Антона ЛаВилла. Она изо всех сил старалась не смотреть на журналы и фотографии, разбросанные по столу. Но, как это зачастую бывает, отвратительное оказывается противоестественно привлекательным. Вот и в данном случае Кэролайн не могла удержаться от того, чтобы тайком не взглянуть на жуткие снимки. Пустой конверт лежал в пластиковом пакете для улик в ожидании проверки на наличие отпечатков. Кэро уже достаточно пришла в себя и заметила, что посылка пришла не по почте. Кто-то подбросил конверт в ее кабинку, но кто? И почему именно ей?

«Боже, это какой-то кошмар». Слабо пробормотала девушка, словно очнувшись ото сна.

Моррис встретился взглядом с Робертсоном и едва заметно кивнул; последний уже давно служил в этом участке и прекрасно знал Кэролайн Бромли - возможно, если сначала ее попробует разговорить хорошо знакомый ей человек, они смогут в конце концов добиться существенных показаний.

Пожилой коп крепко сжал ее ладонь и погладил замерзшие пальцы. «Почему кому-то понадобилось присылать тебе это дерьмо? Должна быть причина - твое имя стоит на конверте. Кэро», он слегка дернул ее за руку, и она подняла на него взгляд, «Эти материалы старые – фотографии из дела двадцатитрехлетней давности». Моррис посмотрел на один из журналов. Вне всякого сомнения, это был дневник убийцы. Агент успел лишь бегло ознакомиться с содержанием журналов, но в них наглядно описывались детали убийств, например, способы пыток жертв и все в таком духе. Моррис указал на пакет. «Этот конверт для внутриведомственной рассылки документов не был доставлен по почте и нам нужно выяснить, каким образом он попал к вам».

«Я не знаю! Откуда мне знать? Сегодня вечером я пришла на работу и сразу села за диспетчерский стол! Спросите любого – я ни разу не подходила к своей кабинке и понятия не имела, что эта… вещь… лежит там. Я ничего не ЗНАЮ!». Не в силах больше сдерживать переполнявшие ее волнение и страх, Кэролайн резко поднялась и поспешно отошла от стола. Робертсон задумчиво наблюдал за ее передвижениями, а Моррис расстроено почесал щеку.

Малдер сказал, что у Кэролайн и ЛаВилла было свидание той ночью, когда его убили. Агент сообщил им это со слов Линды Келли, и хотя Моррис не слишком хорошо знал эту девушку, у него все же не было причин не доверять ее рассказу. Да и поведение Кэро, когда речь заходила о ЛаВилле, косвенно подтверждало эту информацию. В данный момент Моррис был склонен подозревать именно Кэролайн в причастности к смерти ЛаВилла, каким бы абсурдным, на первый взгляд, не казалось подобное предположение.

Девушка подняла голову и посмотрела на него со слезами на глазах. «Я люблю своего мужа и не хочу потерять его. Он очень ревнив, агент Моррис. Если он узнает, что я ужинала с другим мужчиной…»

«Я обещаю, что он ничего не узнает, Кэролайн. По крайней мере, не от меня».

«Звучит не очень обнадеживающе». Однако Кэро покорно вздохнула и неосознанно выпрямилась. В конце концов, она ведь работала в полиции и не имела права утаивать сведения, которые могли оказать существенное влияние на ход расследования. «Ладно, мы с ним действительно ходили на свидание. Он предложил, и я согласилась. Мы поужинали в Ибице, а затем пропустили пару стаканчиков в баре «Дизель Лаундж». Клянусь, что это все».

Кэролайн откинула волосы с покрытого испариной лба. Она вспотела, что, согласно расхожему мнению, было верным признаком нечистой совести, способным лишь укрепить уже имеющиеся на ее счет подозрения. «Он хотел большего, но я отказала и поехала домой. Последний раз, я видела Антона, когда он стоял на парковке и высматривал свою машину. Я не знаю, отправился ли он куда-нибудь еще или планировал с кем-то встретиться. Слава Богу, у меня хватило ума не пойти с ним и не наделать глупостей. И если мне очень повезет, то Дэн никогда ни о чем не узнает».

«Хорошо, пока все. Вы отработаете свою смену до конца или, может, отправитесь домой?» Моррис встал и начал собирать разбросанные по столу снимки.

Кэро невольно посмотрела на фотографии и содрогнулась, но затем усилием воли отвела взгляд. Она встала и направилась к выходу, бросив на ходу. «Я доработаю до конца смены. Со мной все в порядке. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти». Кэро старалась сохранить внешнее спокойствие, но Моррис заметил, что она еле сдерживалась, чтобы не выбежать из комнаты.

«Как давно здесь работает Линда Келли?» Развязав шнурок на втором журнале, Моррис открыл его.

Робертсон задумался. «Девять месяцев или чуть меньше. Нужно посмотреть в ее личном деле». Он быстро покинул комнату, а Моррис принялся изучать содержимое второго журнала.

Но уже пять минут спустя он вызвал Робертсона обратно. «Скорее сюда. Этот придурок указал в дневнике свое имя!»

БЕНТОН КОРТ, 110
КВАРТИРА №C4
НЬЮ-ХЕЙВЕН

23:35

Размеры квартиры были довольно скромными, но благодаря удачно подобранной мебели и идеальной чистоте, это не так сильно бросалось в глаза. Белоснежные стены могли показаться унылыми и однообразными, если бы по всей их поверхности не располагались необыкновенно яркие, переливающиеся на солнце, пятна краски. В гостиной стояла софа ослепительно-голубого цвета с зелеными, канареечно-желтыми и пурпурными диванными подушками. Угловое кресло с подлокотниками, обтянутое аляповатой бело-розовой тканью, накрывал вязаный плед не менее ядовитой – на этот раз кроваво-красной - расцветки. Эта дикая мешанина абсолютно не сочетающихся друг с другом цветов по идее должна была производить чудовищное впечатление, но почему-то не вызывала отторжения. Все в этой комнате – начиная от диковинного узора ковра в шотландскую клетку на полу и заканчивая абстрактным рисунком на стенах - словно указывало на то, что это жилище принадлежит сильной, уверенной в себе женщине.

Хрупкая хозяйка этой экстравагантной квартиры присела на краешек софы, нервно сжимая и разжимая тонкие пальцы. Малдер подумал, что еще никогда в своей жизни не встречал никого столь далекого от образа сильной и уверенной женщины, как Линда Келли.

Но, тем не менее, она полностью контролировала ситуацию, сидя перед ним с застенчивой улыбкой на губах, в то время как он… был намертво привязан к кухонному стулу – скручен веревками подобно праздничной индейке перед отправкой в духовку. Индейка с раскалывающейся и сильно кровоточащей головой.

Малдер до сих пор не мог понять, как умудрился так глупо попасться, ведь он был начеку с того момента, как они отъехали от бара и направились через весь город к дому Линды. Все еще дрожащим от слез голосом, она продиктовала ему адрес и больше за всю дорогу не проронила ни слова. Малдер последовал ее примеру, только время от времени нарушая тишину, чтобы уточнить, правильно ли он едет.

Здание оказалось довольно ветхим и располагалось далеко не в самом престижном районе города. В тускло освещенном коридоре стоял резкий запах жареного лука – верный признак плохо работающей вентиляционной системы. Однако зайдя в квартиру, Малдер поразился царящим там буйству красок и идеальной чистоте. Он застыл в прихожей, пораженно оглядывая гостиную и размышляя о том, насколько атмосфера этой комнаты не соответствует характеру своей хозяйки.

Услышав звук запираемой двери, Малдер полуобернулся в ее сторону и в ту же секунду почувствовал резкую боль в затылке. Сознание померкло, и он рухнул как подкошенный. А дальше была темнота до тех пор, пока агент не очнулся с гудящей и кружащейся головой, постепенно осознавая, что привязан к кухонному стулу посреди разукрашенной гостиной.

Малдер тряхнул головой, надеясь, что она прояснится, и сквозь пелену перед глазами увидел в нескольких футах от себя Линду. Тихим, но в то же время твердым голосом она заявила, «Я сильнее, чем кажусь».

«Какого черта…». С трудом прохрипел Малдер и закашлялся, пытаясь прочистить пересохшее горло. «Что происходит, Линда? Вы всех гостей так встречаете?»

«Что вы собираетесь делать?» Сержант Тим Мастерс оторвался от своего оборудования и вопросительно посмотрел на агентов.

Скалли вздохнула, отлично понимая, что Малдеру нужно время, однако именно это обстоятельство и расстраивало ее больше всего. «У нас ничего нет, и если мы сейчас ворвемся внутрь, то могут возникнуть серьезные проблемы. У нас нет ни причин подозревать Линду Келли в чем-либо, ни ордера. Ей, скорее всего, просто некому поплакаться в жилетку, и сейчас Малдер занят тем, что утешает и успокаивает ее. Если Линде хоть что-то известно, Малдер вытянет из нее эту информацию – в этом ему нет равных. Она была в команде с самого начала и должна знать, что мы рядом. Кроме того, ей наверняка известно, что у Малдера микрофон. Так что нам остается только ждать».

«Но какого черта он выключил звук?» Не скрывал своего беспокойства Пирс.

«Не знаю. Случалось, он и раньше так делал. У Малдера наверняка есть для этого веская причина. Поверьте мне, если у него возникнут какие-то проблемы, он тут же даст нам сигнал. Ну, а пока расскажите, что вы выяснили».

«Я разговаривал с Робертсоном и узнал, что Линда Келли работает в участке около восьми месяцев. За это время девушка приобрела репутацию трудолюбивого и сообразительного сотрудника, умного и преданного работе. Она подала заявление спустя два дня после того, как в полицейском участке открылась вакансия. У Линды оказалось солидное резюме и превосходная квалификация, поэтому ее сразу же приняли».

«Возможно, просто случайное совпадение. Полагаю, ее рекомендации никто не проверял?», поинтересовалась Скалли.

«Хороший вопрос. Полагаю, что нет. Им нужна была секретарша, а тут как раз появилась Линда, вот ее и наняли. О чем вы думаете?» Пирс допил кофе и пожалел, что не принес больше.

«Я думаю, что следовало бы получше проверять рекомендации, указанные в резюме, какими бы подходящими они не казались, особенно если соискатель объявился сразу же после увольнения предыдущего работника». Скалли изо всех сил старалась не волноваться – если в истории этой женщины что-то нечисто, Малдер это выяснит, и они все услышат. «Расскажите об улике, отправленной Кэролайн Бромли».

«Моррис как раз допрашивает Кэролайн и изучает содержимое посылки. Но уже сейчас я могу с полной уверенностью заявить, что убийца вел исчерпывающие и подробные записи своих преступлений. Фотографии, газетные вырезки и два журнала служат наглядной демонстрацией каждого убийства. Помимо этого, на страницах дневников маньяк пространно описывает свои личные проблемы. К тому времени как я покинул участок, Моррис еще не успел досконально изучить эти записи. Пакет был адресован Кэролайн, но попал в участок не по почте, а в конверте для внутриведомственной рассылки документов».

«Весьма вероятно подброшен. Вопрос только кем? Кто-то вошел в полицейский участок и оставил пакет с фотографиями мест преступлений, подшивкой газетных статей и парой личных дневников, явно принадлежавших убийце, на полу кабинки женщины, которая, вероятно, последней видела Антона ЛаВилла живым. Затем этот кто-то вышел, никем не замеченный и не задержанный. Как ему удалось беспрепятственно войти и выйти? Это можно расценивать как признание? Как мольбу остановить его, пока он не убьет снова? Или попытку подставить женщину, просто оказавшуюся не в том месте не в то время? А, может, он решил просто похвастаться своими деяниями и заодно посмеяться над полицией, доказав, что легко может проникнуть в участок не будучи пойманным с поличным?». Этот бесконечный поток вопросов Скалли задавала не столько Пирсу, сколько самой себе.

Она перевела взгляд на противоположное здание и мысленно велела Малдеру включить звук.